Трое нищих

I am alone. The world which shook at my feet... and the trees... and the sky have gone. And I am alone now. Alone. The wind bites now and the world is grey. And I am alone here. Can't see me. Doesn't see me. Can't see me. - Что это значит? - Когда приходят трое нищих, кто-то должен умереть.

Во Вселенной существует бесчисленное количество звёзд и планет. Некоторые из них живы и будут жить ещё долго, миллионы, может, миллиарды лет, некоторые не доживут и до конца этого предложения, многие уже мертвы, и их тела медленно разлагаются изнутри. От иных остались только искры и осколки, блуждающие в тёмном вакууме подобно беспокойным призракам или болотным огонькам. Мёртвые планеты оценить легче — их отсутствие абсолютно и не подлежит сомнению. Но что делать с живыми? Если они населены, задача упрощается: их обитатели смерят вас с ног до головы недоуменным взглядом в ответ на вопрос, существует ли их планета. А если планета жива, но на ней никто не обитает? Можно ли с полной уверенностью назвать её живой, существующей, если никто даже не догадывается, что она есть во Вселенной? Действительно ли слышен грохот упавшего дерева в лесу, где нет ни одной живой души? И ещё один вопрос: достаточно ли фонового, неосознанного знания о том, что планета существует, для того, чтобы действительно верить в её существование? Ведь это сродни тому, чтобы — сузим пример до Земли — просто знать из школьной программы о том, что где-то на планете есть Тихий океан, видеть на картах пятно голубой краски с соответствующим названием, но не осознавать, что он реален, пока не увидишь его своими глазами. Кто больше верит в существование Тихого океана — взрослый, знающий о нём из энциклопедий, или ребёнок дошкольного возраста, опустивший пальцы ног в его воды? Что даёт больше веры, больше энергии для существования: знания или чистый, незамутнённый взгляд первооткрывателя? Одна из бед космоса — в нём возникает слишком много вопросов. Доктор знал об этом факте больше, чем кто-либо другой. И он лично из представленной выше дихотомии всегда выбирал последнее. Именно поэтому ему так не хватало Клары. Никто не смотрел на все эти планеты — живые, мёртвые, умирающие — свежим, восхищённым взглядом, и от этого они бледнели, выцветали, погружались в небытие между жизнью и смертью. Потому что Доктор был один. Ветер других планет ещё более кусачий, ещё более обжигающий и колючий, чем ветер викторианского Лондона. Одиночество в космосе возведено в абсолют: слишком далёк путь до других живых существ. Ещё дальше от существ разумных. И совсем невыносимо далеко от той, которую можно назвать другом. По земному времени прошло уже четыре месяца с тех пор, как он и Клара простились в той забегаловке, сказав друг другу последнюю ложь. И все звёзды погасли.

Ergo a cabeça sim mas apenas para sentir a lâmina fria que me beija a nuca Да, я подниму голову, но только чтобы почувствовать Как холодное лезвие целует мой затылок

Эта планета была мертва. Она была не более чем высохшим скелетом, медленно рассыпающимся на части, обожжённым солнечной бурей. Доктор миновал бы этот обугленный труп, не оглядываясь, но ТАРДИС подала сигнал, что там есть жизнь. Доктор непонимающе посмотрел на серый шар на мониторе, окружённый клубами пепла, с виду такой же хрупкий, как покинутое обитателями осиное гнездо. Как там мог кто-то выжить? Помни о вопросах в космосе, Доктор. Ты думаешь, что задаёшь их в пустоту, потому что рядом никого нет. И внезапно тебе на них отвечают. При приземлении ТАРДИС едва не провалилась сквозь истончившуюся, выжженную дотла поверхность. Приборы показывали, что выживший где-то неподалёку. В нескольких метрах от ТАРДИС чьё-то сердце ещё билось, чьи-то лёгкие втягивали в себя то, что ещё осталось здесь от воздуха. Доктор открыл дверь и шагнул наружу, по щиколотку утопая в смеси из бледно-серого пепла и чёрной копоти. На многие мили вокруг, под куполом красного, тоже словно бы обожжённого неба, простирались руины. Возможно, до бури здесь были некие подобия зданий, возможно, просто леса. Доктор поднял с земли горстку пепла и вдохнул сухой, царапающий ноздри запах, пытаясь определить, чем это было раньше. Его внимание привлёк резкий, шипящий звук раскапываемой пересушенной земли. Единственная оставшаяся на планете жизнь была ближе, чем он думал. Ответ был получен. Существо стояло на корточках, вполоборота к нему. Его ноги напоминали козьи: покрытые густым тёмно-коричневым мехом, они заканчивались сбитыми, местами потрескавшимися копытами. Создание перекапывало пепелище руками с длинными, тонкими и гибкими, как у обезьяны, пальцами, поднимая вокруг себя клубы пыли, оседавшей на его локтях и плечах. Вернее, её ноги, её локти и плечи — Доктор увидел колышущиеся в такт движениям груди с грязно-розовыми сосками. Лицо существа закрывали длинные, местами опалённые тёмно-каштановые волосы, из густой массы которых торчали два массивных, витых рога. От усталости и духоты она тяжело дышала, кожа натягивалась на выпирающих рёбрах с каждым вдохом. Доктор не успел решить, что ему делать, как существо вдруг выпрямилось и село, повернув голову в его сторону и позволяя волосам соскользнуть за спину, открывая его лицо. Широкое лицо. Круглое лицо. Покрытое чёрными разводами смешанного с потом пепла, но безошибочно узнаваемое, лицо Клары, с её линией лба, её тёмными глазами, её носом и губами. Оно смотрело на Доктора из обрамления грязных, спутанных волос и тяжёлых рогов. - Клара? - Доктор ненавидел те моменты, в которые произносится заведомая ложь. Но он уже делал так один раз, что изменит второй? Он стоял неподвижно, завороженный знакомыми чертами, так близко к ней, ощущая себя как в фантастическом сне. Сейчас она сделает то, что обычно делала при виде него: улыбнётся, нахмурится, недоверчиво прищурится, и последние четыре месяца обратятся в такой же прах, что находится под его ногами. Существо медленно моргнуло, на пару секунд прикрыв глаза веками с длинными и густыми, но местами обломанными ресницами. Она качнулась назад, поустойчивее располагая копыта на крошащейся земле, и оперлась на руки, собрав в щепоть длинные узкие ладони. Большие вытянутые уши шевельнулись, ловя звук срывающегося дыхания Доктора. Сон рассыпался. Доктор тряхнул головой, чувствуя, что снова обретает полноту зрения, до этого фокусировавшегося только на знакомом лице. Он будто заново увидел мохнатые козлиные ноги, неестественно вытянутые руки, рога. Доктор посмотрел существу в глаза и сразу отвёл взгляд. Глаза существа были страшнее всего, они делали лицо Клары не более чем натянутой маской. В них не было ни одного, даже малейшего, намёка на разум. Доктор стоял некоторое время, не двигаясь и глядя в землю. Он поднял голову и решился сделать шаг навстречу существу, внимательно наблюдавшему за ним из-под густых бровей. Стоило ему только сделать первое движение, как она метнулась прочь, укрывшись за единственным, что сохранилось после солнечной бури — чем-то невысоким, состоящим из четырёх стен, но при этом с опалёнными, утопающими в рассыпчатой земле корнями. Значит, так она выжила. Существо шумно дышало, вывалив наружу длинный язык, свисавший ниже подбородка, поминутно выглядывая из-за укрытия, чтобы проверить, не подошёл ли Доктор ближе. Доктор с опаской сделал ещё шаг, выставив перед собой руки и показывая, что в них ничего нет. Существо издало низкий журчащий рык, припадая к земле и выставляя вперёд рога. Доктор замер, не зная, что предпринять, если она всё-таки нападёт. Он с опаской снова повторил: - Клара? Создание настороженно вздёрнуло голову, сохраняя при этом угрожающую позу. Кончик её носа — Клариного носа — был испачкан чёрной золой; она же прочертила вокруг глаз широкие чёрные полосы. Общий вид напоминал почему-то разъярённую панду. Эта мысль показалась Доктору такой смешной, что он нервно засмеялся, а потом не смог остановиться. Он хохотал, не успевая утирать рукавом текущие из глаз слёзы, а существо наблюдало за ним, дёргая ушами и так же медленно моргая. Когда всхлипы затихли, а дыхание восстановилось, Доктор сморгнул оставшиеся слёзы и снова сделал шаг вперёд, заставив существо вновь припасть к земле, готовясь боднуть его. Острые кончики рогов поблёскивали в красноватом свете. - Клара, - вновь произнёс Доктор. Она смотрела на него исподлобья, то морща, то расслабляя переносицу, её нос двигался, вбирая в себя его запах. Доктор не думал, что она понимает это слово, и уж точно не воспринимает его как имя, скорее всего, она просто впервые в жизни слышала оформленные в речь звуки. Это одновременно и вызывало интерес, и заставляло задуматься, чем ей грозит это странное, прямоходящее создание. - Клара. Клара. Клара, - Доктор попробовал говорить это слово с разными интонациями, пытаясь придумать, чем можно его дополнить. - Клара. Клара Освальд. Невозможная девушка. Существо снова село на корточки, по-птичьи склонив голову набок. Периодически она высовывала язык и обводила им сухие губы, роняя на голую грудь тонкие ниточки ещё оставшейся слюны. Доктор продолжал говорить, делая мелкие, почти незаметные шажки по направлению к ней: - Клара — учительница. Клара путешествует во времени. Клара любит Дэнни Пинка, - голос Доктора дрогнул от напряжения — он был почти совсем рядом с созданием. Она сидела неподвижно, словно загипнотизированная его речью. От неё исходил резкий запах пота и дыма, смешанный с чем-то более приятным, похожим на мягкий вариант мускуса. - Клара... Последнее слово прозвучало убаюкивающе, почти нежно. Доктор слегка наклонился и протянул руку к голове застывшего существа. Её зрачки расширились так сильно, что почти закрывали радужку. При виде его руки зрачки резко сузились, и существо внезапно вцепилось в его ладонь небольшими острыми клыками. Доктор отшатнулся назад, неловко встряхивая кистью руки с четырьмя неглубокими кровоточащими ранками и шипя от боли. Создание, распробовав вкус его крови, брезгливо распахнуло рот и уткнулось лицом в свои шерстяные бёдра, вытирая язык о густой мех. Оторвав полосу ткани от рубашки и замотав в неё укушенную руку, Доктор снова попробовал произносить на разные лады имя Клары. Когда он убедился, что снова полностью завладел вниманием существа, он подошёл ближе и протянул здоровую руку, на этот раз надеясь коснуться её плеча. Она оскалилась, вздёргивая верхнюю губу, и Доктор поспешил убрать руку за спину. Но всё-таки она не укусила его сразу. - Клара, Клара, Клара, - успокаивающе пробормотал Доктор, поднося ладонь к её носу, в опасной близости от желтоватых клыков. Она издала предупреждающий рык: странный звук, похожий на басовитый дверной звонок или замедленное в несколько раз журчание ручья. Но всё-таки её ноздри шевельнулись, вдыхая запах его кожи. Существо продолжало рычать, глядя то на него, то в землю, но не нападало. Доктор шагнул назад, снова показывая обе руки, и с сильно бьющимися сердцами повернулся к ней спиной. Существо перестало рычать и шумно задышало, сипло втягивая в себя отравленный продуктами горения воздух. Доктору помогала дышать ТАРДИС, но даже она не спасала от удушающе-жаркой атмосферы. Он шагнул в прохладу своего корабля и невольно поёжился, когда холод забрался под вымокшую от пота, липнущую к телу одежду. Она умрёт, если останется здесь. От асфиксии, голода, а вероятнее всего — от второй солнечной бури, приближение которой чувствовалось кожей. Она совершенно дикая, никогда не имела дела с разумными созданиями, и это может стать проблемой. Ровно как и то, на какую планету её следует переместить — Доктор впервые видел представителя этого вида. Причём, возможно, последнего представителя. Он колебался, задумчиво потирая подбородок указательным пальцем. Может, оставить её в ТАРДИС? Он помнил её, окружавшую его, как желудок мёртвого кита, гулкую, пустую. Одиночество мягко кружило вокруг, касаясь горла невидимым лезвием, тяжело сидело на груди, как телесный ночной кошмар, всасывая его живое дыхание. Он помнил, как мир начал выцветать, вытягиваться, как стекающие по холсту краски. Он помнил и понимал, что не сможет так больше. … она так похожа на Клару... Нет. Нисколько не похожа. Клара — человек, а это существо не имеет ничего общего с людьми. И это не главное. Сможет ли он называться Доктором, если оставит невинное существо умирать? Сможет ли он называться Доктором, если перестанет дышать? Вопрос задан. Ответ получен. Решение принято. Доктор вышел из ТАРДИС обратно в спёртую духоту, ища глазами существо. Она сидела неподалёку то своего укрытия и следила за ним тёмными, ничего не выражающими глазами. - Клара. Клара Освальд, - проговорил Доктор, медленно приближаясь к обратившемуся в слух созданию, и держа руки за спиной, чтобы не напугать его раньше времени. Она слегка расслабилась, услышав уже знакомые звуки, и даже полуприкрыла глаза, снова впадая в некое подобие транса. Доктор остановился, когда их разделяло четыре нешироких шага, и медленно вывел руку из-за спины. Существо мгновенно отреагировало на неположенное движение, широко распахивая глаза, рыча и скалясь. Доктор продемонстрировал ей буханку хлеба, которую держал в руке: - Видишь? Это вкусно. Это едят, - он отщипнул небольшой кусочек и кинул ей, заставив её вздрогнуть и отпрянуть. Убедившись, что кусок не шевелится и не представляет опасности, она жадно обнюхала его и не менее жадно проглотила, почти не жуя и никак не помогая себе руками. Пища оказала куда более действенный эффект, чем его слова — существо подняло слегка затуманившийся взгляд и уставилось на остатки буханки в руках Доктора. Из уголка её рта снова сбегала слюна, прочерчивая мокрые дорожки на слое пепла. Доктор сделал два шага назад, оторвал ещё один небольшой кусок и положил его перед собой, затем отошёл ещё дальше. Буханки с трудом хватило на весь путь к ТАРДИС. Отрываемые куски становились всё меньше и меньше, рассыпаясь по серой поверхности мелкими белыми крошками, которые существо слизывало языком. Возможно, хлеб был не лучшим выбором, но она была голодна, да и Доктор слабо представлял, что она ела обычно. Сейчас создание набрасывалось на каждый новый кусок, всасывая его губами и с чавканьем измельчая мелкими, но крепкими зубами. Она так увлеклась, что опомнилась только тогда, когда за ней захлопнулись двери ТАРДИС. Она резко развернулась, выронив изо рта последний кусок, и бросилась к двери, отталкиваясь от пола копытами и ловко переставляя длинные руки. Не успел Доктор сделать хоть один шаг по направлению к ней, как существо с треском врезалось в дверь всей массой тела, выставив рога вперёд. ТАРДИС качнуло, лампы замигали. Перепуганное создание бодало дверь снова и снова, заставляя кусочки синей краски осыпаться на волосы. Доктор с опаской приблизился к ней, собираясь оттащить её в сторону, чтобы она не успела пораниться. Почувствовав его приближение, существо, не глядя, лягнуло его с такой силой, что едва не выбило сустав. От резкой боли на глаза Доктора невольно навернулись слёзы. Существо поняло, что дверь не поддаётся, издало тонкий жалобный звук и заметалось по кабине корабля, врезаясь в стены и углы. При очередном столкновении панель ТАРДИС испустила сноп искр, заставив её закричать от ужаса — так кричал бы раненый заяц. Из-за боли в колене Доктор не мог сосредоточиться и подумать, как её поймать, пока она не разрушила всю ТАРДИС и не покалечилась. Существо взбежало по лестнице, поскальзываясь и неловко выкидывая ноги в разные стороны, обнаружило щель за книжным шкафом, ведущую в небольшую нишу, и забилось в неё, дрожа и поскуливая. Доктор, хромая, дошёл до панели управления и опёрся о неё руками, восстанавливая дыхание. От скорости, с которой существо носилось по ТАРДИС, у него кружилась голова. Сейчас она, по крайней мере, сидит тихо. Доктор взглянул на монитор, показывавший всю ту же выгоревшую землю и красное небо, по которому начинали расползаться раскалённые бело-золотые пятна. Пора убираться отсюда. ТАРДИС пришла в движение, заставив существо завизжать. Она беспокойно завозилась, скребя по полу копытами и поскуливая. Доктор опять попробовал поговорить с ней: - Клара, всё хорошо. Сейчас мы будем в безопасности, - но на этот раз успокаивающий тон не возымел эффекта. Существо скулило всё громче, изредка начиная тяжело и нервно дышать. Доктор, сцепив зубы, начал подниматься по лестнице, заставив создание зарычать, несмотря на страх. В темноте было видно, как блестят её огромные глаза. Доктор поднял обе руки, стараясь не опираться на больную ногу: - Ладно, ладно. Я уже ухожу. Сиди там, сколько хочешь. Рычание стихло, но он ощущал на себе её взгляд. Доктор сошёл вниз и опустился на пол, морщась, когда приходилось сгибать и разгибать онемевшее от боли колено. Он глубоко вдохнул и попытался расслабиться, закрыв глаза. Звуки работающей ТАРДИС сплетались с поскуливанием существа. Иногда этот жалобный плач сменялся влажным хлюпаньем, когда она начинала вылизываться. Доктор сам не заметил, как провалился в сон. Он проснулся от ощущения влажного дыхания на своём лице. Ноздри царапала уже знакомая смесь запахов немытого тела, шерсти и мускуса. Приоткрыв один глаз, Доктор обнаружил, что существо стоит над ним, опираясь на пол руками по обе стороны от его тела, и обнюхивает его. Взъерошенные волосы щекотали его шею, прикосновениями напоминая высохшую траву. Она была совсем близко, касаясь голой грудью его живота. Доктор полностью открыл глаза, с тревогой замечая, что существо ранено: кровоподтёк на плече, покрытые синяками предплечья и бока, и порез на виске, который соединяла с подбородком струйка высохшей крови. Она встретилась с ним взглядом. Издав негромкий вскрик, существо метнулось прочь и снова спряталось за шкафом. Доктор тряхнул головой и сел прямее, стараясь не обращать внимания на ноющее колено. Из прокушенной руки снова пошла кровь, пропитывая тонкую белую ткань и падая на пол крохотными алыми каплями. Опустив голову, Доктор заметил на одежде три длинных тёмных волоса. - Клара? - шипя от боли, он с трудом встал на ноги и посмотрел в её сторону. Она сидела неподвижно, следя за ним одними глазами. - Клара. Тебя зовут Клара, да? Хромая ещё хуже, чем раньше, он подошёл к основанию лестницы и посмотрел наверх. Существо скалилось и раздувало ноздри, сведя густые брови в одну линию. Точно так же хмурилась Клара — настоящая Клара — когда что-то шло не так, как ей хотелось. - Тебя зовут Клара, - пробормотал Доктор, глядя на очертания знакомого лица. Она настороженно наблюдала, как он уходит и возвращается с миской воды. Когда он, пошатываясь, начал подниматься по лестнице, Клара снова зарычала, всё громче по мере его приближения. Не рискнув подходить вплотную, Доктор наклонился и подтолкнул к ней миску, расплескав половину её содержимого. Спустившись, Доктор обернулся. Клара опасливо принюхивалась, то вытягивая голову вперёд, то вжимая её в плечи. В конце концов, жажда взяла верх, и она принялась лакать воду по-собачьи, ловко зачёрпывая её языком. Закончив, Клара забилась глубже в щель между шкафом и стеной и затихла. Её глаза блестели, ловя случайный свет. Моргать она не решалась.

Schwarz, weiß Feuer, Eis Dunkel, hell Langsam, schnell Чёрное, белое Огонь, лёд Тёмное, светлое Быстро, медленно

Экран монитора вспыхнул жёлтым. Доктор успел увидеть то, что осталось от родной планеты Клары в последний раз: вторая солнечная буря обрушилась на неё ещё яростнее, чем раньше, стискивая её в испепеляющих объятиях. По поверхности планеты поползли оранжевые трещины, взрывающиеся яркими, раскалёнными языками пламени. В считанные минуты от неё осталось только облако пепла, медленно прекращающее вращаться и рассеивающееся по космическому пространству, как содержимое разбитого снежного шара. Словно почувствовав гибель своей планеты, Клара издала тонкий дрожащий стон. Доктор отключил экран, не задумываясь над тем, что делает, погружённый в свои мысли. Клара так и будет прятаться, пока не поймёт, что он и ТАРДИС не представляют опасности. С ним всё гораздо сложнее, но может, дать ей шанс изучить корабль? Доктор повернул голову к Кларе, с грустью отмечая, что она вздрогнула и втянула голову в плечи. Он нарочито медленно развернулся и вышел из кабины в один из коридоров, прикрыв за собой дверь и оставив небольшой просвет. Прислонившись к стене, Доктор сложил руки на груди и обратился в слух. Долгое время всё было тихо. Клара перестала скулить и, казалось, тоже прислушивается к нему. Доктор уже хотел было вернуться назад, как из кабины раздались глухие звуки цокота копыт о металл. Он осторожно заглянул в предусмотрительно оставленную щель. Клара всё-таки вышла из своего убежища и теперь стояла на корточках недалеко от него, припав грудью к полу и медленно поворачивая голову из стороны в сторону. Все мышцы в её теле были напряжены, нос двигался, вбирая в себя незнакомые и наверняка неприятные для неё запахи металла, книжной пыли и резины. Скорее всего, она чует, что он где-то рядом. Доктор ощутил себя играющим в прятки ребёнком, закрывшим глаза обеими ладонями и притворяющимся, что его никто не видит. Клара сделала ещё несколько шагов вперёд, попеременно выставляя вперёд руки и ноги. Доктор впервые заметил, что она опирается на пальцы, а не на ладони. Она уткнулась лицом в решётчатый пол, продолжая нюхать, затем выпрямилась и присела, разведя ноги в стороны. Доктор отвернулся, ощущая, как ноздри заполняет едкий запах мочи. Цокот копыт возобновился, Клара пошла быстрее. Доктор наблюдал, как она обходит верхнюю палубу, пригибаясь от каждого звука и иногда тихо ворча. Дойдя до вешалки, она боднула её, взвизгнула и отскочила, когда та упала. Спуск по лестнице стал для Клары настоящим испытанием. Она постоянно встряхивала головой, откидывая назад лезущие в глаза волосы, а голый человеческий торс взмок от стараний не скатиться вниз. При виде панели ТАРДИС она зарычала и боднула её, затем пугливо отшатнулась на тот случай, если вдруг из неё опять полетят искры. Дойдя до того места, где на пол натекла кровь Доктора, Клара обнюхала его и лизнула. Лицо её снова сморщилось, но она вылизала всё дочиста. Сейчас она находилась недалеко от той двери, за которой прятался Доктор. Её ноздри раздувались, глаза перебегали с одного предмета на другой. Решив рискнуть, Доктор распахнул дверь. Клара коротко вскрикнула и сорвалась с места. Доктор ожидал, что она вернётся в своё убежище за шкафом, но она боднула головой ближайшую к ней дверь и помчалась по коридору. - Клара! Стой! - Доктор только успел переступить порог, а она была уже далеко. Очевидно, что он не угнался бы за ней и в своём обычном состоянии, не то что с больной ногой. Потеряв Клару из виду за очередным поворотом, Доктор пошёл медленнее, ориентируясь в основном на стук её копыт. Из-за быстрой ходьбы повреждённое колено казалось объятым огнём. Судя по звукам, Клара тоже постепенно сбавляла скорость. Дойдя до развилки, Доктор вытащил из кармана отвёртку, чтобы определить, в какую сторону ему идти, как слева раздался пронзительный испуганный крик, становившийся всё громче. Дохромав до нужного места, Доктор обнаружил, что Клара добралась до одного из двигателей, попыталась, видимо, в нём спрятаться и запуталась в проводах. Она лежала на спине, яростно извиваясь и дёргая обмотанными тонкими чёрными жгутами ногами в попытках освободить их, но на деле затягивая петли ещё туже. Она взвизгивала от боли и страха. При виде Доктора Клара издала отдалённо напоминающий лай звук и оскалилась. Он осторожно обошёл её, держась подальше от её зубов, и взялся за её пережатые проводами ноги. От его прикосновений она завизжала и задёргалась ещё сильнее. Один из тонких проводов успел врезаться в тонкую лодыжку Клары до крови, но из-за этого освободить ногу оказалось только легче. Рискуя получить копытом в висок, Доктор с трудом распутал сложный узел на второй, скользя по гладкой резине окровавленными руками. Вместо благодарности Клара извернулась и всё-таки вонзила клыки в его голень. Доктор выругался и инстинктивно схватился за её рога, пытаясь остановить обжигающую боль в уже раненой ноге. К его удивлению, она сразу разжала челюсти и замерла, откинувшись назад и сложив согнутые в локтях руки на груди. Испачканные его кровью губы были приоткрыты, глаза смотрели в никуда, огромные, чёрные, застывшие. Доктор тоже застыл, склонившись над ней, восстанавливая дыхание и борясь с пульсирующей болью от новой раны. Убедившись, что Клара не двигается, он осторожно высвободил одну руку, следя краем глаза на тот случай, если она снова решит напасть. Взявший за ближайший ненужный и не самый тонкий провод, Доктор с силой потянул его, пока не вырвал из гнезда, окатив себя снопом потрескивающих кусачих искр. Она даже не пошевелилась, только огоньки отразились в расширенных неподвижных зрачках. Он перевёл взгляд на неподвижную Клару, свою руку, судорожно сжимающую один из её великолепных витых рогов. На ощупь он был тёплым, похожим на шершавый бархат. Доктор пробормотал: - Прости. Я не знаю, как лучше, - одной рукой обматывать провод вокруг её шеи и затягивать более-менее безопасный узел было крайне неудобно, но он кое-как справился, не решаясь выпустить рог из второй руки. Закончив, Доктор глубоко вдохнул и разжал сведённые судорогой пальцы, одновременно отходя как можно дальше и стискивая в потной ладони второй конец провода. Взгляд Клары сфокусировался и она моментально пришла в движение, бросившись прочь и припадая на перетёртую ногу. Но она не успела пробежать и трёх метров, как импровизированный поводок натянулся, обжигая ладони Доктора, спружинил, и Клара снова упала на спину. Она попыталась отползти, но петля на горле затянулась ещё туже, заставляя её задыхаться. Доктор слегка ослабил натяжение провода, выскальзывающего из влажных рук, чтобы она не задушила себя. Оба тяжело и хрипло дышали, смотря друг на друга с болью и страхом. - Прости, - повторил Доктор, опираясь свободной рукой о здоровое колено. - Так надо. Мне не нужно, чтобы ты покалечилась или сломала здесь что-нибудь. Нога теперь болела так сильно, что приходилось держаться за стены, чтобы не упасть. Доктор шёл по коридору, пока поводок опять не натянулся, заставив его оглянуться назад. Клара лежала в той же позе, её уши были прижаты к голове, глаза неотрывно смотрели на Доктора, грудь тяжело поднималась. Он нетерпеливо дёрнул за провод: - Идём. Я не собираюсь торчать здесь всю оставшуюся жизнь. Пожалуйста, - Клара хрипло зарычала, ощущая, как петля сжимает шею. Доктор потянул ещё сильнее, и она неожиданно перевернулась и дёрнулась вперёд, вцепилась в провод зубами. Он снова выругался и пошёл спиной вперёд, волоча за собой Клару и надеясь, что не выдерет ей зубы. Она была гораздо тяжелее, чем казалась. Клара продолжала полузадушенно рычать и грызть провод, как безумная; кусочки чёрной резины прилипали к её подбородку. Доктор сомневался, что она сможет перекусить его, но всё равно раздражённо тянул за поводок всё сильнее и сильнее. Петля затянулась так туго, что Клара поперхнулась очередным куском резины и упала на бок, беспорядочно суча ногами и делая судорожные вдохи широко открытым ртом. Доктор подошёл к ней настолько быстро, насколько позволяли раны, обхватил её руками под грудью, приподнял и надавил изо всех сил, не обращая внимания на хруст рёбер. Кусок выскочил наружу, и она влажно и хрипло закашлялась с такой силой, сотрясаясь всем телом, что он встревожился, как бы её не вырвало. Не дожидаясь, пока она отдышится и заметит его присутствие, Доктор снова обхватил одной рукой её рог, а другой подобрал с пола провод. Клара замерла, едва успев подняться на корточки; раненая нога, на которую она опиралась, мелко подрагивала. Доктор встал сбоку от неё и потянул за рог, указывая ей идти. Первые несколько секунд Клара не реагировала, но потом всё-таки побрела вперёд, будто во сне. Двигались они очень медленно, но зато безопасно. Клара слепо шла туда, куда он её вёл, заметно прихрамывая, но не выказывая никаких признаков боли. Сам Доктор едва держался на ногах от слабости и усталости. Боль наполняла каждую клетку тела, выбитое колено, прокушенную голень и ладонь, до сих пор ноющие от напряжения плечевые и локтевые суставы, стёртые проводом пальцы. По коридору за ними тянулись тоненькие кровавые дорожки. Кровь Клары была темнее и едва заметно переливалась. Едва не пройдя нужный поворот, Доктор всё же довёл Клару до кабины и с трудом втащил её по лестнице. Наверху, не выпуская её рог, он надёжно привязал провод к ограждению, и только после этого отпустил её и отошёл. Клара пришла в себя, увидела уже знакомую ей щель за книжным шкафом и поползла туда, уже не наступая на раненую ногу. Обустроившись в безопасности, она, поскуливая, принялась зализывать рану, ловко уложив одну ногу на другую и низко склонившись над ней. Силы окончательно покинули Доктора. Он не мог сказать даже приблизительно, сколько времени прошло с тех пор, как Клара появилась в ТАРДИС, помнил только, что уже отключался. Кое-как перевязав свои раны, Доктор с трудом дошёл до ближайшего подобия кровати, искренне надеясь, что Клара не сможет ещё больше повредить провод и снова убежать. Пробуждение было резким и неприятным. Доктор начал прислушиваться ещё до того, как открыл глаза, пытаясь различить ещё какой-нибудь звук помимо стука своего сердца. Всё казалось неестественно тихим. Он сел, оттолкнувшись от кровати острым локтем, и попробовал согнуть и разогнуть колено, проверяя, сможет ли идти. Доктору впервые за его долгую жизнь не хотелось покидать то место, где он в данный момент находился. Он боялся того, что могло ждать его за безопасными стенами. Он не знал, спит Клара или бодрствует, жива или погибла. Он не знал, что из этого лучше или хуже. Пересилив себя, Доктор всё-таки встал и направился в главную кабину, отмечая, что его походка стала немного уверенней, а боль частично прошла. Кабина встретила его холодным светом никогда не гаснущих ламп, болезненно резавшим глаза. Клары не было ни видно, ни слышно. Привязанный к ограждению провод тянулся за книжный шкаф, извиваясь по полу, как тонкий чёрный червь. Доктор наконец смог услышать дыхание Клары — спокойное и размеренное, как при глубоком сне. Он подался вперёд, чтобы подойти к ней, но сначала решил кое-что взять. Наверх Доктор поднялся, держа в руках тёмно-синий мохеровый плед и одну из своих рубашек. Замерев на последней ступеньке и склонив голову набок, он разглядывал проступавший из темноты силуэт Клары. Она спала, свернувшись в клубок, подтянув ноги к подбородку и подложив под голову согнутые руки. Синяки на её теле проступили ещё ярче, расцветая на светлой тонкой коже бордово-жёлтыми соцветиями, шерсть на левой лодыжке слиплась и свалялась от высохшей крови. Её глаза иногда приоткрывались, позволяя увидеть судорожно движущиеся зрачки, и тогда она вздрагивала всем телом. Может, Кларе снились её предыдущие дни в ТАРДИС. Как можно более тихо и осторожно Доктор накрыл её своей рубашкой, стараясь, чтобы воротник, где запах был сильнее всего, находился как можно ближе к её носу, затем накинул сверху плед. Нос Клары шевельнулся, но она не проснулась. Доктор рассматривал её, думая, что сейчас она как никогда похожа на человека. Он не видел, как спит та, первая Клара, и это его раздражало. Так же, на боку? Может, она храпит или пускает слюни во сне? Гадать можно сколько угодно, но правды он, скорее всего, уже никогда не узнает и не сможет сравнить. Доктору захотелось аккуратно зачесать волосы второй Клары наверх, чтобы прикрыть её рога и добиться полного сходства. Он осторожно опустился на корточки, стараясь не потревожить колено, и провёл забинтованной ладонью по её тёмным сухим волосам, тронутым пеплом, как сединой. На ощупь они были жёсткими и колючими, как букет из луговых трав, в который по ошибке добавили чертополох. От его прикосновения Клара нахмурилась во сне, и он замер с протянутой рукой. Но пока она не проснулась. Доктор бесшумно спустился вниз и включил монитор. ТАРДИС бесцельно плыла в космосе, изредка давая сигнал о приближающихся пригодных для жизни планетах. Он попробовал найти информацию о расе, к которой принадлежала Клара, но почти ничего не обнаружил. Подобные ей существовали только на той погибшей планете, но никто не давал никому из них имени. Внешнее сходство Доктор обнаружил в земных мифах о фавнах и сатирах, и нахмурился. Такая, пусть и опосредованная, связь с Землёй вызвала у него смутное недовольство, которого он не мог объяснить. Он смотрел на нарисованных козлоногих и рогатых существ и внутренне отказывался сопоставить их со спящей наверху Кларой. Доктор не мог предположить, как отнёсся бы к ней, если бы встретил её не в одиночестве на умирающей планете, а в окружении своих сородичей. Эти мысли были тяжёлыми, мерзкими, как скользкие, свитые в тугие кольца щупальца внутри головы, и от них было невозможно отвлечься. Сверху раздались шорохи. Клара проснулась, сонно потряхивая головой, и хотела сесть в свою обычную позу, но неудачно оперлась на раненую ногу и взвизгнула. Она заметила рубашку только тогда, когда она сползла ей на грудь, и вжалась в стену. Рубашка больше не шевелилась, и Клара подозрительно обнюхала её, затем взялась зубами за воротник и отбросила её в сторону. Когда она лежала на полу, собирать с неё запахи оказалось гораздо удобнее. Клара нюхала её более тщательно, уделяя особое внимание воротнику и рукавам в тех местах, где они соприкасались с подмышками. Закончив, она высунула голову из-за шкафа и некоторое время смотрела на неподвижного Доктора, приподняв подбородок и раздувая ноздри, связывая запахи друг с другом. Доктор опасался спугнуть её, отчаянно жалея, что не может узнать, о чём она сейчас думает. Клара осторожно вышла на палубу, волоча за собой раненую ногу и опасливо следя за ним. Устроившись так, чтобы в случае опасности можно было легко спрятаться, она снова принялась зализывать рану. Доктор рискнул сдвинуться с места, чтобы налить ей ещё воды, постоянно ощущая на себе её взгляд. Когда он поднялся наверх с миской в руках, Клара слегка нагнулась и приподняла верхнюю губу. Вблизи Доктор заметил красно-синие следы на натёртой проводом шее, неприятно напоминающие о странгуляционной борозде. - Я сниму это, обещаю, - сказал он и указал ей на воду. - Пей. Клара дождалась, когда он спустится, и только потом принялась жадно лакать, останавливаясь и поворачивая голову при любом производимом им шуме. Доктор бродил по ТАРДИС, раздумывая, чем её накормить. Раз у неё есть клыки, значит, она хищница? Он понятия не имел, на какую добычу она охотилась на своей родной планете. В итоге он вернулся к ней с тушкой некоего подобия земной белки, только несколько крупнее, с остатками рыжего меха на хвосте. При его появлении Клара резко оживилась и подалась вперёд, опасно натягивая поводок. Она жадно вдыхала запах мяса, нервно проводя кончиком языка по верхней губе и возбуждённо ворча. Доктор приблизился, но она не отшатнулась в сторону; её взгляд был прикован к тому, что было у него в руках. Он протянул тушку Кларе, и она погрузила в неё клыки, вырывая её из рук. Доктор наблюдал, как она ловко обдирает зубами мясо с костей. Наевшись, она спрятала остатки тушки в складках пледа за шкафом. Доктор ожидал, что Клара останется там, но она снова вышла, мгновенно переводя взгляд на него. Кровь была размазана по нижней части её лица, как красная помада после бурных поцелуев. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, словно играя в гляделки. Доктор сдался первым. Смотреть в эти глаза было тяжело: они были похожи на окна хорошо знакомого дома, в которые вглядываешься в надежде увидеть желанное лицо, но никто не появляется. ТАРДИС издала тонкий вибрирующий звук, заставив Клару зарычать. Доктор склонился над экраном: - Клара? - он поднял голову, фокусируя взгляд на её лице. - Рядом с нами вот-вот родится новая звезда. Ты всегда хотела посмотреть, как это происходит. Она шевельнула ушами, прислушиваясь к его речи. Доктор не мог избавиться от мысли, что это существо никогда не хотело ничего подобного. Оно даже не знало значение слова «звезда». Почему он так думает о Кларе? Он приблизился к ней, по-прежнему готовый в любую минуту уклониться от атаки. Мышцы Клары взволнованно напряглись при виде его руки. Доктор взял её за левый рог и слегка сжал его. Она мгновенно расслабилась, погружаясь в нечто вроде транса. Он рискнул разжать руку. Клара покосилась на неё, зависшую над её головой, и предупреждающе оскалилась. Доктор отвязал провод от ограждения и слегка потянул за него, вынуждая Клару сдвинуться с места. Несколько секунд она не реагировала, и он уже снова хотел повторить трюк с рогами, как вдруг она поднялась на корточки и сделала несколько осторожных шагов в его направлении, с усилием переставляя раненую ногу. Доктор осторожно спустился с ней по лестнице, готовый подхватить её, если она упадёт. Клара не подходила к нему ближе, чем на три шага, готовая сорваться в сторону в любой момент. Он довёл Клару до двери ТАРДИС и, внутренне собравшись, распахнул её настежь. Клара с надеждой вытянула шею, но снаружи была лишь пустота. Доктор смотрел на бескрайнее чернильно-синее пространство, близкие и далёкие, едва различимые планеты и туманности, не виденные им, казалось, уже больше сотни лет, но все они выглядели какими-то ненастоящими, словно экспонаты в холле не слишком хорошей обсерватории. Он оглянулся на Клару в надежде увидеть восторг, удивление, но она снова села и принялась зализывать рану на ноге. В вышине сверкнула вспышка. Доктор потянул за провод, привлекая внимание Клары: - Смотри. Сейчас на свет появится новая звезда. Вспышка мигнула, но не исчезла, продолжая пульсировать ярким белым светом. Пульсация становилась всё чаще, из-под белого стали проступать другие цвета — жёлтый, красный, оранжевый — окутывая эмбрион звезды мягкой переливчатой дымкой. Белые искры описывали правильные эллипсы вокруг быстро формирующегося шара. Постепенно их движения стали настолько быстрыми, что увеличивающийся в размерах шар казался окутанным белыми нитями. Пульсация возобновилась, не такая частая, но более яркая. Белый свет становился всё ослепительнее, пока последняя вспышка не взорвалась, заливая окружающую пустоту ослепительной волной. Одно эхо этой вспышки заставило ТАРДИС качнуться назад. Доктор снова перевёл взгляд на Клару. От толчка она опрокинулась на спину и теперь лежала, упираясь локтями в пол. Её глаза были крепко зажмурены, ресницы слиплись от текущих слёз. Она тихо подвывала и мотала головой. - Уже всё прошло, - Доктор опустился рядом с ней на корточки и показал на оранжевый шар в вихре золотисто-жёлтых искр. - Вот она, новая звезда. Клара приоткрыла один глаз, смаргивая слёзы. Белок был покрыт звёздочками лопнувших сосудов, не выдержавших яркости вспышки. Она уставилась в том направлении, куда указывал Доктор, такая знакомая, с прищуренными тёмными глазами, с мокрыми дорожками на щеках. Доктор провёл рукой по её спутанным волосам, избегая прикасаться к рогам. Она не вывернулась, не зарычала, продолжая моргать и крепко зажмуривая глаза перед тем, как открыть их. - Ты Клара, - сказал он.