Семья

- Он немного ненормальный, да? – шёпотом спросил Кагуцучи Тору, кивая на шедшего впереди отряда мужчину. Вроде ничего особенного, если бы тот для того, чтобы двигаться по земле вперёд, использовал явно предназначенные для этих целей ноги. Но мужчина шёл на руках. Обливаясь потом, но выкрикивая ободряющие напутствия подуставшим ребятам. Многие дети впервые выбрались за пределы селения. Да, кому-то уже не посчастливилось побывать в городской больнице из-за серьёзной травмы, когда великая Харуно-сан была в отъезде. Кто-то вместе с родителями покидал деревню во время непродолжительных тренировок. Но по большей части никто не участвовал в столь длительных походах. А ведь это важно. Многие серьёзные для генинов задания занимают ни день и ни два. Длительные переходы вскоре станут неотъемлемой частью жизни юных шиноби. Дети притихли, разбились на кучки, разговаривали мало, только несколько живчиков, вроде Юканы и Торы, то и дело меняли собеседников, как рыбки скользя в толпе. Дзенины сетовали на отсутствие под боком знающего своё дело носителя бьякугана. Можно было бы не мурыжить детей, заставляя идти прямой дорогой, побегали бы по окрестностям, двигаясь на восток. Уж на это их знаний и умений бы хватило. А Хьюга бы вмиг заметил уклонившийся от маршрута яркий источник чакры. - Не знаю, нормальный он или нет, но ты прикинь, какой он сильный! Ты вот на руках можешь ходить? - Ну-у… немного, пожалуй. Пару шагов пройду. Ты и то больше сможешь, - с сомнением в голосе сказал Кагу. - То-то и оно, - сважничал Тора, - он, наверное, кулаками скалы крошит. - Сила это ещё что, вы представьте, как он телом владеет, равновесие держит, - вмешался до этого молчавший Итачи, - пойти, что ли ради интереса толкнуть его? Пойду кого-нибудь из второй группы подначу. Дебилов. - Что-то он не как обычно, - Кагуцучи проследил взглядом отошедшего брата. - А ты не слышал, что про него уже песенки мерзкие сочиняют и поют? - Да слышал. Часа два голосили. На привале ребята отстали на время от Итачи, который включил «режим рыбы», как это состояние называли Тора и Кагу. Старший брат ходил с пустым, каким-то отупевшим взглядом, ни на что не реагируя. Зато стали докапываться до Кагуцучи. Ведь Тора мог, если что, и врезать - мало не покажется. А младшего дразнить ой как весело. Особенно смешно, когда он пытается выяснять отношения, допытываясь у гадливых мальчишек и девчонок, с чего это его обижают. Дошло до того, что когда все принялись за свои сухие пайки, один здоровяк склонился над присевшим у дерева мальчиком и сказал свалить в другое место. Потому как ничтожества должны есть стоя. - Как-то вообще не логично, - с прохладцей ответил Кагу, не двинувшись с места. Здоровяк ухмыльнулся и, особо не целясь, пнул ногой. Учиха был в невыгодном положении, сидя в полулотосе и облокотившись спиной о ствол дерева: ни увернуться нормально, ни ударить. Ещё не развязанный мешочек с едой полетел на землю, выбитый из рук. Кагуцучи подумал, что связываться с дураками себе дороже и просто потянулся за ним. Здоровяку только это и было нужно, пинок – и мешочек отлетел ещё дальше. Теперь, если Кагу не встанет и не отойдёт, не видать ему обеда. Мальчик не стал крутить головой в поисках поддержки со стороны, понял, что этим выкажет свою слабость. Братья почувствуют. Проверено миллион раз. Нужно только подождать. Так и есть, Тора уверенно вразвалочку подошёл сзади. Конечно, элемент внезапности потерян, но здоровяку среднего Учиху не одолеть. Кагу это знал. Здоровяк – нет. Мальчик из третьей группы еще только начал оборачиваться, чтобы сказать пару едких слов и Торе, как Тора отвесил такой подзатыльник, что тот впечатался лбом в дерево. Среднему этого было мало и он пару лишних раз приложил чужую голову о такую прекрасную шершавую кору. Мальчик заверещал. - Сарутоби-сенсе-ей! Тора спятил! Его надо изолировать от нас! - Если это вражеское гендзюцу, ты должен помочь товарищу развеять его с помощью техники Кай. – Наставительно заявила Мираи, даже не обернувшись к нерадивому ученику. Она ожидала, что этим дело закончится. Быть куратором поединка сейчас было влом. А обычай требовал безукоризненного следования правилам боя. Но нет. - Он меня ударил! - Ха! – Выкрикнул Тора, уперев руки в боки, - зато теперь тебе не нужна налобная повязка. Этот шишак сойдёт за символ селения. Я даже, кажется, вижу рисунок листа! Экзамен на генина можешь не сдавать. - Ты мне за это ответишь! Братика пожалел? – попытался задеть словами обидчик. - Его жалеть? Жалеть того, кто меня два дня назад кунаем ткнул? Пф… вот еще. Просто рожа твоя такая мерзкая, что только дерево и может на тебя пялиться без отвращения. Бе-е… - Тора показал язык и скрестил руки на груди. - Уню-ню, какие мы нежные. Защищай своих братьев-никчёмышей, безмозглый! - Я тебе за безмозглого все мозги сейчас выбью! - Как ты можешь выбить то, о чём понятия не имеешь, чушка! - Так, всё. – Мираи поднялась на ноги, отряхнула штаны и стала чертить носком сапога окружность. Да, спарринги устраивать в первой группе должен был Нобу-сенсей, но ничего не поделаешь. – Итак, сейчас начнётся официальное сражение между учениками Академии Конохи. Любые споры между союзниками должны разрешаться в такой форме. Вставайте в круг, складывайте «знак битвы». Да, правильно, как Рейки показывает. Мальчики и девочки обступили площадку, в центре которой находились их одноклассники. Почти никто не остался равнодушным: предвкушали отличное зрелище. Кто-то орал слова поддержки, кто-то улюлюкал, отовсюду слышалось «Побей этого Учиху!», «Вмажь ему, Тора!», «Мальчики, может не надо?», «Так нечестно, Учихи огнём стреляют!», «Поставь ему фонарь! Красное с синим круто смотрится!». - Давайте обговорим детали. Это честная схватка, надеюсь, убивать друг друга вы не собираетесь? - Ха! Да чтоб я на него ещё время тратил! - Тогда используем лишь тайдзюцу! - Да пожалуйста, устанавливай какие хочешь правила, я всё равно тебя сделаю. - До первого падения. - Забили. - Ну ладно, - Мираи переводила взгляд с одного на другого, - Сюн Такада против Учиха Торы… Начали! Сюн был на добрую голову выше Торы – самого рослого из братьев Учиха. Воспользовавшись этим преимуществом, он попытался вытолкнуть Тору из круга. Тот растерялся. Одно дело, когда противник наносит конкретные удары, которые можно ловко блокировать, другое – если просто прёт напролом, толкаясь и пихаясь. Но стен не было, дождавшись подходящего момента, Тора просто выскользнул из тисков, оказавшись чуть правее оппонента. - Бегай! Пусть выдохнется этот жирдяй! – Показалось, или это крикнул Кагу? - Он хорош в тайдзюцу, избегай ударов коленями. – Совет от Узумаки Рейки? - Найди брешь. Слабое место есть у всех. – Тихо в голове прошелестел голос отца. - Ты медленный. Не трать энергию на увороты, ставь блоки. – Спокойно сказал Итачи. Что ж, тот, кому есть у кого поучиться ведению боя, может рассчитывать на победу, если внемлет наставлениям? Тора едва уклонился от пары ударов ногами, ему стало понятно, чего добивается Такада. Бьёт в живот, чтобы затем согнувшегося от боли противника испинать ногами, пока не упадёт. А фиг знает, чего он хочет на самом деле, подумал Тора, заблокировав удар в голову. Выносливости среднему Учихе не занимать, он может очень долго вот так вот защищаться и контратаковать – на братьях натренировался. Нужно сделать что-нибудь классное! Тора нырнул под руку, наносящую круговой удар кулаком сбоку, и оказался позади Сюна. Теперь они стояли спина к спине. Учиха придвинулся близко-близко, почти наступая противнику на пятки, и, воспользовавшись тем, что Такада находился в неустойчивом положении после удара, чуть наклонившись вперёд, всем весом навалился на него. Оба упали. Такада выставил вперёд руки, чтобы не разбить лицо - содрал себе ладони, Тора с довольным видом уселся сверху. - Ну что, слабо с Учихой драться наравне? – спросил мальчик подмятого под собой врага. Враг что-то невразумительное пробурчал. – То-то же. - Побеждает Тора, - объявила Мираи. – Давайте вставайте. Знак примирения. Да, вам нужно сцепить пальцы. Это подтверждение того, что этот поединок окончен, и вы не держите зла друг на друга. - Фу-у… пожимать руку Учихе. - Мне всё равно. Таковы правила. Ты минуту назад чуть ли не обнимал его, так что вперёд. Такада недовольно протянул руку, в глазах Торы плескалась насмешка. Справедливость восстановлена. Следующие два часа перехода вплоть до заката Тора возмущенно жаловался на Итачи своему однокласснику Юкане. Видите ли, брат прозевал его первый официальный бой, не стал смотреть! Вообще обалдел! Ещё братом называется! Пофигист хренов! И сестра туда же. Она, понимаете, с Иноджином на разведку ушла. Знаем мы эти разведки. Стояли, небось, в обнимочку, никого не видя, ничего не слыша. Что за дурацкие привычки у этих парочек, Тора понять не мог. Юкана рядышком тихо хихикал: чем меньше Учиха действительно злился, тем громче становились его вопли. Под конец он уже замучил даже Кагуцучи, и тот успокаивающе заявил, что будет помнить этот великий бой всю свою жизнь. Тора стих. Разбивать лагерь было делом утомительным. Дзёнины посчитали нужным лишь курировать ребят, разбив предварительно на команды, чтобы они самостоятельно разжигали костры, распределяли кухонную утварь, разбирались, кто где будет спать. А сами ставили палатки. Иноджин, высвободив из тесного плена бумажных клеток нужные вещи, призвал ещё парочку смешных карикатурных львов. Нарисованные хищники разгуливали между деревьями, доставив детям так необходимую им порцию веселья. Как стемнело, братья, уставшие от многочисленных шпилек в свою сторону от недругов, перебрались поближе к сестре. И пусть она даже почти не уделяет им внимания. Главное – рядом. Иноджин мирно рассказывал повседневные истории, как советовал отцу кондитерскую, чтобы тот смог купить понравившиеся маме вкусности ко дню рождения. Сай всё равно купил что-то не то или же мама в этот момент сидела на диете – неизвестно. Только не разговаривали они потом дня три: Ино забыла, что поссорилась с мужем, и не понимала, почему Сай ходит как в воду опущенный, а тот читал книги по психологии. Сарада фыркала: её отцу как-то раз в голову пришло всучить охапку цветов призрачному самураю Сусаноо, чтобы тот вручил этот милый знак внимания маме. Сакура не оценила – дзюцу сожгло балкон. Они тогда ещё жили недалеко от монумента Хокаге в многоэтажном доме. Поэтому соседи тоже не оценили рогатого демона, возникшего из ниоткуда. Кагуцучи, глаза которого уже слипались, улыбнулся про себя. Он любил, когда Сарада рассказывала что-то про семью. Под эти тихие истории да треск костра мальчик заснул. Его разбудило непонятное чувство отчаяния. Он даже не сразу понял, почему проснулся. Над головой висела прочная ткань палатки, сквозь которую слабо пробивался свет луны. Рядом лежал спящий Тора, второй спальный мешок был пуст. Ага. Итачи смылся. Кагуцучи аккуратно выбрался из палатки, осмотрелся. Хорошо, что его уложили с братьями, по-видимому, остальные спали парами – палатки были маленькие. Кругом стояла тишина. Мальчик двинулся вдоль тлеющих костров, подумывая о том, куда бы мог деться Итачи, раз взрослые организовали дозор. Конечно, старшие никогда не препятствовали даже абсурдным затеям детей – пусть учатся на своих ошибках. А вот мама бы всыпала, потому что ночью дети должны спать. Итачи действительно был неподалёку, видимо, узнал, как далеко простираются защитные барьеры. С сосредоточенным видом он складывал печати, тренируя какое-то дзюцу. Кагуцучи мгновенно его узнал, так как прокручивал у себя в голове эти символы весь день – техника суитона. - Ты не выспишься и завтра проиграешь на соревнованиях. – Укоризненно заметил младший. - Ну и что? Мне обязательно побеждать? – вздохнул Итачи, не прекращая складывать печати. - Неужели не хочется показать этим задавакам, что умеешь? - Нет, ни капли. - Ну и зря. Наверное, они от тебя мигом бы отстали. Вон к Торе же не лезут. - Давай хоть ты не будешь говорить мне, что делать, ладно? - А чего ты злишься? Я же за тебя беспокоюсь. - Это не беспокойство. Ты ведёшь себя, как родители. – Совсем помрачнел Итачи. - Да получится у тебя водяная волна. Нужно только постараться! – Кагуцучи вложил в эти слова всю свою уверенность в возможности старшего брата и своё доброе расположение. Однако последующей реакции не ожидал. Итачи остановился и опустил голову, вперившись взглядом исподлобья. Губы его искривились, будто он хотел плакать, но пытался рассмеяться. Голос звучал сипло: наверное, он не мог придать чакре свойства воды и содрал себе горло. - Получится? – слишком вежливо начал он, - Что ещё у меня должно получиться? - Ну… - Кагуцучи уже жалел о том, что сказал, но попытался исправить ситуацию, - все знают, что ты хорош в ниндзюцу. - Знаешь что, ты меня достал. Ничерта ты не понимаешь. Кагуцучи дёрнулся, как от пощечины. Мальчишки могут обзываться, сколько душе угодно, но слышать такие слова от родного брата – это слишком. Да, они часто сорятся, дурачатся, но такой строгой злости он от Итачи ещё не слышал. - А что я должен понимать? – холодно ответил Кагу, - мне нельзя верить, что у тебя всё получится? - Нельзя, - огрызнулся Итачи. - А мне всё равно, что ты думаешь. Что хочу, то и делаю. - Вот именно! Ты можешь делать, все, что твоей душе угодно! Хочешь – станешь ирьёнином, хочешь – овладеешь ниндзюцу, хочешь – пробудишь шаринган, как мечтаешь вечно. - Ты больной? У тебя-то всё получается, в отличие от меня! - Бесишь. Я постоянно слышу слова «у тебя всё получится!», «а почему бы не попробовать ещё вот это?», «давай-ка сделай так», «давай-ка сделай этак». Почему бы не изучить то, то и то, лишний часик не потренироваться в этом, а ещё не забыть про что-то новое, повторить всё старое. Ты точно сможешь! У тебя всё получится! – срывающимся голосом кричал Итачи. - Ты хотя бы действительно в силах что-либо сделать! Толку то от моих желаний, если я ничерта не умею! И, сколько бы ни старался, результата – ноль! Память у тебя хорошая, ты ловкий, шаринган есть, нефиг жаловаться тогда! - Задолбал ты со своим шаринганом. - Нытик! - Истеричка! - А я постоянно слышу «ой, Торочка такой сильный, Итачи такой талантливый, ничего страшного, Кагуцучи, что ты никчёмен, почему бы ирьёнином не стать!» - Чтобы стать ирьёнином, нужно пахать, как лошадь. Ты маму вообще не слушал? Пробки в ушах? - Угу, именно пахать, потому что талантом природа обделила. Мама хотя бы ещё и сильнейшими ниндзюцу владеет, а я неуверен, что даже в этом преуспею. - Так тренируйся! Ах, ну да. Мы же цели себе ставить не умеем, лучше просто жаловаться. - Пошёл ты, видеть тебя не хочу. – Кагуцучи решительно развернулся и вернулся обратно к палаткам. Конечно, Итачи не прав. Кагу думал, будто старший брат очень умный и всё знает, а он, оказывается, просто тупо делает, что ему велено. Как баран ломится в закрытые ворота. И вот он разве умный после этого? Наговорил ерунды какой-то, а ещё выглядит таким спокойным и понимающим. Тора вон и шаринганом учится владеть, и в тайдзюцу преуспевает, и всё-всё делает. А Итачи только и может свои печати зубрить день и ночь, ну и пусть себе бесится. Кагуцучи вообще пал духом. Ему в этом походе не нравилось совершенно ничего. Еще пару дней обзывательств и незримого превосходства над ним старших братьев он не выдержит. Что будет после соревнований – подумать страшно. Кагуцучи не сомневался - он окажется на последнем месте, вот тогда насмешки второй группы учеников Академии стерпеть будет невозможно. И дать отпор обидчикам, как Тора, он не сможет. Дурак вдвойне. С этими мрачными мыслями Кагу лёг спать. Прежде чем дети успели окончательно проснуться, вдалеке показалось озеро. Полуденное солнце оставляло на его поверхности золотые блики, будто оплачивая монетками света возможность смотреться в озеро, как в зеркало. Ребята оживились и загомонили; сейчас они немного пройдутся по бережку, чтобы выбрать место с удобным спуском к воде, и будут гадать, что за соревнования их ожидают. Кагуцучи и рад был бы присоединиться к общему веселью, тем более, что с утра его ещё не успели особо позадевать, да только Итачи даже не смотрел в его сторону, а Тора носился где-то впереди строя, не зная о ссоре братьев. - Уа-а, холодная, - Тора возник рядом и, стряхивая с рук капли воды, обрызгал Кагуцучи. - Когда ты в воду успел залезть? – сокрушенно спросил брат. - А мы что, плавать не будем? Я бы прям так залез. - Запасной одежды у нас нет, а солнце не настолько сильно еще греет. Будешь ходить голым, пока всё не высохнет у костра. - Голым, так голым, - развёл руками мальчик. Подождал мгновение – и сам же рассмеялся над своим предложением. - И это мои родственники, - покачал головой младший, - что-то я уже сомневаюсь. - Я тебе посомневаюсь! - Ну давай, давай, - подначивал его Кагу. Ему уже хотелось разругаться и с Торой, чтобы ощущение одиночества и отверженности было полным и окончательным. Но Тора слишком быстро переключался между предметами, действиями и ситуациями – пока дети носились у воды, Сарада и Иноджин стояли рядышком. И он её поцеловал! Вот прям при всех! Подойдя чуть ближе, Кагу понял, что не одного Тору это так задело: - Эй, ты решил себе в свидетели весь поток учеников записать? – стараясь говорить тише, шипела Сарада. - Ну а вдруг ты меня бросишь? – рассмеялся Иноджин, - тогда я буду вспоминать эти прекрасные времена вместе со своими свидетелями, да, Тора? - Бросит и ладно, - насупился Тора, - нечего себя так нагло вести. Это моя сестра. Только попробуй ей что-нибудь сделать! Сарада, зови меня, я разберусь с этим… - Хорошо-хорошо, - успокоила мальчика Сарада, - ты же знаешь, что я тоже очень сильная. - Он же анбу, - прошептал Торе на ухо Кагуцучи. Он же под командованием седьмого. Седьмой, если что, его накажет, вот. Так что не беспокойся. - Будь осторожен, Иноджин, я глаз с тебя не спущу, - сурово заявил Тора и для устрашения активировал шаринган. Иноджин фыркнул, мгновенно оказался рядом с Торой, перехватил его поперёк туловища – и уже через секунду Тора плескался в воде, отплёвываясь и стараясь нашарить ногами дно. - Чёрт! Ты что творишь? – Сарада со всего маху влепила Иноджину подзатыльник и взяла за грудки. - Пусть учится отвечать за свои слова. - Парень ни капельки не смутился. – Он не заметил, как я его атаковал. Значит, следить за мной не сможет. - Он ещё ребёнок! Куда ему до тебя. - Я уже не ребёнок! – напыщенно сказал Тора, выбравшись на берег, - ох, я тебе сейчас задам! – мальчик ринулся на нового соперника. - Стой. – Иноджин даже ладонь выставил вперёд прямо перед носом азартного мальчика. – Соревнования. Сыну Сая не надо было даже ничего объяснять, Тора тут же стал серьёзным и важно кивнул. Конечно, их противостояние подождёт, а сейчас – время показать силу клана Учиха! Отряд прошёл всего несколько сот метров вдоль берега и вышел на окружённую деревьями идеально ровную полянку. Земля на ней была настолько утоптана, что даже трава не росла. Ниндзюцу тут явно не отрабатывали, иначе пользователи дотона изрядно бы попортили поверхность. - Итак, - скомандовала Сарутоби Мираи, - выслушайте, пожалуйста, указания. Соревнования будут проводиться по тайдзюцу, технике бросков. Вы как раз закончили некоторые из них проходить, теперь вам нужно будет показать, как вы умеете их применять на деле. Система – каждый с каждым. Потом подсчитаем, сколько у кого баллов. Победа засчитывается только когда бросок или его контрприём проведён до конца. Те, кого называю – выходят в центр, остальные становятся полукругом вот здесь. Вопросы? - Получается, один человек может победить всех? - Конечно. Он и выйдет победителем соревнований. - А если одному проиграет? - Смотря кому, ведь может получиться так, что двое учеников одержат верх над всеми, а потом будут сражаться друг с другом. - А-а-а… Ребята принялись живо обсуждать свои шансы на победу. Пришлось признать, что никакие уловки тут не помогут, всё будет зависеть от собственных умений. Наверное, лишь Кагуцучи да дзёнины осознавали, что, скорее всего, ученикам достанется от Учих с шаринганом. И младший безмолвно злился на обоих. На Итачи, который не спал всю ночь и упустил такую прекрасную возможность показать себя, на Тору, который хоть и жаждет победы, но наверняка ступит и ради показухи сделает что-то не то. Кагуцучи не помнил моментов, когда на площадку вызывали его, проигрывал он или выигрывал – всё равно. Не чувствовал сожаления, не слышал ободряющих или язвительных выкриков. Всё его внимание было направлено на братьев. За них он болел всей душой, они – гордость их клана! Он следил за каждым их движением, подмечал все неверные рывки, все тонкости уловок. Тора, конечно, блистал. Девчонки вопили каждый раз, когда он выходил на поле. Средний выбирал самые эффектные броски, которые, впрочем, не всегда подходили в той или иной ситуации. Тора сам себя загонял в неудобное положение, а потом силился оттуда выкарабкаться. Размышления мальчика были прерваны лишь победой над Юканой Хьюга. Болтливый одноклассник слишком явно рванул на противника, вытянув руки вперёд, сам подставившись под бросок. Кагу схватил его за рукава, скрестил руки и кинул через спину. Кажется, кто-то даже похлопал ему. Ох, Юкана разозлился. Расстраиваться он не умел и поэтому только возмущался и на себя, и на Кагуцучи, и на соревнования в целом. Дошла очередь и до Итачи. Тут младший, забыв обиды прошлой ночи, развлекался, как мог. Итачи знатно понизил самооценку злопыхателей второй и третьей группы. Его пытались зацепить подсечкой – Итачи просто убирал ногу. Возможно, в этом помогал шаринган, но уж больно смешно это выглядело. Будто брат просто гулял по полянке, а ему мешали разные там прохожие гулять. Кагуцучи не заметил ни одного нормального приёма: уйдёт от подбива стопы и просто ударит по коленке потерявшего равновесие противника. Если же его пытались бросить, обхватив корпус или вцепившись в руки, он разворачивался или отходил, снова лишая соперника возможности твёрдо стоять на ногах – и опять бил в колено. Ему после этих соревнований точно какую-нибудь кличку дадут, подумал Кагуцучи, всем понятно, что издевается. Настал момент, когда всем детям стало ясно – в претендентах на звание самого лучшего значатся Итачи Учиха и Хьюга Рейтетсу. Два молчуна Академии. Два наследника великих кланов. - Итачи, хватит, придумай что-то новое! – не сдержавшись, крикнул Кагуцучи. – Или он тебя побьёт. - Давай, Ита! Покажи им! – размахивал руками Тора. Итачи и бровью не повёл, встал в правильную стойку, глаза светились алым. Бросок – секундное дело. Но у Хьюги нет слепых зон. Итачи сделал ставку на скорость, пусть Рейтетсу всё видит, но толку то, если противник слишком быстр? - Да, Ита! Молодец! – голос Кагуцучи перекрывал всех. Наставники Академии тщетно пытались успокоить учеников: кто-то уже полез в воду купаться, кто-то объяснял правила новой игры, чтобы до заката успеть поиграть, кто-то доставал кунаи для тренировки. Дзенины махнули рукой. Главное, чтобы не поубивали друг друга, пусть купаются, тренируются, играют. Итачи никак не отреагировал на слова брата, и было отчего – ему не простили ни издёвки, ни шаринган, ни победу. То тут, то там слышались слова «Тс, всё равно не дотягивает, мне тётя говорила, что Итачи мог всех с закрытыми глазами раскидать как котят», «Ну конечно, что вы от него хотели, просто повезло, что шаринган есть, без него он ни за что бы не увернулся», «Этот Итачи – слабак, захотел бы – показал всю мощь шарингана, а так только баловался на соревнованиях». Кагуцучи вмиг вспылил. Этот дурак! Почему он просто не побьёт этих выскочек, чтобы заткнулись? Почему сносит все оскорбления и никак не реагирует? - Эй, вы! – с показной бравадой начал Кагу, обращаясь к ребятам, - оставьте его в покое! - О! Смотрите, младшего обделили вниманием. - Хочешь получить пару оплеух? - Да не трогай ты этого псевдоучиху, ещё никчёмностью заразишься. - Вон твой братец улепётывает, и ты вали! Мы сейчас играть здесь будем. Всё, с меня довольно, подумал Кагуцучи. Вернусь в деревню прямо сейчас. Достал этот поход, братья – дебилы, одноклассники – ещё хуже. И мальчик, пользуясь общей неразберихой и рассеянным вниманием учителей, решительно зашагал в сторону леса в западном направлении.