POV Максим
Запой... Я сделал ей больно, стал насильником. А ведь она просила остановиться, но я не смог... Хотелось бы мне вернуться обратно, всё поменять, остановить себя и свои инстинкты. Она хотела простить, хотела! Идиот, всё испортил... — Тварь, я просто тварь. Она любила! Идиот, кретин, сволочь! — бился я головой об стену, допивая вторую бутылку виски. В гостиной послышались шаги, в комнату вошёл Рома. — О, друг приехал! Выпей со мной за мой идиотизм! Давай, за насильника! — шатаясь, я протянул другу бутылку. — Значит, правда. Объясни мне только одно: как ты мог? Ты же любил её! Придурок. Видел ли ты, что ты сделал со своей девочкой? Она и шороха боится, рыдает постоянно. Эта девушка стала слишком беззащитной и этому виной только ты. Я не буду пить с тобой, мне противно! — приняв бутылку в руки, юноша кинул её в стену. — Презираешь, да? А тебе ли не плевать, что происходит у нас с ней? И, кажется, у тебя Даша беременна. Что ж ты за Лизу тогда переживаешь, м? — усмехался я, однако, Павленко был зол на то, что я сделал с той, которую люблю. Секунда — резкий удар и меня откинуло на несколько метров. — Остынь, ясно? Лиза — подруга моей Даши, а значит и моя подруга. Да и, здесь ей больше не к кому обратиться, кроме нас, — повысив тон, говорил приятель. — Какого черта ты натворил, объясни? Ты же любишь её, это видно. Тогда зачем брать силой, когда можно договориться об этом обоюдно. Если ты любишь девушку, зачем её насиловать? Зачем? И я задумался. А, ведь действительно, он был прав во всем: в этом городе Лизе больше не к кому обратиться в такой ситуации. Именно поэтому она пошла к Павленко и Старковой. Да и, он был прав на счёт моего поступка. Я понимал, что натворил, а в итоге... А в итоге, я потерял ту частичку себя, которая постоянно улыбалась, которая верила окружающим. — Да, ты прав, больше ей не к кому прийти, когда на душе полное дерьмо, — согласился я и, сев на диван, обхватил руками голову. — Если бы я только мог вернуть время — я бы сразу остановился, как только она этого попросила. Я сам себя ненавижу за то, что сделал, честно. Она у тебя ещё? Мне хотелось, чтобы Роман понял, что я не вру и, что я действительно сожалею о содеянном. Хотя, наверное, вряд ли меня кто-то когда-нибудь поймёт. — Неужели так трудно было подумать головой, а не другим местом? Разве ты не понимаешь, что теперь она точно не простит? Это не твоя бывшая, Женя, Виноградова другая. Это Савельевой нравилось, когда ты затаскивал её в постель силой, грубо, но Лиза — она противоположна ей. Такая чистая и наивная, это видно невооруженным взглядом. Да, сексуальная блондинка, не скрою. Но, она по своему похожа на ребенка или на ангела, какая-то отречённая от мира, что ли, — похлопав меня по плечу, молодой человек тяжело вздохнул. — Да, на данный момент она у меня, с Дашей сидит, подруга подругу успокаивает. Но ночью у неё самолёт, твоя блондинка абсолютно ничего не хочет слышать о том, что ей нужно остаться здесь. Вероятно, мой друг, ты убил в ней маленькую девочку, которая принадлежала тебе. Снова он был прав, снова я ещё больше убеждался в том, что светловолосая девушка, архитектор, ворвавшийся в мою жизнь так быстро, нежданно-негаданно, так легко сдастся, без боя. Ведь, поначалу казалось, что она никогда не отступит от того, что ей так хочется. А она, как обычная девушка, которую обидели, убегала от своей проблемы, не желая её решить. — Я уже понял, что потерял её. По своей же глупости и тупости! Она не останется, понимаешь? И мне придётся забыть её или, хотя бы дать время, чтобы она смогла подумать о том, что всё-таки будет дальше. Да, Ром, ты можешь передать ей, что я всё равно буду любить её, ни смотря ни на что, — криво улыбнувшись, я ушел наверх. Слышал, как входная дверь захлопнулась, а у меня было желание набрать её номер, чтобы услышать голос ещё раз, что, в общем-то плане, я и сделал. И, что удивительно, она взяла трубку, а голос всё так же дрожал, не смотря на то, что она старалась улыбаться. — Да, я Вас слушаю, Максим Петрович, — слишком официально говорила она, а мне стало как-то снова не по себе. Она стала чужой. Опять. — Ты всё-таки уезжаешь? Может, передумаешь? Лиз, не руби с плеча, себя не губи. Ты же не сможешь… — начал я, но не мог говорить об одном и том же. — Мы не сможем, слышишь? — Запомните те слова, что я сказала в номере, утром. И всякий раз, когда Вам захочется набрать мой номер, постоянно их вспоминайте. Возможно, тогда Вы не захотите напоминать о себе. А сейчас, убедительно прошу оставить меня в покое, если не хотите, чтобы я пошла и написала заявление в полицию, — грубо ответила девушка и отключилась. Видимо она и вправду не собиралась тут задержаться на дольше, чем несколько часов. А тем временем, от количества выпитого алкоголя я уснул, мне снилась моя девочка, такая родная, рядом. И будто бы ничего этого не было. Но, это только мои фантазии. Мои желания, которых уже никогда не будет в жизни. Казалось, что её запах заполнил собой здесь абсолютно всё. Запах шоколада и корицы, что так приятно расплывался по телу и грел. И, я верил в то, что она уедет этой ночью, что так просто избавиться от всего хорошего, что между нами было, а было не так уж и мало. И, наверное, всё бы ничего, если бы я не хотел изменить эти ошибки, вернуть эту малышку. Однако, я понимал, что это будет непросто…***
…Я попрошу у облаков, Твою любовь себе навечно. И небо мне подарит ночь, Когда я тебя нечаянно встречу! Моя любовь… Я каждый раз закрываю глаза, Когда смотрю в чужие лица, И в темноте хочу увидеть тебя И нечаянно влюбится!… ©Макс Барских — Попрошу
Спустя две недели POV Автор
Прошло уже достаточно времени для того, чтобы и Максим, и Елизавета хотя бы чуть-чуть, но успокоились. И, в принципе, встреча в одном городе — это понятно. Но, девушка надеялась до последнего, что им не придется видеться. Все ведь знают, что судьба — ещё та шутница, любительница сделать так, как не нужно. Этим прохладным вечером блондинка ходила по городу. За последние две недели она часто ходила по улицам Тосканы и, сменив всю обувь на высоких каблуках/платформах на балетки/кроссовки/кеды/босоножки, редко останавливалась на долго на одном месте. Сегодня, с фотоаппаратом в руках, светловолосая предпочла легкое, струящееся платье, цвета кофейного зефира, белые босоножки на толстом и вдоволь высоком каблуке, а голову прикрывала весьма интересная шляпка. Последнее время этот головной убор не снимался с головы девушки, за две недели их стало очень много в её жизни. В одном из кафе сидела весёлая блондинка, которая просматривала на своем фотоаппарате фотографии. В основном, это были фотоснимки природы — вид из окна, вид снизу. Конечно, попадались и дети, пары… Наверное, из-за своего профессионального взгляда, фотографии были яркими, насыщенными множеством эмоций и чувств. Вдруг, телефон девушки решил напомнить о себе. Звонила Даша. Наверное, она очень переживала за свою подругу. — Да, Дашунь. Что случилось? — проговорила Лиза, отпивая из чашки немного зеленого чая. — Ты скоро домой приедешь? Я же переживаю за тебя, родная, — настороженно проговорила приятельница, улыбаясь в ответ на улыбку подруги. — Скоро буду, не волнуйся. Я сейчас в том кафе. Такие фотки классные вышли. Ты одолжишь мне свой ноутбук вечером? Там н-ное количество фотоснимков нужно передать по электронной почте. Не откажешь? — хитро улыбаясь, Виноградова смотрела в окно. И, нужно ли было это, в кафе вошёл Максим. Ведь, возможно, это банальное совпадение, но девушка так не считала. — Даш, позже поговорим. Мне сейчас неудобно разговаривать, я не хочу, чтобы он меня увидел, или даже заметил/услышал, — шёпотом проговорила юная особа и, поднявшись из-за столика, поспехом кинула на него пару купюр и направилась к выходу. И, всё бы ничего, но у неё не получилось не зацепить его плечом, он был слишком близко. Телефон выпал из рук, но Дарья ещё не сбросилась, а на экране засветилось общее фото подруг. — Простите, я случайно, — извинился парень и, наклонившись за мобильным, практически сразу выровнялся. — Лиза? Ты же уехала… — Задержаться пришлось, чёрт возьми. Как всегда, в общем-то… — схватив сотовый, она практически вылетела из помещения. Наверное, девушке хотелось бежать оттуда очень быстро не оглядываясь. Но, уйти ей не дали. Наоборот, руку схватил он, не давая сделать и шагу вперед, для того, чтобы сбежать. — Ты уйдёшь? Даже не хочешь поговорить? — уcмехаясь, спросил брюнет. И, наверное, именно это взбесило стоящую к нему спиной, Лизу. — А вообще есть о чем говорить? Кажется, я тебе уже все сказала, даже больше, чем нужно было. И, если я осталась здесь, то на это были свои причины. Главное, не приближался ко мне! Ближе, чем на пять метров не подходи, а то, в противном случае, мне придется обратиться в полицию Тосканы. Уж поверь, улики у меня есть. Да и ты вряд ли будешь отрицать всё то, что является правдой, — злилась она и, закончив свою речь, вырвала руку из его хватки. А потом, развернувшись спиной, всё-таки ушла. Морозов снова остался ни с чём. Он понимал, что теперь его любовь всё-таки изменилась, стала где-то жестокой, что придавало ей большей сексуальности, чем есть. И, наверное, если бы она не ушла, то он бы снова не сдержался, не смог бы остановится. Виноградова забежала за угол. Слёзы изо всех сил лились по щекам, а всхлипы становились громче и громче. Словив такси, она так и проревела всю дорогу за город на заднем сидении…