Вьорн Золотого Герцога

ЭЛИАН Я ожидал появления Эртена. И удивлялся, что жду с нетерпением! Что это – орната, ее свойства, неизвестные мне? Или просто беспокойство за измученного, настрадавшегося парня? Кени сказала, что ей передали: мой вьорн беседует с Нэром, и я ожидал их появления вместе – но не такого! Распахнулась дверь, и медленно, почти торжественно, в малую гостиную въехало кресло на колесах, которое двигал Нэррем. Вид у моего гардекора был вполне ожидаемо непроницаемый и важный. А вот в глазах Эртена плескалась такая боль, смятение и какая-то загнанность – как у волка, умирающего на снегу перед охотником, - что я неожиданно для себя самого встал со стула и, подойдя к мрачному сооружению, погладил подлокотник: - Аа, старый друг! Помню-помню… Друг и учитель. Это устройство многому меня научило… Вставай, Эртен, и садись со мной рядом. Молодец, Нэр, что вспомнил об этом транспорте. - Всегда готов, сейн, - коротко улыбнулся Нэррем, милосердно не пытаясь Эртену помочь со вставанием. Мой вьорн тяжело поднялся и так же тяжело сел на стул рядом со мной. - И чему именно оно должно учить, это устройство? - чуть помедлив, спросил он. - А это смотря кто и почему тут сидел! – улыбнулся я ему. – Меня кресло учило осторожности, терпению и… предостерегало от излишней самонадеянности, - добавил я. Пусть знает, что он не один такой. Что и я там сиживал и так же нервничал, наверное. – Помнишь, Кени? Кенья вздохнула и молча покивала головой. Воспоминания ее явно не радовали. А Эртен немножко подумал и неожиданно произнес: - Ясно. Меня оно призвано научить еще и смирению, очевидно. Хотя, надо признать, оно неплохо экономит силы. - Вообще-то это основная его задача, - уточнил я. – А насчет смирения… это что-то не то. Надо бы колеса смазать. И вообще проверить – лишние функции нам не нужны! Эртен невольно усмехнулся и тут же спросил: - Какой ты странный орнинг, Элиан. Другой бы только приветствовал возможность получить смиренного вьорна. А ты будто бы и не рад… - Не надо мне смиренных, - отрезал я. – Я, чай, не пайжарский оган. Эти, говорят, любят. У них все смиренные – и жены и приближенные. Пока ножик в спину не воткнут – старательно все на смирение исходят. - Не, нож в спину – это я не умею, - тихонько фыркнул вьорн. – С этим не ко мне. Кстати, пайжарцы вовсе не такие смиренные, как ты думаешь. В том числе и жены их… - Да я вовсе и не думаю. Я говорю, что изображают они это почти поголовно. А насчет пайжарских жен… ты-то откуда знаешь, а? Можно с этого места поподробнее? Эртен не очень весело усмехнулся и сказал: - Да я же видел, как они живут… Я же в Ильсоссе в плену месяца полтора обретался – это совсем слепым надо быть, чтоб уж совсем ничего из местной жизни не заметить. Не изображают они… поголовно, во всяком случае. И дамы у них иной раз куда заносчивее и высокомернее нашего брата, честное слово. - Ну… выставляться перед пленными – много смелости не надо… Или ты имел в виду, как они между собой? - Второе, мой орнинг. Что им за дело до пленных гезонгцев? Они на нас вообще не смотрели. - Вот как, - хмыкнул я. – Что ж, я не удивлен. Жаль. Было бы предпочтительней, если бы они были более ортодоксальными и дикими. - Почему? – заинтересовался он тут же, моментально забыв пор злосчастное кресло. – Что бы это дало? - Мне думается, - поделился я, - нам с ними ещё воевать. Они потренируются на своих островных соседях – там как раз, я слышал, в одной из колоний беспорядки, - а потом двинутся на нас. И лучше бы они были более дикими – такими и управлять легче, и в драке они более предсказуемы… - А, в этом смысле, - Эртен взял чашку с лито и заявил, - да, наверное, ты прав. Главное, чтобы с северянами воевать не пришлось, я так считаю. А пайжарцы – враг знакомый и изученный. Насколько это возможно. - А ты тоже считаешь, что война с ними неизбежна? - Ты о пайжарцах? Война с ними… привычна. Традиционна. Традиции нарушать нельзя, - Эртен вздохнул. – Да, я считаю, что война повторится. Только не знаю, когда. Это должны знать Псы… из тех, что охотятся за южными секретами. - Я тоже слышал… из своих источников. И боюсь, что она будет довольно скоро… Этот народ всё-таки гораздо больше любит воевать, чем обрабатывать землю! Мой вьорн задумчиво хмыкнул и рассеянно взял горсть орехов. - А насколько скоро, сейн? – вдруг вмешался Нэр. – Уже известно что-то определенное? - Определенного нет, - ответил я, заметив, что и тетя подняла голову: кому хочется войны?! Особенно у нас, в Гезонге, где хорошо помнят погибших друзей! Разве что производители оружия. Всё-таки наш король молодец, что взял это под свой контроль, подумал я и поразился, что похвалил в душе Веззара неожиданно для себя самого. Ведь мог же! Мог поступать мудро и справедливо… - Они там никак не поделят верхние ступеньки, приближающиеся к трону эмрата, - сказал я. – А как более-менее определятся… тут и жди войны. Года три… а может, и меньше. - Меньше, - неожиданно сказал Эртен. – Я слышал, как они говорят о недовольстве в низах… и как офицеры обсуждают войну как способ умиротворить население… А если еще и дележ ступенек… мне кажется, быстро там все… созреет. - Да уж! Прошлая война, судя по всему, население не сильно умиротворила, - зло сказал я. – Всё впиталось, как в горячий песок… и кровь и деньги. Эртен посмотрел на меня и неожиданно произнес, словно успокоить меня хотел: - Зато там лекари хорошие, и наукам раздолье, да и вообще интересно. Я даже подумывал туда съездить – просто так, как гость. А то побывать побывал, а толку… - И вправду, никакого толку, - усмехнулся я, - а медали у тебя за пайжарскую кампанию есть? Эртен отрицательно качнул головой и принялся изучать легкие закуски к лито – видимо, орехи ему наскучили. Наконец, вооружившись ягодными рулетами и сыром, он ответил: - Ни единой медали, мой орнинг. Тебе достался совершенно не героический вьорн, без наград. Зато и без трибунала. - Да.. Всего лишь смертный приговор… Грозящий тебе трибунал тоже был… похож на этот приговор? Столь же справедлив? - Вполне справедлив – если смотреть с точки зрения Устава, - пожал плечами Эртен. – Ты в курсе, что неисполнение приказа и в мирное-то время наказуемо, а на войне – заканчивается повешением? - И какой же приказ ты умудрился нарушить? Он задумчиво посмотрел на меня, словно размышляя, доверять мне эту сокровенную информацию или не стоит, потом пожал плечами и проворчал: - Был приказ стоять крепко и держать позицию. Я… отвел батарею назад. Вот и вся история. За такое и впрямь вешают и уж точно не дают медалей. Нэр осуждающе вздохнул, но комментировать не стал… - Ну если не повесили, как мы наблюдаем, значит таки надо было отвести батарею назад? – решил допытаться я. - Просто меня отмазали, - неохотно отозвался мой вьорн. - Последствий катастрофических не было, вот и выкрутился. Если нужны подробности, то лучше просто запроси материалы того дела… а еще лучше – поговори с полковником вю Арренсо. Кинчи вю Арренсо. Я под его началом ходил… - Выкрутился, значит? Ох, не просто тут всё! «Отмазали»… Отмазать в армии могут либо чьего-нибудь родственника (и как правило именно эти типы совершают ошибки, стоящие другим жизни!) , либо… либо тех, кто пользуется безусловной любовью и солдат, и даже командира… того, что воюет и не за чинами гонится… Интересно. - Узнаем, - пообещал я. – Ты кушай. Вон, у тети творог со сливками знаменитый! - Ну вот наконец и про меня вспомнили! – проворчала Кени. – Мужикам либо война, либо охота или женщины, а старая тетка тут ну никак не вписывается! Эли! Я тут на днях гостей ожидаю. Племянника двоюродного, Волена, и Варьену… помнишь ее? - Варьену? – озадачился я. - Ну да, Варьена Заргель… она ещё рисовала хорошо, помнится… - Кажется, я кому-то дарил краски! – напряг я свою память. – Давно уже… лет пять тому? Или три… Тихое такое существо с большими глазами. - Это не тихое существо, а милая и скромная девушка, - сурово заявила Кенья. – Я рассчитывала вывести ее в свет в этот сезон. - Неужели уже в свет?! Как время летит… Ты уверена, что это нужно? - А что с ней еще делать, Элиан? Это вы, мужчины, можете в случае чего хотя бы в армию податься или просто вольным художником быть, и никто вам не указ. А девам юным, особливо если с финансами не сложилось, никуда от замужества не деться. - Мда, буркнул я, запивая вином представившуюся мне картину. Худенькая девочка… смутно помнился взгляд, внимательный и тревожный, как у олененка или пичуги какой-нибудь… я и вправду дарил ей краски и ещё что-то… а взгляд был серьезный, да. Никакого хихиканья или капризов. И выдавать ее замуж за какое-нибудь придворное ничтожество с похотливыми глазами, умеющее только играть в карты? - Мое дело – дать ей возможность выбирать и при этом обеспечить хоть какую-то безопасность. Девочка неискушенная, мало ли что… и мало ли кто, - тетя чуть нахмурилась, словно уже сейчас собиралась защищать девчонку от нехорошего обидчика. - Хм… Ну ты скажи мне, если что… если там реально нужно будет защитить. Всегда хорошо иметь пистолет в кармане, на всякий случай, - предложил я. - Конечно, Эли, я скажу, - Кени благодарно кивнула. – Но вообще не думаю, что на нее найдется много охотников – именно потому, что небогата, прямо скажем. Я, собственно, и надеюсь, что она сможет найти кого-то достойного, который не на деньги смотрит… - Но хоть какое-то приданое у нее есть, тетя? Кроме… воспитания и умения рисовать? - А, какое там приданое, - махнула она рукой. – Безземельные дворяне… Нет, в будущем она очень даже неплохо обеспечена будет – потому как я ей все завещала. Ну так это же когда я умру… А я еще жить собираюсь. А сейчас она на содержании у меня, по сути. - Вот оно что… Тетя, давай я поучаствую? - Тоже хочешь написать завещание? – Кенья скептически приподняла бровь. – Брось, Эли… Лучше бы помог найти девочке хорошего супруга. - Завещания писать я пока не собирался, - хмыкнул я. А вот насчет супруга… сохрани меня создатель! Где ж я тебе хорошего-то возьму? Разве что Эртена, но это я не сказал. Зачем пугать парня? Он ещё больной, слабый… Ха! Ляпнет не подумавши от страха что-нибудь… А тетя огорчится. А ещё я закинул в память – подкинуть женщинам всякой дорогой амуниции. Деликатесы там, цветы, духи, повара хорошего… надо будет распорядиться. - Понятия не имею, где ваш брат околачивается. У тебя на кораблях никого подходящего нету? Капитана какого-нибудь неженатого? - Хм… Как-то не рассматривал я своих капитанов с точки зрения их перспективности как женихов. Неженатые есть, конечно… вернее, у них в каждом порту по подруге… Тетя рассмеялась: - Да уж, вряд ли они захотят жениться. Впрочем, эта тема, мне кажется, скучна для мужчин. Вон, и вьорн твой что-то загрустил совсем… Эртениар, ты совсем ничего не съел… - Я сыт, монна, - отозвался Эртен, действительно молчаливо слушавший наш с ней разговор. – Просто немного устал… Пожалуй, пойду и немного отдохну, если вы не возражаете… - Спать будешь? Или просто полежишь? – спросил я и сам удивился, да что ж я, прям заботливый, как баба какая, впору прослезиться от умиления! А вот захотелось после посиделок наших за столом забежать к нему… - Не знаю, - довольно блекло отозвался он. – Как получится, наверное… Нэр с готовностью встал, собираясь, видно, проводить моего вьорна, но тот покачал головой: - Сейн Нэррем, в этом нет нужды, я спокойно дойду и сам. Со мной все в порядке. - А мне можно с тобой? – спросил я невинно и кротко, ни дать ни взять мальчик-колокольчик. - Хочешь проверить, дойду я или нет? – слабо усмехнулся Эртен. – Давай, пойдем… Я и вправду что-то устал за сегодня… Наверное, я излишне тороплив. - Неудивительно, у тебя только что была тяжелая лихорадка, - ответил я. – Нэр, поставишь на место старого друга? Мой гардекор покладисто кивнул. Что ж делать, я понимал вьорна – путешествовать в этом экипаже не слишком весело… Пожалуй, с него на сегодня хватит. Лучше я побуду костылем. - Я ведь путешествовал в нем. Главное, знать, что это временно. Вот и всё… Эртен кивнул и с трудом поднялся. - Я знаю, мой орнинг. Просто… в нем действительно нет нужды, как мне думается. Я в состоянии передвигаться самостоятельно, честное слово. Он повернулся к Кенье и поклонился ей: - Монна, примите мои извинения. - Ничего, мальчик, ничего, - безо всякой насмешки отозвалась тетя. – Со всяким бывает. Выздоравливай поскорее. - Я тоже хочу, чтобы ты был здоров, - сказал я с неожиданным волнением. Ну или… с чувством. – И кстати… не перегружай всё-таки ногу. А вечером, если хочешь, я проведу тебя по аллее… или куда хочешь, возле дома. Немного. Хотя полезнее было бы на этом монстре… Эртен поднял голову и растерянно уставился на меня, неуверенно улыбнувшись. - Да чем же полезнее? – улыбка его стала вдруг веселее. – Эдак я не скоро еще сил наберусь. Лучше и вправду погулять потом… где-нибудь, не знаю, где… - Ну ладно, я уже понял, что ты не очень любишь такие средства передвижения… Значит, будешь передвигаться на мне. Опирайся. Как следует, без дураков. Вьорн обиженно вздохнул, но перечить не посмел. Впрочем, сказать, что он оперся на меня как следует, все-таки было нельзя. Я почти не чувствовал его веса. - Извини, мой орнинг, но у меня только с дураками получается, - буркнул он. - У меня тоже, - хмыкнул я, покосившись на него. – Кстати, как тебе моя тетя? - Монна вю Роно – очень хороший рассказчик. Ее интересно слушать. И, по-моему, она почти столь же властна, как и ты сам. А что? - Гм, насчет властности как-то не думал… А чего такого интересного она тебе поведала? - Да я ж говорил тебе – много всякого. Просто у меня сознание… мутновато было немного, и я мало что запомнил. Так что не переживай, большая часть твоих тайн, которые я услышал, погребена вместе с моим… недомоганием. - Я не переживаю, - удивился я. – А мои тайны… вряд ли о них рассказывала тебе тетя. А даже если бы и рассказала… Я даже остановился и пристально посмотрел на своего нового… брата? Друга? Выдуманного, купленного родственника? Странное дело – орната… Если вспомнить, сколько заплатил я в казну, то «купленного» тоже можно сказать… Не дай Создательница, проговорюсь ему о цене. - Ты ведь всё равно сохранишь это. То, что узнал. Эртен хмыкнул скептически. - Я бы на твоем месте не был столь уверен в этом. Доброй волей я, может, секретов и не выдам. А вот… Он помолчал и неохотно пробормотал: - Если вдруг кто слишком настойчиво спросит, то даже не знаю… - Да? А я знаю, мне кажется. Но я постараюсь, чтобы никто тебя больше не спрашивал… Из тех, кому волей-неволей приходится отвечать, я имею в виду, - процедил я, вдруг поняв, что на многое, очень на многое способен, чтобы не дать своему вьорну попасть в Казематы. - Спасибо, - усмехнулся мне вьорн. – Приятно знать, что за меня теперь есть кому вступиться. Тут главное, чтобы этот кто-то сам в неприятности не попал из-за своего… брата. Он едва заметно запнулся, и я наконец-то почувствовал его тяжесть. Теперь он опирался на меня почти по-настоящему. - Опирайся, - одобрил я. – Должна же быть от меня какая-то польза… как от брата. А насчет неприятностей… Из-за тебя у меня не будет неприятностей. А вот у тебя из-за меня… возможно. Но я… пока не знаю, как их предотвратить… - У меня из-за тебя только одна опасность пока что, - буркнул Эртен, открывая дверь комнаты, в которой он жил. – Я боюсь, что если ты и дальше будешь заставлять меня столько жрать, я скоро сдохну от обжорства. Нельзя ж так брюхо набивать-то… - Надо. Сейчас – надо. Потом я от тебя отстану… Ты же был ранен, да? Сам небось знаешь… А потом, ничего чрезмерного или вредного тебе не дают! - Да знаю, знаю, - досадливо вздохнул вьорн и торопливо опустился в кресло, явно не желая отягощать меня дольше необходимого. – Просто так и привыкнуть недолго… и даже когда ты перестанешь настаивать на моем проглотстве, я так и буду… жрать… Я усмехнулся: зрелище растолстевшего, довольного Эртена, обложенного со всех сторон тарелками с едой, никак не складывалось в воображении. Хотя на отсутствие воображения я никогда не жаловался! Вьорн почти утонул в кресле, предназначенном, кроме всего прочего, и для того, чтобы в нем подремать. И я вернулся в обеденный зал. Машинально прихлебывая лито, я начал погружаться в собственные мысли, пытаясь, как в детстве, разглядеть среди узоров на обоях подобия кораблей и парусов… И в этот момент в обеденную залу вошел дворецкий Кеньи. Низко поклонившись, он прошествовал к ней и тихо произнес: - Лонни вернулся, госпожа. Из города. Вы ведь посылали... За барышней... - Он привез ее? Всё ли благополучно? – грозно осведомилась моя тетя. - Всё в порядке! Мони чувствует себя хорошо… - торопливо доложился слуга. - Моя племянница приехала, - величественно объяснила мне Кени. – Варьена! Вот сейчас ты ее и увидишь. Пойду-ка я, пожалуй, ее встречу и позову к столу. Или тебе не хочется разбавить нашу компанию провинциальной барышней? - Ну почему? Это будет забавно... Сиди, моя монна. Я сам ее встречу, - кивком отпустив слугу, я быстро поднялся и уже почти вышел из комнаты, но меня догнали слова тети: - Элиан, не обижай мне девочку, ей еще замуж выходить! - Ну разумеется… Интересно, кого Кени предназначила в женихи? Готов спорить, что как минимум два приблизительных плана кампании уже есть. Хотя… если девушка такова, как я припоминаю, то не очень-то ей подходят те молодчики, которые могут приехать на нынешний сезон в Герешенч, на летнюю ярмарку невест… Разве что Кени добавит от себя или имеет в резерве кого-то – тоже из провинции и не испорченного столицей. Хорошо бы. Я постарался кротко посмотреть на тетю (уж не знаю, правда, что из этого вышло) и сказал: - Конечно, выйдет. Я разве обижаю молоденьких девочек? Разве что пиратов… собственноручно пытаю время от времени… Я знаю, что обо мне ходят такие слухи. Хотя на самом деле всё было с точностью до наоборот – это я несколько дней пробыл у них. Со всеми… возможными последствиями. Впрочем, я всё-таки выжил. - В общем, детей я не обижаю! – подытожил я. - Иди уже, - рассмеялась Кени. - А то она сейчас разденется и улизнет в свою комнату. Не будешь же ты брать ее штурмом… - О, пускай разденется! Так даже лучше! - хохотнул я и отправился вниз. Внизу, в холле, одетая в дорожную накидку девушка пыталась убедить встречавших ее лакеев в том, что свой саквояж она отнесет в комнату сама, пусть ей только покажут, где она, эта комната. Празднично одетый лакей терпеливо объяснял, что вещи барышне нести не нужно, а нужно привести себя в порядок, потому что господа обедают, и ей, наверное, нужно переодеться к обеду... Неясно было, кто в конце концов одолеет, и я решил выручить бедняжку. - Мони Заргель? – сказал я со всей возможной приветливостью и уважением, быстро спускаясь к ней. - Позвольте вас поприветствовать. Рад вашему приезду... Она повернулась на голос, одновременно склоняясь в вежливом, но отнюдь не подобострастном поклоне. И – наверное, узнала меня, хотя мы не виделись черт знает сколько времени. Темные глаза изумленно распахнулись, скулы жарко вспыхнули от смущения. Впрочем, поклон от этого узнавания не стал глубже – ни на миллиметр. А потом она улыбнулась, тихо и не слишком уверенно, но радостно так. И без доли фальши. - О! Ваша Светлость… сейн Элиан! – воскликнула девушка. – Здравствуйте! Вы всегда так вот сами гостей встречаете? Ни в коем случае не фальшь, и даже почти не кокетство. По-моему, это была ирония. А ещё мне показалось, что она очень смелая – и что сейчас ей приходится задействовать всю свою смелость. Неужели я такой страшный? Что же слышала она обо мне?! - Не всегда, - улыбнулся я ей. – Только красивых девушек. Позвольте предложить вам руку? Накидка отправилась в руки слуг, так же, как и шляпка с саквояжем. По-моему, слуги вздохнули с облегчением. - За такое предложение любая девица пошла бы за Вами на край света! – мелодично проговорила Варьена и оперлась на предложенную мною руку. Малышка прямо и твердо смотрела в мои глаза, но вот рука ее, кажется, немного дрожала. – Благодарю, Ваша Светлость, это большая честь для меня. - Значит, на край света? – я постарался отбить изящный мяч. Было ли это похоже на фехтование, как многие светские беседы? – Надо бы попробовать. Правда, я пока туда не собираюсь... - Не собираетесь? – она улыбнулась как-то очень по-детски, неожиданно робко и неуверенно. – Значит, сейчас Вы ведете меня не на край света? А куда в таком случае, если мне будет позволено спросить? - В вашу комнату, дорогая, - ответил я. Черт, а где Кени собралась ее поселить? Очень надеюсь, что не где-нибудь в дальнем конце коридора. Она и так скромно одета, бедная девочка, и не очень-то уверена в себе. Мы поднялись по лестнице; слуги с вещами Варьены, видно знавшие, куда тетя вознамерилась поместить племянницу, указывали нам дорогу. Мы шли за слугами – медленно и чинно. Так что к тому моменту, когда я довел Варьену до нужной двери, слуги уже вышли оттуда, поклонились мне и быстро скрылись. Варьена Заргель остановилась перед дверью, почему-то не решаясь войти – неужели ей не хочется снять надоевшие за дорогу одежды и привести себя в порядок? А стоило бы. К сожалению, старенький ее салоп знавал лучшие дни – и эти дни были очень давно. Пора ему было на покой - хотя бы в качестве подстилки для кошки. Украшений на Варьене не было, но ее волосы не смогла испортить даже дорожная пыль и старая шляпка, подумал я с удовлетворением. Я пытался совместить двух людей: молчаливую девчушку с косами, глядевшую на меня всегда исподлобья – если я правильно помнил, конечно, и это существо в ужасной одежде... Но, если я что-нибудь понимаю в женщинах, ее вполне можно приодеть. Интересно будет поглядеть на результат! Кени - добрая душа. Правильно сделала, что вызвала ее. - Ну что ж? Я, пожалуй, пойду вперед – проверю помещение на наличие всяких демонов и прочих злодеев, - предложил я и с полупоклоном вошел первым в комнату. - Вряд ли в спальнях тети Кеньи есть демоны и злодеи, - с легким сожалением произнесла девушка. – Даже немного жаль… Она вошла наконец вслед за мной и теперь осторожно, кончиками пальцев изучала обои и драпировки. - И мне тоже жаль, - усмехнулся я. Мне бы сейчас не помешала… парочка демонов. Подраться бы! Хоть со шпагой, хоть без… Хорошая драка – невероятно оздоровительная вещь. - Мони? – в дверь проскользнула горничная. – Ой, простите, сейн… Доброго дня Вам, мони! Меня зовут Миззивет, монна Кенья меня к Вам отрядила, чтобы я Вам помогла с платьем и остальным всем, что понадобится… Угодно Вам будет сейчас переодеться и умыться с дороги? - Да, Миззивет, благодарю! – улыбнулась Варьена горничной и с сожалением обратилась ко мне: – Простите, сейн, но Вашей Светлости будет скучно разбирать женские тряпки и копаться в полотенцах… А она опять иронизирует! Молодец девочка! - О да! – ретировался я. – Я счастлив, что мони так хорошо понимает мой характер. И, поклонившись отважной малышке, я скорее вышел – приятно всё же оставлять за собой последнее слово. Но за стол я вернулся не сразу. Захотелось выйти на улицу, подышать свежим воздухом… и подумать. Странным образом облик Варьены и короткий обмен репликами пробудили во мне множество разных мыслей – на этот раз не о Веззаре и странном его поведении в последние годы, не о том, что мне нужно с этим разобраться – потому что кроме меня, некому. Есть ещё вю Скарради, но он ни разу не политик, он военачальник. А ввергать Гезонг в гражданскую войну накануне войны с Пайжарой?! Это просто преступно. Тем более никакой иной кандидатуры на трон, кроме самого Веззара и меня, грешного, у нас нет, так уж сложилось… А я на трон не хочу. Вот не хочу, и всё. Лучше на корабль - и прочь отсюда… Корабль… Интересно, как развевались бы волосы Варьены на ветру? Я представил ее на палубе. Получалось… странно. Но как только я мысленно одел ее не в то, что только что имел счастье лицезреть, а в атласное струящееся платье стального цвета - всё сошлось. Куда подевалась маленькая девчушка с серьезными глазами и карандашом в руке? Наверное, туда же, подумал я, куда и белокурый молодой человек, которому всё было интересно, и глаза горели от предвкушения счастья и приключений… и который старался всем верить. Было и такое, да. Целую жизнь назад. Странная девушка… Наверное, такие только в провинции и остались. А быть может, она как раз – настоящая, а мы все – странные? Только бы она не изменилась, подумал я. Только бы осталась такой же, как была, не стала жеманничать, смеяться зазывным фальшивым смехом… Представил себе, вспомнил некоторых наших дам, диктующих правила и моду – и аж передернуло. Нет. Не должна она стать такой. А я пошел в конюшню. Там находилась та, кто меня никогда не обманет и не сфальшивит. У входа в конюшню я взял в ящике несколько яблок и скормил их своей Шоколадке. Не знаю, кто из нас получил больше удовольствия!