asylum.

Блум безуспешно пыталась вырваться из круга вечных пропастей и стен. Только пойдет вперед — тут же падает в бездонную черную пустоту, где не за что ухватиться и нечего предпринять. Она теряет счет времени, а пустоте все нет конца. Блум закрывает глаза, нелепо жмурится, потирает их и снова открывает — пустота. Глупо было надеяться, что она исчезнет, если Блум просто поверит, просто захочет. Девушка старается не спать, изо всех сил старается, чтобы не пропустить момент, когда она все-таки куда-то упадет. Но, наверное, если упасть с такой большой высоты, то выжить невозможно. Но падать намного утомительней, проще было бы просто умереть. Провести бесконечность в бездонной черной пустоте — самое ужасное наказание и самая мучительная пытка. Вокруг никого нет. Вокруг ничего нет. Только ты. Спустя какое-то время Блум начинает казаться, что поспать — неплохая идея. Ей скучно, неимоверно скучно. И совершенно не о чем поразмышлять. Она хочет задать себе тысячу и один вопрос, но ответит ли? Воспоминания... Она знает, что ее зовут Блум. Только вот эта «Блум» казалась слишком далекой от этой пустоты. Словно «Блум» живет где-то далеко-далеко, радуется жизни, а она, Блум, терпит все это. На секунду даже появилась злоба и ненависть, но потом девушка покачала головой — скорее всего, она начинает сходить с ума, если думает о таких дурацких вещах. Это не как другой мир, это как сон или кошмар, от которых нельзя проснуться. Что-то вроде принудительного сна, где ты не управляешь своим сознанием и не можешь понять, действительно ли ты существуешь, сон ли это. Может быть, это конец света? Не реалистично. Блум засыпает. Она открывает глаза и тут же щурится. Светло. Слишком светло для пустоты. Может быть, она проснулась? Только вот интуиция говорила, что это продолжение сна. Продолжение пытки. Блум видит перед собой стену. И эта стена бесконечная. Она высокая, что не видно вершины, и длинная, что не видно конца. Опять... Как пустота, где нет стен, потолка и пола. Только вот теперь стены появились. За ней и перед ней. Казалось, что она находится в какой-то коробке величиною с мир. Больше планеты, больше вселенной. Ни за что не обойти человеку. Не перелезть. Эта ситуация должна вызвать отчаяние или безысходность. Но Блум кажется, что выход есть. Что если она не будет стараться, то никогда не поймет до конца, кто же она. И чем так похожа на ту самую «Блум». Поэтому она будет идти, идти и идти до тех пор, пока не потеряет сознание от усталости. И Блум шла. То медленно, то срываясь на бег, но все же продвигалась вперед. Ей не позволено делать заметок, чтобы убедиться, что она идет вдоль действительно бесконечных стен. Но она верит, что впереди есть что-то. И это что-то — не другая стена. Это что-то — выход. Блум внезапно вскакивает. Как-то тяжело дышать стало. Она открывает глаза и оглядывается. Это... больница? Что-то знакомое. И незнакомое тоже. Девушка непонимающе осматривается. Вдруг ее кто-то хватает за руку и тащит. — Отпусти, — Блум дергает руку. Но сил как будто не хватает. А та самая девушка, которая ее схватила, как будто бы даже ничего и не слышала. Это начинает злить. — Отпусти! Она тормозит. — Нас не поймают, — улыбается девушка. — Никогда. Если поймают — считай, что конец. Поэтому ты должна стараться, чтобы сбежать отсюда. — Поймают? Конец? — непонимающе пробормотала Блум. — Ты можешь больше никогда отсюда не уйти. Ты видишь эти стены, Блум? Неужели ты хочешь остаться здесь? Мы столько времени готовили это... Столько старались... Столько раз были пойманы. Не сдавайся! Если ты сдашься, то никогда не сможешь вернуться к своим родителям. Никогда не сможешь ходить в школу. — Кто они? Кто мои родители? — лихорадочно начала соображать Блум. Ей казалось, что она что-то вспоминает, но не могла понять что. Лицо девушки казалось расплывчатым, но знакомым. Черт возьми, знакомым! — А? Ты разве не помнишь? Оритэлл и Марион. Твои настоящие родители. Сердце забилось сильнее. Настоящие родители... Оритэлл и Марион... Она должна запомнить. Не может забыть. Не имеет права забыть. И тут воспоминания раскололись. Вдребезги. На мелкие кусочки. А Блум опять оказалась в бездонной черной пустоте, которой нет конца.