Вьорн Золотого Герцога

ЭЛИАН Перед дверью в комнаты Варьены я задержался. Следовало признать, что Золотой Герцог топчется в коридоре, не решаясь войти. Сам бы не поверил, если б кто сказал. Но коль вел себя как дурак – сумей признать это… И я решительно открыл дверь. Внутри было тихо. Но потом я различил еле слышный вздох… или стон. Она плачет. Это я виноват. Я сделал ей больно. Варьена была в спальне – в дальнем углу, у окна. Там стояло кресло, и она уткнулась лицом в атласную обивку, сжавшись в комочек. Руки сжимали подлокотник кресла с такою силой, как будто то был борт лодки, а сама Варьена тонула. На звук моих шагов она подняла голову и посмотрела на меня покрасневшими от слез глазами. Недоверчиво посмотрела, недоуменно как-то… словно спрашивала, действительно ли это моя светлость почтила ее комнату своим присутствием и с чего бы вдруг меня сюда занесло. - Сейн? – срывающимся и непослушным голосом произнесла она. Рука метнулась к глазам, как будто ей не хотелось, чтобы я видел… ее слезы? – Простите… я сейчас… Сейчас я буду в порядке. Одну секунду… Я шагнул вперед и встал вплотную и креслу. - Не надо, Вари… Поклонился ей глубоко и, ухватив за руку, прижался губами к еще влажным от слез пальцам. - Не надо порядка… Какой уж тут порядок… Вы плохо меня знаете – но я сам, как оказалось, вообще ни черта не понимаю и не знаю… себя самого. Я не представлял, как вы мне дороги… Пока не понял, что могу потерять… Простите, Вари, что сделал вам больно. - Потерять? – растерянно пробормотала девушка, судя по всему, просто ухватившись за первое попавшееся слово в моей сбивчивой тираде. Я чуть не хлопнул себя по лбу – ну что я болтаю, ведь Вари не знает, что тетка собиралась отправить ее домой! Еще подумает, что я узнал о том, что она чем-то опасно больна… - Я не отдам вас Даху Фёрэ, - мрачно сказал я. – Если вы только сами захотите… А иначе – нет. Пусть он хоть трижды наследник престола. И… Варьена, вы разрешите мне ухаживать за вами? Как полагается… и танцевать… хотя он, вполне возможно, танцует лучше меня. - Ухаживать? – голос ее дрогнул. – Зачем за мной ухаживать? Ваша Светлость, подождите, я не понимаю… Вы… Вы меня совсем запутали… Причем тут Дах Фёрэ? - А я вот думал, - мой смешок скорее напомнил мне карканье, - что он сможет быть вам хорошим мужем… прямой… умный. Кажется, порядочный. Наследник престола опять же… Ведь он оказывал вам внимание? - Он? Да, он… - Вари чуть порозовела. – Немного… Он сказал, что ему надоело стоять одному и подпирать гезонгские стены. И еще сказал, что я – смелая. Но Вы же не думаете, что… это было чем-то большим, чем просто танцы? - Нет. Разве что с его стороны! Вари… Я наконец выпустил ее руку – как полузадушенную птицу. Рука чуть дрогнула, а девушка посмотрела на меня… я даже не знаю КАК. Без радости, даже и без боли – только одна доверчивая, нерассуждающая доброта. А ещё - достоинство. Слезы уже высохли, плечи расправились, и она готова была принять всё, что я скажу – молча и спокойно. - Так вы разрешите МНЕ ухаживать за вами, мони Варьена? – мой голос постепенно возвращал себе краски, а я сам – возможность им управлять. – По-настоящему… Как полагается… И это будет большим, чем танцы, потому что… если вдруг… если я вам не надоем за довольно продолжительное время и вы не поймете, что ваше детское увлечение было ошибкой, не встретите кого-нибудь помоложе, красивее и… добрее, то… я попрошу вас стать моей женой. Взгляд ее стал потрясенным. Потом она неуверенно улыбнулась: - А… разве у Вас есть сомнения в моем согласии, Ваша Светлость? - Сейчас – нет… - тихо сказал я. – Потому что вам кажется, что я… заслуживаю всего этого… и что… Варьена… Какое имя хорошее. Как ручеек в лесу. Тьфу… не моя это прерогатива – поэтичные сравнения… - Я обещаю вам… если через несколько месяцев… если вы передумаете или встретите кого-нибудь – я верну вам слово… я пойму. И… вы не бойтесь сказать мне, если вас что-то пугает или заботит. Мы слишком разные, но что-то… я могу изменить. Девушка смотрела на меня изучающее, чуть ли не требовательно. - Ваша Светлость… сейн… Поймите меня правильно. Мне очень трудно поверить, что… Вас привлекла такая невзрачная особа, как я… Простите мне этот вопрос, но… это не тетя Кенья уговорила Вас сказать мне все это? В порядке, так сказать, утешения… - Нет! Она наоборот… не хотела, чтобы я сейчас врывался к вам. А я не мог… не хотел ждать. - Я не знаю… мне очень хочется поверить, что… это все – на самом деле, - Варьена встала и теперь стояла рядом со мной. – Впрочем… даже если Вы это затеяли из жалости, я буду полной дурой, если откажусь. Давайте и правда так и сделаем, Ваша Светлость. Вы… будете со мной танцевать. И… все остальное, что захотите. А там посмотрим… - Не надо так… «Ваша Светлость». Я же называю вас по имени… И мне будет приятно услышать… своё имя. От вас… И вот ещё… Вари. Нельзя так – «невзрачная»! Это неправда. Всё равно что… подсолнух деревенский с орхидеей сравнивать. Может, он по цвету и ярче, ну так что же?! Глаза ее засияли, и девушка тихо, почти что затаив дыхание, проговорила: - Вы сравниваете меня с орхидеей… Элиан? - Конечно… не с подсолнухом же… - попытался улыбнуться я. – Вот на него вы совсем не похожи, скорее я был бы похож… будь я рыжим. Я плохо в цветах разбираюсь, хоть у меня и хорошая оранжерея… иногда люблю ходить по ней. А ещё вы похожи на ландыш, - вдруг сказал я. – Спасибо, что назвали по имени… - Мне не трудно, - в ее улыбке появилось некое доброе лукавство. – Ваше имя очень приятно выговаривать, знаете ли. И потом, я столько лет тренировалась – неужто напрасно? - Тренировались? Это как же? Она удивляла меня снова и снова! - Очень просто, - негромко рассмеялась она. – Если достаточно часто повторять какое-то слово, то потом губы и язык уже сами знают, как его лучше всего произнести. - А ты, значит, произносила… - очень тихо сказал я и… не выдержал. Одним рывком подхватил на руки, прижал к себе… неловко… как в первый раз. Носил я женщин на руках. И тех, что стоили того. И… всяких. Но это всё было другим. Еле заметный, действительно похожий на орхидею, аромат. Вздрогнувшие губы, так радостно приоткрывшиеся навстречу… И стон… кажется, мой. Потому что я живой. И тело реагирует на прильнувшую ко мне девушку… Какая же она легкая. И хочется прижать покрепче, и не выпускать… и страшно – ведь она вся хрупкая, как… как крыло бабочки. Нельзя с нею грубо и требовательно… С нею – только по-другому. - Прости… Я осторожно поставил Варьену на ноги. Поклонился ей и сделал шаг назад. – Я был груб… но разреши мне целовать тебя… иногда. Ведь теперь мы помолвлены. Правда? Вновь испытующий взгляд… внимательный и… доверчивый. - Кажется, да… правда, - прошептала Вари. Поверила! Она поверила… А я… тут же ее напугал. Если так дальше пойдет, она быстро поймет, что ошиблась… может, так и лучше будет? Для нее… А для меня… но я терял уже близких, что ж, она будет жива и здорова, а это главное. Если она полюбит кого-то другого… я же сам предложил ей только что… я отпущу ее. - Послезавтра большой Бал городского магистрата, - сообщил я. – Вы пойдете, Вари? - Я не знаю… - она слегка пожала плечами, - я не принимаю приглашений, этим занимается тетя. И она обычно решает, куда меня вести… А Вы хотите, чтобы я там была? Я тогда попрошу ее принять приглашение… если оно, конечно, есть. - Если даже и нет, значит, завтра будет, - непреклонно заявил я. Вообще-то еще вчера я не собирался туда идти, но теперь! – Вы хотели бы пойти туда со мной, Вари? И с тетей, - поспешно добавил я. Никакие приличия не позволят мне пойти вдвоем с девушкой. Даже если мы объявим о помолвке… - Нуу… - лукаво протянула она и тут же кивнула, - конечно, хотела бы! Тем более Вы грозились со мной танцевать. И даже ухаживать – что бы это ни значило. - Обещайте мне два первых танца, Вари, - попросил я. - Они Ваши… Элиан, - негромко ответила она и покраснела. - Тогда до встречи… Не забудьте ваше обещание, мони Варьена, - я очень осторожно взял ее руку, поцеловал, поклонился и вышел. Я едва не забыл попрощаться с Кени. На ее пронизывающий взгляд и вопрос "ну как?" я ответил, что всё хорошо. Мыслей было много, и похоже, они в моей голове… дрались врукопашную. Не хотел я больше говорить. Новый телохранитель – Доррег – был молчалив, что меня полностью устраивало. Вечер был прохладный, но мне было жарко. Сдается мне, я сейчас напьюсь. ЭРТЕН - Эртен, ты что сейчас делал? – вот были первые слова вошедшего герцога. Не дождавшись ответа, Элиан продолжал: - Впрочем, неважно… Потом расскажешь. Пить со мною будешь? Вьорн пристально вгляделся в него и настороженно хмыкнул: - Когда это я отказывался от столь заманчивого предложения? А что стряслось? - Стряслось… - усмехнувшись, повторил герцог и ловко налил два бокала фьоши. Она всегда была наготове в деревянном шкафчике. – Возможно, твой орнинг сошел с ума… И это выдающееся событие обязательно надо отметить! Но сначала – выпьем за здоровье и счастье мони Варьены Заргель, моей невесты! - Конечно, выпьем, за такое не вы… - Эртен осекся и с подозрением уставился на своего орнинга. – Эээ… мне послышалось или ты сказал..? - Нет, мой друг. У тебя прекрасный слух. И ты всё расслышал правильно! – рассмеялся герцог. – У нас…произошла помолвка. Кажется, это ТАК называется. Он отсалютовал своим бокалом Эртену и откинулся в кресле, наблюдая за произведенным эффектом. - Мони Заргель? Та самая мони Заргель, которую ты сам же прочил мне в жены? – недоверчиво вздохнул Эртен. - Ну да… И даже та самая, за честь которой ты вступился… - Вот это да! – восхищенно выдал вьорн. – Поздравляю, мой орнинг! И когда свадьба? Улыбка герцога – какая-то отчаянная и бесшабашная – потухла. И он ответил задумчиво, глядя куда-то в пространство мимо Эртена: - Спасибо, Эртен… А когда свадьба – не знаю. Мы не назначали срока. Во-первых… я только сейчас подумал, что время сейчас… не самое спокойное для нас с тобой. И хорошо бы сперва разобраться с делами, чтобы Варьена не стала женой или вдовой заговорщика… А во-вторых – пусть подумает как следует. Быть может, пообщавшись со мной поближе, она поймет, что это всё-таки была всего лишь детская мечта. - Оо! Так она тебя любит, да? – уточнил Эртен, внезапно почувствовав себя как-то неуверенно – словно зашел в чужую спальню и застал хозяев за сокровенным. - Да… Так она считает… и Кени говорила… А вот такого тихого и мечтательного выражения на лице орнинга Эртен, похоже, и не видел. На мгновение стало… не то чтобы завидно, но как-то не по себе. Грустно, тревожно и одиноко. «Ревновать изволите, ваша милость?» - мысленно фыркнул он. «Похоже, изволю…» - печально согласился он же с собственным предположением. - Я очень за тебя рад, мой орнинг, - совершенно честно, постаравшись убрать из голоса любой намек на горечь, заявил он. – Но вообще… огорошил ты меня. Сам же недавно чуть ли не сватал мне ее, а сейчас – вот так вот… Впрочем, я уже подозревал, что все не так просто! Уж слишком ты пытался казаться… незаинтересованным. - Я не пытался! – очень забавно стал оправдываться герцог. – Я и вправду… хотел как лучше… вон с Дахом Фёрэ ее потом познакомил… А сегодня Кени сказала, что увезет ее домой… тут я и понял, что… очень этого не хочу. А ты… значит, ты меня лучше меня самого знаешь! За тебя! Ты всё правильно почувствовал, Эртен… - Хм… - Эртен машинально выпил и тут же полюбопытствовал, - а почему она решила увезти мони Варьену? Что-то случилось? - Случился я. Тетя боялась, что Вари… что Варьена слишком явно выкажет мне предпочтение и будет мишенью для слухов и насмешек… Я ее… спровоцировал. - Кого? – осторожно уточнил вьорн. - Варьену… она ведь художница, ты знаешь? И очень хорошая… Я открыл ее альбом, а там… а там я. Везде… Герцог замолчал и утопил конец фразы в очередном бокале, видно, удивившись сам своей откровенности. - Да, я знаю, что художница… она меня рисовала, - слегка ошарашенно сказал Эртен. – А ты что, при ней в этот ее альбом заглянул? Или… она тебя застукала за неподобающим? - Кхм! Вот именно… второе, - признался герцог. - Ого! И что она тебе сказала? Как сейчас реагируют дамы на подобное? - Она… Лицо Элиана Стерта стало почти строгим. Гордым. Потому что он всё более восхищался своей невестой, понял Эртен. - Я не знаю, как реагируют дамы… - слово «дамы» герцог произнес с еле заметным оттенком презрения, - но она… просто посмотрела на меня и сказала, что ей теперь нечего скрывать. И так ей даже легче. Какая девушка! - Да, девушка что надо! – согласился Эртен. – Но я так понял, что вы только между собой договорились… А публичное объявление помолвки будет? Или ты решил до самой свадьбы это скрывать? - Скрывать я не буду, - задумчиво произнес Элиан, - но и объявлять во всеуслышание тоже, наверное, подожду. Хотя бы немного… Я хочу за ней поухаживать, окружить вниманием, подарками… женщинам это нравится, а у нее так мало было в жизни праздников! - Мудро и человеколюбиво! – торжественно провозгласил вьорн, салютуя герцогу бокалом. – Весьма! Сделав глоток, он добавил: - Хотел бы я посмотреть на реакцию двора, когда об этом станет известно! - Да уж… - мечтательно протянул герцог, не забыв опрокинуть очередной бокал, – они станут выяснять, какой тут подвох. Не является ли родовое поместье Варьены территорией будущего золотого рудника или чего-то подобного… И почти никто не поймет и не узнает правды. - Ну почему же? При желании довольно легко выяснить, что у нее и вовсе нет родового поместья – насколько я успел узнать, ту несчастную усадьбу, в которой живут ее отец и мачеха, унаследует ее единокровный брат… Если до этого дознаются, растерянности станет больше. Хотя, зная наш двор, можно предположить возникновение самых грязных толков, - тут Эртен брезгливо сморщился, снова переживая недавнее унижение в компании Гьенны, будь она проклята, эта тварь в малиновом платье! - Кое-кто, - словно подслушав его мысли, произнес Элиан, - может сказать, что наша помолвка – лишь средство камуфляжа, дабы скрыть истинные наклонности… Возможно, придется мне даже Варьену предупредить о возможности таких слухов. Но… довольно об этом! Мы сейчас празднуем. И хватит о сплетнях и дворе… Я не каждый день решаю жениться… Может, она потом и передумает. Или встретит кого-то ещё… Я обещал дать ей тогда свободу… но сегодня – сегодня я праздную! Он задумчиво посмотрел бокал на просвет и выпил залпом. «И впрямь… что ж я так? Еще не хватало настроение испортить… Вот же ж человечья сущность отвратная! Правильно я на верность заклят – если заклят, конечно… с такой гнусью в мыслях как бы даже и с верностью не навредить… Уподобился тут старому кобелю, который к хозяину молодых псов не подпускает… Хуже – вообще никому проходу не дает, лишь бы внимания не лишиться… Тьфу, гадость!» - За тебя и твою невесту, Элиан, - кивнул он в ответ орнингу и тоже выпил до дна. Герцог улыбнулся и отсалютовал… Потом заговорил, вглядываясь, словно заново, в лицо своего вьорна: - А знаешь… я ведь только с тобой могу об этом поговорить вот так… И знаешь ещё почему? Он, кажется, стал говорить чуть более медленно, хотя язык не заплетался. - Потому что только ты способен понять, что ей нужен я сам… а не моё золото. - Не только, - Эртен не любил смущаться и решил спрятаться за занудством (раз его уже несколько раз так называли, надо же оправдывать, так сказать), - наверняка еще монна вю Роно вполне это понимает. Да и… ты сам по себе – вполне завидная добыча, даже если не принимать во внимание твое золото. Жадные женщины мотыльками на блеск монет пойдут, им до другого дела нет, а таким, как мони Заргель, личность подавай. И уж если ее твоя личность ослепила… вряд ли она передумает, Элиан. «Когда есть личность, то значит есть кого любить… Не «что», а именно «кого». И тогда уже не имеет значения, сколько рудников и кораблей в твоем распоряжении. Хотя, нельзя не признать, когда они есть, это куда лучше, чем когда их нет. А у тебя есть, мой орнинг. И личность, и рудники с кораблями… Не все могут таким похвастаться. А я – могу?» - Спасибо, Эртен… Спасибо… Вот только про «ослепила» ты тоже прав… много красивого она слышала про меня, а вот я сам… Герцог, несомненно, был уже не совсем трезв… Но это мог понять только тот, кто хорошо его знал… и кто видел, сколько первоклассной крепкой фьоши в кратчайший срок было им сейчас выпито. А ещё тот, кто знал, что Элиан отнюдь не склонен обсуждать свои отношения и себя самого… - И ты сам тоже, - вздыхая, бормочет вьорн, тоже уже не слишком соображая, что именно… - Все твои женщины будут безутешны и выплачут себе все глаза, тебя провожаючи под венец. - Нее, зачем им меня провожать? Это ты будешь свидетелем на обряде бракосочетания… - протянул герцог. – А насчет слез… Мои женщины… они, оказывается, умные, Эртен… Давай выпьем ещё за Вив… она оказалась умнее меня, она сказала мне что я влюблен… представляешь?! - Хорошо, давай за Вив. Хотя она не твоя невеста, а пить за другую женщину в день помолвки нехорошо, вообще-то… Но давай за нее! Раз она умная… - Ну если она поняла, что я ре-вну-ю. Представляешь?! А я не понимал… Эртен, так ты…обещай быть свидетелем. Как же без тебя? - Я не умею, - как мог внушительно произнес Эртен, ощущая некоторую… нетрезвость. – Давай я лучше гостем – гостем я умею и люблю! - Я тоже не умею… Что ж ты думаешь, я уже когда-нибудь женился? Ничуть не бывало, доложу я тебе… Никакого опыта… И мне нужна будет поддержка, а то ишь какой! Гостем-то проще всего, гостем ты тоже будешь… потом. После церемонии. Ты мне брат или… просто вьорн? – герцог сфокусировал свой взгляд на Эртене. Взгляд был испытующим. «Во вопросец! А я почем знаю, кто я – брат или вьорн? То есть… вьорн-то точно, тут как бы сомнений быть не может, а вот с братом… Хотя ты же меня так именно и назвал, когда нарекал именем… братом назвал, братом в род ввел. То есть… номинально я – и брат тоже… Хм… И в чем разница, собственно?» Запутавшись и решив пока что не заморачиваться всякими тонкостями (а то спьяну всякое надуматься может), он ответил: - И то, и другое, - и с легкой ехидцей добавил, - я, как ты понимаешь, никогда не тем, ни другим не был и особенностей каждого этого статуса не знаю. Но поддержать – это завсегда. А чем, кстати? И что вообще от меня требуется как от… свидетеля? - Ты что, никогда не бывал на церемонии Сочетания? Ай-я-яй. - Один раз был, - признался Эртен. – Но уже пьяным и ничего не помню. - Нет-нет, тебе придется пойти туда трезвым! Как, впрочем, и мне. Будешь отвечать на вопросы Пастыря… кивать, свидетельствовать, что орнинг твой действительно достоин и хочет соединиться с женщиной, дабы приобщиться к богам… и всё такое. - Трезвым? – вьорн затосковал. – Без ножа режешь, орнинг! Но кивать буду и на вопросы, пожалуй, отвечу… А еще что? - Ещё что? Быть красивым, побритым и помытым… и нечего пьяницей притворяться, тоже мне… - Да разве ж я притворяюсь? – возмутился Эртен. – Я же – он и есть! В смысле, пьяница… - Иногда да. Ну и что? А я кто сейчас, по-твоему? Говоря это, герцог недоуменно и довольно забавно оглядел себя со всех сторон. - Ты? – вьорн окинул Элиана придирчивым взглядом и рассмеялся. – Ты – жених! Вот ты кто! Я тебя пьяницей вообще не представляю! - Это от недостатка воображения, - наставительно произнес герцог. – Ну ничего. Ещё всё впереди. Одно не исключает другого. А вообще слово «жених» какое-то идиотское, если забыть о… невесте. Как всё странно, Эртен! – Элиан поднял голову, откинувшись в кресле, и уставился на старый гобелен на стене. – Я и слово-то это не упор… не употреблял никогда. - Это потому что – без невесты, вот и не звучит - наставительно хмыкнул Эртен. – Потом ты вообще мужем станешь, так что жених – это ненадолго. Потерпишь. Да и чего тут такого странного? Или ты – не человек? Все женятся. Мое время придет, и я тоже женюсь… наверное… Так и чего маяться-то? - Что?! Ты тоже собрался? Уже? – Элиан расширил глаза. – Значит, это заразно? - Боги упаси! – с чувством выдохнул вьорн. – Но если припрет, женюсь. Наверно. Может быть. - Припрет… Гм. Да, - задумчиво повторил жених. И добавил – немного невпопад: - А они радуются…Сияют… Даже когда и любви-то вроде нет… А она… она будет радоваться. - Чего ж ей не радоваться-то? – пробормотал Эртен, прикрыв глаза и задумавшись. – Тут главное, чтоб ты не дал ей повода горевать… Зато я смею надеяться, что теперь ты станешь еще осторожнее и осмотрительнее. И не станешь ходить по гостям всего с одним гардекором. И кстати, куда делся вю Лежже? Я его сегодня что-то не видел совсем… - Отпросился… По личному делу… Он редко это делает. А тебе завтра нужно куда-то съездить, я помню… Но знаешь – завтра Нэррем уже будет работать. А ты – познакомься-ка как следует с Картианом Доррегом! - Доррег? Это тот гардекор, с которым ты сегодня выезжал? – уточнил вьорн. – А зачем мне с ним знакомиться? - Он теперь будет твоим гардекором, я разве тебе не говорил? Вот, давай теперь выпьем за тебя… и твоего гардекора! - Вроде не говорил… Вообще это кстати – мне уже поднадоело просить первого попавшегося сходить со мной в город. Да и неловко, хоть вроде они и обязаны… Но почему именно он? Чем он отличился? - А ничем… не знаю. Вот именно что быстрый, сообразительный и не мешает! И звать его не надо – он как-то сразу оказывается там, где надо. - Ты что, проверил уже это его свойство? – подозрительно сощурился Эртен. – Был какой-то инцидент сегодня? - Кроме моей помолвки – ничего… а разве у нас ещё что-то случилось? – искренне забеспокоился герцог. - Прекрати издеваться, - обиделся вьорн, нахмурившись. – Откуда ты знаешь, что Доррега не надо звать и что он сообразительный? С вами что-то случилось сегодня? По дороге домой или туда еще? - Да ничего не случилось! Ты хуже Нэра. И ниоткуда я не знаю… Я чууувствую, - Элиан вытянул губы трубочкой, отчего последнее слово частично вышло со свистом. «Хуже Нэра? Я? как нас вообще можно сравнивать? И вообще – о чем это мы, а? а… Доррег… Да, это мой гардекор теперь… Вот черт! Теперь у меня есть гардекор! Час от часу не легче! Как я умудрился в это вляпаться? И вот что любопытно… хм… и что мне любопытно? А, да, что мне скажет маг… или это не то? Черт, не помню… Ну и фьошь у тебя, мой орнинг!» Последнюю мысль он и озвучил, потому как последняя и наиболее оформленная… - Ну и фьошь у тебя, мой орнинг! Что-то я у тебя же спросить хотел… Или сказать? И забыл. Это ты меня с толку сбил… Ладно, черт с ним… с чем-то… - Спроси. Я об-бязательно отвечу. Сегодня… можешь спрашивать о чем угодно! – торжественно объявил Элиан. - А я забыл, - пригорюнился вьорн. – Вот всегда так – только ты дозволяешь спрашивать о чем угодно, как у меня все повылетало из головы. Хотя постой! Можно, я заберу в твою конюшню своего коня? А то он на меня дуется, что я у него редко бываю… А так бы я еще реже из дому бы выходил… Ты вот думал, что я в «Пастушку», а я – к коню… кони лучше жжнщщщн… - Может быть, не кони, а кобылы? – хохотнул герцог. – Мда… ладно. Конечно, забирай. А где же он, твой коняга? Давай я тебе ещё одного подарю… или кобылу. Красивую! - Зачем мне кобыла? У меня Кедр… я вот его заберу из «Пастушки», и другого мне не надобно… Кусается что твой волчара… Но он – мой друг… никогда не сбросит. Никогда… не предаст… «Я ведь так про Карбиана думал… что никогда… что уж он-то… А оно вон как вышло. И боль в его глазах не искупает свершившегося… Хорошо, что он не просил прощения – я все-таки не могу… не смог бы… Элиан, Элиан, ты считал, что я все и всем прощаю, а это не так… не могу. Не умею я прощать. Не приучен…» Основательно подзабытая за последнее время тоска внезапно вгрызлась в глотку – и сдавило гортань, перехватило дыхание, и в глазах словно по костру развели… «Вот ты еще заплачь тут, слюнтяй...» - Кусается? – не сразу услышал Эртен. Герцог говорил медленно и чуть врастяжку, но в остальном – как обычно. – Кусается… Если слепого волчонка приручить, он будет преданнее собаки… и никогда не предаст. Да… как и твой конь. Меня… тоже предавали, и не раз… я знаю, что это такое. Эртен… тебе не самый лучший орнинг достался… вот, втянул тебя в заговор… и ещё неизвестно, чем кончится… хотя я почему-то верю, что у нас получится! Не знаю как, но получится… но ты послушай. Он так же медленно взял почти опустевшую бутылку – то была вторая или третья? Эртен не помнил, - налил бокалы и сказал: - Даже если я проиграю… я постараюсь сделать так, чтобы ты не пострадал… Я тебя – не предам. Клянусь… - И я, я тоже тебя ньпрдам! – улыбка Эртена показалась бы ослепительной любому, кто хоть сколько-нибудь его знал. Так он улыбался очень редко. А с другой стороны – не каждый день такие клятвы произносятся… ох, не каждый. – Клянусь.