Imagines by Jenny Ray [2]

Помощник, а тогда ещё всего лишь салага, не задался вопросом, кто та девушка, что стояла за спиной Джозефа Сида, когда они пришли арестовывать его. Нет, про одну он знал — Вера Сид, названная сестра. Но вот другая… Вера была одета как лесная нимфа, словно фея. Другая же девушка, что выглядела куда опаснее, выбрала более комфортный и менее экстравагантный наряд — чёрные потёртые джинсы с едва заметными латкам в паре мест, берцы и простая рубашка цвета хаки с засученными по локоть рукавами. На шее был виден шнурок, который, как потом станет известно, скрывал под одеждой такой же крест, который красуется на спине Джозефа. На поясе с одной стороны — кобура с кольтом, с другой — ножны. У них с помощником ещё будут встречи, и в компании с другими всадниками, и наедине, но факт фактом — говорит она мало, но вот голос — словно мёд. Герой не раз отмечал, что с таким тембром и внешними данными нужно выступать на сцене, а не бегать по лесам с оружием. Т/И Т/Ф. Или Т/И Сид, кому как было удобнее. Не дитя. Не сестра. Её прозвали женой Отца, Матерью, которая должна родить ему сына, хоть, признаться, они пока с этим не спешили. Т/И была не такой. Не кардинальной. Не уповала на Божью помощь, не бросалась в ноги Джозефу и чаще всего игнорировала молитвенные песнопения, уходя в себя под всеобщий слаженный гул человеческих голосов. Но она не была бесчувственной, даже наоборот. Возможно, она чувствовала всё гораздо острее, чем её «родственники». Коллапс. Бункер. Два человека — герой и его заклятый враг. Джозеф заставляет помощника разговаривать с ним, ведь за неимением другого, как говорится. Откровения Сида были внезапными. Они просто молчали — один сидя прикованный наручниками к трубе, а второй недалеко на стуле. Пророк признался в самом страшном для него грехе — Т/И была и осталась грешницей. Он не обращал её к Богу, не травил блажью, не крестил в озере, как других. Для всех она просто взяла и внезапно появилась, как из ниоткуда. Единственное, на что он пошёл — и то, по её же воле — татуировки и вырезанные на теле ножом грехи. На резонный вопрос «Почему?» Джозеф долго молчал, а затем как-то неясно улыбнулся. — Если бы она пошла за мной, то не была бы той женщиной, с который я бы хотел пойти рядом. Но смерть догнала всех, кто был на поверхности. Взрыв — и всё кругом окрасилось оранжевым и красным заревом. Т/И будто исчезла с территории злосчастной церкви, и после того разговора в бункере они больше никогда не произносили это имени.