Всё наоборот

После выдворения Серпенты разговор между ребятами постепенно возобновился, но её неожиданный визит, естественно, подпортил общую атмосферу веселья и непринуждённости. Одновременно с разговором Гермиона пыталась про себя проанализировать, как ухудшение отношений с наследницей Малфоев может сказаться на её семье, но думать совсем не хотелось. Хотелось просто сидеть (а ещё лучше — лежать, но сиденья купе были не слишком-то для этого приспособлены), и не думать вообще ни о чём. Лечебный коктейль, который готовила домовушка, вместе с улучшением физического состояния ещё и успокаивал, и немножко притуплял мысли и чувства. Гермионе не нравился этот эффект, она привыкла мыслить ясно. После её приступа беседа логично перешла на темы здоровья, и Гарри объяснял Рону особенности больницы для волшебников. Девочка вздохнула и прикрыла глаза, откинув голову на спинку сиденья. — С тобой точно всё в порядке? Гермиона открыла глаза. Мальчишки, прервав разговор, внимательно смотрели на неё. "А ведь они и вправду беспокоятся, — подумалось ей. — Какие всё-таки хорошие ребята. Надо же, как мне повезло, что я познакомилась с ними уже в поезде.” — Да, всё в порядке, — улыбнулась она, — просто зелье успокаивает слишком сильно. Да и Малфой меня утомила. — А тебе постоянно нужно пить лекарство? — спросил Рон. — Вообще-то нет, только когда совсем плохо. Если принимать его часто, то может сформироваться привыкание, придётся пить его всю жизнь… в общем, всё будет ещё хуже. Лекари говорят, что с возрастом с организмом всё наладится, а пока нужно беречь себя от переутомления и волнений. — У одного мальчика в нашем классе было что-то похожее, — задумчиво сказал Рон. — Он говорил, что доктор ему тоже сказал, что всё с возрастом пройдёт. А ещё рекомендовал ему ежедневные прогулки на свежем воздухе, и вместо обычной физкультуры он ходил на лечебную гимнастику и на плавание в бассейн. Ну и ещё он с родителями два раза в год ездил куда-то на тёплое море, то ли в Грецию, то ли в Италию… — Прогулки? Плавание? Лечебная гимнастика? — недоуменно переспросила Гермиона. — Разве это лечение? И что, помогает? Рон пожал плечами. — Наверное, да. По крайней мере, после года таких занятий ему больше не было плохо на уроках. А в конце этого года он даже с нами в футбол выходил играть. Уставал, правда, быстро. Но раньше он вообще не мог бегать — сразу начиналась одышка… Футбол — это такая спортивная игра, — пояснил он Гермионе. — Там нужно о-очень много бегать. Он на секунду задумался, а потом со словами “Подожди-ка, где-то у меня тут было…” полез в свой безразмерный рюкзак. Где-то через минуту он выудил оттуда здоровенную книгу. Потом ещё одну. И ещё. Он с трудом приподнял их и водрузил на стол перед Гермионой, потеснив Гарри с его места рядом с окном. Глянцевые цветные обложки украшала надпись: “Арнольд Вайсенманн. Спорт и здоровый образ жизни. Энциклопедия в трёх томах”. Под надписью красовался полуголый здоровяк с парадоксально суровым, но при этом улыбающимся лицом, и огромными, выпирающими отовсюду мышцами. Гермиона с благоговением взирала на книги. Из немногих знакомых ей детей-волшебников никого не интересовали “скучные книжки”. Им было интереснее играть в глупые игры, обсуждать квиддич и другую ерунду. Гермиона чувствовала себя рядом с ними не в своей тарелке, ей было неинтересно слушать их разговоры, но она понимала, что если она начнёт им рассказывать о последних прочитанных книгах, им тоже станет скучно, и они просто уйдут, как уже не раз бывало. И она терпела их общество, а они терпели её… а потом она просто попросила родителей больше не приглашать других детей в мэнор. Ей проще было быть одной, чем среди людей, которые совсем её не понимают. Поэтому нет ничего удивительного в том, что когда Рон вытащил из рюкзака свои книги, Гермиона почувствовала, как обретает родственную душу. В вихре бессвязных радостных мыслей, что крутились в её голове в этот момент, самой чёткой была “О, Мерлин, наконец-то! Спасибо!”. — Ты их все прочитал? — выдохнула она. — Конечно, нет, — с недоумением ответил Рон, — зачем мне это? Гермионе показалось, что свет в купе и в её душе померк, как будто рядом с ней на сиденье присел отдохнуть дементор. — Зачем мне читать всё подряд, — продолжал Рон, — если тут есть отличное оглавление, где я легко нахожу те разделы, которые мне нужны. Вот, посмотри… Он открыл верхний том ближе к самому концу и начал бурчать себе под нос: — Нет, не то... — он открыл следующую книгу. — Ага, вот оно. Лечебная физкультура… Сердечные заболевания, нервные заболевания, расстройства двигательного аппарата… тебе просто нужно будет посоветоваться со своим врачом… то есть, лекарем… Гермиона его почти не слышала. Она смотрела на него круглыми глазами. Он умел пользоваться оглавлением. Не бог весть что, казалось бы, но большинство её знакомых детей не знали даже такого слова. Ей казалось, что вокруг порхают бабочки и сверкает радуга. Поезд повернул, и закатное солнце ворвалось в купе, озарив его ярким светом, вспыхнув золотом и медью на рыжих волосах Рона. В глазах Гермионы он был окутан золотым ореолом. Рон сосредоточенно объяснял, тыкая пальцем в раскрытые страницы: — Посмотри-ка, тут совсем несложные упражнения… А ещё есть рекомендации по питанию и режиму дня… Гарри тоже заинтересованно следил за его пояснениями. Если бы Рон в этот момент посмотрел на Гермиону, то в её глазах мог бы прочитать всю свою будущую жизнь. Посиделки над книгами в библиотеке. Прогулки в Хогсмид. Первые свидания. Свадьба. Умненькие рыженькие детки, с хохотом бегающие по их общему дому. Совместные научные исследования. И старость, окружённая внуками и правнуками. И последний закат — они, рука об руку, седые и морщинистые, на веранде своего мэнора… Но он продолжал смотреть в книгу, что-то при этом рассказывая Гермионе и Гарри. Рон был обречён. Но пока ещё не знал об этом. И ничего не заметил. Мальчишки никогда ничего такого не замечают. *** Гермиона с усилием стряхнула с себя наваждение и попыталась вспомнить, что же Рон ей сейчас рассказывал. Что-то... ах, да. Что надо будет посоветоваться с лекарем. Она склонилась над книгой вместе с мальчишками. Несмотря на яркую, не слишком-то серьёзную обложку, внутри книга вполне подтверждала свой статус "энциклопедии". Мелкий убористый шрифт и детальные иллюстрации создавали очень хорошее первое впечатление. Гермиона решила прочитать её всю. После того, как она узнала о космических полётах, она решила заняться изучением маггловских достижений — а вдруг и в медицине они тоже намного обогнали волшебников? — А можно я возьму её почитать? — робко спросила она. — Конечно, бери! — ответил Рон. — Без проблем. Только она же тяжёлая… — Это как раз не проблема, — улыбнулась Гермиона и вытащила свою палочку. — Вингардиум левиоса! Она взмахнула палочкой, и книги плавно поднялись в воздух. Мальчишки восхищённо вздохнули. Она открыла пошире свою сумочку и плавно опустила туда все три книги. — Научишь? — с лёгкой завистью спросил Гарри. — И ещё — я следующий в очереди на эти книги, ладно? Гермиона чувствовала себя так, будто оказалась в раю. *** Как известно, ничто хорошее не длится вечно. Только что всё было прекрасно... но тут Гермиону кольнуло ощущение приближающейся неприятности. У этой неприятности был шрам на лбу в виде молнии и короткая стрижка, чтобы этот самый шрам был виден всем окружающим. Гермиона никогда не была особо чувствительной и у неё не было способностей к прорицанию, поэтому она сильно подозревала, что это ощущение было неприятным побочным эффектом магического контракта, подтверждающего помолвку. Она чувствовала, когда Невилл был где-то поблизости. Не самое приятное ощущение, но Гермиона вынуждена была признать, что оно было полезным. По крайней мере, он никогда не мог застать её врасплох своим визитом. Она печально вздохнула и сообщила попутчикам: — Скоро у нас опять будут гости. И правда, спустя недолгое время в коридоре послышались шаги, и дверь купе распахнулась. "Постучать он, конечно же, не удосужился", — привычно отметила про себя Гермиона. Тактом и хорошими манерами её "жених" был обделён с рождения. — Вот ты где! — воскликнуло это недоразумение, пламенным взором обозрев купе. — Я тебя по всему поезду ищу. Идём со мной. "Поздороваться нормально он тоже не может." — Здравствуй, Невилл. Где твои манеры? Здороваться тебя не научили? И с чего это ты взял, что я с тобой куда-то пойду? — Конечно, пойдёшь. Ты ж моя невеста, — нахально заявил Невилл. — Во-первых, это не даёт тебе права мною распоряжаться. Во-вторых, я еду в одном купе со своими друзьями и меня это более чем устраивает. Невилл наконец-то обратил внимание на то, что в купе, кроме Гермионы, ещё были люди. — И это — твои друзья?! — ужаснулся он. — Это же сын алкоголика Поттера! А это… Он переключил своё внимание на Рона. — А это… это вообще неизвестно кто! — не очень-то вежливо закончил “герой всея Британии”. — Здравствуй, Невилл, — холодно произнёс Гарри. — Я тоже рад тебя видеть. — Я не “неизвестно кто”. Меня зовут Рон Уизли, — немного обиженно заметил рыжий мальчик. — Невилл, и ты о том же… Сначала эта Малфой, теперь ты… Какое вам всем дело до того, с кем я общаюсь? — устало спросила Гермиона. — О, как тут шумно! — послышался из коридора смутно знакомый голос. — Невилл, мальчик мой, ты обещал мне эксклюзивное интервью для завтрашнего “Пророка”... “Мальчик-который-выжил отправляется в Хогвартс!” В купе заглянула женщина средних лет с белоснежными, тщательно уложенными волосами, одетая в очень яркую зелёную мантию. В руках у неё наготове был блокнот и шикарное страусиное перо. — Привет, ребята! Подумать только, юная леди Грейнджер! Какая приятная встреча! — воскликнула женщина. — Здравствуйте, мисс Скитер, — вежливо ответила девочка, и тем же тоном продолжила: — Не могли бы вы забрать нашего героя на интервью прямо сейчас? Рита окинула собрание внимательным взглядом. Похоже, от неё не укрылось, как враждебно все трое обитателей купе смотрели на Невилла. — Хорошо, но за это… с вас отдельное интервью! Я загляну к вам, когда буду в командировке в Хогвартсе. — Да, конечно, — кивнула Гермиона. — Только, разумеется, в свободное от учёбы время. — Само собой! Отлично, значит, мы договорились. Пойдём, Невилл, интервью ты всё-таки мне обещал! Уговор дороже денег. — Ладно, — сдался Лонгботтом, и добавил, обращаясь к Гермионе: — Но я ещё вернусь! — Буду ждать с нетерпением, — прошипела та тихо. Невилл кивнул, похоже, не оценив её сарказма, и вышел из купе вслед за журналисткой. Когда они удалились, Рон тихо спросил: — А ты не боишься, что она напишет какую-нибудь гадость? Папа мне всегда говорил, что журналистам не стоит особо доверять, и что сенсация для них обычно дороже всего остального. — Только не в случае с Ритой Скитер, — заметил Гарри. — У неё безупречная репутация. — Да, — кивнула девочка. — Иначе ей бы никогда не разрешили стать официальным биографом Мальчика-который-выжил. — Вот как! — удивился Рон. — А этот Невилл… Он всегда себя так ведёт? — Да! — хором ответили Гермиона и Гарри, и переглянулись. — К счастью, у меня есть ещё пять лет, чтобы придумать, как разорвать помолвку, — прошептала девочка. — Иначе… пару недель вместе с ним я, может, и протяну, а потом попаду в Азкабан за убийство… — Нужна будет помощь — обращайся, — предложил Гарри. Рон согласно кивнул. — И я сейчас имею в виду помолвку… Хотя идея об убийстве мне тоже кажется очень заманчивой… Все дружно рассмеялись.