Королевство Солнца

А эти эльдар вновь смеялись у своих костров, пели про «вечное и светлое» и беспечно танцевали под звездами. Словно бы и не было этих сотен лет страданий, боли и крови. Они передавали по кругу объемистые кубки с вином, весело перешучивались с небритыми эдайн, которые только готовились к отплытию на новую вотчину. Казалось, эти нолдор наконец достигли своего – новой жизни в собственных землях без надзора Валар. Темная тень отделилась от ветвистого согбенного дерева и растаяла в наступавших сумерках. Пока не взошли ни Эарендил, ни Тилион следовало покинуть этот лагерь. За ним расстилалась бесконечная, не выжженная бесконечными войнами равнина, с буйной высокой травой и дремучими лесами, где ходили высокие пастухи. А дальше – горы, где могли спрятаться последние рабы тьмы. Саурон откинул капюшон – железный венец оцарапал ткань и оставил распоротые полосы. Майа ругнулся и принялся выплетать его. Его мало кто узнает в новом обличье, но венец мог натолкнуть на некоторые сомнения – особенно тех, кто был спасен с Ангбандского плена или вернулся из Валинора воскрешенным, чтобы отомстить. Пока еще часть войска находилась здесь… Саурон вытянул перед собой руку – под светом Исиля мутным медным цветом играло на пальце простое кольцо, весьма похожее на обручальное. Сотни таких же ему пришлось оставить в Ангбанде или Тол-ин-Гаурхоте, но всё это в прошлом. Майа стоял посреди темной долины, где-то фоном шумело море, слышались приглушенные голоса и звон струн. Внезапно его кто-то окликнул. Саурон вздрогнул, признав голос и с довольством отметил, что вовремя снял свой венец. Он грациозно повернулся назад и плавно опустился на колено, смиренно опустив голову. Над ним возвышался не кто иной, как Эонвэ. Майа Манвэ был облачен в сверкающие доспехи и белоснежный плащ с вышитым гербом Валар. В одно руке у него был свиток с печатью Короля Арды, другая покоилась на эфесе его внушительного, притороченного к бедру меча в тяжелых ножнах, инкрустированных золотом и рубинами. Его голос был подобен грому, взгляд обжигал не слабее льдов Хэлкараксэ. - Гортхаур Жестокий, ранее известный, как Майрон, - он говорил четко и без каких-либо намеков на эмоции. Его сила вдавливала потерявшего власть Саурона в землю, била молотом по вискам. - Королем Арды, Манвэ Сулимо, тебе приказано явиться в Круг Судеб, дабы предстать перед судом Валар. Саурон мысленно сжался – он не мог убежать. И пусть он, будучи наместником Ангбанда, презирал «ручную птичку Манвэ», он забыл о том, насколько тот сильнее и могущественней. - Я… - его голос дрожал, а руки, на которые он упирался, ходили ходуном. – Прошу о помиловании тебя, Эонвэ! – Гортхаур вскинул голову и посмотрел на него блестящими, бледно-золотистыми глазами. – Я признаю все свои ошибки, я готов искупить вину здесь, помочь эдайн и эльдар в Средиземье! Я… - Ты должен явиться в Валинор, Гортхаур, - равнодушно отчеканил Эонвэ, направляя свой перст на Темного. – Вала Манвэ даст тебе шанс на прощение и искупление вины. - Я не могу… - хрипло прошептал Саурон. Словно наяву он увидел всех Валар, и прежде всего – Намо и Аулэ. Он затрясся от страха. Нельзя, нельзя этого допустить! Он пораженно посмотрел на непроницаемо-спокойного и уверенного в себе герольда Короля Арды и закрыл глаза. – Дайте мне время, господин Эонвэ. Тот, подумав, медленно кивнул. - Я явлюсь за тобой с рассветом. Бежать! Необходимо бежать! В горы, в лес, вглубь Эриадора – туда, где спрятались все приверженцы Тьмы – орки, уцелевшие валараукар, тролли, варги, потомство Унголиант... Затаиться, принять облик одного из эрухини, втереться в доверие – Саурон широким шагом удалялся прочь, и медное кольцо опаляло кожу. Вокруг тихо. Но голова полнится тысячью голосов, которых он слышал недавно у костров, на верфях, не берегу моря вместе с легким, но таким въевшимся и раздражающим перезвоном струн. А далеко впереди – горы. Черные, и словно покрытые сажей, с острыми зубцами, кольцом окружающие ничем не приметные земли. Там можно укрыться и начинать созывать свое темное воинство. ~ 400 г. Второй Эпохи Волны мягко бились о берег, качали рыбацкие лодочки и золотились под исчезающими лучами Анара. Рингалат сидела на большом камне, облепленном разнообразными ракушками и водорослью, свесив ноги в прохладную воду. Сандалии лежали где-то позади, наполовину погребенные в песок. Лютня жалобно пищала под жестокими руками, слишком сильно щипающими струны. Девушка задумчиво смотрела на горизонт, не обращая внимания на трели, выходящие из-под её рук. Будто и не была дочерью великого музыканта. Линдон дарил удивительное спокойствие. Короткие темные волосы приятно колыхались на макушке в такт легкому дыханию бриза, короткая косичка у виска, с вплетенными в неё разномастными бусинами и невзрачными перьями едва доставала до линии острого подбородка. В серебристых глазах отражалась озолотившаяся лазурь прибрежных вод. Не так давно она видела Кирдана – самого воплощения этих мирных Гаваней и удивительных вод. Корабел рассказывал ей, как много уходит кораблей на Запад в последнее время. - Они все слышат зов Улмо, и не могут ему противиться, - сказал он тогда. Она ему отвечала. - Странное дело, лорд Кирдан: я хожу по берегам Линдона много лет, слушаю песни моря и чаек, одно время трудилась на верфях… Правда, - засмеялась Рингалат, - безрезультатно. И вроде бы уходящие под белыми парусами корабли волнуют мою душу, но в тоже время я оглядываюсь на равнины Средиземья и понимаю, что оставлю здесь свою душу и сердце. Стоит ли Аман такой жертвы? – эльф молча покачал головой. У него была длинная молочно-серебристая борода, достававшая до пояса. Он поглаживал её одной рукой, то оттягивая, то сбивая в пучки. - Ты ведь еще не решилась с Путем? - Да, владыка Кирдан. Я жажду найти отца - я верю, что он жив. - Все эти слухи о безымянном певце моря очень неубедительны, Рингалат, - мягко заметил Корабел. – И это не более, чем слухи. Никто не видел его. Даже Элронд. Даже Элрос… Рингалат схватила себя за волосы и вскочила на ноги, приглушенно простонав. - Не трави мне душу, лорд! Что мне эти… - выродки Эльвинг, на которых Маглор променял собственных детей, – мальчишки… Они всего лишь мальчишки. Не говори мне о них, Кирдан, прошу. - В Амане ты бы нашла покой. - Лориэн? – горько усмехнулась полуэльф. – Я думала о нем. Не хотелось бы кончить, как Тэриндэ и встретиться в Мандосе со всеми ненаглядными родичами так скоро. Нет, нет… Да и братья не простят мне этого. Думается мне, они решили избрать смертный удел. Старый эльда тяжко вздохнул, тяжко и скорбно. Зашуршали длинные, расшитые золотом молочно-лазурные одежды и он опустился рядом на камень. - Ты еще слишком молода. Молода и неопытна, Тэлпе, - он столкнулся взглядом с пронзительными льдисто-серыми глазами. – Так ведь тебя называют эдайн? Ты прожила, пожалуй, больше многих владык эльдар: Эрейниона, Элронда, Амдира… Но всё равно, это слишком мало. Они столкнулись со своими тяжелейшими испытаниями – уже. Но у тебя еще все впереди. Тебе еще предстоит пройти тернистый путь лишений и горя… - Разве мало его было в моей жизни, Кирдан? – яростно воскликнула девушка, оборачиваясь к старику. – Не я ли родилась на Рубеже в Первую Эпоху? Я - не они! – видела тьму Моринготто, которая поглотила мою семью! – она задыхалась от негодования. Мудрый Корабел вновь покачал головой и похлопал рядом по камню. - Не то я хотел сказать, милая Тэлпе. Испытания для твоей души, ты будешь выбирать между тьмой и светом, между эдайн и эльдар… И оно будет по плечу только тебе, - он пытливо заглянул в ставшие непроницаемо безразличными глаза нолдо, - как сражение с Морготом было под силу только Финголфину и Эонвэ, как поединок с Сауроном – Лютиэн или Фелагунду. Пойми это, дочь Маглора, пойми и прими, - он положил ей руку на плечо и встал. Задумавшаяся Тэлпе-Рингалат и не заметила, как он ушел, продолжая созерцать медленно окрашивающиеся в багровый цвет воды залива. Недавно отгремела последняя война, и затонул Белерианд. Нолдо поднялась с насиженного места и повернулась к берегу. Расцветала новая эпоха Средиземья. Следовало жить дальше.