Вьорн Золотого Герцога

ЭЛИАН Колеса поскрипывали, карета разгонялась и везла нас с вьорном в дом Кеньи вю Роно. И ещё много дальше – увозила от прошлого в новую жизнь, где со мной рядом теперь всегда будет этот парень, глядящий на мир с угрюмым вызовом. Я не раз уже так менял чью-то судьбу – и льстил себя надеждой, что в лучшую сторону. Только вот впервые это было настолько… демонстративно и публично, что ли. Правда, публика! Лица жителей поселка… или городишки… я так и не разобрался. Угрюмые в большинстве своем. И только на двух-трех при неожиданном спасении казнимого возникла чистая радость. А остальным, пожалуй, было всё равно. Хотя – чему я удивляюсь?! Так мы и живем в Гезонге последние годы… вернее, от этого равнодушия людского мы и живем ТАК. Эртен… как странно для меня звучит это имя! – сидел в углу кареты напротив меня. Каким-то образом у него получилось сесть почти прямо, гордо и непринужденно – и одновременно нахохлиться, как больной птице. Серое от усталости лицо старалось ничего не выражать. Молчаливая неподвижная истерика, застывший, невыплеснутый крик – интересно, бывает такое? А я был рад, что память моя помогла принять окончательное решение… Нет, спасти его я решил с самого начала. Но когда парня вывели на площадь и я увидел эту усмешку и смертные ленты на плечах… уж не знаю, по какой ассоциации встала передо мною та ночь несколько лет назад и незнакомец, спасший мне жизнь. Всего лишь один удар шпаги, а вернее даже предупреждающий возглас – от такой мелочи порой зависит жизнь или смерть, вот поди ж ты! Кажется, мне сказали его имя тогда… а я забыл. Вернее, засунул куда-то в дальний угол сундука, называемого памятью. А потом вспомнил – вовремя! Именно это воспоминание и заставило меня назвать Этту - Эртеном. - Скажи мне, Эртен… - произнес я медленно, привыкая к звучанию имени, которое, думалось мне, я никогда не произнесу больше. – Ты действительно не убивал его высочество? И не причастен к его смерти косвенно? И почему мне казалось, что он не соврет? Проверить его правдивость я не могу. И магом не являюсь. Но я верил, что пойму, правду я услышу или нет. Он посмотрел на меня и, чуть помолчав, хрипло и тихо ответил: - Я действительно его не убивал, Ваша Светлость. И не злоумышлял. Что же касается причастности… я не знаю. Не хватает информации. - Интересный ответ, - пробормотал я. Так мог бы ответить дознаватель или политик. Быть может, судья… - Насколько я понимаю, над тем, чтобы ее не хватало, очень старательно поработали… - сказал я. – А у тебя самого нет предположений? Кто и зачем? - Его Высочество… не имел врагов, насколько мне известно… - подумав, заговорил Эртен. – Я не могу представить себе, чтобы кто-то… выиграл от его гибели. Разве что… нет, даже господину канцлеру он вряд ли мешал. Его Высочество редко интересовался политикой. Разве что их интересы столкнулись в чем-то ином… не знаю, в чем именно. А моя собственная роль в… случившемся… выглядит довольно заурядно. На первый взгляд. - А на второй? – испытующе поглядел я. - И на второй тоже. На первый взгляд – я просто удачно подвернулся, как не имеющий алиби. А на второй – мне очень удачно отомстили. Что тоже вполне заурядно. А с третьим взглядом у меня не получается – как я уже сказал, мне не хватает информации. - За что отомстили и кто? Можно узнать? Я старался спрашивать спокойно и даже мягко, но всё равно это походило на допрос. Хотя – я должен был выяснить это сразу. Раз и навсегда. Как и некоторые другие вещи… Эртен сжал губы. В глазах его мелькнуло непереносимое отвращение и свинцовая усталость. - Какая теперь разница, Ваша Светлость? Впрочем… Вы – мой орнинг… Вам можно все, в том числе и это… Да, мне можно всё. Ты даже не представляешь, как ты прав, бывший Этта вю Джойль! Не видать тебе больше Джойля, разве только я куплю его для тебя… А знаешь ли ты, что орната – это практически узаконенное рабство? Нет? Конечно, всё зависит от хозяина… то бишь орнинга. Где тебе жить, чем заниматься, на ком жениться – или не жениться, если орнинг холост. А ты знаешь, что любая жалоба от вьорна, как правило, не рассматривается? Только в присутствии орнинга. А что я имею право даже высечь тебя, как непослушного ребенка, ты знаешь? Нет? И хорошо. И что в истории известно множество случаев, когда такие вот отношения заканчивались тем, что вьорн всё-таки добирался до горла своего мучителя и убивал его – потому что очень удобно истязать человека физически и морально, будучи орнингом. Тем более раньше за орнату платили меньше. И были желающие вот так получить в свое распоряжение живую игрушку. Сколько денег пришлось выкатить мне – лучше тебе и вовсе не знать. «Вам можно всё…» Ну уж извини, черт побери, так получилось! Я только выдохнул. Неужели ты не понимаешь? Теперь твои враги становятся моими… и наоборот, кстати, тоже. Вьорн на секунду прикрыл глаза, потом открыл и ответил: - Меня удостоила своего гнева мони Гьенна вю Раббант. Все это… вполне укладывается в ее… стиль. - О, ее стиль неповторим! – засмеялся я. – Гнев, значит? Мой друг, это прямо-таки талант! Быть осужденным – так за убийство, иметь врага – так сразу мони Гьенну… а кстати, ее гнев не перекинется на меня, грешного? А то я страсть как пуглив. Женщин боюсь. Бывший Этта чуть шевельнулся и тут же снова замер, чуть побледнев. - Она – как ядовитая змея, Ваша Светлость, такой не стыдно бояться, - равнодушно ответил он мне. – Если бы Вы спросили моего совета – перед тем, как меня спасать… я бы не стал рекомендовать Вам столь… неумный поступок. - Ну разумеется. Это я уже понял. Вот видишь, как хорошо, что я не стал советоваться… кстати, Эртен: я предпочитаю, чтобы ты не звал меня «ваша светлость». Потому что Эртен Дахтэ никогда не называл меня так, подумал я. - Что-то не замечаю я, чтобы тут в карете от моей светлости было бы светлее… Ты с Гьенной спал? Я понимал, что этот вопрос сродни удару шпаги, возможно, так же болезнен. Но пусть лучше сразу. Вьорн вздрогнул. Посмотрел на меня так, словно я его ударил по-настоящему. Потом совершенно бесцветным, неживым голосом ответил: - Полтора раза, если Вам нужна точность… мой орнинг. Или Вам… в деталях интереснее? - Нет. В деталях не надо. Хотя буду честен: я бы хотел знать, как это: спать с женщиной пол-раза. И на какую именно половину… Чисто в целях самообразования. Короче, прекрасной мони хотелось ещё, а вы, мой друг, позорно покинули поле боя? Он неохотно кивнул и вдруг довольно ядовито пробурчал: - Я же не Вы, Ваша… мой орнинг. Куда мне до Ваших доблестей… - Элиан… - задумавшись, произнес я. – Меня зовут Элиан. Кстати… а ты помнишь, когда мы встречались? Эртен вжался в спинку сиденья и снова нахохлился. - Не думаю, что мы встречались… Я никогда не ходил в море, а Вы же… там, по большей части, бываете… Я не Вашего круга, вряд ли мы пересекались где-то… Или Вы о той ночи, у трактира? Так это даже не мимолетное знакомство… так… неожиданность… - Хорошая неожиданность. Для меня… - Наверно, да, - почему-то совсем тихо отозвался Эртен. - Впрочем, кто сказал, что Вы бы не справились без меня? Он помолчал и так же тихо спросил: - Будет ли большой дерзостью с моей стороны узнать, куда вы... мы направляемся? - Пока в поместье к моему другу. Монна Кенья вю Роно, если это тебе о чем-то говорит… А куда бы ты хотел? - Женщина, да? - едва заметно скривил губы Эртен. - Впрочем, это все равно. Сгодится любое место, где можно будет немного полежать в тепле... - В тепле… Похоже, он просто нездоров. – А что, к мужчине ты бы поехал более охотно? – поинтересовался я. - Да, предпочел бы, - тусклые глаза его устало прикрылись. - Хотя, конечно... Не мне решать. - Эртен… - начал я. Не хотелось бы об этом, но… я же должен знать, кого сделал членом семьи! А среди ЭТИХ есть и вполне приличные люди… говорят. - Прости, что спрашиваю… но, надеюсь, ты не из тех, кто мужчин предпочитает женщинам? Я… своего решения не изменю. Но я должен знать. Глаза его распахнулись. Вот теперь никто не назвал бы их тусклыми - полыхнувшая в них ярость не позволила бы... - При других обстоятельствах я бы вызвал вас на дуэль, ваша светлость! - холодно отчеканил Эртен. Казалось, было видно, как он усмиряет самого себя, чтобы не наговорить лишнего. - Я бы и сейчас вызвал. Если бы не отсутствие оружия и не тот факт, что я больше не имею на него права. - О, это не проблема! Оружие я могу вам одолжить и ИМЕЮ на это право. Что вы предпочтете, друг мой? Шпаги или пистолеты? К сожалению, у меня нету с собою по-настоящему хорошей подборки оружия – я как-то не предусмотрел подобного случая – каюсь! Но если постараться, мы что-нибудь найдем. - Шпаги, разумеется, - ярость в глазах утихла, оставшись там легким тлением. Эртен сощурился, разглядывая меня внимательно и с внезапным любопытством. – Пистолетами такие дела не делаются. Жаль, конечно, что прямо сейчас – не получится. - Ну почему же не получится? Я совершенно не против. Я люблю шпагу… О, Пастушка моя единственная, ты знаешь – мне кажется, повезло! Скучно с этим парнем точно не будет… Неужели он такой же ненормальный, как и я сам? Хотя вообще… если представить себе Дахтэ… он среагировал бы так же. И я сам тоже. - Да, и у вас она есть, Ваше Светлость, - ровно откликнулся Эртен. – В отличие от меня. Запасного клинка, как я понимаю, не имеется? - Обижаете. Конечно же есть. Вернее два, как раз одинаковых! - Но останавливать экипаж Вы не спешите, так? Хоть и заявляете, что не против поединка и что это не составит Вам никаких проблем… Из чего я делаю вывод, что или мы торопимся, или скрестить со мной шпаги слишком… низко для герцогского достоинства. Учитывая неторопливость лошадок… скорее, второе, верно? - Не угадали… Скорее первое. Вы теперь член семьи, мой дорогой! Так что моё герцогское достоинство может пока утереться. Кстати, судя по вашей реакции, ответ отрицательный и вы… не сторонник мужской романтики? А то ответа я так и не услышал… - А я обязан на такое отвечать? – хмыкнул он. – Так шпагой на такое отвечать куда удобнее. Главное – все понятно, просто и четко. - Да разумеется! Эртен… я ни в коем случае не имею права лишать вас возможности объяснить мне это… в доступной форме. Я даже сам напомню вам о полученном вызове… немного позже. Согласны? А сейчас – дайте мне руку. Эртен озадаченно моргнул, но руку протянул. - Зачем она Вам? Я же не девушка… - Не бойтесь, целовать не стану, - фыркнул я. Рука была вполне себе аристократической формы, только неухоженная, с грязью под ногтями и, похоже, пятнами от обморожения. Так я и думал… А главное – горячая она была. И пульс, похоже, очень торопился куда-то – словно вьорн бежал со всех ног. - Так, подытожил я. – Мы действительно торопимся. - Вот как? – Эртен взглянул на свою руку, словно искал, что же я там такого прочитал на ней. – Да… грязновата. Такой и шпагу взять совестно, Вы правы, мой орнинг, о поединке говорить рановато, поторопился я с этим… - Тьфу, - не выдержал я. – Дело не в грязи, которой, к слову, совсем немного, учитывая обстоятельства. У вас жар. Рука немного обморожена. А ноги? Сдается мне, сейчас я слышу не совсем тот голос, которым вы обычно разговариваете… значит, это вот-вот перейдет в грудную лихорадку. Надеюсь, вы не считаете меня человеком, который способен драться с больным противником? Кстати, вас кормили? - Кормили, да, - просто и равнодушно ответил Эртен. – Гашта велел перед казнью. Уж не знаю, зачем. Хотя, может, он просто знал, что Вы собираетесь приехать, и тянул время?.. И… да, Ваша Светлость, я ни в коем разе не считаю Вас человеком, который пользуется явной слабостью противника. Просто я не думал, что мое… недомогание столь заметно со стороны. «Тем более что ты изо всех сил стараешься сделать вид, что всё в порядке!» - досадливо подумал я. Высунувшись в окно, я приказал: - Ехать как можно быстрей. Только чтобы не загнать лошадей. Надеюсь, двойная оплата будет достаточным вознаграждением за старание. На ближайшем же переезде лошадей сменить. И обратился к вьорну: - Не очень заметно. Но если приглядеться… Кроме того, я бы своего матроса в такую погоду одел значительно теплее. А Гашта… он вам ничего не говорил? - Он сказал, что любит, когда преступник предсказуем. Хлопот меньше. Еще он спрашивал, что я выбираю – казнь в столице или его рукой там на месте… Больше ничего не говорил. - Ох, самое время поблагодарить вас, мой друг, что не заставили меня тащиться в столицу! Тем более там могли возникнуть трудности. Тут, в провинции, всё как-то проще… - вздохнул я и неожиданно предложил: - Поскольку в ближайшее время мы не будем сражаться, может, попробуете называть меня на ты? А потом увидим. Вот теперь я увидел, как он улыбается. Хорошо улыбается. Легко. - Я попробую, конечно. Но предупреждаю, что никогда еще не учился обращаться так к герцогам. Так что… не обессудь, мой орнинг, если буду иногда сбиваться. - Ничего, не страшно. В неконтролируемые припадки бешенства я впадаю только по первым числам месяца, - сообщил я. - Спасибо за предупреждение, - слабо усмехнулся вьорн. – Постараюсь быть рядом в такие моменты, на всякий случай. - Да? И зачем, можно узнать? – полюбопытствовал я. - Ну, во-первых, мне интересно, - хмыкнул он в ответ. – А во-вторых… для чего-то же я Вам… тебе нужен. Вряд ли как артиллерист, верно? Так, может, хотя бы как шут? Если так, то шутам по долгу службы положено в таких моментах рядом с господином находиться. - А что, думаешь, только шут способен говорить правду… зарвавшемуся герцогу? - А при чем тут, собственно, правда? – неожиданно мягко возразил Эртен. – О правде речи не шло. Мы говорили о припадках бешенства, там правде не место. Шут в такие мгновения нужен в качестве… ну… щита, наверное. Кто-то – между тобой и окружающими. Это, конечно, если они у тебя и впрямь случаются, эти припадки бешенства. И в глазах его сверкнула острая и веселая насмешка. - Да нет. Пока не случалось, - вынужден был признать я. – Я только слышал об этом. Иногда столько нового о себе узнаешь! Вьорн коротко улыбнулся и снова нахохлился. Съежился весь, вжался в угол скамьи… потрепанный кошкой воробей, не иначе. Перьев только не хватает. Карета остановилась. Снаружи раздался визгливый крик кучера, перепиравшегося с каким-то свинопасом, перегородившим дорогу, фырканье коней, недовольное бурчание означенного свинопаса… Потом экипаж качнулся и тронулся дальше, снова набирая ход. - Скажи, мой орнинг, - вдруг заговорил Эртен, чуть задыхаясь и явно стараясь не делать глубоких вдохов. – Вопросы здесь задаешь ты или я тоже могу спрашивать? - Можешь, - разрешил я. Было интересно: что же он спросит? Вернее, что он спросит в первую очередь? - На, держи, - протянул я ему флягу. – Не меньше четырех глотков. Это вместо хорошего плаща. К сожалению, запасного у меня нет. Эртен с трудом выдернул пробку и чуть ли не жадно приложился к горлышку. Сделал означенные четыре глотка, потом, чуть подумав, пятый, и, педантично вытерев горлышко запястьем, заткнул пробку обратно. Вернул мне флягу и выдохнул: - Благодарю, мой орнинг. Очень… своевременно. А спросить я хотел… не помню, что, - кажется, он пьянел на глазах. – Хотя да… вот… Просто в порядке утоления любопытства… во сколько я тебе обошелся? Всегда хотел узнать, сколько же я стою, а тут такой шанс! Вот ещё, буду я говорить! С тебя станется ещё возомнить, что ты мне теперь должен эти деньги. Я не удивился бы. - Много, - сообщил я. – Собственно, плата за орнату зависит от дохода и положения семьи. Так что, разумеется, я должен был заплатить немало. Но ведь это не значит, что это – цена человека… Это скорее цена… за нарушение закона. Такая вот старинная традиция – когда разрешают нарушить закон. - Вот всегда так, - со вздохом он закрывает глаза, но тут же открывает их вновь и снова спрашивает: - А тогда вот еще что… Откуда ты узнал… о казни? Не мимо же проезжал, верно? Не думаю, что это делается вот так вот просто… раз – и выкупил… - Нет, конечно же. Так бы вот сразу, с налету, и не получилось… Часть денег я заплатил вперед, но так, чтобы это до поры не было известно… Гашта меня нашел. Сказал, что до сих пор ему везло, - я усмехнулся, - он не преследовал и не казнил невиновного… И вправду странно, как ему удалось… Но в этот раз, он боится, получится именно так… Если я не вмешаюсь. Как-то раз я уже вмешался – давно. Только не с орнатой. Но это неважно. Вот я и поехал… из столицы вслед за Стаей. - Значит, Гашта… А он случайно не… говорил, почему он поехал искать меня именно сюда? Я внимательно посмотрел на вьорна. Знаю по себе, как тошно. И больно… да, тогда мне тоже было больно не только от пыток, а и от предательства тоже. - Сказал, что всегда найдутся преданные друзья, которые расскажут Стае всё, что требуется, - честно ответил я. Лицо его на мгновение стало мертвым. Совсем. Даже там, перед казнью, в нем жизни было больше, чем сейчас. Пару секунд спустя все прошло, правда. Осталась только тоска в глазах, и усталость, кажется, стала видна еще сильнее. - Спасибо, - выдохнул Эртен. – Это… подтверждает мои предположения. Осталось только выяснить, почему… почему он… Выговорить нужное слово вьорн не смог. Кашель, до той поры сдерживаемый, сейчас завладел им целиком, а когда приступ прошел, Эртен был совершенно выжат. Но я понял, что он имел в виду. И даже… удивился самому себе. Но, кажется, я попытался оправдать предателя. А может быть, просто… утешить? - Полагаю, потому, что не оставили выбора, - сухо сказал я. – Или он был слишком трудным. - Наверное, - чуть кивнул вьорн. – Надеюсь, оно того стоило… Спрашивай дальше, мой орнинг… что там тебе еще интересно? - Сейчас будет станция, - проговорил я. – Есть кто-нибудь, кому бы ты хотел дать знать о себе? Или кто-то, кто может пострадать и нуждается в помощи? Эртен долго молчал. Потом сказал: - Нет. Те, кто зависел от меня, получили расчет неделю назад. А дать знать о себе… нужды нет. Да и некому, по большому счету. Разве что ребята, может, обрадовались бы… да и им ни к чему, я думаю. Этты больше нет, незачем его тревожить попусту. Но вообще станция – это хорошо. Тело-то живо еще… - Ещё живо, да… Живо-то оно живо, а вот здоровым явно не назовешь. - Тебя не пытали? – спросил я. Как же я раньше не подумал! Вьорн отрицательно качнул головой. Кажется, его мутило – вон, посерел весь… - Ничего серьезного. Пара синяков не в счет, я полагаю… Всё понятно. Его как бы отпустили. А вдруг приведет к кому-то, кого можно будет сделать сообщником, арестовать… пригрозить… словом, отпустили тебя ненадолго и не пытали, да… Любопытно, почему? Оттого, что знали – всё равно ничего не скажет? Потому что сказать нечего? Что интересное может сказать невиновный? Вот только как же это так? Некому дать знать. Значит, женщины нет. А друга? Ах, ну как же… «Это подтверждает мои предположения…» Мне кажется, или мой новоиспеченный вьорн не очень-то и рад тому, что остался жить?!