***
Я спал на удивление крепко: не слышал, как Робин вернулся, — но, когда проснулся, он лежал рядом — под боком. Хоть мы и условились, что, вроде как, по его возвращении я могу уехать, все равно бросать спящего Дома и уматывать в центр не решился. Будить? Вероятно, тоже не самая хорошая идея. Отправляю смс на соседнюю тумбочку, информируя о том, где буду и во сколько вернусь. Приехал специально раньше, испытывая желание посидеть у фонтана, вбирая в себя тихое гудение просыпающегося города. Услышав знакомые шпильки, встаю, чтобы крепким объятием встретить свою поддержку и хорошее настроение. Я отдал ей всю энергию, копившуюся во мне со дня отъезда Шона, забрав, в свою очередь, необходимое тепло, заботливо укутывающее словно мягкий плед. — Я так понимаю, ты меня не отпустишь? — ах ты ж звонкая моя и прямо в ухо. — Вроде уехал только один человек, а чувство такое, будто мне всего стало не хватать, — прошептал я ей в плечо. М-м, какие приятные свежие духи. Прям весной пахнет. — Сейчас все восполним! Прогуляться хочешь или сразу в кафе? — В принципе, можно пройтись. — Отличный выбор! Смотри, какая погода для тебя сегодня хорошая. — Ох, Джи, ты даже не представляешь, насколько я рад тебя видеть! — Рад? Тогда улыбнись мне! — требует, деловито скрестив руки на груди. — Во-о-от, так же намного лучше. Теперь пойдем, — берет меня под руку. Когда она спросила, что мне рассказать, я предпочел «забавной истории» повседневный быт. Нет настроения смеяться, а вот поговорить «за жизнь» хочется. Свой рассказ — о проведенных у Робина днях — я берег для кофейни, а точнее, до того момента, как мы сядем друг напротив друга, лицом к лицу. — Расскажешь, что натворил? — спросила она, высыпая из пакетика сахар в свой латте. — В смысле? — Думаешь, я не вижу, как ты сидишь? — разоблачающе выгибает бровь. — Мне не нравится работать с ним в студии, — нехотя огласил я. — Блин, а мне наоборот. — Хм, дай подумать, может, это как-то связано с тем, что ты женщина? — закатывает глаза, а лицо прям-таки кричит «ой, все». — Да это самый безобидный фетиш, который только может быть у Дома! Хочешь сказать, ты с этим не справился? — Ну, не с первого раза. Просто надо привыкнуть, — звучит, будто я себя оправдываю, да? — Только из-за этого от Робина ты бы так не получил. Но, раз не хочешь говорить, выпытывать не буду, — пожимает плечами, хотя глаза выдают ее интерес. — Если говорить в целом, тебе нравится у него? — Да, мы достаточно быстро поладили. Больше всего радует то, что он все понимает: помогает избавиться от страхов, дает возможность получить опыт, учит новому, но при этом не пытаясь заменить мне Шона. — Эх, будь он жестче и строже, я бы с ним осталась, — мечтательно задумалась Джи. — Мы очень хорошие друзья, и еще у нас много общих знакомых. — Еще бы, вы почти в одной сфере крутитесь. — Я ему помогала организовывать выставку в Бостоне. С этой поездки началось наше знакомство. В клубе почти все друг друга знают, чего там, у нас не так много народу, и Робу посоветовали обратиться ко мне за помощью. Я тогда как раз была «в активном поиске». — Вы друг другу идеально подходите со своим позитивным отношением к жизни. Мне кажется, вы могли бы… — Аарон, не надо, — оу, похоже тема действительно больная. — Мне тоже жаль, но тут ничего не поменяешь уже… — Все, не трогаем это больше. Прости. Джинни сделала еще один небольшой глоток кофе, отвернувшись от меня и уставившись на прохожих за стеклом. Что ж, один-один, теперь не только я чего-то не договариваю. — Когда к следующему поедешь? — улыбка с грустными глазами. — И кто он? — Не знаю пока. Ничего не знаю, — покачал головой я. — Главное, что сказать хотела: не переживай по поводу моего отъезда. Никуда я не исчезаю и на связи буду постоянно. Если захочешь поговорить или что-то спросить, пиши в любое время! Договорились? — Ты еще успеешь отказаться от своих слов. Достану тебя расспросами же. — Я рада помочь, ты знаешь, — заботливо кладет ладонь на мое плечо. — И уверена, что у вас все будет хорошо. Шон вернется, и все будет как раньше. Даже лучше! Изголодаетесь друг по другу, потом неделю из спальни не выйдете, — хихикнула Джи. — Да уж, мы можем, — у нее получилось подбодрить меня. Не знаю, какой магией владеет эта женщина, но мысли, радостно и вприпрыжку, смогла отправить в закат.***
Практически с порога Робин потащил меня в студию, где все уже было приготовлено для предстоящей съемки. Осталось только заполнить кадр моделью. На площадке все тот же стол со стулом, который я застал в первый день, только вот фон другой — тёмный, и вместо искусственного освещения Робин освободил плененный плотными светонепроницаемыми занавесками естественный свет от окон вдоль стены. — Присядешь? — Да, конечно, — ловлю себя на том, что за первый день в студии мне все-таки стыдно. — У тебя есть какая-нибудь кофта серого или тускло-синего цвета, чтобы практически сливалась с фоном? — Хм, погоди, дай подумать… Есть свитер, но он не чисто серый, там несколько разных цветов. Если не присматриваться, в принципе… — Тащи сюда, посмотрим, — от нетерпения делает короткое движение руки в сторону двери, невзначай как бы подгоняя меня. Помимо обещанного я захватил еще пару вещей, подходящих к выбранной Робином цветовой гамме. — Вот все, что есть. Выбирай, — раскладываю принесенную одежду на столе. Робин подходит, чтобы лучше рассмотреть и прикинуть. — А зачем мне сливаться с фоном? Можно спросить? Я всегда думал, надо наоборот, — не смог удержаться и не отвлечь его от сосредоточенного выбора. — Потому что я хочу поймать твой взгляд, выделить его и сконцентрировать внимание на лице. Одежда будет отвлекать от главного, — пояснил Роб, поднимая очередную кофту, сравнивая с фоном. — Знаешь, думаю, все-таки свитер. Надень его. Бросает мне выбранную вещь, сам уходит в другую часть комнаты. Возвращается с каким-то тюбиком. Спрашивает разрешения, и я позволяю зафиксировать свои волосы гелем. — Хочешь закрыться от меня? — спрашивает, как только я опустился на стул. — Нет, — сказал здравый смысл и настрадавшаяся задница. — А если честно? — улыбается из-за объектива. — А за «честно» мне потом не прилетит? — Нет. Не в этот раз, по крайней мере. Так ты хочешь от меня спрятаться? Помогите близорукому человеку разглядеть подвох во всем этом. — Хочу, — настороженно отвечаю. — Хорошо, тогда можешь спрятаться, но только не закрываясь руками. Задумчиво складываю губы. Хм, как бы так сделать? Наклоняюсь, опираясь на сложенные руки, опускаю голову и мой взгляд падает на растянувшийся воротник свитера. Натягиваю его, закрывая рот и кончик носа, локти ставлю на стол. — Молодец, — одобрительно похвалил Робин, который, похоже, добился от меня того, чего хотел. Неожиданно кто-то приподнимает натянутую ткань с другой половины комнаты. Позицию нарушать я не решился, но любопытным взглядом поспешил встретить непрошеного гостя. Щёлк! — Кто там крадется? — не отрываясь от фотоаппарата, неприветливо бросил Роб. — Прости, я хотела убедиться в том, что ты дома. — Винни, подожди на кухне, — обреченно отозвался Роб. — Все-все, не мешаю. — Тебя все еще мучают со свадьбой? — усмехнулся я, как только дверь захлопнулась. — Не отвлекайся. Блять! Ненавижу, когда меня прерывают, с настроя сбивает. Робин вскочил со стула, чуть не задев штатив, и снова выругался… Вот так выглядят творцы, теряя вдохновение? Похоже, сейчас он реально злой. Еще выше натягиваю ткань, оставляя только глаза, — словно хамелеон пытаюсь мимикрировать под фон в надежде на то, что меня не заметят, и этот гнев меня не коснется. Правда, получилось еще хуже. Он вышел из студии, а потом хлопнул входной дверью, оставляя меня наедине со своей сестрой. Думал, что Ванесса пойдет следом или вообще соберется уехать, но она предпочла остаться на кухне, неторопливо допивая кофе. — Ты, это, не переживай, через полчаса вернется, — предупредила Винни, когда я хотел незаметно прошмыгнуть в спальню. Теперь придется как-то отвечать и подойти поближе, а то неловко получается. — Ты его новый парень? Не понимаю, как терпишь все это. — Ну, не совсем. Роб предложил остаться у него, пока в моей квартире небольшой внеплановый ремонт. — Я бы предпочла мотель, честное слово. Он на голову шарахнутый. — Фанатичный, может? — не согласился я. — И это тоже! Если хоть что-то тронуть или не дай бог просто хотя бы зайти в эту чертову комнату без его разрешения — все, скандал. Забирает скейт и гоняет до тех пор, пока не успокоится. С шестнадцати лет ничего так и не поменялось. Вот ты скажи, что я такого сделала? Зашла бесшумно всего-то проверить. Надо было стоять догадываться? — Ты спугнула его вдохновение. Он не может вернуть его обратно, теперь придется ждать следующего раза, который наступит непонятно когда. — Вдохновение на то, чтобы нажать кнопку?! — эх, в этом и проблема, они считают, что Роб всего лишь тыкает на кнопку. Полагаю, нет смысла объяснять, что в каждую фотографию он вкладывает частичку себя, своего настроения… Н-да, бесполезный разговор. — Ты снова приехала со свадьбой? — Да. Рано или поздно Робу надоест, и он сломается. Поверь мне, я знаю, — утомленно заверяет. — Не думаю, что стоит сейчас давить на него. — Зря приехала только, — расстроенно поджимает губы, складывает руки на груди. — Если хочешь нормально с ним общаться, не заходи в студию и не отзывайся плохо о его работе. По-моему, не так уж сложно, — пожимаю плечами. — Да и правда, поеду-ка лучше, что время тратить. Буду еще его упрашивать получать такие деньги. Хоть мои слова и были пропущены мимо ушей, зато по возвращении Робину будут дарованы тишина и покой. Надо будет заодно придумать, чем бы поднять ему настроение. Провожаю Ванессу, после чего решаю сесть и закончить письмо для Шона. Снова идеальное время — я один в квартире. Это неожиданно оказалось волнительным. Что Он подумает? Какие эмоции будет испытывать при прочтении? Вдруг все же захочет ответить? А что именно тогда?.. Переживаю за Него, за нас. Надеюсь, что Джинни права: как только Хозяин вернется, у нас все будет как прежде. Даже лучше. Я смогу выступать с Ним, смогу еще чему-то научиться, и впервые в жизни мне будет, что показать Ему. Как же не терпится поделиться всем, доказать, что все не зря, и поблагодарить, конечно; еще раз извиниться, ведь сразу не понял насколько это мне нужно, насколько полезно окажется. Он злится, пытается сдержать ревность и не звонит, чтобы только не сделать больно ссорой. Спланировал это все из-за желания дать мне необходимое, помочь преодолеть страхи. Я неправильно сделал, вспылив в начале. Надо было подумать не только о себе, но и желательно еще наперед, как обычно делает Хозяин. Учитывая жуткие собственнические чувства Шона, Ему многих усилий стоило пойти на это. Какие чувства Он сейчас испытывает (хотя, скорее, с какими борется), чтобы сделать мне лучше? Нам. Пока я переводил свои мысли в электронный вид, успел попутно понять для себя самое важное: я хочу взять от этого «эксперимента» по максимуму, включая поездку к Домине и исключая свои излишние эмоции. Робин вернулся через час, когда я уже допечатывал последний абзац своего послания. — Прости, пожалуйста, я хотел избежать разговора с Ванессой, и мне нужен был повод. По отношению к тебе получилось невежливо. Надеюсь, ты не злишься. — Все в порядке, я понимаю. — Не вдохновляет меня их пара. Как объяснить ей мое нежелание портить людям фотографии такого события? Вопрос вряд ли ждал ответа, скорее просто озвученные обреченные мысли, мучившие его последние дни, а в особенности последние пару часов. — Робин, можно просьбу? — После ужина, хорошо? До ресторанчика есть желание прогуляться? Или дома останемся? Мы повторили свой вчерашний маршрут, правда, на этот раз почти не разговаривали — Робин еще отходил. В разговоре с владельцем заведения, состоявшимся у барной стойки, Роб медленно оттаивал, возвращаясь в свое обычное состояние. Со своей стороны мне тоже хотелось как-то поднять ему настроение и отвлечь, избавляя от лишних мыслей, правда пока что нет идей — «как». Поел я наедине со своими мыслями, приправленными приятными воспоминаниями, а когда закончил, ко мне как раз подсел Робин. Извинился за то, что оставил одного, уже привычно улыбаясь, пусть и сквозь призму вины. — Так что ты хотел попросить? — ха, я знал, что до дома его любопытство не дотерпит. — Показать мне свою коллекцию. Пожалуйста. — С радостью! Мне так приятно, что ты попросил. Закончил? — кивает на полупустую тарелку. — Да, больше не лезет. — Тогда домой? Киваю, вставая из-за стола. Роб, не скрывая своего предвкушения, прибавил ходу, когда мы вышли на прямую дорогу к дому. Я подстроился под темп, сделав вид, будто не обратил внимания. Далеко ходить мы не стали, сели прямо напротив открытых створок шкафа. Роб сказал, что не хочет бегать туда-сюда и ему будет проще показать все «не отходя от кассы». Спорить я не стал. Открывает первую коробочку, из которой достает за крылья одну из парных металлических бабочек. Всего внутри шесть штук: маленькие, средние, большие. Если надавить на кончики крыльев, открываются шесть лапок, готовые цепко ухватить сосок. Интересно, как это будет по ощущениям? Когда не сплошная, привычная мне площадка, а шесть притупленных зубчиков. — Я сам их сделал. Представить не можешь, как долго мучился с этими лапками! Особенно у маленьких. — Красиво, — адресую ему восхищенный взгляд. У меня, к сожалению, руки не от плеч растут. Как вообще можно это создать самому? Робин даже сделал гравировку на крыльях, пытаясь добиться реалистичности, а на кончики по обе стороны верхней части крыльев вставил по синему камушку, искрящемуся при попадании света. После того, как я занимательно рассмотрел со всех сторон зажим и отдал Робину, он вернул его на место и закрыл коробку, собираясь убрать. Хм, по-моему, мы друг друга не поняли. Я хочу попробовать. Не просто посмотреть. Озвучив свое желание, наблюдаю нехилое удивление на лице Роба. — А-а… Конечно. Я с удовольствием бы, но… Ты точно хочешь? Шон говорил, что это запрещено. — Да, хочу, — твердо отвечаю, согласно кивнув. — Нет. Таких указаний у меня не было, — резко начал отступать. — Надо спросить у твоего Дома. Если он даст добро — пожалуйста. Ему решать, что с твоим телом делать можно, а чего нельзя. — Подождешь, пока напишу? — Ну, давай, — неуверенно протянул Роб. — Я тогда пока в душ схожу. Достаю из кармана телефон, намереваясь отправить Хозяину первое сообщение с пометкой «СРОЧНО!». Конечно, Он сказал, я могу рассчитывать на мгновенный ответ в таком случае, но не думал, что и здесь Господин был буквален. Интересно, в каком сейчас часовом поясе находится? Оставляет телефон со включенным звуком, дабы не пропустить от меня сообщения и сдержать данное слово? В любом случае я это ценю. «Я сейчас напишу Робину. А ты помни свои стоп-слова, хорошо?» «Конечно, сэр. Спасибо! Простите, если разбудил». «Если вдруг это поменяет твое решение: ты у Робина только для того, чтобы избавиться от своего страха, его коллекция зажимов никаким образом не влияла на мой выбор. Я жутко нервничаю из-за того, что не смогу контролировать процесс. Обещай сделать это за меня». «Вас расстроит, если он сделает это со мной?» Нехорошо отвечать вопросом. Но уже поздно. «Если ты считаешь, что тебе это нужно и будет полезным — нет». Я ожидал односложного ответа, никак не надеясь на переписку. Но, раз дело зашло, глупо упускать шанс, поэтому я продолжил. «Я почти закончил письмо, отправлю через пару часов. Самое главное, что я хотел сказать в этих двух листах — «спасибо». Вы дали мне возможность преодолеть страх. Пусть чужими руками, но все равно я благодарен Вам. Вы это сделали со мной, сэр». У меня даже представить Его с другим сабом не получилось. Ревность сразу же взрывает. А какого в аналогичной отзеркаленной ситуации Дому? Какого Ему сейчас? «Есть ощущение того, что ты «трахаешься с кем попало»?» «Конечно же нет, сэр. Простите за то утро, я тогда не понял». «Ты так и не дал мне обещания». «Обещаю. Сэр». «Возьмешь по грузику на тридцать секунд. Знаешь, за что». Еще бы. Развел тут диалог, хотя он должен был кончиться на моем «обещаю». «Да, сэр. Спасибо». Хотел добавить «доброй ночи». Потом подумал, вдруг у него нифига не ночь, а день или утро, и оставил это желание. Я даже рад тому, что заработал себе мини-наказание. Хочу испытать ощущения, которые Он переслал через тысячи километров, хочу получить боль по Его приказу… — Тебе сообщение, — осведомляю вошедшего Робина. Подходит к тумбочке, берет телефон и неторопливо прочитывает ответ от Хозяина. — М, хорошо, понял. Теперь все «легально», — улыбается. — Раздевайся и на колени. Всего, конечно, показать не успею, но ознакомительно сможем пробежаться. Оставалось снять джинсы, потому что от свитера я избавился еще в коридоре. Кладу их на кровать, докидывая сверху белье с носками. — Молодец, — гладит по голове. — Советую покрепче сцепить руки за спиной. Будет очень острое желание ими помешать мне. Думаешь, я этого не знаю? — Начнем с чего-нибудь простого, — достает две коробки снизу. — Могут показаться одинаковыми, но у них разная степень сжатия. Открывает обе, доставая из каждой по одному зажиму. — Вот этот послабее, — цепляет на правый сосок. — А этот туже, — на левый, соответственно. Морщусь от забытых ощущений. Робин непроизвольно облизнулся. — Подождем немного, я пока расскажу. Научу тебя различать, хочет ли Дом сделать больнее или, наоборот, облегчить твои страдания после того, как снимет зажимы. Когда туго зажимают, кровь вообще перестает поступать и, в таком случае, будет больнее, если после снятия надавить на сосок или оставить в покое, как думаешь? — М, наверное, если надавить? — Нет, сними я просто, кровь тут же хлынет болезненным покалыванием. А своим надавливанием я сделаю этот процесс постепенным. Буду отпускать потихоньку, и тебе легче стерпеть будет. Сейчас покажу, готов? — киваю, закусывая губу и сильно напрягаясь. Ловко снимает и тут же заменяет зажим подушечкой пальца. Вроде бы терпимо. По крайней мере, если полагаться на мою память, без помощи Дома это было больнее. — Если же я сдавливаю сосуды, но не перекрываю до конца, то тут в любом случае больней, но проходит быстрее, если помассировать. Снимает второй зажим, заставляя меня зашипеть, запрокинув голову. Успокаивающе гладит меня по плечу, другой рукой растирает натерпевшийся сосочек. Чувствую, как концентрация боли постепенно спадает. Хм, любопытно, однако. Никогда не задумывался над тем, будет ли разница. — Очень хорошо, — хвалит после того, как я смог сконцентрировать свое внимание на нем. — Будем считать это разминкой. Теперь давай шарики покажу. Они тоже достаточно «мягкие». Хотя, тут кто как настроит, из чего основу сделает… Достает сверху новую коробку. На этот раз на концах черные пластмассовые сферы. Опять же больно, но не критично. Достаточно легкий материал, на котором закреплены шарики, поэтому сильно вниз не тянет. — «Тиски» когда-нибудь пробовал? Я их так называю, — достает квадратный зажим, у которого сдвигаются две противоположные грани. — Нет, не доводилось. Но, думаю, это почти так же, как если между двух веревок зажать. — Ну, примерно. Только эти все равно посильнее будут. Продемонстрировать? — Давай. — Вот, если стянуть так, то, в принципе, как обычный зажим на пружине, да? Но изюминка в этом, — сдавливает на максимум, выжимая из меня звуковое сопровождение. Почти тут же освобождает. — «Тиски», говоришь? — с издевкой выдавливаю я, поморщившись. — Ага, — тихо усмехнулся Роб. — Ну, эти, которые изначально с цепочкой, ты наверняка знаешь, — задумчиво бродит рукой по коробкам. — Которые закручиваются, скорее всего, тоже. Бабочек хочешь попробовать? — Только если не надолго, — нарушать позу мне бы не хотелось. — Как скажешь. Ох, крылья, оказывается, такие тяжелые! Будто с грузиками! Коварные какие бабочки! — Все-все-все, снимаю, — освобождает меня легким движением руки. — Я думаю, что для первого раза с тебя достаточно. Осталось только наказание от твоего Хозяина, так? Будем использовать обычные тугие, пожалуй. И средние грузики возьмем, нормально будет? — Думаю, да, — безучастно соглашаюсь. Господин не говорил ничего конкретного, поэтому я без понятия. Ну, наверное, нормально. — Считать будешь вслух. До тридцати. — Это Он так сказал? — Нет, это я хочу послушать. Делаю глубокий вдох. После этого Робин неторопливо закрепил зажимы и повернулся достать грузики. О-ох, давно меня так не мучили. Один. Второй. Сдержанно мычу. Дыхание учащается. — Начинай. — Один… два… три… Закрываю глаза, представляя перед собой Хозяина: Его сдержанную довольную улыбку, говорящую о том, насколько Ему нравится смотреть на мои страдания, и укор во взгляде, который стремится пристыдить за допущенную оплошность. — Десять… одиннадцать… двенадцать… Голос сбивчивый, рваный. Я бы посмотрел на Него со смиренным раскаянием, получая в ответ расстроенно сведенные брови. Нет ничего хуже, чем разочаровывать тебя. И ничего приятней, чем заслуживать твое прощение. — Двадцать один, двадцать два… «Ты нравишься мне таким. Как же они украшают твое тело» — вспоминаю Его слова и даже умудряюсь улыбнуться, уловкой минуя нарастающую боль. — Спасибо, сэр. Не открывая глаз произношу благодарность. Жаль, Он не погладит по голове, и я не услышу после свое любимое — «послушный мальчик». Как приятно думать о Нем. Я бы, пожалуй, еще разок накосячил, чтобы с удовольствием выполнить приказ Хозяина. Все-таки что-то в этом есть. По крайней мере моя эрекция нечто возбуждающее в этом точно подметила. Не важно, как далеко мой Мастер, все равно я принадлежу Ему. Отсюда чувствую на себе внимательный взгляд, от которого ничего никогда не укроется. Даже с другого конца планеты Он может поставить отметину, причинить боль, наказать… — Если хочешь, можешь кончить, — разрешил Робин, сжалившись над моим стояком. — Иди, расслабься чуток. Я быстро смылся в ванную, включил воду, создавая шум, обещающий скрыть мое наслаждение. Плевок. Расслабляюсь, помогая себе рукой достичь оргазма, который почти сразу же накрывает… Приоткрытый рот, характерный возглас… Волна сотрясает тело. И мне охуенно. М-м, черт, хорошо. Принимаю приятный теплый душ, чищу зубы и возвращаюсь к Робину. Отличная разрядка (конечно же, я имею в виду эмоциональную). — Спасибо за разрешение, — забираюсь под одеяло. — Надо заканчивать на позитивной ноте, — объяснил он. — Ты завтра уезжаешь. — Завтра?! Почему? — Я как будто попробовал демо-версию игры, она безумно мне понравилась… Но полная для меня никогда не будет доступна. Тогда лучше вообще удалить приложение. Не в обиду тебе, Аарон, скорее, наоборот. Ты замечательный человек и хорошо обученный саб, только не мой, — с горьким сожалением выдавил Робин. — Понятно, — в том же настроении отвечаю. Не хочется пока уезжать, я только привык ко всему. Придется все начинать заново с другим человеком. Уже завтра. Было так спокойно, вообще нет никакого желания на новую встряску. Но это не мое решение, так захотел Роб. Его можно понять, я не злюсь за это. — Новый адрес уже в твоем телефоне. Завтра к семи Макс будет ждать тебя. Молча тянусь к телефону, подтверждая достоверность его слов. Надеюсь, Джинни уже прилетела в свой отель и сможет как-то помочь. Отправляю сообщение в скайпе. У нее зеленая галочка — многообещающе. Вместо ответа через пару минут получаю звонок. Чтобы не отвлекать Робина от чтения книги, ухожу с телефоном на кухню, закрывая за собой обе двери. — Привет! Ты как? Удачно добралась? — опираюсь на подоконник. — Привет! Все отлично. Правда, трубача чуть не потеряли в Duty Free, но это мелочи. Главное, всем хватило номеров и гостиница без тараканов. Ты чего нового мне расскажешь? — На самом деле я уже спать собираюсь, по быстрому хотел спросить у тебя про Макса. Знаешь такого? — О, этот мудак? Знаем-знаем. — Вот это вы, девушка, выражаетесь, — оторопел я, впервые услышав от Джи агрессию с примесью даже какой-то подавленной ненависти. — Может ты мне еще и рот с мылом помоешь?! — Причину-то узнать можно? Чем он тебе таким не угодил? Или это просто ваше женское «мудак без объяснения причин»? — Еще одна сексистская шуточка и больше ты от меня слова не вытянешь! — Все, прости, больше не буду. — Ну, смотри, а то откушу тебе твою мужскую принадлежность, — клацает зубками. — То есть сначала ты возьмешь его в рот? — Дурак! Всё, не буду ничего рассказывать, — обидчиво пискнула она. — Так сексисткой шутки же не было. Джи, да ладно, уже и постебаться нельзя? Ты же знаешь, как я тебя люблю, — надула губки, отвернувшись от фронтальной камеры. — Солнышко, красавица… — Ладно, сейчас расскажу все, куда ты денешься, — как бы нехотя соглашается. — Этого «замечательного» человека невозможно удовлетворить. Вечно всем не доволен! Делаешь все идеально, а у него такая рожа… — Может, это тебе казалось, что идеально. — Аарон, я себе цену знаю. И, думаю, что если из, ну, скажем, десяти Домов все, кроме одного, очень довольны мной остались, то проблема в Максе. Да чего уж там, хочешь, поспорим, что ты не сможешь ему угодить? — Ну, ладно, убедила. Просто я до последнего хотел как-то себя успокоить. Блин, Джи, ну тебя, не умеешь ты подбадривать. Я к нему вообще-то завтра еду. Уже не хочется. Стремно как-то. У меня в голове начался кошмарный беспорядок из потока мыслей и опасений. Джи послужила рычагом, взорвавшим детонатор, спрятанный в дамбе моего спокойствия. Нервозно теперь. Очень. — Если в следующий раз захочешь услышать «неправду», только скажи. — Может есть кто-то, понравившийся ему? — Из моих знакомых — нет. Прости, тут ничем не помогу. Но, ты же вроде говорил, что Шон разрешил тебе самому решить, насколько оставаться у Дома. Свалишь на следующий же день, делов-то. Зачем вообще он тебя к Максу отправил? — Не знаю, но явно не просто так. В каждом Доме есть какая-то «пасхалка». Каждый чем-то полезен и может дать мне что-то. — Да и в конце концов, какое тебе дело до чужого неудовлетворенного Дома?! Главное, чтобы твой был доволен. — В этом ты безусловно права. Ладно, не буду тебя больше задерживать, ты, наверное, устала. Доброй ночи, Джи, и спасибо за все. — Удачи с Максом. Напиши мне потом, как прошло. Сладких снов, Аарон.