Love me till it hurts

Не могу поверить в то, что я наконец это читаю! Вернется через два дня! Всего лишь два дня! У-у, моя фантазия на этот счет уже перешла все возможные и невозможные границы. Если бы на нервной магистрали в мозгу стоял полицейский, он бы точно штрафанул меня за превышение пошлости. В каком недоумении пребывал Лерой, когда застал меня, сияющего от счастья, с телефоном, зажатым в руке. Такое чувство, будто Он уже вернулся. — Поделишься своей радостью? — Мой Хозяин возвращается через два дня! — Большое событие, — Лерой встретил новость понимающей полуулыбкой. — Поедешь встречать в аэропорт? — Нет, не поеду. С Ним будут коллеги по работе, не думаю, что мне уместно там показываться. — А от меня ты когда уезжаешь? — Через пару часов, думаю. — Правда? Так скоро? Жаль, а мы так хорошо проводили время. Я бы хотел отблагодарить тебя. Если позвоню Шону и скажу, как хорошо справляется его саб, есть шанс вознаграждения? — Вполне вероятно, — благодарно улыбнулся я. — Вы закончили? — киваю на полупустую тарелку, которую Лерой отставил в сторону, переключившись на чашку с чаем. — Да, — встаю из-за стола, расчетливо собрав небольшую пирамидку из своей грязной посуды, чтобы удобно было нести, и в придачу кладу сверху недоеденный завтрак Лероя. — Спасибо. Он готовит, я мою посуду — здесь всё вполне себе честно. Еще он попросил обращаться к себе «на Вы», при этом категорично отказавшись от «сэр» не во время сессий. Что ж, каждому свое. Наверное, в какой-то степени, постоянная смена событий помогла дням пройти быстрее. Если бы пришлось в одиночестве тухнуть в доме, где каждая вещь напоминала бы о Нём… Впадение в депрессию стало бы неизбежным. После того, как я расставил чистую посуду по полочкам, попросил разрешения уединиться в своей комнате, чтобы позвонить Джи: немного посоветоваться, а, в идеале, приобрести чуть-чуть уверенности. Кстати, для полного соблюдения закона подлости, теперь получается, она возвращается в один день с Хозяином. Узнать, что ли, для интереса время прилета у обоих? Ответила с третьего раза, когда я уже было отчаялся и подумал отложить эту затею. Хотя время рассчитал, вроде, правильно, сейчас Джи как раз должна отдыхать в своем номере. — При-и-ивет! — улыбка с первой секунды. — Как у тебя дела? Что нового расскажешь? — Шон возвращается в эту пятницу! — тут же выпаливаю новость, которой мне хочется поделиться со всем миром. — О, вместе со мной, — также отметила она. — Уже забронировали столик в каком-нибудь клёвом месте, чтобы отпраздновать? — Не знаю, Он ничего не говорил. Да и, вообще-то, по-моему, это я должен какой-то сюрприз готовить. — Поедешь в аэропорт? Еще один такой вопрос, и я начну реально загоняться по этому поводу. Мне хотелось обнять Его как только Он спустится с самолета! Но идея бредовая, вот абсолютно. Помимо очевидного желания уберечь Хозяина от, мягко говоря, неловкой ситуации, я и сам не хотел подставлять себя, намеренно создавая ее. Как Вы себе это представляете? «Здравствуйте, я молодой однополый любовник этого многоуважаемого человека и, если Вы все не сильно против, мы бы предпочли сейчас взять отдельный трансфер, потому что до дома вряд ли дотерпим». — Нет, не поеду я в аэропорт, — стараюсь не выдать своего легкого раздражения. — Он же не один прилетает, там будут чужие люди, с которыми Он работает. — М-да, в гетеросексуальных парах все как-то проще, — задумчиво сожалела Джинни. — Ладно, тогда расскажи мне, как Лерой? Она видела его в клубе пару раз, но никогда не выпадало случая даже парой слов переброситься. — Вполне себе адекватно и уверенно. Не знаю, если скажу «по-обычному», это удовлетворит твое любопытство? — Ну, нет. Шон же выбирал их для тебя не просто так, чтобы было «по-обычному»? — Лерой очень вкусно готовит, — выдохнул я. — И голова на этом у него повернута — слишком трепетно относится к тому, что ест. — А это тут при чем? — Джи, у нас с Ним свои загоны, просто забей. — Слушай, я за ваши отношения уже переживаю больше, чем за свои, а ты говоришь «забей»? Офигел? — При встрече, хорошо? Потерпи немного, и я обещаю, что расскажу тебе обо всей Его задумке от начала до конца. Ну, по крайней мере, как я это понимаю. Яро возражать не стала — замолчала. Обиделась, что ли? У меня есть только один способ проверить. О-ох, женщина, сложное ты существо. — Джи, у тебя когда-нибудь была сессия с Доминой? Или вообще отношения с женщиной? — У-у, зайчик, а мы уже достигли настолько высоких отношений, чтобы рассказывать такое? — отшутилась она. — Нет, я даже думать об этом не хочу. Ты чего вдруг вообще спрашиваешь? Мы, по-моему, еще при знакомстве разобрались с ориентацией. — Да, знаю, но, а если не рассматривать сексуальные контакты? — Давай-ка выкладывай, к чему ты клонишь, — устало выдохнула она. — Совета от тебя хочу, я завтра еду просто… — Чего?! В смысле, едешь?! — В смысле, к Домине. — Охренеть… Да я смотрю, ты там без меня не скучаешь. Ты сам ее выбрал?! — Нет, конечно, я бы сам на многое никогда не решился. Но ведь живем один раз, да? — Ага, — неуверенно согласилась. — Даже не знаю, как прокомментировать. Очень неожиданно… Угадай, кто будет сгорать от нетерпения услышать все подробности? — А не хочешь случайно угадать, кто будет очковать весь сегодняшний вечер? — Да ладно тебе! — Ты бы поехала? — Сама, конечно, нет, но если этого захочет мой Хозяин, то почему нет? Всего один день, да, к тому же, без секса… Зажимы тебе нельзя… Чего очковать? Максимум, что она может сделать, так это выпороть, но и тут у тебя есть стоп-слово. Поэтому расслабься. Кстати, как зовут Домину? Недовольно выдыхаю в микрофон. — Всё, поняла, ты еще ничего не знаешь. В любом случае желаю удачи. Всего чуть-чуть осталось, давай там, дожми. Я напишу, как прилечу, до скорой встречи! — Постараюсь, Джи, спасибо. Рад был тебя слышать. Удачно долететь. — Покори эту женщину, — напоследок все же выбивает из меня улыбку.

***

С Лероем мы миролюбиво попрощались и поблагодарили друг друга: я — за лестный отзыв Господину, он — за сессию с безукоризненным послушанием. В общем, о нем у меня остались нейтрально хорошие эмоции. В смысле, не то, чтобы прям «вау», такой большой всплеск, но, в то же время, и «никакими» их назвать не могу. Хотя бы за потрясающую еду невидимый плюсик идет в его копилку. Как только я получил сообщение от Шона и бросил беглый взгляд на строчки, в первые секунды меня от счастья разнесло! Увидев наш адрес, подумал, что таким образом Он хочет сказать о своем возвращении, но, когда присмотрелся, оказалось, — другой номер дома. Хм, Домина, которая живет по соседству. Вот это интересно они нашлись. Меня даже порадовало то, что буду находиться совсем рядом с нашим домом. Еще больше чувствовалось приближение нашей с Ним встречи. Так как ехал я на знакомую территорию, запас времени оставил всего минут десять, переживать не о чем, казалось бы. Но, это же я, разве можно было просто взять и зайти в нужный дом? Зачем эти обыденность и предсказуемость? Куда веселее опоздать на двадцать минут. Причем в данном случае, почти уверен, это было существенно. Если во всех остальных «приглашениях» Он писал «тебя ждут к…», то на этот раз было «ты должен быть там к 18:40». И это даже не к полседьмому — специфическое время для моего восприятия. И так ехал нервничал, а когда не смог с первого раза найти нужный дом, распсиховался еще больше. Плюс ко всему передвигался я медленно, из-за того, что перемещался на своих двоих под шарканье колёсиков чемодана, которое начало раздражать. Ничего, кажется, сложного: нашел тринадцатый, прошел дальше, а следующий — пятнадцатый. На другой стороне оба с первой цифрой «2». Постесняюсь спросить, куда телепортировали четырнадцатый?! Кто, блять, вообще так строит? Нихрена нелогично. Дальше блуждать в надеждах я не стал, решив вернуться к будке охраны и спросить их (а время для меня не остановилось, между прочим). Показали план. Убеждаюсь, что дома нумеровали идиоты. Понимаю, что нужно пройти чуть ли не до конца. Прикидываю опоздание в двадцать минут, потому как с чемоданом особо быстро не побежишь. Матерюсь каждый раз, как только нога ударяется о его бок или он режет мне по пяткам. Ручка короткая, чтоб ее! Захожу во дворик — калитка была открыта — слышу шаги за спиной, но не успеваю обернуться, как меня хватают сзади. — Аарон, привет! — такого счастливого голоса в своей жизни не слышал. Даже у Джинни. Оборачиваюсь, быстро прогоняя в голове образы в попытках определить, где я видел этого парня. — Сэм, — протягивает мне руку, а лицо его просто-таки искрится от радости. В лотерею выиграл, что ли? Ресторан! Точно! Там был приглушен свет, и он еще в пол смотрел, поэтому не сразу узнал. А я-то надеялся, что Агнет никогда больше не увижу. Жуть как стыдно в глаза ей смотреть. Теперь понятно, почему Шон имя не прислал вместе с адресом. Мы ж знакомы. — Приятно познакомиться, — непроизвольно зеркально улыбаюсь. Страсть как любопытно узнать, что у него случилось. — Ну, я с тобой очень тесно заочно знаком. Пойдем, — кивает головой в сторону двери, пытаясь в добавок сбросить с лица кудрявую прядь. Лезет в карман за ключами. Пропускает меня вперед, после чего кричит вглубь дома: — Агнет, я нам третьего игрока привел! — довольно сообщил Сэм, не переставая улыбаться. — Я очень рад, что ты приехал, потому что… Она вышла из ближайшей двери — которая ведет, скорее всего, в спальню — и от Её холодного взгляда, осекшего Сэма, стало не по себе и мне. — Пошли, Сэмми. Всё готово, — короткий, твердый знак головой в сторону открытой двери. — Что готово? — насторожился парень, который наверняка не заметил, как у него дрогнули уши. Радость Сэма в секунду смылась под напором ее сильного взгляда. — Сегодня четверг, прошло две недели… — вынужденно принялась объяснять она. Не успела договорить, как Сэм в страхе ринулся шарить в сумке. Достал кошелек без единой купюры внутри (да, подсмотрел, извините). Открыл кармашек с мелочью, трясущимися руками высыпал три монетки в ладошку и быстро сложил в уме. — Но мне… Не хватает всего девяноста восьми центов… — он поднял голову, а в глазах уже стояли слезы. — Я думал завтра… Думал все закончится… Боже, не имею ни малейшего понятия о том, что происходит, но обреченный голос Сэмми так сильно растрогал меня… Даже всякие социальные рекламы столь за душу не трогали, как эти жалостливые глаза в нескольких сантиметрах от меня. Рука дернулась за бумажником — сам не ожидал. Я готов был умолять Сэма (или Агнет?) принять от меня этот несчастный доллар! — Даже если бы пенни. То есть, по-твоему, четвертак в автомат опустить можно?! — Нет, конечно, нет! Я не это хотел сказать. — Еще возражения? — такому тону я бы точно перечить не стал. Хотя выглядела она не сказать, что враждебно. Энтузиазма в глазах точно не было. Скорее, такое сильное разочарование, которое обманно создает иллюзию гнева. — Нет, мэм, — безысходно отвечает, склонив голову и с досады кинув бесполезный кошелек обратно в сумку. Кстати, теперь есть хотя бы подсказка в отношении обращений — все же нужны на время сессии. Пиздец как я невовремя (в обоих смыслах) заскочил! Агнет перевела взгляд на меня, потому что Сэм зрительного контакта с ней поддерживать больше не собирался — тоже стыдно, по всей видимости. — Я хотела уделить тебе время до возвращения Сэма, но теперь тебе придется ждать. Нечего было опаздывать. Фуф, думал, хуже будет. Однако она достаточно мягко выразила свое недовольство. Сравнивал с Шоном, конечно же, и не упустил шанса представить, как бы отреагировал Он. Точно не сказал «нечего было опаздывать», потому что это звучит немного высокомерно, нежели строго. Будто спрашиваю у одноклассницы-отличницы «что я пропустил», а она вот так отвечает, с задранным подбородком. По щелчку её пальцев я тут же инстинктивно выпрямился, в переводе расценивая этот жест, как «внимание!». Следом была дана команда: плавно ведет рукой вниз, опуская меня на колени. Под ногами колючий коврик с жестким ворсом. Хорошо еще в джинсах. Сейчас, похоже, я стану свидетелем того, чего не должен был, да и не хотел, на самом деле. Агнет могла отправить меня на второй этаж, но не стала, ровно так же, как не стала закрывать дверь в спальню. Неспроста. — А ну давай успокаивайся. Вон, Аарона мне как напугал. — Так это же последний раз, мэм, — судя по голосу, аргумент, по его мнению, вполне весомый. — Быстрее начнем — быстрее закончим, — отмахнувшись, бросила Агнет. — Если ты ищешь понимания или сочувствия, то у меня для тебя его не осталось. Раздевайся и бросай кости. Не трать мое время. Как только Агнет вышла встречать нас, он перестал обращать на меня внимание и абсолютно не стеснялся присутствия. Не знаю даже, насколько сильное наказание я должен был заработать для того, чтобы всё вокруг в секунды перестало меня волновать. В особенности, чужие люди, которые будут при этом присутствовать. — Да, мэм, — зашуршал одеждой. — Клянусь, больше никогда близко не подойду! Я как эти кубики вижу, меня реально перетряхивает. То, что происходило дальше, было сущим кошмаром, от которого у меня кровь в жилах стыла. Сэм кричал, извинялся и умолял так, что слабо верилось в «добровольное согласие». Я испытал схожее чувство с тем, которое возникло, когда Хозяин заставил бить себя — готов был на все пойти, только бы это остановить, не слышать свист, не слышать страдания другого человека… Руки похолодели, а по спине безостановочно волнами расплескивались мурашки. Внутри всё сжималось с каждым криком, будто мои органы перемешивают, как фарш. Казалось, это продолжается вечность и никогда не закончится. Вскоре я почувствовал, как по щекам стекают слезы. Безостановочно. Бесконтрольно. Не знаю, как объяснить то, что со мной творилось. Было жутко. Исходя из пауз и слов, которые я слышал, в перерывы между новой порцией терзаний, она заставляла его бросать игральные кости. Сколько выпадет — столько ударов получается. Не в сумме, конечно же. Если двойка на одной и тройка на другой, например, получается двадцать три, а вовсе не пять. Когда Агнет позвала, я быстро поднялся, игнорируя затекшие ноги, и подошел к ним. Даже не расцепил руки за спиной — еще отходил от произошедшего. Оказалось, все же, гостиная. Агнет сидела на диване, а рядом с ней Сэм на коленях, укутанный в легкое покрывало. Он все еще плакал, опустив голову, пока Агнет заботливо собирала салфеткой каждую слезинку, выкатывающуюся из карих глаз, и убирала за ухо прядь, упорно норовившую упасть на лицо. Когда подошел еще ближе, заметил, что у нее на щеках тоже мокрые дорожки. Да что произошло-то вообще, Господи?! — Ну всё-всё-всё, — успокаивающе прошептала она, наклонившись, чтобы после трепетно поцеловать в висок своего всхлипывающего саба. Он, наконец, поднял голову и поймал мой испуганный взгляд. Похоже, Сэму не нравилось то, с каким ужасом я смотрел на его Домину. — Я сам… Просил… — с трудом выговорил он, желая поменять искаженное первое впечатление. — Иди наверх, прими душ, я приду чуть позже уложу тебя. Хорошо, малыш? Сэм согласно кивнул и ушел, оставив нас одних. Почему-то вспомнил Макса, поймав себя на том, что стоять, когда Домина сидит, мне неловко. Спрашиваю разрешения сесть. — Да, садись. Руки можешь опустить, — улыбнулась она. Уже можно начать слёзно извиняться за опоздание? — Не надо меня бояться, я совсем не злая. Сэмми сам попросил меня помочь. Не думай, что это легко мне дается. И не думай, что это как-то отразится на тебе. Возникла неловкая пауза, она выжидающе смотрела на меня, и я, сообразив, ответил: «да, мэм». — Шон говорил, что ты опоздал к нему только один раз. Вряд ли бы Он стал так много несущественных подробностей рассказывать по телефону. Значит, они точно не случайно живут практически по соседству и наверняка близко общаются. — Да, мэм, это так. Первый и последний раз. Это было около месяца назад — мы уже жили вместе. Он тогда даже не стал ничего говорить. Прямо с порога схватил за плечо, согнул пополам, заставив упереться руками в низкий пуфик, на котором лежали наручные часы. Потом достал ремень из петель моих же брюк и тут же выдрал, заставив смотреть на циферблат. Как назло, штаны без ремня упали вниз после первого десятка, оставив меня в одном белье. Конечно же, у меня была вполне себе объективная причина, но из-за меня Он опоздал на встречу, что в Его мире вообще недопустимо. Долго объяснять, как так вышло, просто тогда у нас были одни ключи на двоих, Он должен был отдать их мне и сразу же уехать, но получилось, как получилось. — Я сделала вывод, что ты весьма пунктуален. — Не смог найти ваш дом, мэм, пожалуйста, простите. Мне очень жаль! — Знаю, Аарон, знаю. Конечно, ты не хотел. Скажи, сколько времени оставил себе про запас, м? — Минут двадцать, мэм, — приукрасил чуток. — В этом, думаю, и была твоя ошибка. В следующий раз будешь планировать лучше. А сейчас на колени, лицом к креслу, — скомандовала Агнет и ушла куда-то. Вернулась с достаточно широкой линейкой, толщиной где-то миллиметра в четыре, если определять на глаз. — Насколько мне известно, Шон никогда не бил тебя по рукам. Я кивнул. — Да, он этого не любит, а у меня вот фетиш на руки. Дай свою. Неуверенно протягиваю, она осторожно обхватывает, большим пальцем проводит круг по ладони, неторопливо спускается к пальцам, переворачивает тыльной стороной, с интересом рассматривает. Возвращает обратно в положение «ладошкой вверх» и медленно закатывает рукав моей толстовки. Теперь ведет к сгибу, следуя пальцем по видимой синей дорожке вены. — На сколько ты опоздал? — не отрывает зачарованного взгляда от моих рук. — На двадцать минут, мэм. — Думаю, будет честно, если получишь столько же ударов на каждую. У меня нет никаких сомнений в том, что ты с этим справишься. Более уверенно берет мою руку, надавливая сверху большим пальцем. Я растерянно забегал глазами по комнате. — Посмотри на меня. Вот так. Не опускай голову, — её взгляд сверху заставил мои щеки вспыхнуть. Как-то необычно во время наказания смотреть в глаза Дому. Передо мной почти всегда пол или стена, а сейчас кошмарно неловко. Она будет видеть, какими микровыражениями отпечатывается на моем лице каждый удар. Интересно, по рукам больнее, чем по спине или заднице? Это будет «всего лишь двадцать» или «целых двадцать»? — Пробный можно, мэм? Пожалуйста. — Нужно, — одобрительно улыбается, положив линейку поперек моего запястья. — Сейчас ударю несильно, чтобы ты понял, к чему приготовиться. Новый вид боли. Нестрашный, просто новый. Правда, не ожидал, что кожа на запястьях окажется настолько чувствительной. Поэтому нельзя назвать подобный выбор наказания смягчением или поблажкой. Вполне себе достойная боль. Кстати, назрел один минус: каждый раз линейка будет попадать по одному и тому же месту, здесь поверхность маленькая, особо не разбежишься. Да и, похоже, в этом смысл и вместе с тем особенность. Агнет сделала паузу после пробного, давая возможность прочувствовать, как ожог уходит под кожу. — Не так страшно, правда? — Нет, мэм, согласен. — Теперь готов? Неуверенно киваю, поджав губы. Сердце колотится как бешеное, с этим ничего не поделаешь. — Смотри на меня, а не на руку. Считай про себя. Перед ударом поглаживает мою ладонь большим пальцем. — А! — негромко вскрикиваю после первого. Надеялся на паузу, но такой роскоши не предоставили. Агнет придерживалась выверенного темпа, и под конец, когда я еле удерживал себя от того, чтобы не вырваться, сильнее сжимала мою мокрую от пота ладошку, впиваясь длинными ногтями. Когда отпустила, я тут же спрятал руку за спину. Казалось, будто прямо с запястья поднимаются языки пламени — жгло немилосердно. Легкая дрожь неожиданно прошла в кончики пальцев, и я сжал их в кулак. Слишком долго боль не утихает. Хотя, может, мне так кажется, потому что она сейчас другая? Точно сказать могу одно: еще раз получить по рукам мне бы точно не хотелось. Лучше традиционно по филейным частям. — Другую. Теперь, зная, каково это, пришлось побороть себя для того, чтобы послушно протянуть вторую. Стискиваю зубы, пытаясь подавить возможные слезы. Делаю глубокий вдох. — Правильно, дыши, — заключает в крепкий плен своих пальцев. Резко поднимает рукав, оголяя «рабочую поверхность». Блин, внутри все дрогнуло от этого жеста. Как обычно бывает, когда Хозяин одним движением сдергивает с меня штаны. И теперь пошло по второму кругу… В этот раз я лучше контролировал дыхание, даже показалось, было проще, но за счетом не успел. В какой-то момент она спросила «сколько?», и я попытался угадать. Не получилось. — Нет, Аарон, пятнадцать. Я же вижу, как ты забиваешь голову ненужными мыслями. Не твоего уровня ошибка. После таких слов реально обидно стало. Бля. — Этот промах обойдется тебе в пять ударов. Если снова не ответишь, будет еще по десять. — Да, мэм. Закончив с двадцатью, снова просит дать правую. Фак, сейчас всё как по-новому загорится да еще с большей силой! Вот же придурок, а, мало тебе приключений на сегодня?! В носу защипало, но на этот раз снова удалось сдержать истерику. Со счета я больше не сбивался (еще бы), правда, она так и не спросила меня второй раз. — Спасибо, мэм, — поблагодарил я, следуя примеру Сэма. — Еще раз простите за опоздание. — Прощаю. Ты хорошо держался для первого раза — молодец. Теперь вставай, пойдем на кухню, надо тебя накормить. Она проводила меня до кухни, посадила за стол и принялась разогревать еду на плите. Микроволновки я глазами не нашел. Зато отметил закрепленную на холодильнике магнитом распечатку моей диеты. — Не переживай, я буду отдельно для тебя готовить. Где ты вообще питался все это время? — У меня есть свои кафешки по городу… У Робина сам готовил. — О, его уже выпустили? — разворачивается ко мне лицом. — В смысле выпустили? — Из тюрьмы, — по глазам поняла, что я не в курсе. — Вторжение в частную собственность. Он бежал за каким-то кадром, не обращая внимания ни на что другое. Для Роба вполне обычная ситуация. Это уже третий раз, поэтому штрафом было не отделаться. Пришлось «изолировать от общества». Но ты не переживай, он же в частной сидел, а это как под домашним арестом. Поворачивается к плите помешать лопаткой, чтобы не пригорело. Я воспользовался шансом и посмотрел на запястье. Две параллельные полосы, четко отпечатались. Скорее всего, останутся синяки. Покраснение между ними образует подобие широкого браслета, ярко выделяющегося на бледной коже. Из любопытства провожу подушечкой по раздраженной коже. У-у, как наждачкой. Не, больше не трогаю. Пусть себе спокойно заживает. Кстати, если говорить о плюсах, то после такой «порки» можно сидеть с комфортом. Агнет поставила передо мной тарелку и села рядом. — Что ты в мятом ходишь? — трепет за рукав. — Вытащи необходимое для сна из чемодана и оставь его здесь. Я с утра все поглажу. Стирка есть? — Угу, в отсеке с молнией. — Отлично, я тогда постираю еще, хорошо? — Буду очень благодарен. — Кушай спокойно, я пойду пока проверю, как там Сэм. Жду тебя наверху. Домашняя стряпня Агнет вышла нереально вкусной! Я практически вылизал всю тарелку. Довольно мило то, что она готовила специально для меня. По привычке помыл всё и, следуя указаниям, поднялся наверх, держа в одной руке косметичку, а во второй — чистое белье, завернутое в футболку. Когда зашел в комнату, меня вдруг осенило, что в Его доме тоже есть второй этаж. Я-то думал там чердак с кучей хлама или вроде того. Когда первый раз подошел к лестнице, попытался включить свет, но выключатель не сработал, вот я и решил, что этим пространством не пользуются. Почему Он не дал мне комнату под крышей? Потому что она меньше? — Ванная — дверь напротив. — Понял, спасибо. — Сэмми постарается утром тебя не разбудить. — Вы знаете, во сколько Он прилетает? — Не помню точно, но я записала. По-моему, часов в семь, значит, к девяти точно будет дома. Так, самое главное узнал, теперь и засыпать спокойно можно. Но сначала в душ, конечно же. Когда я вышел из ванной, Агнет как раз уходила, пожелав напоследок «доброй ночи». Теперь можно попытаться узнать у Сэма, к чему всё это было. Кладу косметичку на тумбочку, сам ложусь в кровать и выключаю лампу. — Агнет хорошая, — раздалось в темноте. — Да, я и не спорю. — Когда от меня все отвернулись, только она приняла обратно. — Расскажешь, что случилось, или это не мое дело? — Расскажу, конечно, классная поучительная история перед сном, — иронично ответил Сэм. — У меня зависимость от азартных игр… Была, в смысле. Я таскал деньги у предков, поэтому они меня выгнали, занимал у друзей, так потом не осталось никого, кому я не был бы должен. Агнет разрешила пожить у себя, с условием, что я не буду больше играть. Я ей обещал, понимаешь? Обещал и не смог, блять, сдержаться! И вот, последний близкий человек выставляет меня за дверь. Идти было некуда, на мне висел огромный долг, я не имел ни малейшего понятия о том, как выкручиваться из всей этой херни… Ночевал у Её дома, пытался добиться жалости, но она копов вызвала и заявление накатала — запретили приближаться. Я все равно ошивался рядом, только так, чтобы Она не видела. Переломный момент случился, когда меня отпиздили чуваки, которым я должен. Она мне скорую вызвала и потом выхаживала. Расплатилась со всеми долгами. Второй шанс я проебывать не собирался, сказал, что на все условия согласен, только бы остаться с Ней. Знаешь, лучше бы наркоманом был или алкоголиком, таких в лечебнице закрывают… Да я бы добровольно туда сдался, только бы не делать больно людям, которые меня любят! Так вот, мы с Агнет договорились, что я буду постепенно выплачивать долг и, до тех пор, пока не выплачу, каждые две недели — вот это. И чего мне казалось, что сегодня среда? Я думал, отработаю в четверг пару часов и все, кошмару конец. — А сейчас есть желание сорваться? — Нет! Ты что! Я когда кости бросаю, у меня только одна ассоциация. Помимо того, что руки трясутся, в ушах на автомате свист слышен. Через раз Она включает аудиозапись со звуками разных игральных автоматов. У меня теперь рефлекс выработался: только слышу этот диньг-диньг-диньг, от страха передергивает, хочется убраться куда подальше. Но знаешь, самое страшное — это потерять доверие. У нее как-то раз кошелек стащили. То ли на улице, то ли в метро… Она только дома обнаружила, сразу на меня накинулась. Сука, до слез обидно было! Даже слушать ничего не стала, хотя я ничего не крал. Так по рукам отхлестала, я, блять, три дня ничего взять нормально не мог. До сих пор забыть не могу, хотя это давным-давно было. — Жесть, — не знаю, как еще можно прокомментировать весь этот пиздец. — Жизнь, чувак. Но сейчас я постепенно реабилитируюсь, и все у нас будет как раньше. — Круто, что ты избавился от зависимости. Поздравляю вас. — Хм, спасибо. Если не против, я бы сейчас с удовольствием отвалился спать. Вставать рано. — Конечно-конечно. Спасибо за то, что поделился. — А ты чего не встаешь? — Я временно безработный. Шон устроит к себе, как вернется. — Клёво. Ну, завтра еще пообщаемся. Давай, спокойной ночи. — Ага, спокойной… Я традиционно перед сном закопался в мыслях. В итоге назрел эксперимент. Не знаю, что это, пусть будет называться «навязчивые ночные идеи». Что-то заклинило меня на объятиях с Шоном, которые могут быть либо по расписанию, либо по разрешению. Решил спуститься в спальню к Агнет, обнять ее и посмотреть, что будет. Походу, ближе к двенадцати ночи во мне просыпается юный экспериментатор. Терять нечего, пошел и сделал. Она не спала, как оказалось. А еще сначала приняла меня за Сэмми по ошибке. Включила ночник. — Аарон? Ты чего? — обеспокоенно спрашивает, успокаивающе сжимая мою руку. — Ничего, простите. Ну, она за ухо меня не оттащила. Можно считать, опыт завершился успешно. Чужой Дом нормально реагирует, а свой наказывает за это. Делаем выводы. — Куда пошел? Сядь обратно. Что случилось? — Интересно было. — Обнять меня? — Нет, что будет после. Шону бы не понравилось. — Ах, так вот ты чего. Держи подушку — ложись. Возражать не стал. — Не суди его строго, ладно? — да куда уж там, я, по-моему, очень лоялен. — Вспоминаю, как он пришел ко мне после твоего первого спанкинга. Глаза были вот такие, — она показала и хихикнула. — Я смеялась, а он все говорил «Агнет, можно посерьезней? Ты можешь серьезней?». Как тогда хорошо было! — Даже не подозреваешь, как ты напугал его своей искренностью. Я давно в таком состоянии Шона не видела. Когда растерян, таким милым становится, можешь себе представить? Растерян? Да ладно, неужели обнимашки настолько выбивают его из колеи? — Не могу, я таким его никогда не видел. — Не злись на него, просто он еще не до конца отошел. Но у тебя хорошо получается его вытягивать. Мне кажется, Шон стал больше улыбаться после того, как встретил тебя. — От чего отошел? — У, это долгая история, я полгода пыталась его вытащить! Шон же совсем другим был, просто со временем правила становились все жестче. Я эту прохвостку Кейт сразу заметила, жаль, мы тогда с Шоном не общались — невежливо лезть было. Хотя, они такой славной парой были. Знаешь, будто в фильме актеров подобрали. Она такая же темненькая, даже черты лица были похожи. Все об их паре говорили, настолько невероятно вместе смотрелись. Но эта Кейт знала, кто он, и кадрила с определенной целью. Шон ее к себе в компанию устроил, все так сказочно было, романтично. Кейт, конечно, очень страстная женщина, этого у нее не отнять. Вот только кроме продвижения в карьере ничего больше ее не интересовало. Хорошо, хоть призналась. Видите ли, жалко Шона стало во лжи топить. Так он ей еще хорошие рекомендации написал, чтобы та за границу уехала и смогла выгодно устроиться. Я настаивала на том, чтобы просто выкинуть ее, но Шон сказал, что не может отказать в хорошей рекомендации тому, кто достойно работает. Кейт была первой долгосрочной партнершей, с которой он жил вместе. Та девушка с фотографии, у которой темные волосы. Они действительно выглядели счастливыми, кто ж знал, что она сука. — Правда, Кейт так и не уехала, — с наигранной досадой произнесла Агнет. — Почему? — Может, передумала, а, может, это как-то связано с тем, что я работала в миграционной службе. Блин, Агнет реально опасная женщина. — Шон был разбит, но виду не подавал. Продолжал приходить в клуб. Вот как раз тогда мы познакомились, он искал куда бы переехать с квартиры, чтобы было больше места, я предложила здесь посмотреть дом. Потом ему на голову свалился этот Кайл. Вот же неблагодарный мальчишка! Шон так хорошо к нему относился, все самое лучшее «своему мальчику». Не представляешь, как с комнатой меня замучил. Он собирался предложить Кайлу переехать к нему, почти месяц обустраивал комнату на втором этаже, сам стены красил, всю мебель собирал… Просил меня ездить вместе с ним, чтобы помочь выбрать, спрашивал совета. Как только все было готово, Кайл сказал, что ему нужно с Шоном серьезно поговорить. Момент был подходящий, Шон как раз собирался вручить тому ключ от комнаты, но этот засранец сообщил, что уходит к другому. Кстати, не верь байкам про ключ, такой ерундой Шон бы не стал заниматься. Просто бросил его под дверь и никогда не открывал больше ту комнату. Все это его потихоньку убивало, как яд — медленно, но верно. Мне-то с кухни видно, сколько ночей подряд не спит, как с этим мучается. Когда Майкл появился с судом, он вообще сухарём стал: все эмоции закрывал в себе, бил твёрже, на нежности наложил табу. Я не узнавала человека, с которым когда-то познакомилась и вместе смеялась на кухне, попивая кофе. Ну и всё, после того суда с приличной компенсацией как раз появился контракт. Правда, его никто так и не подписал, потому что Шон никого больше к себе не брал, более того, исчез через пару недель. Ударился, так скажем, в нечто более тяжелое… Я до сих пор прошу его убрать эту клетку! Ей-богу, знать не хочу, чем он эти месяцы занимался. Но это сильный отпечаток наложило. Так вот почему в «обществе» на меня недоброжелательно косились! Получается, я «забрал» у них хорошего, жесткого Дома… — Полгода почти пыталась его в порядок привести. Это же как тяжелый наркотик — один раз попробуешь и потом все кажется мало. Я даже вечеринку устроила, в честь возвращения, когда Шон первый раз пришел в клуб, спустя долгое время. Поэтому ты так не обижайся, он в искренности вечно подвох какой-то ищет. Просто нужно время… Ну и жесть у него «на личном». Второй раз за вечер не могу подобрать слов…