Смерти нет. Есть только Сила

Солистка взяла верхнюю ноту, и Сидиус с удовольствием прикрыл глаза, наслаждаясь. Чистый голос певицы звенел хрустальным перезвоном, возносясь к древним сводам, и осыпался алмазными осколками, бередящими душу. На губах Палпатина играла легкая улыбка, оперу он действительно любил, будучи знатоком и ценителем, разбирающимся в малейших нюансах, так что как минимум раз в месяц ситх баловал себя, любимого, походом в храм искусств. Солистка протянула руки, выражая мольбу и отчаяние, владеющие ее героиней. Она плакала, повествуя о своей судьбе, о той предначертанной ей трагедии, что должна была свести ее в могилу. Палпатин прижал руку к груди, искренне сопереживая несчастной героине. Вообще-то у ситха с сочувствием, жалостью и прочим была напряженка — Плэгас очень хорошо потрудился, выкорчевывая в своем ученике подобные дурные наклонности, но одно дело — реальная жизнь, совершенно другое — опера. Дарт Сидиус мог искренне посочувствовать — но только здесь и только выдуманным персонажам. На большее куцей эмоциональной базы не хватало, он слишком рационалистичен, чтобы маяться подобным идиотизмом, впрочем, это не мешало ситху быть невероятно талантливым актером, весьма достоверно изображающим нужные чувства и эмоции. Своей игрой Сидиус вполне законно гордился… — Джеррис Саре просто великолепна. Мягкий мужской голос вырвал Палпатина из грез, навеянных душераздирающей арией, повествующей о тяжких муках кошмарного выбора, стоящих перед отчаявшейся героиней. Ситх изумленно моргнул и повернулся к неожиданно заговорившему посетителю, находящемуся в соседней ложе. Ложи в оперном театре были спроектированы так, чтобы, при желании, сидящие в них ценители прекрасного могли пообщаться друг с другом, не прилагая значительных усилий. Перегородки были невысокими, края соприкасались, конечно, при необходимости можно было и отгородиться, но зачем? В оперу ходят не только слушать музыку. — Вы совершенно правы, — благосклонно повернулся к неожиданному собеседнику сенатор. — Сегодня она превзошла саму себя! — Не могу не согласиться, — слегка улыбнулся молодой мужчина, вновь обращая все внимание на сцену. — Прекрасный голос, изумительный талант. И, самое главное, желание этот талант развивать. Это и есть гениальность. Голос певицы вновь зазвенел хрусталем, а Палпатин принялся осторожно рассматривать своего соседа. Человек, мужчина, очень молодой — не больше двадцати пяти. Светловолосый, мягкие завитки обрамляют лицо и прикрывают уши, достигая середины шеи. Дорогая, явно индивидуального кроя, одежда, уж на это у Сидиуса глаз был наметан, изящные, но сильные ухоженные руки — у незнакомца есть средства, и немалые. Волевое лицо, упрямый подбородок с ямочкой, легкая улыбка, играющая на губах, спокойное, не выдающее ничего выражение. С каждой секундой Палпатин заинтересовывался незнакомцем все сильнее. Что-то смущало ситха, не давая причислить мужчину к простым обывателям. Слишком тот уверен в себе, слишком властные движения. Палпатин был прекрасным интриганом, с великолепно развитыми навыками и отточенными инстинктами, которые сейчас решительно встрепенулись, столкнувшись с чем-то неуловимо странным. Мужчина напомнил Сидиусу некоторых магистров-джедаев, с которыми он часто встречался, благодаря работе в Сенате — та же непрошибаемая благожелательная маска на лице, то же ощущение спокойствия… Хотя он не чувствовал Силы, исходящей от незнакомца. Загадка с каждым мгновением манила все сильнее, и когда заиграла музыка, Сидиус воспользовался моментом: — Я вас раньше не встречал? В невероятно ясных и ярких голубых глазах мелькнуло что-то веселое: — Нет, мы не знакомы. Но буду рад, если это изменится. — Тогда… — ситх доверительно наклонился ближе, — буду рад пригласить вас пообедать в ресторан. Здесь изумительно готовят нгеры. Мужчина кивнул, и Сидиус удовлетворенно прикрыл глаза. *** Люк слегка улыбнулся, наслаждаясь оперой. Знакомство прошло как по нотам. Палпатин явно заинтересовался, так что усилия по приобретению абонемента именно в эту ложу именно на этот день окупились сполна. Теперь нужно удвоить и утроить бдительность: Палпатин — гений интриг, для него это так же естественно, как дыхание, так что расслабляться нельзя. Стих последний аккорд, зрители встали, устроив бешеные овации, и Люк с удовольствием последовал их примеру. *** Палпатин с энтузиазмом захлопал холеными ладонями, радостно улыбаясь. Рядом встал его сосед, и ситх слегка повернул голову, чтобы рассмотреть его получше. Плащ незнакомца слегка распахнулся, и улыбка на секунду замерзла на губах сенатора: на поясе мужчины блеснул темным металлом сейбер. *** От Палпатина прилетела вспышка изумления, и Люк улыбнулся шире, хлопнув ладонями еще пару раз. Отлично, рыбка проглотила приманку, закономерно насадившись на крючок. Прекрасно. Просто прекрасно. Ситх не сможет пройти мимо такого: сейбер на поясе, но не джедая, плюс пустота в Силе, имитирующая отсутствие Дара. Уж в эту игру Люк умел играть просто великолепно, к сокрытию в Силе у него был талант, самый настоящий. Он запросто мог скрывать свое присутствие так долго, как ему было необходимо, причем практически без усилий, и при этом мог открыть себя избранному адресату. Насколько знал магистр, повторить такое не мог никто. Этот трюк он проделывал со своим сыном, давая ему ощутить свою поддержку, когда их окружали враги, да и просто в качестве тренировки. Бен… Люк отогнал неуместные воспоминания и сосредоточился. С Дартом Сидиусом, Темным Лордом Ситхов, ухо надо держать востро. *** Ресторан при опере был пафосным заведением с отличной кухней. Пока они дошли до него, беседуя, Сидиус как следует рассмотрел своего спутника. Среднего роста, такого же, как и сам Палпатин. Широкие плечи, тонкая талия — гибкая фигура настоящего воина, явно выкованная в многочисленных боях, причем реальных, не на жизнь, а на смерть, а не учебных в тишине тренировочных залов. Одежда, сидящая четко по фигуре, не скрывала того, что тело человека отлично натренировано, да и движения… Плавные, мягкие, незнакомец бесшумно двигался с таким смертоносным изяществом, которое не ожидаешь встретить у столь молодого человека. Скорее, так двигался бы гораздо более взрослый, с огромным жизненным опытом, воин. С каждым отмеченным фактом Сидиус заинтересовывался все сильнее и сильнее. Предчувствие кричало, что вот он, тот таинственный некто, пришедший в видениях несколько лет назад. Ситх был практически уверен в этом, но убедиться не мешало, хотя что-то не давало Сидиусу причислить мужчину к числу джедаев, входящих в Орден. Незнакомец был другим. Да, он был похож на джедая, но разницу Палпатин чуял всем своим нутром матерого политика и настоящего ситха. Теперь осталось понять, в чем именно эта разница состояла. *** Люк напряг все свои чувства и способности, анализируя идущего рядом сенатора. Кос Палпатин, сенатор сектора Чоммель. Одного роста с Люком; роскошная грива вьющихся рыжих волос, слегка тронутых сединой, обрамляет лицо. Карие глаза с золотой искрой, лукавые, холодные, коварные, сейчас выражающие только доброжелательный интерес. Тихий приятный голос, точеные черты лица. Худощавое тело, скрытое широкими многослойными одеждами — по цене сравнимыми с хорошим шаттлом, — бархат, вышивка золотом и шелком. Драгоценные камни в перстнях. Плавные движения матерого убийцы. Как могли джедаи этого не заметить? Как? Грация хищника, изящество воина. Палпатин не шел, а скользил по мраморным полам, эмоционально жестикулируя, показывая безоружные холеные руки в широких рукавах. Они что, совсем ослепли? Ведь с Палпатином общались магистры. Не обычные джедаи, которые только и умели, что мечом махать, а настоящие, достаточно опытные, политики! Сам Люк слишком давно отучился судить по внешности, еще с того врезавшегося в память момента, когда едва достигающий метра в высоту Йода поднял Силой его крестокрыл. Потом убеждение, что не стоит обращать внимание на обертку, закрепил Император, с легкостью раскатавший его в блин, хотя казалось, на него дунь — рассыплется песком, старая развалина, опирающаяся на клюку. Интересно, он с Йоды пример взял, проявляя чувство юмора? Тот тоже, помнится, с палочкой демонстративно ковылял… Поэтому сейчас Люк анализировал Палпатина так же, как и любого встреченного им разумного, отмечая, что, невзирая на всю гениальную актерскую игру, тот все-же допустил прокол, оставив походку без изменений. Или это не прокол? Осознанно? Вроде как, он просто хороший танцор, например, да и от политика с насквозь мирной планеты не ждут, что он окажется воином? Конечно, широкие одежды, к которым Палпатин питал явную слабость, могли замаскировать многое, но не все же! Если магистры отмахнулись от такого, тогда джедаи этого, старого, Ордена еще большие самоуверенные глупцы, чем он думал и видел. Вообще, наведя справки и сделав несколько натурных, так сказать, наблюдений, Люк от Ордена старого образца был не в восторге. Опытным глазом руководителя, политика и воина он видел трещины, раскалывающие когда-то монолитное образование, и нутром чуял сладковатый аромат давно начавшегося разложения. Как бы это ни было печально, несмотря на то, что именно в этот момент, именно сейчас в Совете Магистров собрались поистине выдающиеся разумные, Орден Джедаев медленно загнивал. Руусанская реформа сильно его подкосила, но окончательно его добили внутренние противоречия. Люк столкнулся с этой же проблемой еще при возрождении Ордена, так что отлично осознавал глубину проблем, пропасть, в которую свалились джедаи, но все равно это их не оправдывало. Хоть кто-то должен был заметить, хоть кто-то должен был поделиться сомнениями… Но этого не случилось. И, насколько знал Скайуокер, даже когда Энакин сообщил Совету, что Палпатин — это Дарт Сидиус, магистры не просто поперлись его убивать — как ситха, пролезшего на вершину власти, — нет, они решили сами захватить освободившееся место и взять власть в свои руки! Они решились на военный переворот, убийство законно избранного главы государства, если сказать откровенно, забыв о том, что сами превратили Орден в послушных мальчиков и девочек на побегушках при Сенате. Орден потерял все свое политическое влияние, за что и поплатился. Их просто вырезали. Магистров, Мастеров, Рыцарей… Самых сильных, самых умелых, самых знающих. Только гораздо позднее Люк осознал, как изящно обошли этот вопрос что Йода, что Кеноби. В живых осталось огромное количество джедаев: юнлингов и падаванов, мастеров. Часть из них стала Инквизиторами и просто перешла под крыло Сидиуса, но остальные… Они залезли в щели и под коряги, не делая ничего, за редкими исключениями, взвалив миссию по спасению и возрождению Ордена на плечи недоучки. Никто не предпринял попыток собрать выживших и дать организованный отпор, в лучшем случае была просто частная инициатива и партизанские вылазки. Только Кеноби оказался в достаточной мере патриотом, чтобы постараться что-то изменить. Но с ним вообще было очень много непонятного. Оби-Ван выживал там, где гибли все остальные, шел через препятствия, невзирая ни на что и ни на кого, он полностью положился на Силу, отчего его действия невозможно было предугадать. Страшный противник. Вейдер отлично прочувствовал это на себе. Впрочем, его сын тоже. *** Сидиус отмечал каждое движение, каждую деталь, откладывая их в памяти для дальнейшего анализа, ведя светскую беседу. Его собеседник был необычен. Явно прекрасно знающий, что значит вращаться в высших кругах: его не испугал накрытый по всем правилам стол с уймой столовых приборов, он не затруднялся, выбирая ту или иную вилочку или лопаточку, не раздумывал над тем, как и чем едят то или иное блюдо. Движения были небрежными, привычными, мужчина ел аккуратно, но не с ленцой пресыщенного жизнью богача. Сенатор отметил иронию, мелькнувшую во взгляде Люка Скайуокера — как представился незнакомец, — брошенном на сверкающий серебром, хрусталем и фарфором стол, и равнодушие ко всей этой вычурной пафосности. Сидиус еще раз окинул взглядом одежду своего собеседника: хороший индивидуальный крой, дорогая ткань… Полное отсутствие украшений, если не считать за таковые тонкую цепочку, соединяющую края плаща, сейчас небрежно откинутого на специальную вешалку, стоящую у столика, и чеканную пряжку пояса. Все только одного цвета — черного. От этого волосы казались светлей, а глаза сияли неимоверно ярко. Но больше всего ситха интересовал меч, который Люк и не думал прятать. Обсудив оперу, некоторые столичные новости и вскользь пройдясь по Сенату, Палпатин подобрал удобный момент и пригласил собеседника продолжить столь приятно начавшееся знакомство. Люк кивнул, посмеиваясь про себя. Ситха просто распирало от желания расспросить про меч, отсутствие Силы и прочие несоответствия, но опытный политик не допускал проколов в переговорах, оставив решение загадки на ближайшее будущее. Скайуокер не сомневался, что как только он встанет из-за стола и отойдет на шаг, его тут же начнут «вести», а целая прорва агентов ринется рыть и копать, отыскивая малейшие сведения. Что ж… подкинем ему еще одну загадку. Люк встал, небрежно накинув на плечи плащ и застегивая его у горла черненой цепочкой. Пальцы прошлись по металлу, навевая воспоминания — когда-то такую носил отец, — поправил сейбер, к которому ситх просто прикипел глазами, и стал прощаться. Палпатин встал, широкий рукав зацепил тончайший высокий бокал, сбрасывая его со стола на пол, до которого просто не долетел: под взглядом Скайуокера предмет сервировки воспарил в воздух и аккуратно приземлился на место. Люк обворожительно улыбнулся солнечной улыбкой, кивнул, четко развернулся и пошел к выходу, прекрасно чувствуя буравящий спину взгляд озадаченного и настороженного ситха. *** Палпатин мерно шагал по своему кабинету вдоль огромного окна, раздумывая над невероятным знакомством. Сорок шагов в одну сторону, сорок шагов в другую. Ситх отменил все встречи, отбросил все дела, накопившиеся, как обычно, к вечеру, бросив все свои силы на разгадку тайны личности Люка Скайуокера. Подумать было над чем. Несоответствия лезли одно за другим, только добавляя головной боли. Молодость — и огромный опыт схваток, реальных боев. Ситх, будучи мастером меча, видел эти выработанные годами боевые рефлексы, въевшиеся в кровь и плоть, в самую суть загадочного знакомого. Опыт. Глаза — зеркало души. У юноши были безмятежные глаза древнего существа, прожившего долгие и чрезвычайно плодотворные годы весьма насыщенной жизни, но совершенно не потерявшего при этом к ней интерес. У Люка были яркие, живые глаза невероятного синего цвета — по которым Сидиус совершенно не мог ничего прочесть, кроме того, что ему явно показали. Это было словно океан, бескрайний, глубокий, в штиль выглядящий таким мирным и безопасным… Если не знать, каким разрушительным он может быть и какие чудовища скрываются в глубине. Богат. И не просто богат, но знает, как и где применять свои средства и связи: Палпатин достаточно хорошо рассмотрел сейбер Люка, чтобы сделать сразу несколько выводов. Первое. Скайуокер отлично знает и умеет создавать световые мечи, полностью: начиная с поиска кристалла и заканчивая сборкой. Второе. Он обладает уникальными связями: фрик и мандалорское железо крайне редкие материалы, достать их неимоверно трудно. Третье. Он очень знающий и опытный одаренный. Сила. Скайуокер совершенно не ощущался в Силе… И при этом он оперировал ею крайне спокойно и умело, не выдав себя ни одним всплеском. Вещь в себе, которая так и манила ситха разгадать спрятанные внутри секреты. Оставалось надеяться на то, что поиски агентов увенчаются успехом… И с нетерпением ожидать следующей встречи. *** Месяц пролетел невероятно быстро. И крайне плодотворно. Палпатин получил очень подробные отчеты от своих агентов, и теперь ему было над чем поразмышлять. Начать следовало с того, что о Люке Скайуокере не было совершенно никаких данных. Ни даты рождения, ни хотя бы сведений о том, где вообще произошло сие знаменательное событие. Конечно, чем-то из ряда вон выходящим такая таинственность не была, особенно в секторах Внешнего Кольца и в диких регионах… Но все же… Юноша просто возник, абсолютно неожиданно, прилетел на Татуин — предварительно побывав на паре других планет, попутно поправив свое финансовое положение за счет работорговцев и пиратов, причем не спрашивая мнения последних, — где приобрел в собственность рабыню по имени Шми и с фамилией Скайуокер, дал ей свободу и увез на Набу. Видимо, поступок произвел на девушку огромное впечатление, и она решила достойно отблагодарить своего спасителя, родив ему ребенка — крепенького мальчугана, невероятно похожего на отца не только внешностью. Судя по всему, ребенок — тоже Одаренный… Ситх вздохнул, обдумывая появление чувствительной к Силе династии. Интересно… Были некоторые моменты, позволяющие предположить, что опыт воспитания одаренных детей у Скайуокера есть — один специалист определил это сходу… А еще настораживал тот факт, что Люк совершенно не обращал внимания на пасущих его агентов, хотя отлично знал об их присутствии! Почему? Он словно демонстрировал себя и свои способности, терзая разум ситха все большим количеством возникающих загадок. То, что мужчина попросту спрятал свою Силу, Палпатин уже давно понял, но контроль такого уровня потрясал. Еще поражал один любопытный момент: на гибель работорговцев и пиратов никто не реагировал. Ни Юстиция, ни джедаи… Всем было все равно. Ситх вздохнул, покачав головой. Да уж… Уровень бардака, царящего в республике, неимоверно высок. Ничего, он еще наведет порядок… Глаза ситха на мгновение блеснули расплавленным золотом, он хищно усмехнулся. Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила замереть. Интересно, а как на Скайуокера отреагируют джедаи? *** Люк с интересом осмотрелся, обводя взглядом громаднейший кабинет сенатора Коса Палпатина. Шикарно, ничего не скажешь. Хорошо живут сенаторы, богато. Может, самому в политику податься? А что, опыт имеется… Правда, желания разгребать все это непотребство… М-да… Сейчас, пожив при Старой Республике, увидев и прочувствовав все изнутри, магистр отлично понимал Палпатина и его страстное желание прекратить этот кошмар, став Императором. Да, понятно, что ситх желал власти, причем абсолютной, вовсе не из стремления осчастливить всех живущих. Это понятно, ситх и альтруизм — понятия взаимоисключающие. Однако, если его слегка подправить на пути к власти… Сидиус горы свернет! Гениальный манипулятор, пролезший на самые вершины с помощью мозгов, а не банальной силы — такими кадрами не разбрасываются, значит, главное — не допустить «выгорания» Темного. И тут на свет вылезала еще одна проблема — Орден. От своих почти коллег магистр был не в восторге, со стороны видя все свои недостатки, воплощенные в разных вариантах. Великая Сила, он ведь тоже был когда-то таким! Таким убежденным в своей непогрешимости; в том, что он лучше знает, как надо; в том, что все вокруг должны маршировать строем только на Светлую сторону, невзирая на желания и устремления… Только потом, годы спустя, он понял, насколько умелыми манипуляторами были Кеноби и Йода, насколько ювелирно они смогли создать из обычного парня невероятно упорного и уверенного в избранном пути джедая… Которому на самом деле не предоставили никакого выбора. Совершенно. Его просто поставили на дорогу, толкнув в нужном им направлении, ловко убедив в невозможности избрания альтернативного варианта. А он тогда этим гордился… Тем, что он — джедай. Как же! Последний Рыцарь Вселенной! Пафос, пафос, пафос… А где же были все остальные? Все те, кто воспитывался в Храме, был джедаем практически с рождения? Имел наставников и учителей… Он потом не раз и не два встречал таких. Наивный глупец… Да… Только вот жизнь ему потом наглядно показала ошибочность многих его убеждений. Забавно… К концу той своей жизни Великий Магистр Люк Скайуокер мало соответствовал понятию «джедай»… Однако и ситхом не стал. А ведь его так тянуло на Темную сторону… Наследственность, хаттова отрыжка! Люк столько раз «падал» и «поднимался», что к моменту своей смерти он был уже не Светлым, а каким-то Серым. Сам себя он считал не джедаем или ситхом, а дже'дайи. Со всеми своими знаниями, чудовищным опытом и невероятно огромными силами, способностями и возможностями, он мог изменить галактику одной своей волей… Вот только желания не было. Ну а когда это желание появилось… У него дело с намерением идут рука об руку. А пока… Пока надо решить, какие отношения у него будут с джедаями… и одним конкретным ситхом. *** С каждой новой встречей Сидиус открывал в своем собеседнике все новые и новые грани. Они говорили обо всем, практически на любые темы. Опера и политика, обычаи и мода, психология и культура… Коснулись и одаренности, естественно. Ситха очень интересовала точка зрения другого Одаренного, особенно такого, который скрывает свою Силу. Вообще, его просто раздирало на части от желания прояснить этот вопрос, но задать его — значило самому подставиться, а это в планы Палпатина не входило. Его настораживало, что, когда они беседовали о Силе и ее путях, Люк иногда крайне иронично на него поглядывал, словно знал или подозревал, по крайней мере, о том, что его собеседник и сам — Одаренный. Это немного нервировало. *** Палпатин «созрел» задать вопрос примерно к десятой встрече, продержавшись даже дольше, чем рассчитывал Люк. Немного утолить любопытство сенатору помог случай или, вернее, Великая Сила, с которой у Скайуокера сложились совершенно особые отношения. Началось все с того, что Скайуокер получил приглашение на очередной совместный обед в очередном пафосном заведении. Сидиус, как выяснилось, очень любил вкусно покушать, совершенно не отказывая себе в этом удовольствии. Сенатор встретил его у себя в кабинете как родного. Он вышел из-за стола, тепло поприветствовал гостя, поразив в очередной раз актерским мастерством, отдал распоряжения помощникам и накинул на плечи накидку, готовясь к выходу. Мужчины, разговаривая на отвлеченные темы, неторопливо вышли из здания Сената, на парковку спидеров, но отлететь не успели: их нагнал помощник сенатора, подавший своему начальнику датапад с какими-то данными. Палпатин просмотрел отчет, нахмурился, подумал, что-то быстро напечатал и отдал его обратно. После чего бросил взгляд на коммуникатор и поморщился: — Опаздываем… — Не думаю, — глаза Люка весело блеснули. — Говорите адрес. Мы долетим быстро. *** Спидер резко затормозил, и Скайуокер повернулся к своему пассажиру. Как же все-таки он любит летать! Что может сравниться с этим? — Гм! Сенатор… Вы живы? — магистр участливо наклонился к замершему в кресле Сидиусу: только горящие золотом глаза подсказывали, что ситх еще жив. Сенатор моргнул, приходя в себя, желтизна медленно ушла, открывая естественный карий цвет глаз. — А… — Мы уже прибыли, — ответил на странный звук Скайуокер, мысленно заливаясь смехом. Да, давно он никого не катал… И забыл, как реагируют пассажиры на полет со Скайуокером. А ведь это спидер, даже не шаттл, и уж тем более не истребитель! И, что самое странное, реагировали одинаково все. Что Одаренные, что неодаренные… Странно, с чего бы это? Он ведь не так уж быстро летел! Палпатин осторожно скосил взгляд на таймер, мигающий слева от него, и отмер. — Мы долетели за пять минут?! — Да что тут лететь… — пренебрежительно пожал плечами Люк. — Мы еле тащились! Вот если бы мы вышли хотя бы на орбиту, а лучше в космос… Хотите, я вам продемонстрирую, что значит летать по-настоящему? Ситха ощутимо передернуло, магистру даже показалось, что тот сейчас достанет сейбер и начнет отбиваться, но Сидиус был крепким орешком и сдержал первый порыв. — Спасибо, — сарказмом сенатора можно было кого-нибудь отравить, — я пока воздержусь. Занят. — Я понимаю, — проникновенно посмотрев в глаза Палпатину, серьезно кивнул Люк. — Не сейчас. Позже… Я вам напомню. Не волнуйтесь… У меня очень хорошая память. В синих глазах промелькнуло что-то жуткое, и ситх понял: напомнит. Обед был выше всяких похвал, Сидиус отошел от перелета, собрался и вновь стал осторожно расспрашивать своего собеседника. Люк играл словами, давая собеседнику основу для размышлений, все было просто чудесно… До определенного момента. Сила вновь проявила свой коварный характер. Люк прищурился — что не укрылось от Палпатина, — его лицо превратилось в благожелательную маску. — Сенатор Палпатин? Приветствую! — Магистр Винду? — сладко улыбнулся ситх, — Какая неожиданная встреча! Приветствую вас! Люк повернул голову, рассматривая нежданного гостя. Высокий, крепко сложенный чернокожий мужчина с немного грубоватыми чертами лица, одетый в джедайскую мантию. На поясе висела рукоять меча из электрума, показывающая высокий статус джедая.* Магистр окинул Люка быстрым цепким взглядом, вежливо кивнул и сосредоточился на Палпатине. — Рад встретить вас, сенатор, — Винду сел на удобный диванчик, заменяющий в кабинете стулья, небрежно поправив мантию. От мягко улыбающегося отеческой улыбкой ситха не укрылся странный взгляд Люка, устремленный на магистра, а также вспышка веселья, мелькнувшая в синих глазах. Джедай, не обращая ни на что внимания, напористо делился с Палпатином мнением по какому-то делу, связанному с помощью Ордена Сенату, сенатор живо отвечал, фонтанируя идеями, Люк смотрел на это представление, вылавливая крупицы информации. Магистр вел себя крайне самоуверенно. Он окинул Люка взглядом, просканировал Силой и, не ощутив Дара, потерял к нему всякий интерес. Сидиус отметил, что Люк непринужденно повернулся и, положив ногу на ногу, поправил полу накидки так, что она закрыла сейбер складками, после чего демонстративно взял бокал с легким вином и сделал глоток. Решив пару вопросов, Винду откланялся, так и не заметив странного взгляда Люка. Палпатин непринужденно подозвал официанта, делая новый заказ. — Как вы относитесь к джедаям, Люк? — небрежно озвученный вопрос повис в воздухе. Люк поставил бокал на стол, обводя пальцем края, магистр прекрасно понял подоплеку вопроса. — Никак, — жестко отрезал Скайуокер, глядя Палпатину прямо в глаза. — Я к джедаям никак не отношусь. Мужчина сел поудобнее и небрежно поправил сейбер. — Впрочем… — синие глаза блеснули, — к ситхам я не отношусь тоже. *** Люк неторопливо прогуливался по тенистым улицам Тида, держа на руках оживленно вертящего головой Энакина. Шми шла рядом, погруженная в созерцательное состояние, настроение у женщины было самое что ни на есть прекрасное. Она гуляла с мужем и сыном, все вокруг дышало покоем, осень понемногу начинала вступать в свои права, расписывая зелень листвы багряными и золотыми красками. Энакину наскучило сидеть, и гиперактивный ребенок захотел движения. Полуторагодовалый малыш очень шустро бегал для своего возраста, изумленной Шми Люк объяснял, что это нормально для Одаренного ребенка. Такие дети развиваются гораздо быстрее своих сверстников. Вот и сейчас малыш активно перебирал ножками, пытаясь бежать во все стороны сразу. Люк зорко следил за сыном, неожиданно Шми отметила, что мужчина как-то подобрался, молниеносно переходя от расслабленного состояния к боевой готовности. Взгляд его на мгновение расфокусировался, а затем стал крайне цепким и пронзительным. Энакин помчался куда-то вперед за крупной бабочкой, привлекшей его внимание, и налетел на вышедшего из-за поворота мужчину, который тут же наклонился, ловя малыша и не давая ему возможности упасть. Широкая мантия опала складками, когда высокий человек с бородкой и длинными волосами, рассыпавшимися по спине, присел, подхватывая ребенка. Глаза Люка на мгновение сузились, рука дернулась к поясу, на котором висел сейбер, замаскированный широким плащом, но тут же отдернулась, и он снова улыбнулся. Из-за поворота вышел подросток лет шестнадцати на вид, с падаванской косичкой, свисающей со стриженой головы. Он изумленно посмотрел на Энакина и повернулся к джедаю. — Мастер Джинн! Этот ребенок… — Мой! — жестко прервал его Люк, подходя ближе и подхватывая сына на руки. Юноша непроизвольно отступил на шаг, прячась за могучую фигуру своего Мастера. *Эта особенность, будучи весьма престижной, обычно являлась привилегией высокопоставленных членов Ордена джедаев.