With me

      Не вняв доводам разума, но просьбам о продолжении, Автор рискнул расширить свое "творение". Прошу прощения у тех, кому нравился мини и только. Те кто просил продолжения: надеюсь вам понравится.

С уважением Rakel.

      Она просыпается от того, что сотовый трезвонит не переставая, громко, надрывно, требуя её немедленного внимания, не давая ей даже на минуточку закрыть глаза и вернуться в объятия Морфея. Вибрируя, он подпрыгивает на столе, словно в каком-то истерическом припадке. Но когда Фелисити протягивает руку и нажимает клавишу ответа, на том конце уже тихо.       Номер не определен. Неизвестный абонент, быть может, совершенно ошибочно прервавший её сон. Скорее всего, она его даже не знает. Но от звонка настроение портится, а кошмары последних недель вновь оживают в памяти. Лежать в кровати и наслаждаться заслуженным выходным она больше не может, тревоги и сомнения, врываются в еще туманный после сна разум. И в надежде, что свежий воздух сможет прогнать дурные предчувствия она, поднявшись с кровати, первым же делом подходит к окну. Старые деревянные рамы с трудом поддаются, позвякивая стеклами, они неохотно сдвигаются со своего места, но в конце концов теплый ветер врывается в комнату. Шелестя бумагами он касается стола, забирает тепло у смятых простыней и уносится обратно, оставляя после себя лишь пропитанный озоном воздух.       Ночью была гроза, но теперь день уже вступил в свои права, и солнце, впервые за неделю, показавшееся из-за свинцовых туч слепит глаза. Серая каменная кладка и яркая, еще влажная зелень газонов, словно впитавшие в себя солнечные лучи. Фелисити пытается сделать вздох полной грудью, позволив свежему воздуху забрать все печали, но тупые тиски тревоги не отпускают сердца на волю. Она пытается отвлечь себя, но ничего не помогает. Впереди еще один день, наполненный лишь давящей на нервы тишиной.       Огромные окна распахнуты настежь и когда небо на западе озаряет огненное зарево, заставляя сверкать золотом редкие облака, Фелисити забирается на подоконник, как делала это когда-то в детстве. Но сейчас все иначе и вместо того, чтобы подтянув колени к груди любоваться садами поместья Куинов она в сотый раз набирает знакомый номер и слушает на том конце ненавистную тишину. Даже привычного "Абонент временно не доступен..." нет, потому что у спутниковых телефонов нет операторов. И она чувствует как вязкая, словно смола, тоска подбирается все ближе.       Вечер уже заявил свои права на Старлинг и умирающий солнечный свет, разбивая сгущающиеся сумерки, проникает внутрь. Пробравшись за колышущиеся на ветру занавески, он отражается от зеркала и бликами расходится по комнате, словно огонь растекается по полу, пытаясь согреть темное помещение. Но, затесавшись среди книг на полках, вновь исчезает, не в силах разогнать теней. И все же на секунду тьма отступает и ей кажется, что она все выдумала. На секунду ей кажется, что её тревоги это лишь отголоски кошмаров, которые некому отогнать.       Просто в этом застывшем, словно замершем в одном мгновении мире, демоны обретают плоть. Фелисити вновь вслушивается в окружающую тишину, надеясь уловить хоть шорох, но оставленное хозяевами поместье, тоже затаилось, ожидая их возвращения. Отсутствие звуков, отсутствие людей, отсутствие присутствия жизни создает ощущение вакуума. И она чувствует себя запертой в каком-то иллюзорном мире, в котором кроме неё нет никого и от этого становится как-то зябко. В пустом доме неуютно без Оливера: тишина угнетает, и даже шума капель по стеклу, сопровождавшего последнюю неделю весны в Старлинге, больше нет. А Фелисти и не думала, что когда-нибудь будет скучать по дождю.       Тихие шаги, замершие в коридоре за дверью, слабый едва заметный отголосок жизни, который заставляют её напрячься.       - Фелисити, - Тея стучит, прежде чем войти в его комнату, их комнату, тут же поправляет себя девушка.       Она еще не привыкла к этому: жить с кем-то под одной крышей, а точнее - жить с его семьей под одной крышей. Ведь на самом деле она все еще платит ренту за свою квартиру на 34 улице, не желая отказывать себе в этой маленькой частичке свободы. Она сама не понимает зачем это делает, но это кажется правильным.       У Теи покрасневшие от бессонных ночей глаза, которые теперь с испугом смотрят на неё. Растрепанные волосы падают на лицо, когда она слегка склоняет голову, как и её брат, когда он не может подобрать слов.       Тея ломает руки и мнется на пороге, что совсем на неё не похоже.       -Там полиция...я не знаю, - наконец говорит она, и Фелисити видит, как дрожат её руки, - Они пришли, а мамы нет. И они сказали, что я недостаточно взрослая, так что попросили... Фелисити кивает и следом за девочкой выходит из комнаты, зябко ежась, когда ветер касается голых рук.       Она первой спускается по широкой лестнице, крепче сжимая в руке телефон, который молчит уже 38 часов. Фелисити и не заметила, что считала. Она не знает зачем они пришли, но каким-то шестым чувством понимает, что это связано с НИМ, и сердце замирает в груди. Знакомый страх подкрадывается все ближе, вместе с тенями выползая из углов.       Тея рядом, она нервно теребит край своей футболки и Фелисити понимает, что не может отправить её обратно, хотя так было бы правильно. Но пережить все это в одиночестве, она не думает, что сможет справиться с этим.       - Добрый вечер, миссис Куин.       - Смоак, мисс Смоак, - поправляет она молодого офицера, а затем словно со стороны видит, как они снимают фуражки. Немой жест, говорящий о многом, о том, во что она не хочет верить.       Фелисити делает вид, что не поняла и спрашивает полицейских зачем они пришли. Она обнимает Тею за плечи, пока мужчины подбирают нужны слова. И вновь в этом доме повисает тишина, даже ветер больше не шелестит листвой за открытыми дверями. Она все еще держится за свой телефон, как за спасательный круг, надеясь, что ошиблась в предположениях и тот сейчас прервет это бесконечное молчание своим звоном.       А она думала, что кошмары - это самое страшное. Ей казалось, что терять его во снах раз за разом отдавая на милость соленой бушующей воде, было худшим в её жизни. Но после снов она всегда просыпалась.       Она открывала глаза и вдыхала полной грудью, сжимала его руку, оставляя следы от ногтей на коже и чувствовала, как он целует её, отгоняя демонов.       От реальности очнуться нельзя. Реальность бьет под дых и ей кажется, что она вновь тонет. Вместе с ним.       Так они говорят.       - "Ферзевый Гамбит" потерпел крушение в открытых водах. Выживших не обнаружено, - сухая официальная форма, чтобы сообщить о смерти, которую еще даже не подтвердили. Безликая формулировка, за которой скрываются боль и отчаяние для тех, кто её слышит.       Ей хочется кричать, хочется колотить офицера в грудь, лишь бы он замолчал. Зачем он говорит им все это, зачем так жестоко лжет? Фелисити уверена, что он ошибается. Фелисити хочется верить, что Оливер жив.       - Нам очень жаль, но новость уже стала известна прессе. Примите наши глубочайшие соболезнования.       Она лишь кивает в ответ и закрывает дверь за гонцами, принесшими дурную весть. Они ни в чем не виноваты, и все же Фелисити понимает, почему в прежние времена, за подобное, людей казнили. Но все это затерто веками истории, в отличие от слов, которые теперь никак не стереть из сознания. Слов, которые, словно кислота, уже проникли в стены, разъедая горечью так напрягавшую её до этого тишину       Ей душно. Ей нужно на воздух, нужно сбежать из этого дома. Ей нужно сделать хоть что-то, лишь бы не бездействовать, когда он где-то там, за тысячи километров от неё. Возможно он ранен, возможно он в одиночестве сейчас борется за жизнь, возможно....от тысячи этих "возможно" ей становится дурно. Фелисити хочется пойти и перевернуть всю землю, если понадобится, только чтобы найти его. Потому что упрямое сердце отказывается верить, что оно потеряло свою половину.       Но вместо этого она поворачивается к девочке, что стоит рядом и которая только что, возможно, потеряла гораздо больше чем она.       - Тея, - голубые глаза, так похожие на его, испуганно смотрят на Фелисити и она закусывает губу. Она не имеет права сейчас расклеиться, не может оставить Тею справляться с этим в одиночестве.       - Олли, папа? - шепчет девочка. Она, как и Фелисити не может поверить в реальность происходящего. Она, как и невеста брата, хочет отрицать все до последнего. Но гадкая, ужасная, мерзкая мысль, что полицейские сказали правду уже захватила разум.       Но как такое может быть? как в одно мгновение, весь мир вдруг может стать таким: серым, пустым и одиноким? Разве такое бывает? Как в один миг что-то настолько безликое, как слова незнакомого мужчины, могут отнять у неё столь многое: Брата, отца - семью.       Тея не сопротивляется, когда теплые руки Фелисити ложатся на её плечи. Она крепче прижимается к девушке, вцепляясь пальцами в футболку и закрывает глаза, пытаясь отгородиться и притвориться, что все это лишь игра её воображения, просто дурной сон. Она думает, что никогда не сможет отпустить Фелисити, ведь если сделает это - больше ничего нельзя будет исправить и слова станут реальностью.       А потом она начинает плакать: потому, что ей двенадцать, потому, что мама где-то на другом конце страны и потому, что ей только что сообщили, что её семьи больше не существует. Тее просто нужно, чтобы кто-нибудь сказал, что это все не правда. Но Фелисити не говорит ни слова, и подняв глаза Тея видит навернувшиеся на глаза девушки слезы и чувствуют, как руки девушке крепко сжимают её плечи. Они в одинаковом положении, сейчас они друг для друга, словно якорь в штормящем море в котором не осталось иной опоры.       Фелисити отводит её в комнату и уговаривает лечь в постель. Она садится рядом и тихо шепчет, что все еще не точно. Она говорит, что люди могут ошибаться и, что она ни за что не перестанет их искать. Она обещает, что найдет его, если только это возможно. И Тея ей верит, потому что Олли верил ей, потому что Олли её любил. Фелисити не отпускает её ни на минуту и её крепкие объятья немного успокаивают.       "Фелисити храбрая, Фелисити сильная, Фелисити справится" - повторяет себе младшая Куин и крепче обнимает её. Потому что в этот солнечный, но такой тоскливый день Тее нужно в кого-то верить. Ей нужен герой, потому что её герой пропал.       Они никому не звонят, только Мойре, но там постоянное "Абонент временно недоступен..." и после десятой попытки Фелисити кладет трубку. Она не хотела, чтобы мать Оливера узнала обо всем так, но изменить что-то она не в силах. К тому же пока миссис Куин пребывает в счастливом неведении и девушка даже немного завидует подобной отсрочке. Расстояние в тысячи километров над землей, как бы она сейчас хотела оказаться где-то там. Тея больше не плачет, лишь тихо свернувшись клубочком на огромной кровати, внимательно вглядывается в темноту, крепко сжимая ладонь Фелисити.       Фелисити знает, что когда Тея заснет, она вернется в их..в его комнату, примет душ и натянет его черную толстовку, которую он всегда бросает на полу, когда возвращается с пробежки. Она укутается в неё вдыхая его запах и не будет думать об этом дне. Она просто представит, что этого дня не было, и что через неделю он вернется.       Она позволит слезам, которые душит в себе пролиться, она будет кричать и проклинать весь мир, уткнувшись лицом в подушку, чтобы не разбудить двенадцатилетнюю девочку спящую в соседней комнате. А потом под утро она заснет. Она будет спать крепко, и кошмары больше не будут нарушать тишины царящей в мыслях. Потому что сильнее того, что произошло мучить её ничего не сможет. Она заснет, потому что это ложь, что страдания не дают спать. Боль помогает, отяжелевшим от слез векам закрыться, обещая столь желанное забвение.       А завтра, все будет иначе, главное верить в это.