Вьорн Золотого Герцога

ЭЛИАН Дверь в комнату открылась бесшумно, но еле различимый шелест платья сразу выдал хозяйку. Тетя Кени взглянула на меня и осторожно спросила: - Не помешаю, Эли? Что-то скучно мне как-то… - И тебе? – усмехнулся я. – Ты разве умеешь скучать, тетя? - Ну, может быть, я неправильно выразилась, - пробормотала она. – А впрочем… да, скучно. Словно дело делала, а оно возьми да и кончись. А ты-то с чего вдруг скучать вздумал? Вот уж за кем не водилось… - А я тоже неверно выразился, - сказал я, испытывая облегчение оттого, что можно и впрямь поделиться с тетей. – Мне не скучно, а как-то томительно, муторно… и тянет вернуться и сидеть с этим поганцем, пока он не поправится! - Поганцем? – Кенья озадаченно моргнула. – Это чего же он тебе наговорил, чтобы ты так о нем отозвался?! - В том-то и дело, что ничего… Это мне себя надо бы ругать, наверное. А я… вот видишь… на нем срываюсь. Удобный объект, правда? Прав не имеет практически никаких, зато верность гарантирована… ты сама говорила. Кенья помолчала, потом сказала: - Но это же не страшно, что у тебя будет верный тебе человек, Эли. В котором ты не будешь сомневаться. А с правами вы разберетесь как-нибудь, у вас полно на это времени. Это же перед законом он прав не имеет, а ты-то можешь дать их ему… при желании. Хоть какие-то. Просто… тебе придется самому всегда помнить, какие именно права ты ему дал. Чтобы не нарушить ненароком. А иначе ни к чему и морочиться… Или я не права? - А я… наверное всё сразу и решил. Странно, да? Я же его братом назвал – там, на площади. - Вообще меня это действительно… удивило, - пробормотала она. – Вроде бы ты никогда раньше о брате не мечтал, а тут на тебе… А с другой стороны, при орнате все равно приходится в семью вводить, я помню… кем еще его можно было назвать? Не сыночком же… - Да уж! Мне вроде рано, да и вообще при таком сынуле хлопот не оберешься! - Так уж и рано, - фыркнула Кени. – В твоем возрасте у тебя уже орава сыновей должна быть! И полна горница дочерей! Но, конечно, не такого возраста, как твой вьорн… то есть брат. Тут ты прав. Кстати, тебе его накормить-то удалось? А то, сдается мне, он у тебя там просто сидел и наслаждался твоим обществом. И наверняка от непреходящего восторга ни черта не поел. Так ведь? - Да нет, - неуверенно ответил я, - поел вроде… Но, конечно же, не очень много. Не беспокойся, я его откормлю! - Во всяком случае, у тебя больше шансов, - улыбнулась тетя. – Я-то ему приказывать не могу, в отличие от тебя. - А я могу. Но не хочу, - хмуро пробормотал я. - Эли, это уже слишком, - нахмурившись, покачала головой Кенья. – Он – раб ровно настолько, насколько ты этого хочешь. Вот сегодня ты с ним говорил… что, много в его поведении от рабства? - Нет, - ответил я не сразу. – Пожалуй, ничего и нет. Скорее, он ведет себя… как брат или старый друг… который очень скучал и беспокоился обо мне… и продолжает беспокоиться. - Такое поведение тебя не очень напрягает? – спокойно уточнила она. – Без раболепия, преклонения и прочих вывертов сознания? - Не очень… Просто… Я бы хотел, чтобы его отношение – было только его отношением. Без магии, без излишней благодарности – в конце концов, он не просил его спасать. - Ну, никогда не бывает идеальных ситуаций, только приближенные к ним, - тетя пожала плечами. – Думаю, что он тоже не от всего в восторге, но не жалуется же. И ведет себя правильно, я считаю – как друг, который беспокоится о тебе. Ты сам так сейчас сказал. Так что тебе тем более не на что жаловаться, Эли. К тому же… именно этот момент ты вряд ли сможешь когда-нибудь изменить. Разве что разорвать орнату… и посмотреть, как он отнесется к тебе в свободном состоянии… другого варианта я не вижу. - Может быть, когда-нибудь я и смогу это сделать – если с него снимут все обвинения. И если… Мне вдруг представилось смертельно оскорбленное и деланно равнодушное лицо моего вьорна. Который старается спрятать боль и разочарование от предательства – один друг его уже предал… - И если это не будет выглядеть, как… пощечина, недоверие или что-то вроде того, - сказал я. - Боишься, что обидится? – улыбнулась Кени. - Не боюсь… Знаю. Не знаю, откуда… Словом, мне так кажется! – вздохнул я. - И тебе не хочется его обижать… Мне кажется, ты маешься ерундой. Уже то, что тебя все эти тонкости так беспокоят, совершенно определенно говорит, что ему очень повезло с орнингом. А повезло ли тебе с ним, узнаем попозже. - А может, это тоже магия? – усмехнулся я. – Которая заставляет его слушать про меня – и воспринимать твои рассказы как лекарство? - Наверняка, - Кенья совершенно серьезно кивнула в ответ. – Неужели ты думал, что настоящая орната в одну сторону работать будет? Просто осознавай это, и будет проще, мне кажется. Ты же все равно от орнаты не откажешься, пока не будет такой возможности? Ну и… отнесись к этому как к неизбежному злу, не знаю, как еще сказать… - Я не считаю это злом, - медленно сказал я. – Разве плохо? Взять и приобрести себе внезапно друга… брата… верную тень… ведь верную, ты сама говорила – да и я так чувствую. Кстати, ты знаешь, что он рвется в мои телохранители? Только вот… самое-то плохое… Меня несло, я всё-таки обычно не выплескиваю так тете свои мысли. А тут усталость, да ещё и фьошь… - Самое мерзкое – это как раз слово «приобрести»… Между прочим, и вправду немалая сумма. И Эртен прекрасно это понимает. Черт бы всё побрал… - А ты ему озвучил сумму? – изумленно спросила тетя. – С этой точки зрения я как-то даже не думала… как покупка, действительно… А почему он рвется в телохранители? - Конечно, не озвучил. Зачем бы я стал это делать? Чтобы окончательно превратить это… необычное приобретение в семье в вульгарное рабство? Тьфу… опять – приобретение. Я даже встал и начал ходить по комнате, стиснув в руке бокал. - Просто он же не дурак. А если когда-нибудь ему попадались книги о наших законах и традициях, то он попросту может знать о сумме. Или, по крайней мере, знать, что она большая… вот и всё. - Может быть… Но, Элиан, твой вьорн не выглядит сломленным этим обстоятельством, даже вроде бы наоборот. Мне кажется, ты придаешь этому слишком большое значение. Успокойся и перестань дергаться из-за ерунды. Лучше скажи, ты уже решил, чем он будет у тебя заниматься? Смотри, а то и впрямь придется гардекором к себе брать… Такие, как он, долго без дела не могут… - Да… мне тоже так кажется. Он про лошадей говорил – а я, кстати, обещал их выкупить. Лошадок он подбирал для разведения. - Он собирается разводить лошадей? – Кенья вся подобралась, заставив меня вспомнить, что и ей это увлечение весьма по душе. – Очень интересно! Надо бы поговорить на эту тему… Но если он собирается разводить тебе лошадей, то почему все-таки гардекор? Ты ему что, намекнул, что тебе нужен гардекор? - Нет, конечно же! Это он сам… Может, это опять магия орнаты его толкает? Непременно орнинга надо защищать… тьфу ты. - Не знаю даже… я, как ты понимаешь, с орнатой имею дело впервые, как и ты сам. Только ты изнутри, а я – как наблюдатель. Она помолчала и вдруг спросила: - Так ты что, жалеешь уже, что сделал это? А и вправду? Неожиданный вопрос. Я честно попробовал представить, что было бы, если бы я не встретил Гашту… если бы не успел, не приехал куда надо… или не смог бы вовремя оформить все бумаги… А что было бы? Просто Эртена… Этты… не было бы уже на свете. Просто и легко. Безымянная могила за околицей кладбища почти безымянного городка… И только имя – у Гашты. И всё. Холодом обдало меня, и я сказал: - Да что ты! Нет! Конечно нет. Я просто… не хочу принуждения. Я бы предпочел… чтобы он сам по себе решил, что… хочет быть мне братом. - Ну и не принуждай его. Возможно, рано или поздно он сам придет к этому. При мне он звал тебя орнингом и господином. Он обращается к тебе так же? в смысле, в глаза? - Он называл меня на «ты»… - медленно вспоминал я. – И звал… да… Орнингом звал… И мне тут же захотелось, чтобы он звал меня по имени. А говорил ли я ему об этом? Не помню… Может, хватит пить? - Ну вот, просто дождись, когда он сам назовет тебя братом. Без твоего приказа. Он не будет знать, что таково твое желание. Поэтому… если и назовет, то только если пожелает сам. - Да. Разумеется, - отрывисто сказал я. – Неужели ты думаешь, я стал бы… что-то приказывать? - Если тебе так уж хочется, чтоб он тебя как-то специфически называл, то мог и приказать. Это потом уже до тебя бы дошло, что не стоило бы… А вообще, мне кажется, у тебя… нет, не паранойя, но что-то близкое уже. Стоило спасать ему жизнь, если ты теперь из-за каждого своего вздоха в его сторону будешь так переживать. - Ты у нас маг? Маг. Вот и избавь меня от этой паранойи… - сказал я, стараясь перевести в шутку, но чувствуя, что не получается. – А спасать жизнь – стоило. Не хватало ещё, чтобы он раздражал тебя тем… в чем виноват я сам! - Ох, Эли, мальчик мой, - Кенья вздохнула и вдруг улыбнулась. – Ну в чем ты можешь быть виноват? И перед кем? Передо мной, что ли? Успокойся и не забивай себе голову ерундой. Просто перетерпи этот период… привыкания. Все пройдет, и это тоже. Ты – хороший человек, и он вроде бы тоже. Ну не верю я, что два хороших человека не разберутся, как им дальше жить. - О, тетя, я тебя люблю, - улыбнулся я и поцеловал Кени руку. – Всё просто, мудро и по-доброму. И почему я не встречал похожих на тебя? - Вот уж не знаю, - рассмеялась Кенья и встала. – Я тоже люблю тебя, Эли. И поэтому приказываю тебе, как старшая – немедленно иди отдыхать. Ты столько был в дороге, да еще такие новости… Обязательно нужно отдохнуть. Вот прямо сейчас и ложись. А я тоже пойду прилягу, пожалуй… Измотал меня этот твой мальчишка за эти дни, словами не передать! - Чем измотал? Много лечить пришлось? Магию тратить? – вздохнул я. - Ох, Эли, я всегда знала, что я – болтушка, но знал бы ты, как же я устала болтать дни напролет! Сидишь – и рассказываешь, рассказываешь! Как язык не отвалился, не знаю даже… Хотела про него расспросить, чтобы, значит, отдохнуть самой ну и он бы пусть поговорил… опять же хоть что-то узнаю про него, тоже же интересно… Так ведь не получается. Сразу серел весь и… проваливаться начинал. Только и узнала, что матушка у него фехтовальщицей хорошей была. И еще у него была подруга… давно. И маги ему там что-то предсказали… ну эти, «детские», которые на способности ворожат, если родители знать хотят, куда лучше чадо направить… - Даа? И что же они ему советовали? - Что советовали, не знаю, он не сказал. А предсказали они ему гибель в море… причем очень болезненную. А, он еще тогда как раз заявил, что очень боялся боли в детстве. - Гибель в море?! – тихо повторил я. Значит, нельзя брать его с собой… значит, и мне нельзя сейчас в море… даже если захочу. А то совсем уморю парня. Клятая магия! Орната, добровольное рабство… Хотя какое же оно добровольное? Это я могу объявить ее или не объявлять… а согласия того, кого казнят, обычно не спрашивают – предполагается, что орната всяко лучше. Или спрашивают? Как оно в древности-то было? А, что теперь говорить… Как назло, мне ярко, как нечасто бывает, вспомнился запах соли… сосновых досок… ветер в лицо… даже, кажется, трещинки на борту «Поморника», там, где я любил стоять… А я-то мечтал взять его в море! То-то он сказал «не будет беды, если я утону?» Что-то вроде… Я и не обратил особого внимания, почти за шутку почел! Надо ещё иметь в виду, какие шуточки у него бывают… паршивец. А ведь не сказал мне! - Эли? – тетя встревоженно подалась вперед. – У тебя аж глаза потемнели… Что, хотел его на «Поморника» затащить, а теперь боишься? - Хотел, - ответил я. Прозвучало почти жалобно. – А ты не боялась бы?! А мне… иногда казалось, что море любую хворь вымыть может… ну или почти любую. - Но ведь эти маги делали предсказание для Этты, - улыбнулась она. – А он уже не Этта, а Эртениар Стерт. Так, может, его это уже не касается? - Хорошо бы ты была права. Мне нравится ход твоих мыслей. Но уверенным я быть не могу… - В любом случае, сейчас ты его в море не потащишь, а там поглядим. Мне вот кажется, что бывшая его судьба уже над ним не властна. Орната меняет все, в том числе и предначертанное – если оно вообще бывает. Я вздохнул. - Тетя, я тебе говорил уже, что ты самая умная женщина из тех, кого я знаю? А ещё ты слишком добра ко мне… Ну-ка, признавайся: ты не слишком светлый образ орнинга создала своими рассказами? А то ж мне придется соответствовать… Она рассмеялась. - Ничего страшного. Даже если не впишешься в образ, он все равно возмущаться не будет. Хотя бы потому уже, что вряд ли он помнит хотя бы половину того, что я ему говорила. А остальное спишет на помраченный свой рассудок – он и впрямь был не слишком ясный, что уж там… И вообще – почему ты до сих пор тут, а не в постели? - Не знаю… А, знаю. Я с тобой поговорить хотел. Об Эртене… - Хм… ты что-то еще хотел обсудить? Я так поняла, тебя только аспект его несвободы беспокоит… Или – не только? - Не только. Прежде всего – здоровье. А о душе мы подумаем потом… Кенья одобрительно взглянула на меня и сказала: - Вот и правильно. Но его здоровье уже не вызывает серьезных опасений, а на его худобу не смотри. Откормим. - А грудная лихорадка? Она не вернется? – спросил я. - Не должна, хотя покашливать он еще долго будет, - Кенья встала и сурово посмотрела на меня. – Так, Элиан Стерт вю Шеннерт, хватит заговаривать мне зубы! Быстро спать – ты устал, а усталость – не то, что тебе нужно. - А знаешь, я пойду, - сказал я. – Оказывается, это даже приятно, когда тебе приказывают, и ты знаешь, что указание дано верное… Я встал – и даже почти не пошатнулся! И вообще, фьошь тут не при чем. Скорее это было похоже на потерю крови. И вправду устал…