Ненастоящая любовь

<center>      Скорый приезд эреборского посольства являлся не единственной причиной, заставившей Трандуила временно отказаться от соблазнения эльфийской воительницы. Точнее, он ею вообще не являлся. Всё, что владыка Лихолесья имел сказать его гномьему величеству Даину II Железностопу, он успешно держал в голове. Эльфийский повелитель, хотя и прожил уже не одну тысячу лет, провалами в памяти не страдал.       Причина, по которой король отослал Тауриэль, заключалась в ином. Девушка, какая бы красивая, замечательная и чудесная она ни была, принадлежала к низкому роду. Родители Тауриэль — простые лесные эльфы-охотники погибли, сражаясь с гигантскими пауками — одними из первых, атаковавших королевство.       В далёкие времена, когда на эту цветущую пущу только пала Тень из Дол-Гулдура, королевство именовалось Зеленолесьем. К встречам со столь кровожадными тварями тени обитатели леса готовы не были. Узнав о случившемся, король Трандуил лично прибыл в пострадавшее поселение. Увидев осиротевшее дитя, его величество проникся к малышке жалостью и, так как родных у неё больше не было, забрал в свой дворец.       Вскоре решено было идти на Дол-Гулдур. В битве погибла супруга правителя, королева Эллериан. Обезумев от горя, Трандуил перестал есть и пить. Он не замечал никого и ничего, даже родного сына, маленького принца Леголаса. Куда уж какой-то там лесной девчушке!? Позже, обретя смысл в Леголасе, отдав ему всю любовь и внимание, король обделил ими Тауриэль, которая считалась его воспитанницей. Она выросла под сенью могущества и власти лесного короля, как цветочек под сень ветвей раскидистого дуба. Дубу нет дела до цветочка: малыш, пусть и прелестный, слишком жалок для его величия. Тем не менее, дуб позволяет цветочку расти на той же земле и питать корешки той же водой, что и он сам.       Впрочем, Трандуил позже всё-таки заметил Тауриэль. Точнее, её необычайные воинские таланты. Жизнь в лесу даже в мирные времена небезопасна, поэтому лесные эльфийки, так или иначе, учатся защищать себя и своих детей. Вот только далеко не все они обладают потрясающей быстротой реакции, скоростью передвижения. Не все искусно обращаются с мечами, кинжалами и метательными ножами. Не все с превосходной меткостью стреляют из лука, обладают смелостью, решительностью и способностью руководить другими эльфами. Тауриэль же присущи были все вышеназванные качества. Начав службу простой стражницей, она довольно скоро сделалась командиром. И так бы жила она и дальше, окружённая уважением сородичей, не случись на пути её жизни настоящей любви.       Размышляя, вспоминая прошлое, Трандуил ловил себя на мысли, что за все эти годы, по сути, почти не замечал Тауриэль, а если и замечал, то видел командира стражи, а не красивую девушку, способную на истинные чувства. Битва Пяти Воинств дала понять, что Тауриэль может чувствовать. Посещение лечебницы — что она не только необыкновенно хороша собой, но и может пробудить страсть. Вечер же, проведённый вместе, показал, что она, хоть и немного дичится, при определённый усилиях с его стороны, вполне готова ответить взаимностью.       Вот только благородного рода нет как нет! Будь Трандуил просто мужчиной, он бы с радостью отодвинул сие препятствие в сторону. Но Трандуил был королём — в первую очередь королём.       Доказательством тому служила история, случившаяся через много лет после смерти Эллериан. Боль потери несколько унялась. Леголас стал взрослым эльфом, и ему уже не требовалось такое внимание, как малышу. Государственные дела шли сами собой, лишь изредка подправляемые умелой рукой повелителя. Сам же повелитель всё чаще принялся засматриваться на придворных красавиц. Тогда двор лихолеского короля был куда более многочисленен, чем теперь.       Увы! Ни одна дама не породила в сердце его эльфийского величества любовь, но имелись такие, что пробудили в его теле желание близости. С далёкой ночи перед отправлением к стенам крепости Некроманта, проведённой в объятьях возлюбленной лесной владычицы, Трандуил не прикасался ни к одной женщине. Между тем, вопреки чистоте устоев, плоть требовала своего. Тогда владыка выбрал для себя одну из благородных дев.       Дева ответила его величеству со всем жаром страсти. Она ночевала в заветных королевских покоях тогда, когда он звал её на своё ложе. Она сопровождала Трандуила на прогулках, охотах, поездках тогда, когда он высказывал намерение взять её с собой. Она с благодарностью принимала подарки — цветы, украшения, благовония, самоцветы, изысканные вина и драгоценные ткани. Она с покорностью терпела вспышки дурного настроения и особенности непростого монаршего характера. Разумеется, дева, что после первой же совместной ночи перестала таковой являться, исполняла любые желания и фантазии владыки касательно утех.       Казалось, лучшего и желать нельзя, но, как известно, всему в Средиземье наступает конец. Фаворитка начала вести себя так, как не позволяла себе и незабвенная Эллериан — коронованная владычица Зеленолесья. Дева взялась сама принимать решения государственного масштаба, подписывать документы, влезать в политические и торговые дела. Эллериан, как истинная повелительница, также сталкивалась со всеми этими вещами при своей жизни, но главное и решающее слово всегда было за Трандуилом. Как женщина мудрая, она вставала не впереди, а позади супруга, делая того десяткой, а не единицей, себя же избавляя от его недовольства.       Теперешняя «любовь» короля явно метила на место, отличное от того, что ей подобало занимать. Сначала то были ласковые намёки, а с годами — уже почти требования о свадьбе. Владыка не поддавался — перед глазами стояла Эллериан, даже в самые жаркие моменты близости с фавориткой... Как можно жениться на той, кого не любишь? Вернее, любишь, но не по-настоящему. Разницу Трандуил чувствовал остро.       Перелом настал в один из дней, когда лесной король намеревался отбыть в Эсгарот по важными делам. Так как поездка не предполагала развлечений, любовницу он брать не стал. Однако в силу непредвиденных обстоятельств выезд пришлось отложить на пару дней, о чём слуги не успели известить «возлюбленную деву». Та, думая, что короля Трандуила нет в пещерном дворце, решила «покоролевствовать» в своё удовольствие и совершила непозволительное — села на королевский трон.       Гордясь сама собой, она даже и не сразу заметила, что в зале находится кто-то, кроме стражи и Гэлиона, которому она как раз намеревалась давать высочайшие указания. Трандуил, тихонько стоя у подножия собственного трона, по праву доставшегося ему от отца, с возмущением смотрел на сей спектакль. Она увидела его, побледнела и вскрикнула, но ничего исправить уже было нельзя.       О том, что случилось потом, Лихолесье судачило ещё триста-четыреста лет, перетирая подробности. Пикантные новости просочились также в Озёрный город и Эребор — недаром между тремя царствами существовали на диво крепкие торговые и дружеские связи. Мужчины посмеивались и воображали себе «достоинства и таланты» фаворитки. Женщины, как то у них обычно принято, искренне радовались промаху красавицы-эльфийки, которую считали выскочкой. Наиболее эмоциональные гномки восклицали: «Вот дура-то!». Впрочем, эсгаротские жительницы выражались не намного изящнее.       Если говорить в общих чертах о том, что произошло в тронном зале, то можно сообщить следующее. С пылающими гневом глазами владыка Трандуил взбежал по ступеням трона и, холодным голосом проговорив пару слов, больно схватил любовницу за запястье, стащил с трона и отвёл в её покои.       О том, какие слова там говорились, дворцовые слуги очень не любят вспоминать. Эльфийка рыдала, каялась, умоляла и заклинала простить её. Забыв своё благородное происхождение, она вставала на колени, хватаясь за полы длинной одежды владыки, а то вдруг решила соблазнить его своими прелестями и ещё раз повела себя неподобающе: первая полезла к нему, чуть ли не насильно исцеловала лицо его величества и залезла рукой в его штаны. Всё тщетно! Мужчина в Трандуиле уступил место королю. Он грубо отпихнул любовницу и ушёл прочь.       Буквально через неделю состоялась свадьба «почти королевы» с одним из придворных, нужно сказать, не слишком знатного происхождения. Бедняга владел мелким клочком леса где-то весьма и весьма далеко от королевского дворца, и при других обстоятельствах даже и мечтать не мог о том, чтобы сочетаться браком со столь ослепительной благородной девой. Хотя это и было его заветной мечтой.       Король Трандуил исполнил мечту мгновенно, да ещё и прибавил от себя пару самоцветов — как возмещение за потерянное невестой девство. Впрочем, он мог бы того и не делать. Жених был счастлив и согласен на всё — даже на «опытность» суженой, даже на отсутствие в ней любви к нему.       Среди эльфов браки без истинной любви не приветствуются, даже осуждаются, ведь без любви и взаимной гармонии очень мало шансов зачать ребёнка. Тем не менее, подобные случаи бывали, хоть и редко.       Одним словом, вскоре после свадьбы довольный муж увёз рыдающую жёнушку на свою малую во всех смыслах родину и более во дворце не появлялся ни разу. Благородным же родителям былой королевской любовницы, также получившим самоцветы, пришлось смириться. Впрочем, они и без того понимали, что их глупая дочь сама виновата во всех своих бедствиях, и лесной владыка поступил ещё милостиво, выдав её замуж за честного эльфа.       Каждому известно: королевский престол священен, на нём имеет право сидеть лишь коронованный правитель государства. При особых обстоятельствах — правительница: либо находясь бок о бок с королём, либо в его отсутствие, но по его же высокому позволению. Если же на трон покушается сесть кто-то иной, он совершает преступление, которому нет объяснения и едва ли найдётся оправдание.       Трон Лихолесья — деревянный, с резной спинкой, увенчанный огромными рогами лося король Трандуил не намеревался делить ни с кем.       Избавившись от наглой девицы, повелитель эльфов стал более осторожным с выбором фаворитки. Вскоре это занятие наскучило. Мужчина в нём не просыпался, зато король торжествовал, упиваясь властью, что стала слаще, чем все плотские утехи не то, что Лихолесья, а всего Средиземья. Он дошёл до того, что больше предпочитал один сидеть на высоком троне, чем насаживать на свой возбуждённый член какую-нибудь остроухую красотку. Известно: возбуждение любовника проходит, а власть короля остаётся.       Тауриэль появилась во дворце после изгнания и, получив прощение, совершенно неожиданно разбудила мужскую составляющую натуры Трандуила. Как доставить удовольствие «составляющей» было известно. К тому же, Тауриэль, воспитанная в покорности и почтении, уж точно не посмела бы корчить из себя владычицу. Вот только королевская составляющая, коей принадлежало верховенство, говорило: «Нет!» связи с простой лесной эльфийкой. Лесной владыка, благороднейший из благородных народа эльфов-синдар не может столь унизиться.       Трандуил искал выход из положения. И способ возвысить Тауриэль из низкой доли нашёлся.