Вьорн Золотого Герцога

«Дурацкое положение какое-то!» - сердито и мрачно думал Эртен, спешиваясь у крыльца «Пастушки». – «Как в беллетристических романах этих новомодных! Чувствую себя, как этот идиот Серый Лис вю Каххирт из «Гезонгца в Пайжаре»… Ну, Элиан, я тебе это припомню! Удружил, ничего не скажешь!» Вьорн вошел в холл «Пастушки» и раздраженно стряхнул с себя плащ. Причиной такого его расстройства послужил короткий разговор, состоявшийся сегодня с его орнингом. Элиан позвал его в кабинет и, ненадолго вынырнув из сладчайшего тумана влюбленности, попросил вьорна сгонять вечерком к Нин Голлес – вроде как она должна была что-то там сообщить. Почему он не съездит сам? А потому что человеку в его положении не пристало шляться по девицам легкого поведения. В каком положении? В помолвленном. На недовольную язвительность по поводу того, что Нингу сейчас девицей назвать уже довольно сложно, Эртениар получил холодное недоумение во взгляде и немой вопрос из серии «Что непонятного я сказал?!». В принципе, ничего такого уж в этой просьбе не было. Помолвленному герцогу действительно не стоило посещать дома терпимости. Да и визит туда нельзя назвать чем-то неприятным или досадным. Просто Эртену действительно казалось, что он сейчас разыгрывает одну из сцен про героя-шпиона Серого Лиса. Тайный поход в бордель за копией мирного договора Пайжары и Грота… Сейчас к нему выйдет щербатая служанка и велит пройти к хозяйке. Которая, конечно же, ликом прекрасна и опасна, как скорпион, работает на сто сорок стран одновременно (где б хоть десятую часть набрать…), страшно нуждается в деньгах, чтобы спасти своего любимого с пайжарской плахи, и… Тьфу. Как такое можно писать? «А как такое можно читать? А ведь читал, не гнушался… Дите малое… Ладно. Пришел, выслушал, ушел. А как это выглядит со стороны, меня заботить не должно. Даже наоборот – меня должно заботить, чтобы это вообще ни для кого никак не выглядело!» Нинга приняла его у себя – в строгом, почти чопорном темно-лиловом платье с воротником-стойкой, умудряясь выглядеть даже и в нем чертовски соблазнительной. - Сейн Эртениар Стерт? – неприкрыто изучающий взгляд, отстраненно доброжелательный, прошелся по нему нарочито медленно, после чего монна Голлес снова посмотрела ему в глаза. – Располагайтесь, я всегда рада хорошим людям. Его Светлость не счел возможным почтить меня сегодня своим визитом? - Благодарю, монна, - Эртен опустился в кресло, - у Вас здесь очень уютно. Мой орнинг, как Вы уже, наверное, знаете, обзавелся невестой и не находит возможным уделять много внимания другим дамам, особенно тем, кто слишком выделяется своей красотой. Нинга неопределенно хмыкнула, явно поняв, что именно имелось в виду под этим не слишком изящным нагромождением слов. Но не обиделась, кажется – хотя разве ж с этими женщинами поймешь, обидел ты их или нет? - Что ж… раз он облек Вас своим доверием… - чуть сощурилась Нинга. Наверняка Элиан предупреждал ее об Эртене. Наверняка они обсуждали друг с другом, кому можно, а кому нельзя передавать добытые сведения. Но… сам Эртен, например, совершенно не в курсе их разговора. И сейчас ему казалось, будто он отчаянно блефует там, где в этом или нет необходимости, или даже наоборот – весьма чревато последствиями. Вот скажет он ей сейчас, что Элиан же предупреждал насчет него… сам Эртен верит, что орнинг вполне мог предусмотреть вариант визита именно вьорна… но вдруг – не предупредил? Как сейчас докажешь, что – да, его и впрямь облекли доверием? Сам вот Элиан не счел нужным дать ему никакой подсказки, никакого знака для Нин… похоже, просто забыл. Он и вообще стал немного рассеяннее, чем обычно… «Немного…. Ххха! Нет, любовь – это ужасно. Никогда и ни за что не влюблюсь!» - Я не знаю, упреждал ли он Вас насчет меня, - честно вздохнул Эртен. – Мне он ничего не сказал такого, чтобы… убедить Вас. Просто велел съездить, выслушать и рассказать ему. А, еще сказал, чтобы я подумал – если будет, над чем. И все. Так что… Вы можете рассказать, и я выслушаю, подумаю и доложу ему. Или можете ничего не говорить – это тоже выход. «Никогда. Никогда мне не быть дипломатом! Вот позорище!» Глаза Нинги вдруг потеплели, и она улыбнулась: - Не надо так переживать, сейн. Да, он мне говорил о Вас. На самом деле моя информация – о делах прошлого, и никакой спешки нет… наверное. А может, и есть. В любом случае, это не моя забота. Просто лично мне показалось, что ему следует об этом знать. - Я слушаю, монна, - чуть расслабившись, кивнул ей вьорн. - Хорошо. Может быть, вина? Или фьоши? - Я бы с удовольствием выпил чашечку лито, - вздохнул Эртен. Женщина ненадолго вышла, а вьорн с тоской покосился в окно. «Я – связной. Курьер… Между Золотым герцогом и борделем. Угораздило же тебя влюбиться именно сейчас, мой орнинг! Сам бы лучше съездил – еще бы и удовольствие получил, наверное… Сейчас придет хозяйка, ликом прекрасная и опасная, как скорпион, со своей сворой костоломов, скажет, что ничего против меня лично не имеет, и велит ребятам пересчитать мне кости, а то, что останется, спустить в речку… Во всяком случае, так велят каноны жанра. Или еще может захотеть поспрашивать, что мне уже известно, а потом – в речку. По крайней мере, Серому Лису вечно достается на всяких допросах… Или сначала в постель, а потом в речку. Как… не удовлетворившего. Тьфу, бред какой всё в голову лезет... А разведчик - это всё-таки не моё. Не хотел бы я им быть!" Вернулась Нинга, поставила рядом с ним на столик поднос с горячим лито и принялась рассказывать. «Хорошо, что она не умеет читать мысли – а то со стыда бы сгорел!» - Так… с чего же начать? – она пригубила лито и задумалась. – Второго дня, ближе к полуночи, пришли двое, потребовали одну на двоих. Я им Казию подсунула, она у меня самая выносливая. Так, дальше… Один невысокий, обрюзгший, лет пятидесяти с небольшим, уши круглые и маленькие, волос мало… одевается небогато, но очень опрятно. Второй моложе, еще сорока нет, наверное, одет тоже не сказать чтоб богато, но чуть щегольски… глаза наглые, плечи такие… покатые, спина сильная очень, с развитыми мышцами. Сильный мужик. Девку извели мне за ночь мало не до обморока. Думали, она заснула, но Казия спать после такого не умеет, просто тихонько лежала, сопела… Нинга замолчала. - Они о чем-то говорили друг с другом, да? – тихонько подтолкнул ее Эртен. - Да. Я как раз об этом… Один из них, тот, что младше, сказал, что амулет заказан. А второй спросил, каким он будет, этот амулет. А ответ был таков: «Как тогда в лесу на мытарей, только на определенную кровь… Спусковой крючок нужен. Но это забота чертовой суки, она обещала добыть что-нибудь…» Вот. Второй сказал, что не стоит ее так называть, а то если узнает – мало не покажется, живо на ремни отправит. Потом они какое-то время довольно вяло выясняли, кто из них кого в первую очередь заложит той самой суке. Кази показалось, что они – друзья не разлей вода, и ни один на товарища не настучит. Мне, собственно, показалось, что Его Светлости стоит знать об этом… из-за мытарей и прочего всякого… Я ошиблась? - Нет, монна, все в порядке. Я думаю, это пригодится… «Нет, Нинга Голлес, ты не ошиблась! Амулет на мытарей… От него тогда пострадал Элиан! И… сейчас готовится еще один. Такой же!» - А… Вы не знаете больше ничего про этих людей? Хоть что-то… - Ну как Вам сказать, сейн, - Нинга чуть насмешливо качнула головой. – Пару раз я их видела раньше – зимой, кажется. Они терлись у особняка вю Раббантов. Хотя зимой в Герешенче запустение, но именно тогда он был жилым. Но был ли там сам канцлер, я не знаю. - А… в каком примерно месяце это было, не вспомните? – подался вперед Эртен. - Кажется, в лютии. В конце… Но, повторяю – я не знаю, был ли там канцлер. Скорее даже нет, чем да. «Зато я знаю! Не было его там! Зато там была Гьенна! Я помню, она как раз уезжала ненадолго – в Герешенч. Даже и не скрывала этого, в общем-то. Во всяком случае, тайны не делала. Значит… можно допустить, что эти двое приходили к ней. И… «та самая сука» - уж не она ли? Или я выдаю желаемое за действительное, и мне просто хочется, чтобы не только я ее так называл?» - Спасибо, госпожа, - чуть ли не радостно выдохнул Эртен. – Что-то еще или на этот раз все? - Увы, все. Больше мне ничего интересного не попадалось. - Это тоже… очень интересно! Честное слово! Он встал из кресла, собираясь откланяться. - Вы так торопитесь, сейн? – Нинга по-кошачьи гибко и быстро встала вслед за ним. И протянула руку изящным и (о диво!) скромным движением: - Останьтесь… У меня есть чудесное вино. Приберегала… Не хочу пить его одна. - Вы считаете, что из меня получится хорошая компания? – чуть усмехнувшись, уточнил он. – Я – всего-навсего вьорн. Я – не Его Светлость. - Я знаю… - загадочно улыбнулась Нин. – Вы – вьорн Его светлости. И его друг, так ведь? - Надеюсь, что так, - хмыкнул он, внутренне смиряясь с тем, что от пресловутого спуска в речку его теперь отделяет только постель. Ну или сначала допрос, потом постель. - У Его светлости Элиана Стерта долгое время не было друзей, - сказала Нин ровным, без выражения, голосом. – Насколько мне позволено будет судить. Трудно… забраться на такую высоту. И я раньше думала, что стоять на вершине лучше одному. Но он и здесь… удивил всех, кто его знал, - она почтительно и в то же время с достоинством кивнула головой. – Женская болтовня. Я… рада быть полезной, - сказала она почти светским тоном, доставая из резного шкафчика бутылку. Налила две рюмки. «Аннерское белое». Урожай четырехлетней давности. Восемь золотых за бутылку. Неплохо так хозяйки веселых домов живут, оказывается! Хотя – чему удивляться? Пока живы мужчины, такие девочки без работы не останутся… Эртен сел обратно в кресло и отпил светлой золотистой жидкости. Вкусно, черт побери! «Рада быть полезной… Надо же!» - Да, - вздохнул он, - я бы тоже не отказался. Быть полезным, я имею в виду. Но, похоже, он пока что так и не смог придумать, к чему бы меня приспособить. Курьером вот разве что… Вьорн усмехнулся. - Ну что вы, сейн, - улыбнулась Нин. – Когда есть человек, которому можно доверять – это гораздо важнее, чем какое-то одно конкретное дело… Вообще это важнее всего… у вас, мужчин. И очень редко встречается… - Есть доверие и… доверие, - неохотно вздохнул вьорн. – Посмотрим… «Интересно, а не чувствуют ли себя такие, как она, игрушками? Или, наоборот, хозяйками положения? Я вот себя хозяином положения не чувствую. Хотя вроде бы и не игрушка… Правда, сам Элиан все-таки назвал меня когда-то своей забавой. Или нет, он сказал «каприз». Так, кажется? Но, может быть, сейчас я уже что-то большее? Он говорил про брата. И что рассчитывает на меня, и что я ему дорог, и вообще… Так, хватит! Довольно! Не время и не место самокопанием тут заниматься… » Нин подняла брови, словно вслушиваясь в тон, каким слова были сказаны, а потом произнесла, лукаво наклонив голову набок: - Угощайтесь, сейн, не побрезгуйте. Сама делала. Сегодня не спалось мне что-то… И поставила на стол тарелку с маленькими слоеными пирожными, от которых в комнате распространился вкусный запах пряностей и чего-то еще. Вьорн удивленно моргнул: - Благодарю, монна, - и тут же галантно улыбнулся, - но вообще-то Вы еще слишком молоды, чтобы мучиться бессонницей. - А я и не мучилась! – Нинга рассмеялась серебристым смехом. – Вот… решила вспомнить прошлое. Может быть, я как раз и ждала вас, сейн Эртен? «Ну да, конечно. Меня… хха! Еще скажи, что соскучилась!» - Ну, Вы дождались, - вздохнув, улыбнулся он. – И, если не считать поручения моего орнинга, то я представления не имею, зачем. Мимолетно усмехнувшись, хозяйка "Пастушки" опять протянула руку и уже уверенным, ласковым жестом провела кончиками пальцев по щеке и шее вьорна, а затем взлохматила ему волосы: - Вы позволите, сейн, пропустить тот ответ, что подразумевается… в этих стенах? И если я скажу, что мне, кроме всего прочего, лестно побеседовать с вами, близким другом Его Светлости… то знайте, что женщины не всегда лгут. Даже и проститутки… - Хм… и чем Вы предпочитаете заняться именно сейчас? – Эртен слегка удивился, но вспомнил, что перед ним вообще-то не работница этого заведения, а хозяйка, и вряд ли мужчины как вид сейчас ее чересчур утомляют. – Беседой или… тем, что подразумевается? «Все-таки хорошо в «Пастушке». Просто и понятно. Безо всяких там… извращений, как в «Жемчугах». Хотя даже «Жемчугам» далеко до Гьенны вю Раббант. Проклятая дрянь. Неужто у меня появился шанс хоть как-то… хоть чем-то тебя уесть?! Или я просто выдаю желаемое за действительное? В самом деле – что у меня есть? Дым, мираж… ах, какие-то типы крутились у особняка вю Раббантов, когда там была Гьенна… Поди докажи это, мальчик! Найди и допроси! Амулет, как в лесу с мытарями? Какой амулет? Причем тут они? Ах, шлюха подслушала… Так ведь шлюхи соврут – недорого возьмут. Кому вы верите больше, господа, порядочным сейнам или продажной девке? Ничего не докажешь. А вот как ниточка… как ниточка эта информация очень даже сойдет. Вдруг удастся найти что-то понадежнее?» - Можно по очереди, - задумчиво и с еле уловимой насмешкой проговорила Нин, - а можно одновременно… С этими словами она ловко налила ещё вина в обе рюмки и достала откуда-то блюдо с крошечными красивыми бутербродами с ветчиной и зеленью. Встав на одно колено, Нин протянула бутерброд вьорну, облокотившись локтем на сиденье кресла в свободной и очень соблазнительной позе. Эртен чуть нахмурился, не торопясь принимать подношение. Потом вдруг все так же хмуро забрал бутерброд и, положив его на столик, наклонился к монне Голлес. Поднял, усадил к себе на колени и строго (тщательно скрывая рвущееся наружу не очень-то приличное хихиканье) сказал: - И что мне сейчас с Вами сделать, коварная Вы женщина?! Закидать какими-нибудь вопросами – для поддержания беседы и чтобы не было скучно? Или лучше как-нибудь так..? Он сузившимися от подавляемого смеха глазами оглядел ее с головы до ног, уделив самое пристальное внимание соблазнительной фигуре, и, притянув к себе, поцеловал. Долго, властно… «Вряд ли тебе понравится, правда…» Но... кажется, понравилось. Она отвечала так же властно и радостно. Оторвавшись от поцелуя, сказала: - А вопросы… это даже интересно. Обычно вопросы задают женщины, правда ведь? Я, может быть, тоже потом задам вопрос… всего один. - Лучше сейчас, - выдохнул он, деловито нащупывая застежки у ее платья. – А то потом мне уже будет не до ответов. Нин вздохнула – Эртен даже удивился: похоже, бывалая куртизанка испытывала смущение… Правда, это не мешало ей ловко и ласково избавлять его от камзола и рубашки. - Скажите мне, сейн, - тихо начала она не сразу, - она… достойна его? Вашего орнинга? Вьорн тихонько рассмеялся. - О да! Еще как! Высший свет, правда, не одобрил… - Это ещё почему? – живо откликнулась Нин, продолжая исследовать своими пальчиками его грудь и спину. Эртен неопределенно хмыкнул и с удовольствием последовал ее примеру, предавшись неторопливым ласкам. В конце концов… Элиан же не сказал, чтобы он, все выслушав, сразу же возвращался домой. Верно ведь? - Многие считают это своего рода мезальянсом, - хрипловато пояснил он. – Хоть она и дворянка… но уж слишком далека от роли герцогини. По счастью, Элиану на это наплевать. - Без приданого и связей? – предположила Нин. – Она красивая? - Да. И да, - он чуть отстранился от нее и пытливо посмотрел в глаза, - я только не пойму, прекрасная монна, почему мы тут беседуем о другой женщине, пусть даже и красивой. «Вдруг это ревность? Женщины – такие странные создания… чего угодно можно ожидать ведь… А ревнивая и обиженная женщина – это то, чего меньше всего нужно помолвленному герцогу. Хотя сложно представить себе хозяйку публичного дома в роли отвергнутой дамы…» - Женское любопытство, сейн! – засмеялась Нин. – Но вы правы – не время! Я желаю счастья и удачи Его Светлости… и вам… вы в чем-то похожи… неуловимо. - Я ему передам, - совершенно серьезно сказал Эртен и добавил, - мы же с ним братья. А братья и должны быть похожи. Во всяком случае, так говорят… - Вам повезло… с братом… - прошептала женщина, и от ее ласки по телу вьорна прошла теплая волна, - а мне сегодня… повезло с вами. «Да, я такой», - думал он, когда через два часа ехал домой. – «Везучий. И визит приятный оказался, и живой по всем статьям, и с братом повезло…» Расслабленное и чуть сонное телесное оцепенение делало мысли неспешными и ленивыми. «И как это я стал так легко думать о нем, как о брате? Надо же… выходит, и впрямь… он и есть. Или все куда проще? Я-Этта запрещал себе об этом думать. А мне-Эртену – можно. Потому что – другая жизнь. Вдруг мне и правда повезет, и в этот раз все получится лучше и удачнее, чем тогда? По крайней мере, маму в этой жизни я уже не потеряю. Тем более из-за собственных мечтаний о брате или сестре… Только бы других каких-нибудь роковых ошибок не наворотить…» Это было странно, но воспоминания о матери и своей настойчивой детской просьбе о братике в этот раз были не столь болезненны, как раньше. Другая жизнь… другой человек… братом вот обзавелся. Ну и хорошо. Все-таки правы святоши – мечты имеют обыкновение сбываться у каждого. Просто не всякий успевает до этого дожить.