Вьорн Золотого Герцога

ЭЛИАН Мы сравнительно быстро перекусили на станции и даже разжились кое-чем полезным. По крайней мере я ныне уже не имел удовольствия наблюдать, как мой замерзающий вьорн трясется от холода… Ладно бы он просто трясся, но видеть, как парень пытается ещё и скрыть свое состояние, мне не хотелось. Кажется, я уже и свою одежду готов был снять - хватило бы рубашки да попоны. Но нам нашли и одеяло, и кое-что ещё по мелочи. Право, даже жаль: интересно, как он стал бы возражать против моей куртки и плаща? Теперь я об этом уже не узнаю… Он явно заболел ещё до нашей поездки. Можно было бы, конечно, и задержаться в этом городишке, но уж больно не хотелось. Так и так нужно было ехать к Кени, так что тянуть? А теперь я жалею… хоть и паршивый городишко, а всё же и теплые вещи и даже какого-нибудь лекаря, по всей видимости, надо было отловить. А я вместо этого – вперед, скорее! Прочь с той площади для казней… как будто меня там казнить собрались. А ведь и вправду – не было у парня радости. Помню счастливые глаза спасенных из плена, помню… много чего я помню, и слезы и истерики, и просто пьяных от счастья… пусть даже опьянение это в одних лишь глазах и отражается. А тут – не было. Меня вежливо поблагодарили, выразили готовность служить и повиноваться… всё. Да, но… значит, я ждал чего-то другого, хотел этого? Чего? Клятвы на крови? Лобызания сапог? Слез и соплей? Не тот парень, чтобы сопли-то распускать, хвала богам. Так что же тебе, Стерт? И откуда это ощущение пустоты? Сволочь ты, однако… вместо того, чтобы тащить парня прочь с курьерской скоростью, проверил бы лучше, какая у него обувь да одежда. Ведь считаешься хорошим капитаном. Всё решил за других? Тебе так удобно, и будет так, как ты решил? Вот и расхлебывай… вернее, расхлебывать-то будет как раз он. Эртен. И тут я понял, что царапает меня изнутри. Это имя не зря выскочило из подсознания. Я не готовился нарекать вьорну имя – как раз вот этот-то момент и не продумал, слишком много возни было с документами… А когда пришел момент, имя Эртена Дахтэ всплыло в памяти сразу. Даже улыбка его на мгновение почудилась на небритой физиономии этого… Этты. Надо быть честным перед собой – я просто хочу спасти ещё одну жизнь взамен той, что когда-то погубил. Ну пусть не я… сам Дахтэ не позволил бы так сказать… Но если бы не я, его, быть может, спасли бы. Эртен… Этта заснул. А я сидел и хмуро таращился на парня – и что я там надеялся увидеть? Чужие, мертвые черты? Другого Эртена? Чудес не бывает… А между прочим, я готов поставить свой фрегат против дырявой рыбацкой лодки, что непременно в ближайшее же время найдется какая-нибудь сволочь, что таки намекнет на мои нетрадиционные пристрастья – ну как же! Не давал повода, а тут такое! Парня спас, вьорном сделал – а зачем? Не затем ли, чтобы спать с ним, когда он и отказать-то не сможет? Твари… Стервятники. А если ещё и Гьенна на него ополчилась – ведь не оставит в покое, змея облезлая. - Ты убил меня! – внезапно произнес мой вьорн, и лицо его озарилось неуверенной, но такой светлой улыбкой… - Это совсем не больно, - добавил он доверительно, как будто ребенок делится с родителями: какое же вкусное у него пирожное. Да как же встряхнуть тебя! Может быть, и болезнь так сильно взялась за тебя потому, что жить тебе не хочется! А это ведь магия… Магия Стаи, магия палачей. Смертные ленты. Я слышал о них – да вот только не сталкивался, хвала тебе, Пастушка моя незабвенная! И ведь всё правильно – ну как разбойник да убийца вырываться начнет? Даже, можно сказать, милосерднее так-то – казнимому, оказывается, уже всё равно. Ну или почти всё равно. И даже спасенному, оказывается, всё равно! Напади на нас сейчас разбойники – кажется, вьорн только улыбнется. «А черт с вами, делайте, что хотите, убивайте уже скорей…» Впору подумать, что я мучаю парня, продлевая ему жизнь! Ну нет, так дело не пойдет. Пусть он захочет… хотя бы подраться со мною, что ли! Да когда же закончится действие лент этих клятых! Или это болезнь так действует? «Карбиан… Как же ты мог…» - вдруг невнятно прошептал… Эртен. Как странно и вместе с тем как привычно именовать его так. И кажется, что это имя легло… как шпага в пустые ножны. Правильно оно легло! Карбиан… а Карбианов у нас не так много, имя нечастое… надо будет послать людей и узнать. Когда оказываешься один на один с Законом и Стаей, друзья куда-то испаряются… неужели для тебя это новость? Очень редко бывает иначе. Тогда это является подлинным чудом. Конечно, кто-то может и остаться рядом, - если он зависит от тебя, если ты нужен для его будущего… А если – нет? Если человек независим, если он сам по себе? Останется ли он рядом? Эртен Дахтэ… и опять я вспоминаю тебя. Ты бы – остался верен, я знаю. Если бы я оказался на месте Этты вю Джойля. Я смотрел и смотрел… чужое лицо, осунувшееся… молодое совсем. Если бы не отросшая щетина, новоиспеченный Эртен казался бы почти мальчишкой. Лет двадцати двух… трех. Моложе меня больше чем на десять лет. И каких лет! Разнообразных, скажем так. Но я ошибаюсь, по всей видимости: Гашта сказал, что он фронтовик. Поучаствовал в Пайжарской войне. Так что парень постарше всё-таки… хотя вызывать меня на дуэль кинулся, как мальчишка. Смешной… Гашта мне встретился случайно (гм, а не подстроил ли он встречу, старый лис!) и рассказал о невиновном парне. И я сорвался вслед за Стаей, предварительно набегавшись по инстанциям… потому что вспомнил вдруг имя того парня, что спас меня ночью в стычке, предупредив… Хотя до конца я не был уверен, что вспомнил правильно, пока не увидел его. И теперь мы имеем рядом чужого, несчастного, возможно, озлобленного парня, коего я являюсь безраздельным господином. И на кой черт это мне… Интересно, он не возненавидел меня ещё? Мы же больше всего ненавидим тех, кому обязаны. Как правило. Эх, жаль, Вив рядом нет. Она порой с чисто женской проницательностью объясняет мне меня самого… Хотя Кени тоже этим отличается. Мы уже подъезжали к владениям Роно, когда Эртен открыл глаза и, болезненно щурясь, принялся осматриваться. - Прости, мой орнинг… заспался я, - сонно и чуть виновато улыбнулся он. – Не мешал я тебе? - Нет. Чем ты мог мне помешать? - Мог говорить во сне, - пожал он плечами и попытался выпростаться из одеяла. – Впрочем, не мешал, и хорошо… - Ты действительно бормотал, - сказал я, потому что парень явно этого ждал. А спросить не решался. – Но мало. Сказал только, что… кто-то тебя убил. И это совсем не больно. Эртен кивнул. - Наверное, это из сна… Он помолчал и вдруг произнес – как в прорубь нырял: - Боюсь, я не самое лучше приобретение, мой орнинг. И уж точно я мог бы быть… повежливее. Прости меня. Я…. признаться, не помню, говорил ли я это… Но… вдруг не говорил? В общем, спасибо. Понимаю, что этого ну никак недостаточно, но… Он смешался и замолчал, с беспокойством ожидая моей реакции. - Пожалуйста, - вежливо ответил я. – На здоровье… И не выдержал – коротко прыснул. Точно, скучно с ним не будет. Уже хорошо. Эртен вздохнул и вдруг тоже усмехнулся: - Действительно, глупо звучит. За спасение жизни спасибо не говорят… А уж отвечать на него… только так и ответишь, пожалуй… - и тут же, без всякой связи с предыдущим, спросил, - будет ли с моей стороны наглостью поинтересоваться твоими планами на мой счет? - Ближайшими или глобальными? – поинтересовался я, осознав вдруг, что не знаю, что же мне ему ответить! - А они сильно отличаются? – глаза его сверкнули любопытством. – Тогда и теми, и другими! - Кхм… - несколько оторопев, я недолго помолчал и осведомился: - Может, лучше всё-таки в письменном виде? Что-то меня уже второй раз пробивает на дурацкий смех. Улыбка его снова сделалась виноватой. - Что, не придумалось пока? Что ж… я подожду. Пусть будет в письменном виде, я не против. - О, ты уже издеваешься! Хороший признак. Никак отвар подействовал… Ближайший план могу сказать. Сейчас мы приедем к моему другу, монне Кенье вю Роно. Я давно не навещал ее. А для тебя главное то, что она лекарь и ведьма… то есть маг не из самых последних. Вылечиться тебе надо. Эртен перестал улыбаться и смотрел на меня теперь серьезно и растерянно. - У меня и в мыслях не было издеваться, мой орнинг, - тихо произнес он. – Прости, если тебе так показалось. - Ну… ты же хотел, чтобы я письменно тебе отчитался по поводу своих планов? Нет? Значит, я неправильно понял, и это ты извини. А планов у меня и вправду ещё нету – таких, которые были бы определенными и незыблемыми. Всё поддается коррекции… тем более я не знаю, что ты умеешь делать и что ты ХОЧЕШЬ делать, - я подчеркнул последнее слово. - Хочу? – очень-очень тихо пробормотал он. Глаза его на мгновение засияли, но тут же снова погасли, после чего он спокойно совершенно произнес, - вот уж не думал, что мои… желания будут иметь какое-то значение… Что же касается письменного отчета… это же ты предложил такой вариант, а не я. Я всего лишь смиренно согласился, как и подобает благовоспитанному вьорну. - Всё, будем считать, что я оценил твою благовоспитанность и проникся, - сказал я. – Сначала погостим у Кени и вылечим тебя. А потом… потом посмотрим. Желания твои имеют значение. Наверное, первоочередное. Потому что… лучше всего человек делает именно то, что хочет… Так я всегда старался… подбирать людей. Впрочем, это не важно. Мой вьорн помолчал задумчиво и неожиданно печально сказал: - Да… так лучше всего. Я только… боюсь, что тебе это и не нужно вовсе – то, что я хочу делать… Впрочем, ладно. Может быть… может быть, оно все-таки пригодится. Посмотрим. А что касается лечения, то мне уже гораздо лучше. Наверное, это питье твое… и одеяла. И сон. Думаю, что я уже скоро перестану быть обузой, которая не может ходить самостоятельно. - Конечно, перестанешь. Парень явно тяготился своею слабостью и переживал, что его пришлось фактически тащить… ну а что делать? И сильные люди бывают иногда слабы. Хорошо его понимаю. - Считай, что ты у нас раненый. Ты ведь воевал? Так? Эртен кивнул: - Было дело. Ранение под Ильсоссой, лазарет… плен… Я помню, как это – когда… - он замялся и вздохнул. – Только вот… герцоги меня тогда не таскали и в каретах не возили. Так что… не очень похоже, если честно. - Лазарет и плен… да. Я невесело усмехнулся: - И допрос тоже… Кстати о допросе. Скажи мне ещё вот что. У тебя чахотки нет? А то кашляешь ты нехорошо. - Полагаю, что это банальное воспаление в легких, мой орнинг, - Эртен снова закутался в одеяло. – Чахотки у меня не было, во всяком случае. Я и вообще редко болею. Разве что дырками лишними… - Дырками? Знакомая болезнь. Где-то даже заразительная… И много их у тебя? - Это смотря каких… От картечи, к примеру, три… некрасивые и рваные. А от дуэлей… - он задумался было, но тут же почти ответил, - от дуэлей вроде бы только две. А, нет, еще третья есть! На пятке! И рассмеялся. Правда, смех быстро перешел в кашель, зато он был настоящий, этот смех. Живой. - На пятке – это тоже от дуэли? – заинтересовался я. – Как интересно… Похоже, я ещё многое о дуэлях не знаю! - Это была первая моя дуэль, - улыбка его стала какой-то легкой и очень светлой. – Мне было лет девять, и соседский мальчишка бросил мне вызов. Мы с ним очень долго думали, из-за чего бы такого сделать дуэль, и решили, что мне надо его оскорбить, чтобы все было по правилам. И я сказал, что у него длинный нос. Вот. А все почему? Все потому, что нам в руки попали настоящие клинки! Мы их толком и поднять-то не могли… и дрались босыми. И я пропорол себе пятку острым сучком. Глубоко вошел. Шрам до сих пор есть, хоть и почти незаметный. - А как же клинки? Вы ухитрились не порезаться? - Да, это было первое чудо в моей жизни! – снова засмеялся Эртен. – Нам обоим сказочно повезло. - А какое было второе? – неожиданно для себя полюбопытствовал я. - Второе было на войне, - коротко ответил он, но тут же улыбнулся в попытке смягчить некоторую сухость предыдущего заявления. – А ты – это третье по счету. Так что… жизнь моя вполне чудесна, надо признать. - На войне бывают чудеса… - пробормотал я, решив не расспрашивать его больше. Пока. – Только чаще всего нерадостные. И снова перед глазами как свет вспыхнул – светлые глаза раненого Эртена, в которых были и сила и тепло. Не могу избавиться от чувства вины. И спасение этого парня… наверное, потому я его и спас – в память друга. Почему же сейчас так отчетливо мне увиделся Дахтэ? Ведь я использовал его имя… я имел право. Орнинг может дать имя, если считает вьорна достойным его. - Бывают, - вьорн, оказывается, расслышал мои слова. – Еще как бывают… И не только на войне. Только почему нерадостные-то? Я уставился на него, не поняв в первое мгновение, о чем он меня спрашивает? Ах да… Он же, наверное, решил, что это о его спасении я говорю, что оно нерадостное. - Это я о своем, - ответил я и вдруг признался, словно меня кто-то толкнул: - О том, чье имя ты теперь носишь. - С ним случилось нерадостное чудо? – не очень уверенно спросил вьорн, напряженно глядя мне в глаза. - Он погиб, - ответил я, стараясь говорить спокойно и невыразительно, как всегда. – Он был ранен и умирал… долго. А я стоял рядом тогда… и мне действительно повезло… я почти не пострадал. - Вот оно что… - тихо произнес Эртен. – Согласен, радости никакой. Только… это совсем не чудо, мой орнинг. Он помолчал и вдруг еще тише сказал: - Прости, что напомнил. - А я и не забывал, - проговорил я медленно, вглядываясь в чужие черты, словно ожидая, что с этого лица сейчас улыбнутся мне глаза ТОГО Эртена. – Может быть, поэтому… я так и поступил. Вьорн помолчал несколько секунд и очень нейтрально, ровно произнес: - Кажется, я понимаю. И снова замолчал. Оживление его закончилось, он словно сник и сразу немного постарел. Похоже, болезнь опять дает о себе знать, и действие отвара закончилось… Или это ему тошно от меня, грешного. И что это я стал вспоминать Дахтэ?! Это моя вина и моя боль…только моя. - Сейчас приедем к моей Кени, - попытался я его подбодрить. – Очень своеобразная женщина. Мы с ней дружим. Правда, порой она относится ко мне, как к непутевому сыну… «А я свинтус», - добавил я про себя. «Потому что она давно меня ждет и зовет. И теперь я к ней еду в большой степени из-за того, что мне нужна ее помощь…» - Боюсь, мне трудновато себе представить тебя в роли непутевого сына, мой орнинг, - помедлив, отозвался Эртен. – К тому же звучит это немножко пугающе. Если она к тебе так относится, то что же будет там со мной… подумать страшно! - Ничего страшного. Наоборот, она тебя вылечит, если надо будет! Она у нас… колдунья. Немного. Правда, это секрет. «Который я почему-то сразу тебе выболтал», - подумалось мне. - «С чего бы?» Но я не знал. - Стоит ли вот так сразу открывать мне секреты, мой орнинг? – слабо усмехнулся Эртен. - Посмотрим… Эртен. «А что смотреть? Как будто ты и так не видишь, что парень скорее даст на куски себя порезать, чем выдаст доверенную ему тайну… Правда, это в том случае, если сочтет людьми чести тех, кто ему ее доверил», - подумал я. Тайны бывают разные. Некоторые я с удовольствием раскрыл бы. И не из-за любопытства. А потому что они, как заразная болезнь или поедающие листву вредители… ползут дальше и дальше. Похоже, и вьорн мой тоже коснулся нечаянно одной такой тайны – и чудом выжил. А вернее, не выжил. Тот, кто со мной рядом – не Этта вю Джойль. Этта погиб. Его казнили… Так пусть живет Эртен. Эртен-Второй.