20 Октября 1995 года. Окрестности деревни Хогсмид
Именно в этот день выпал первый снег. Не оправдав надежд тех, кто представлял его как невесомое белое покрывало, словно облаком укрывающее замирающую на долгое зимнее время землю, он мерзкой ледяной крошкой валился с небес, вперемешку с каплями моросящего дождя. Спрятавшись под мантией-невидимкой, Гарри, Рон и Гермиона удалялись от ученической толпы, заполонившей деревню Хогсмид. Отойдя достаточно далеко для того, чтобы их не увидел случайный прохожий, Гарри с облегчением скинул мантию-невидимку с плеч друзей и подставил лицо под моросящий дождь. Что бы ни говорили, а во взрослении были и свои минусы — теперь мантия уже не могла укрыть их троих с той же лёгкостью, как и пять лет назад. Теперь им приходилось тесно прижиматься друг к другу, отчего идти становилось всё сложнее, а свежего воздуха под мантией начинало ощутимо не хватать. Скатав мантию в плотный комок и спрятав получившийся невидимый свёрток в сумку, Гарри на ходу обернулся к друзьям:
— Как вы думаете, Сириус действительно может помочь нам с Амбридж?
Произнеся имя ненавистного преподавателя, Гарри неосознанно прикоснулся к левой руке, на которой были словно резчиком на куске дерева написаны слова: "Я не должен лгать". Несмотря на настойку из растопырника, руку всё ещё иногда дёргало острой болью, напоминая о мучительных часах, проведённых в кабинете ЗОТИ.
— Я не знаю, Гарри, — покачала головой Гермиона. — Сириус, конечно, взрослый волшебник, но он всё же беглый заключённый. Чем он сможет тебе помочь?
За Сириуса вступился Рон, осторожно ступающий по каменистой тропке.
— Да ладно тебе, Гермиона! Сириус сказал, что поможет — значит, поможет! Стал бы он нам врать!
— Посмотрим. — С сомнением в голосе ответила Гермиона.
Спустя несколько минут крупный пёс угольного цвета вылетел из-за поворота и радостно запрыгал вокруг них. Поприветствовав своего крестника и его друзей, Сириус потрусил по незаметному проходу вверх, выше в горы, время от времени оглядываясь и призывно гавкая. Пёс привёл их на небольшое плато, невидимое, если смотреть снизу, от которого начинался вход в небольшую пещеру. Пёс в последний раз подпрыгнул и превратился в человека.
— Гарри! Крестник! Чертовски рад тебя видеть! — Сириус от души хлопнул крестника по плечу, а затем так же тепло поприветствовал Рона и Гермиону. От входа в пещеру шагнул силуэт, до этого сливавшийся с каменной стеной. Он отдалённо походил на рыцаря, закованного в доспехи, вот только доспехи эти выглядели крайне футуристично. Металл, не имеющий видимых стыков, был испятнан серо-песчаным камуфляжем, а на месте забрала светили мертвенным зелёным светом три окуляра. С тихим щелчком шлем разошелся надвое, убираясь в воротник костюма.
— Мистер Поттер. Мистер Уизли. Мисс Грейнджер. Рад вас видеть. — Юрий склонил голову в кивке. Первой молчание нарушила Гермиона.
— Что вы тут делаете? Магглы же не могут видеть Хогвартс!
— Мистер Блэк любезно согласился доставить меня сюда.
— В свою очередь, мистер Симонов согласился по мере сил оказать нам помощь. — В тон продолжил Сириус.
— Но как тебя отпустил Дамблдор? Ты же знаешь, что тебе опасно выходить из дома на Гриммо 12!
Сириус напрягся, пряча замешательство за беззаботной улыбкой.
— А, профессор Дамблдор... Видишь ли, Гермиона, тут такое дело, что мы, как это сказать... Забыли его предупредить.
— Вы ЗАБЫЛИ?! — В ужасе переспросила Гермиона. — Да как можно быть настолько безответственным, Сириус! В твои-то годы! О чём ты только думал!
Предчувствуя надвигающийся скандал, Юрий, закрыв шлем, предусмотрительно отступил на край плато. Его примеру последовали Гарри и Рон, не желая встревать в спор между лучшей подругой и крёстным Гарри. Некоторое время они молчали, слушая обличающую речь Гермионы и вялые оправдания Сириуса. Оперативник смотрел в сторону Хогвартса, будто бы мог увидеть древний замок вместо огороженных руин, и первым нарушил затянувшееся молчание.
— Странное ощущение. Вот этим, — он постучал пальцем по светящемуся окуляру. — Замок я вижу. А как сниму шлем — только старые руины.
— Вы можете видеть Хогвартс? Но вы же маггл!
— Не сам замок, — оперативник покачал головой. — Только тепловое излучение от окон. Тут, — он указал на гриффиндорскую башню. — Тут, и в той зоне, — отметил окна Большого зала и башню Рейвенкло.
— Магглы умеют видеть тепло? — Недоверчиво произнёс Рон.
— Магглы много чего умеют. Так что у вас происходит?
Гарри, Рон и, прекратившая к тому времени распекать Сириуса, Гермиона наперебой начали рассказывать мужчинам о произволе Амбридж. С каждым фактом самоуправства министерской работницы, Сириус разражался всё новыми ругательствами, впрочем, ограничиваясь более-менее цензурными, а Юрий смурнел на глазах. Как только Гарри упомянул о своём наказании за спор с преподавательницей, Сириус выругался так витиевато, что Рон уважительно присвистнул, а Гермиона покраснела. Юрий же попросил Гарри продемонстрировать шрам. Внимательно осмотрев белые линии, складывающиеся в надпись "Я не должен лгать", он мрачно буркнул:
— Сочувствую, парень. Шрам на всю жизнь останется.
— Одним больше, — безразлично пожал плечами Гарри.
— Так держать, парень! — Одобрил его слова Юрий. — Теперь вот что я вам скажу. Ваше, — произнёс он с сарказмом. — Министерство, обеспокоившись за свои задницы, уж простите мой французский, решило поставить вас, мистер Поттер, лично и сам Хогвартс в целом под плотный контроль, дабы ни вы, ни директор, ни кто-нибудь из преподавателей не развращали невинные умы студентов неположенными мыслями. И в качестве предупредительного выстрела в голову выслали к вам самый страшный тип сотрудника — тупого, но исполнительного.
— А разве умные, но исполнительные сотрудники, не опаснее? — Спросила Гермиона.
— Нет, мисс Грейнджер, не опаснее. Видите ли, умный, но неисполнительный сотрудник, скорее всего, на первой же отработке опоил бы мистера Поттера этим вашим зельем Правды.
— Сывороткой.
— Ну сывороткой, — Юрий пожал плечами. — Не суть важно. А узнав бы правду, свалил бы в срочном порядке куда-нибудь на Багамы. Умный и исполнительный сделал бы так же, но перед этим с треском вылетев из министерства в попытке доказать правду. Глупый и неисполнительный, скорее всего, забил бы на всё, не придавая вашим демаршам особого значения, а вот последний вариант... Она не поверит вам до тех пор, пока Волдеморт не встанет у неё перед носом, а до тех пор всеми силами будет пытаться заставить вас замолчать.
— И что же ему тогда делать? — Спросил Сириус. Юрий вздохнул.
— Как я понимаю, мистер Поттер, молчать вы не будете.
— Я не могу, сэр. — Просто ответил Гарри. — Чем больше людей поверит в то, что Волдеморт вернулся, тем меньше погибнет тогда, когда он нападёт вновь.
— Далеко пойдёте, юноша! — Одобрительно кивнул Юрий. — Что же, думаю, вы согласитесь с тем, что встать посреди Хогвартса и заявить о том, что Волдеморт вернулся, вам не дадут. А если это и получится, вас сразу же заклюёт "Ежедневный Пророк", в очередной раз выставив жаждущим внимания лжецом.
— И что вы хотите сделать? — Спросил Рон, хмуря брови.
Юрий поднял указательный палец вверх.
— Оппозиция и независимые СМИ!
— Что? — Одновременно спросили Рон и Сириус. Гарри нахмурил брови. Гермиона спросила:
— Вы собираетесь создать собственную газету в магическом мире?
— Мы собираемся её создать! — Гордо ответил Симонов, а затем прояснил позицию для остальных. — Видите ли, в нашем мире газеты, телевидение и прочие тому подобные вещи уже несколько десятков лет не являются источником абсолютно правдивой и политически нейтральной информации. Государственные СМИ вещают с позиции, выгодной правительству, подтасовывая факты так, чтобы выставить государство в выгодном для него свете. В странах, где есть, так называемые, "свободные СМИ", действует принцип: "Кто за девушку платит, тот её и танцует". В магической Британии же сложилась ситуация, при которой основным рупором пропаганды является "Пророк", а вот свободные СМИ представляют собой всякие развлекательные журналы. А теперь представьте, что будет если в руки читателям попадёт газета, в которой будут освещаться те проблемы, о которых умалчивает "Пророк", будет содержаться обоснованная критика действий правительства, будут подниматься актуальные для общества темы и вопросы.
— Её тут же запретят. — Недоумённо произнёс Гарри. К его удивлению, Юрий такому аргументу даже обрадовался.
— Именно! Ваше Министерство ни разу не сталкивалось с такой проблемой. Я родом из Советского Союза, и поверьте мне, нет ничего глупее, чем запретить что-либо подобное. Его будут хранить как величайшую ценность, передавать друг другу из-под полы, распространять везде, где это только возможно!
— Но кто будет всем этим заниматься? — Спросил Рон.
— Вы сами. — Огорошил его ответом Юрий.
— Но как же... Никто из нас ни разу в жизни не занимался ничем подобным! — Гермиона непонимающе хмурила брови.
— Нет, нет и нет! Мы можем помочь вам оборудованием через наш контакт в Америке, можем предоставить персонал для типографии и советников, но окончательный выбор материала и распространение будет за вами.
— Почему?
— Мы дадим вам лодку и весло. А уж если вы на самом деле хотите победить, грести учитесь сами.
— В чём же тогда ваша выгода?
— Мы не супер-герои, чтобы спасать сразу и всех. Пусть маги Британии учатся сражаться со злом сами, а не ждут помощи директора Дамблдора, Избранного или авроров. К тому же, — Юрий хитро улыбнулся. — Если кто-нибудь из вас станет Министром Магии, вы же не станете снова скрываться от тех, кто когда-то помог вам загнать Волдеморта в гроб?
— Не думаю, сэр, — улыбнулся Гарри ему в ответ. — А как мы назовём нашу газету?
— Я бы посоветовал что-нибудь пафосное и одновременно аполитичное. И ещё, думаю, вам бы пригодился кто-нибудь с талантами репортёра, но знакомый с волшебным миром.
При этих словах Гермиона хихикнула.
— Как насчёт "Голос Справедливости"? И я, кажется, знаю, какая особа может помочь нам в этом деле.
Сириус хлопнул в ладоши.
— Отлично! Думаю, старина Флетчер с радостью раскидает газеты по Хогсмиду всего за пару бутылок огневиски. И кстати, куда пропали Регулус и два ваших друга?
Юрий тонко улыбнулся.
— Регулус укатил в командировку, а если я отвечу на последний вопрос... Мне, к сожалению, придётся убить вас всех.
Все предпочли вежливо посмеяться, гадая про себя, было ли это только шуткой.
* * *
25 Октября 1995 года. Лондон. 22.54 по местному времени.
Рита Скитер стояла перед маггловским ночным клубом, недовольно глядя на часы. До одиннадцати вечера оставались считанные минуты, толпа перед входом в клуб уже успела целиком пройти в помещение, а она всё стояла и ждала эту чересчур умную девчонку, Грейнджер, назначившую ей такое странное место встречи. Внутри Скитер уже кипела от гнева, проклиная про себя юную стервочку, заимевшую компромат на самую скандальную журналистку магической Британии.
Из дальнего переулка вышел неприметный мужчина в пальто, и направился мимо неё к дверям ночного клуба. Что-то кольнуло её в бедро, а затем мир внезапно закружился, ноги перестали её держать и она точно бы упала на пол, если бы её не подхватил тот самый мужчина.
Стоящий у двери охранник скучающим взглядом проводил бредущую по улице парочку. Невысокого роста мужичок в потёртом пальто нёс на себе выглядящую лет на сорок блондинку, одетую ярко и совершенно безвкусно. Она висела на мужчине, изредка пьяно хихикая, пока тот тащил её и крокодиловую сумку, принадлежащую ей же.
— Надралась в хламину, моя благоверная. — Печально поведал мужичок. Охранник расхохотался.
— Эк тебя, мужик, угораздило, на таком чучеле жениться!
— Никогда не повторяй моих ошибок, парень, — назидательно поднял палец вверх мужичок, держа остальными сумочку. — Не женись по пьяни!
Охранник расхохотался вновь и помог дотащить слабо вырывающуюся женщину до припаркованного автомобиля, выглядящего так же затрапезно, как и мужичок. Кое-как запихав распевающую песни женщину на заднее сиденье, охранник пожелал мужику удачи и, всё ещё посмеиваясь, вернулся на пост. Автомобиль плюнул тучкой выхлопных газов, вяло закашлял мотором и покатился прочь. Перекатившись через заднее сидение, из багажника вылез напарник водителя и вколол Скитер снотворное, отчего она моментально отключилась. Пристегнув её к сиденью ремнём безопасности, он кивнул своему напарнику. Тот протянул руку к магнитоле и, пощёлкав переключателями, произнёс:
— Гранит, я Курьер. Пакет получен.
— Курьер, я Гранит. Принял. Доставить пакет. Прием — Донеслось из динамика в ответ.
— Гранит, я Курьер. Понял, доставить пакет. Прием.
* * *
Тремя часами позднее. Офис ОРК
Сознание медленно возвращалось, то вспыхивая, то угасая вновь, словно следуя за тенями от лопастей вентилятора, вращающегося прямо над её головой. Яркий свет не давал ей открыть глаза, а когда она попыталась закрыть их руками, то обнаружила, что совершенно не может пошевелить ими. Попытки встать со стула так же не увенчались успехом. Наконец, сознание прояснилось настолько, что она смогла понять, что она, связанная, сидит за столом в центре абсолютно пустой комнаты, под ярким светом ламп искусственного освещения. Громкий голос разнёсся словно бы из всех углов, заставив её вздрогнуть.
— Прежде чем вы решите трансгрессировать, мисс Скитер, обратите внимание на ваш новый аксессуар.
На этих словах она ощутила некий дискомфорт в области шеи, словно бы она надела слишком широкое колье. Впрочем, в её ситуации это мог быть только ошейник, что и подтвердил голос.
— Ваш ошейник снабжен взрывчаткой, и если вы попытаетесь покинуть пределы этой комнаты, он взорвётся. Если вы попытаетесь его снять, он взорвётся. Если моё сердце прекратит биться, он взорвётся. Надеюсь, этот аргумент поможет нам вести диалог.
Скитер хрипло рассмеялась.
— И что же от меня понадобилось родному МИ-6?
Дверь напротив неё открылась, и в комнату вошел мужчина, одетый в деловой костюм белого цвета.
— Впервые встречаю мага, знающего про МИ-6.
— Впервые встречаю маггла, знающего о магах, — парировала Скитер. — Я журналист, я должна знать всё и обо всём. К тому же, маггловские кутюрье знают толк в моде.
Решив, что достаточно смутила своего оппонента, Скитер продолжила:
— Может, теперь вы развяжете мне руки и дадите бедной, старой женщине закурить?
Мужчина хмыкнул и, обойдя её, расстегнул наручники. Рита с наслаждением размяла затёкшие руки, а сотрудник разведки, тем временем, выложил на стол пачку сигарет, зажигалку и уселся напротив Скитер. Она схватила сигарету, несколько раз впустую щёлкнула зажигалкой и с наслаждением затянулась, выдохнув дым в сторону. Глупо было злить людей, во власти которых она оказалось. К тому же, не раз выручавшее её чутьё журналиста подсказывало, что если она будет хорошей девочкой, то сможет изрядно поправить своё финансовое положение, подпорченное увольнением из ''Пророка''.
— Думаю, вы собираетесь мне что-то предложить, — произнесла она.
— Правильно думаете, — кивнул её собеседник. — Мы собираемся предложить вам работу по специальности.
Журналистка хмыкнула:
— И что же потребуется от меня? Смешать кого-нибудь с грязью или приписать лавры мученика?
— Делать то же, что и на вашей старой работе. Только малость с другой стороны.
— Зарплата? — Резко спросила Скитер, почуяв прибыль.
— Думаю, будет справедливо, если она будет эквивалентна вашей старой...
— В два раза больше! — Бескомпромиссно произнесла Скитер.
— Как будет угодно. Галлеоны, или любая маггловская валюта. На ваш выбор. — Мужчина пожал плечами и Рита выругалась про себя — судя по тому, что её наниматель даже не стал торговаться, можно было затребовать гораздо больше. Пересилив досаду, она очаровательно улыбнулась.
— Уверена, мы с вами поладим. Вот только... — Она щёлкнула накрашенным ногтем по металлу ошейника.
Оперативник сухо улыбнулся в ответ на этот жест.
— Как вы относитесь к Непреложному Обету, мисс Скитер?
Она покачала головой.
— Магглы же не могут...
— Можем мы. — Раздался голос от двери. Рита обернулась и увидела двух человек входящих в комнату. Скользнув взглядом по первому из них, она пристально уставилась на второго, в лице которого, постаревшем, загоревшем и испятнанном шрамом, узнавались знакомые черты.
— Мистер Блэк! — Радостно вскричала журналистка. — Вы даже не представляете как я рада вас видеть!
— Не могу сказать того же, мисс Скитер. — Мрачно ответил Регулус.
* * *
14 Ноября 1995 года. Деревня Хогсмид
После многочисленных споров, правок и консультаций со специалистами, первый экземпляр пока ещё листовки "Голос Справедливости", наконец вышел в печать. А на следующий день, Наземникус Флетчер, привлечённый возможностью заработать пару бутылочек огневиски за совершенно плёвое дело, уже разложил ящики с листовками около самых любимых студентами мест Хогсмида. Ярко-синие ящики с белой надписью "Голос Справедливости" стояли напротив входа в паб "Три Метлы" и магазина "Сладкое королевство", в трактире "Кабанья Голова", с полного разрешения Аберфорта, листовки свободно лежали на столах, где каждый мог прочесть их за кружечкой пива.
Спустя несколько минут после того, как разномастная толпа студентов достигла Хогсмида, листовки были расхватаны почти моментально — не избалованные разнообразием прессы юные волшебники с интересом читали текст. В далёком Лондоне же ответственные сотрудники довольно потирали руки — первая информационная бомба под фундамент Министерства Магии была успешно заложена.
ГОЛОС СПРАВЕДЛИВОСТИ
Первая независимая газета Магической Британии
Читайте в номере:
Произвол министерского сотрудника в Хогвартсе — учащиеся подвергаются систематическим пыткам!
Что скрывает Министерство — независимый анализ публикаций "Ежедневного Пророка"
Преподавательский произвол
Как уже известно нашим читателям, с первого сентября нынешнего года Министерство Магии, обеспокоенное падением качества образования, назначило на пост преподавателя ЗОТИ своего доверенного сотрудника. Многоуважаемая Долорес Амбридж известна как ведьма, полностью лояльная политике Министерства Магии, что, несомненно, и послужило поводом для её назначения. Но правильно ли поступило наше правительство, решившее взять якобы происходящий в Хогвартсе, по словам Министра, "беспорядок", под свой контроль?
Как стало известно нашим корреспондентам, качество преподавания Защиты От Тёмных Искусств за прошедшее время опустилось до рекордно низкого уровня! На всех занятиях мисс Амбридж демонстрирует свою вопиющую некомпетентность — за всё время, прошедшее с её назначения, не проводилось ни одного практического занятия! Как можно преподавать такую ответственную дисциплину как ЗОТИ, от знания которой, между прочем, зависит жизнь и здоровье каждого уважающего себя волшебника? На все возражения, возникающие у учеников, Долорес Амбридж рекомендует вызывать авроров, не предпринимая ни малейших попыток защитить себя! Конечно, после войны прошло уже много лет, но ведь нельзя не согласиться с тем, что в современном мире волшебнику грозит множество различных опасностей! Даже банальный маггловский пьяница сможет травмировать не умеющего защитить себя волшебника до того, как на место происшествия прибудут авроры, не говоря уже о всевозможных магических существах, таящихся в различных уголках Британии! До каких же пор будет продолжаться этот произвол?
Впрочем, отсутствие всяких способностей к преподаванию далеко не самый страшный грех Долорес Амбридж. По всей видимости, министерская сотрудница не считает зазорным использовать своё положение для жестокого подавления инакомыслия, возникающего в стенах нашей драгоценной школы. Вопиющим примером зверств над учениками является расправа над учащимся пятого курса, знаменитым Гарри Поттером. Пожалуй, всем вам известно его скандальное заявление о возвращении Того-Кого-Нельзя-Назвать и чересчур бурная реакция на это в Министерстве.
Гарри Поттер, четырнадцать лет назад победивший ужаснейшего тёмного колдуна современности, до сих пор подвергается жесточайшей, ничем не оправданной травле ''Ежедневного Пророка'', с началом же учебного года Министерство решило перейти на новый уровень — в ответ на высказанное возмущение о качестве преподавания, ему были назначены отработки — под прикрытием которых он подвергался пыткам, невиданным в наше просвещённое время. Так называемая "профессор" Амбридж вынуждала его писать строчки. Казалось бы, звучит абсолютно невинно, но вот то, что строчки эти ученик был вынужден писать пером, использующим вместо чернил его собственную кровь, оставляя несводимые шрамы на руках после продолжительного использования, не может не ужасать. (Колдография руки пострадавшего приложена на обороте)
По слухам, подобный артефакт, сделавший честь любому Упивающемуся Смертью, был изобретён сотрудницей Министерства собственноручно. Мы не будем сейчас размышлять, правду ли говорит мистер Поттер или, как утверждает ''Пророк'', лжёт, но задумайтесь об одном: чем грозит вам и вашим близким преподаватель, не гнушающийся применять самые натуральные пытки? Что же скрывает Министерство, если на любое инакомыслие отвечает с такой нечеловеческой жестокостью? К чему же приведёт столь вопиющая манера преподавания?
На следующий день, после того как листовки разошлись по рукам, ученики Хогвартса смогли насладиться великолепным зрелищем — каждая третья почтовая сова, доставляющая утреннюю почту, несла послание Долорес Амбридж. Завтрак для преподавателей был практически сорван — пронзительные крики громовещателей не смолкали ни на секунду, осыпая покрасневшую, под цвет кофточки, Амбридж потоками разнообразных оскорблений. Простые волшебники были довольно инертными — всё, что не касалось их напрямую, они предпочитали игнорировать, но вот качественные колдографии выступающих на коже букв "Я не должен лгать", привели в негодование почти всех. Кого же не напугает перспектива того, что их драгоценного сыночка или умницу дочку на всю жизнь изуродует преподаватель? К счастью Долорес, непрерывный поток словесных помоев схлынул, оставив после себя тихо тлеющие клочки бумаги, обсыпавшие горе-преподавательницу подобно свежевыпавшему снегу. Или, если судить по цвету, свежевыпавшему вулканическому пеплу. Несколько секунд она так и просидела, не в силах выдавить ни слова от переполнявшего её гнева, исходя дымком от тлеющей бумаги, постепенно оставляющей на розовой мантии чёрные подпалины, в утренней чашке кофе куски бумаги напоминали айсберги в Тихом океане, гордо дрейфующие по просторам кружки. Рука, с намертво зажатой вилкой, выводила неровную дробь по столу. Ученики в молчании замерли, стараясь запечатлеть картину униженной преподавательницы в памяти. Наконец, Дамблдор, скрывая ехидность за мнимым беспокойством, мягко поинтересовался:
— Коллега, с вами всё в порядке?
Амбридж очнулась от ступора и медленно перевела взгляд на Дамблдора. Спустя несколько секунд до неё дошёл смысл вопроса, спустя ещё несколько — дар речи, наконец, вернулся к ней.
— Да что вы вообще себе позволяете! — Её голос, никогда не отличавшийся мелодичностью, приобрёл новые, вибрирующие нотки, напоминая магглорождённым ученикам беспощадную соседскую дрель, чьё визжание врывается в уши тихим воскресным утром. Подхватив со стола листовку "Голоса", присланную с одним из писем, она ткнула её в лицо Дамблдору, тот же, хотя и успел ознакомиться с подобной прошлым вечером, внимательно её просмотрел, особо изучив колдографию, и неодобрительно покачал головой.
— Вы уж простите старика, но ваши методы, — он пожевал губами, подыскивая нужное слово. — Методы преподавания вызывают у меня не самые положительные чувства. Неужели вам мало обычных отработок?
Амбридж вырвала лист из рук Дамблдора и, резко встав с кресла, вызвав миниатюрную бумажную лавину, обратилась к ученикам.
— Дорогие мои ученики нашей славной школы! Вчера, людьми, несомненно настроенными против нашего Министерства, непрестанно заботящегося о всеобщем благополучии, были распространены ложные материалы, содержащие без всякого сомнения неверную информацию, предназначенную для того, чтобы обмануть вас, сбить с единственно верного курса...
Напыщенную речь министерской сотрудницы, наполненную восхваляющими эпитетами в адрес всевидящего, всезнающего и всепомогающего Министерства, прервал ученический гомон. Относительно тихий в начале, раздающийся от Гриффиндорского стола, он, со временем, распространился всё дальше и дальше, перекидываясь на столы соседних факультетов, а затем и на учительский стол. Поражённо ахнула профессор МакГонагалл, схватилась за сердце Помона Спраут, профессор Флитвик и профессор Снейп одновременно развернулись к Амбридж, беря её на прицел разгневанных взглядов, словно крупнокалиберные пушки линкоров. Конечно, Снейп не слишком любил выкормыша Джеймса, вернее сказать, не переносил на дух, но чтоб какая-то министерская швабра смела покуситься на его статус самого жуткого преподавателя? Да он скорее самолично избавится от её трупа, благо, ему известна парочка ядов, растворяющих тело жертвы целиком.
Почуяв, что происходит что-то не то, Амбридж вынырнула из хитросплетений своей собственной речи и обратила своё внимание на гриффиндорцев.
Окружённый множеством направленных на него взглядов, Гарри Поттер стоял, спокойно глядя на стол преподавателей. Левый рукав его мантии был задран, открывая белые шрамы, складывающиеся в всем уже знакомые слова.
— Что вы делаете, мистер Поттер! Триста баллов с Гриффиндора! Немедленно покиньте зал, вы, мерзкий подлый мальчишка!
В ответ Гарри Поттер победно улыбнулся, наслаждаясь бессильной истерикой преподавателя.
— Разве вы не видите, профессор? Я не лгу.
— Вон отсюда! Вон! Во-о-он! Я запрещаю эту мерзость!!! — Скомканная листовка немедленно отправилась в сторону Гриффиндорского стола. — Каждый, кто прочтёт её, будет немедленно исключён! Теми, кто принесёт её в школу, займутся авроры!
— Я выражаю протест против неправомерного снятия баллов! — Заступилась за своего подопечного МакГонагалл. Амбридж перевела свой взгляд на неё.
— Вы пристрастны, профессор!
— Я пристрастна? Я?! Да как вы вообще посмели применять к ученикам пытки! К ученикам МОЕГО факультета?
— Моя уважаемая коллега, конечно, чересчур резка в своей речи, но всё же я не могу не согласиться с тем, что ваши, — Флитвик в замешательстве пожевал губами, подбирая наименее резкое выражение, — э-м-м, ваши отработки несколько выходят за грани этики и морали. Я бы порекомендовал вам воздержаться от столь радикальных мер.
— Наша... Коллега, — Снейп, вклинившийся в дискуссию с грацией атомного ледохода, выплюнул это слово с неимоверным презрением. — По всей видимости, решила устроить в Хогвартсе филиал Азкабана. Я предлагаю сегодня же оповестить Попечительский Совет о подобных действиях и выразить протест в адрес Министерства. Могут пострадать и другие ученики!
— Я сильно разочарована вашей компетентностью, мистер Снейп, — перешла в наступление Амбридж. — Министерство долгие годы закрывало глаза на ваш неблагонадёжный статус. Не заставляйте нас думать, что это было напрасно.
— Вы. Пытаетесь. Меня. Шантажировать? — Взбешённый до крайности зельевар, казалось, готов был убить наглую министерскую крысу прямо на месте.
— Ну что же вы, коллеги! Прошу вас, давайте не будем устраивать скандал! Не стоит, право же, подумайте о преподавательском авторитете. — Вещал Дамблдор с высоты директорского кресла, обозревая назревающий скандал с видом опытного полководца. Впрочем, скорее всего, он играл на публику, поскольку никаких попыток остановить низведение и курощение Амбридж директор не делал, но с интересом наблюдал за тем, как и без того низкий рейтинг преподавательницы ЗОТИ стремительно пробивал дно, уносясь в неведомые дали, тогда как уважение учеников к МакГонагалл, Флитвику и даже Снейпу возносилось всё выше и выше.
Гарри гордо развернулся и последовал к выходу, упиваясь чувством победы, оставляя за спиной набирающий обороты скандал. Конечно же, на следующий день вышел указ о запрете газеты "Голос Справедливости" на всей территории Хогвартса, но его победа была неоспорима. Список тем для следующих выпусков уже был подготовлен и дожидался своего часа в ящике стола, в одном неприметном лондонском доме, Наземникус Флетчер выразил горячее желание продолжить работу на столь выгодных условиях, так что, вероятность того, что хоть кто-нибудь из сотрудников новой газеты попадётся, была крайне низкой. Личная же его репутация, подмоченная потоками грязи из ''Пророка'', снова воспрянула вверх — теперь его считали мучеником, пострадавшим за убеждения. Конечно же, он бы с радостью поменял всё это на обычную жизнь, но всё же репутация борца за убеждения была гораздо выгоднее, чем личина местного сумасшедшего, которую на него усердно пыталось нацепить Министерство.
К тому же, у такого общественного мнения были и свои плюсы — даже профессор Снейп, к несказанному удивлению всех присутствующих, наградил Гарри одним баллом за более-менее верно сваренное зелье. Конечно, на следующий день, Снейп снял с него несколько баллов за другое зелье, по правде говоря, снял заслуженно — из-за несоблюдения рецептуры оно приобрело свойства бетона, но вот сам факт того, что Ужасу Подземелий не чуждо чувство справедливости, привёл всех в удивление. Амбридж же, после внезапной отлучки в Министерство Магии, злобствовала и исходила желчью, но все отработки теперь проходили только под присмотром декана.
Осень незаметно переходила в зиму, зима в весну, Гарри же, занятый множеством различных дел от организации Отряда Дамблдора и распространения "Голоса Справедливости" до обычных подростковых проблем, вроде влюблённостей, общения с однокурсниками и домашними заданиями, совершенно не замечал ход времени. Суеты прибавили ещё и сны с участием Волдеморта, к счастью, происшествие с мистером Уизли окончилось благополучно — специалисты из больницы святого Мунго не даром ели свой хлеб.
Потихоньку приближались экзамены.
