Поликарбидная логика

      Я молчу. Император молчит. Контролёр Времени тоже молчит. А больше в зале никого нет.       Жду, буду ли я признана виновной в сотворении главного галлифрейского артефакта и, что хуже, в подвергании опасности всей истории далеков. Переписка линии времени с нуля — это слишком серьёзно.       Меня действительно выдернули, стоило только выйти из ТАРДИС на твёрдую поверхность неизвестной планеты. Наверное, Доктор остался сильно разочарованным, что старина ТМД его так быстро оставила, даже ни во что влипнуть не успели. Но я не волнуюсь. Куда бы его ни занесло, он везде себе найдёт почитателей и соратников, которые будут глядеть на него снизу вверх глазами, полными восхищения, и выполнять все распоряжения кумира из синей будки. А я так не умею и не хочу учиться, и никогда не стану смотреть ему в рот. Ну, только если сквозь прицел, с перспективой высадить хорошим залпом мозжечок через затылок. Компаньон из меня никудышный.       Вернувшись, я попросила о закрытой аудиенции и рассказала всё, как есть — где помнила, там просто передала воспоминания, где не помнила, там попыталась устно восстановить ход событий. И вот теперь Император так угрожающе молчит, что даже страшно. Только не пойму, на кого его гнев падёт, на меня или на Контролёра. Или на обоих разом.       — Дай мне свои расчёты, — наконец, говорит правитель.       Делать нечего. Перебрасываю.       Какое-то время он явно разбирается с грудами формул. Сама не понимаю, как успела столько насчитать за столь короткий срок, тут бы и стратегическая машина не справилась. Вероятно, в Вихре время растягивается или сознание расширяется. Но пока я ломаю голову над загадкой, Император успевает сделать совсем другие выводы, которые не медлит сообщить:       — Ты разбирала всё это потом? — какой-то странный у него голос, даже понять не могу эту интонацию. Хотя, казалось бы, уже неплохо научилась улавливать его скрытые эмоции.       — Я проглядела расчёты, когда очнулась. Но вскользь.       — Не когда очнулась, а когда выветрился наркотик. Ты разбирала всё это в протрезвевшем режиме?       Ой…       — Нет.       Там что-то не так? Неужели где-то ошибку посадила? Вообще, это логично предположить, учитывая, с какой скоростью я обрабатывала данные. Но только начинаю сама перебирать формулы в памяти, как над моей головой грохочет:       — Часть данных вполне годная, но три четверти — ерунда. Что за «формула психологического рисунка темпоральных реверсов»? Или «звёздное семантическое уравнение»? Ты можешь объяснить, что это?       По-моему, и правителя, и Контролёра Времени просто душит смех. А мне не весело. Оно и впрямь есть, я смотрю на эту фигню — и не могу понять, что она такое и откуда взялась. И почему под какой-то неизвестной «функцией кривой многомерности» висит самая банальная формула соотношения скорости, времени и расстояния?       — И вот на этом наркотическом бреде ты собиралась создавать идеальную вселенную, — припечатывает Император. — Надеюсь, ты не показывала расчёты Доктору?       — Нет, — я готова провалиться от стыда под палубу.       — Объективно оценивая действия Матери Скаро, следует признать, что перерасчёт темпоральной энергии в обычную ей удался вполне, — замечает Контролёр Времени. — Но это следствие естественной физиологии центральной нервной системы далеков, приспособленной к работе с различными видами энергии, а не гениального озарения. Любой далек на её месте смог бы сделать то же самое, в любом изменённом состоянии сознания, будь то алколоиды, наркотики или болезненный бред, если это не затрагивало центральную нервную систему на уровне физиологии.       — Стягивание вещества к рифту тоже понятно, — отзывается Император. — Это естественный физический процесс. Всё, что ты сделала — не вообразила, а именно сделала — это в очередной раз пошла на поводу у инстинкта самосохранения, преобразовав избыточную энергию в обычный боевой разряд сверхвысокой мощности. Всё остальное — это следствие передозировки никотина.       Сижу и чувствую, как горит лицо. Стыдно — не сказать, как. Вообразила себя, варги-палки, всемогущей богиней космоса. Позорище.       — Не всё, — возражает Контролёр. — Согласно последнему срочному сообщению со Скаро, солнце внезапно стабилизировалось. Отдел Матери передал это известие в главную хронолабораторию всего половину скарэла назад. Логично предположить, что разговор с Хроносом действительно имел место быть, и следует извлечь его из памяти с помощью зонда. Там могут оказаться важные сведения.       Несмотря на сжигающий меня изнутри стыд, последнее предложение Контролёра Времени всё-таки вызывает толчок злости в самой глубине мозга.       — Ты ради Хроноса отправил меня на ТАРДИС? — спрашиваю, стараясь сдержать агрессивные интонации.       — Нет. Хроновор не имел значения. Дело в твоём парадоксе. По твоей линии времени шло эхо, значит, вызвавшее его событие должно было случиться, являлось зафиксированным фактом. Мне не удалось полностью его понять, я недостаточно хорошо просматриваю Вихрь. Но ты должна была оказаться там, где должна, однозначно, иначе это ставило под угрозу всю историю далеков.       — А также Галлифрея, — не удерживаюсь я от сарказма. — Ведь это был шанс его уничтожить.       — Мы не могли так рисковать, — отрезает Император. — Уничтожение Галлифрея не стоит того, чтобы пожертвовать всеми далеками. Твоя обязанность — хранить совершившиеся исторические факты. В данном случае, волей или неволей, но ты выполнила свою работу. Да, ты действовала вслепую, да, тебя использовали против твоей воли, причём не только мы, но и Галлифрей. Но главная цель достигнута, и далекам не нужны причины, если их устраивает следствие.       — Главное, чтобы у этого следствия не было последствия, — бормочу я очень тихо, но в зале достаточно пусто и достаточно хорошая акустика, чтобы меня услышали.       — Это установит лаборатория. Встала — и немедленно пошла на детоксикацию и обследование.       — Я подчиняюсь.       Через два с половиной скарэла уже сижу в лаборатории и вставляю в вену шприц-капельницу с детоксикантом, пока помощники Учёного, не вовремя отчалившей на «Вневременье-6», делают мне экспресс-анализ крови.       — Можно вычистить привязанность к наркотику методом коррекции памяти, — предлагает лаборант, оценивающе глядя на мою физиономию, до сих пор сероватую и с кругами под глазами.       Наверное, это хорошее решение.       — Вмешательство в память Матери Скаро запрещено спецприказом, — отрезает помощник Учёного, заменяющий её в лаборатории в дни отсутствия, который, естественно, прикатил сразу, стоило заикнуться о моём визите и о его цели.       — Номер Два, — компромисс находится сразу, ведь я тоже заинтересована в том, чтобы слезть с сигарет, — можно послать отдельный запрос, лично Императору. Если он будет достаточно аргументированным, разрешение на коррекцию мы получим. Расчётно, мне больше не потребуется употреблять наркотик в этой биологической оболочке, а от лишних воспоминаний лучше избавиться до переписки в новое тело.       — Это подходящее решение, — соглашается он.       Биосканер пищит, выводя на голографический экран кучу данных.       — Остаточные симптомы отравления никотином и эфирными смолами табака, — сообщает молчавший до сих пор токсиколог. — Содержание отравляющих веществ в крови в два с половиной раза превышает ПДК. Рекомендуется суточный курс стандартного детоксиканта и обильное питьё, другие процедуры излишни.       Уф. Счастье есть, на терапию не уложат. Можно будет наконец вернуться к своим и заняться работой.       — Обнаружена ошибка, — вдруг добавляет врач. — Требуется консультация генетика.       — Несовпадение данных с архивными? ДНК тоже отзеркалилась? — с любопытством интересуюсь я. Вполне ожидаемая шутка Вихря. Если руки-ноги перепутались вплоть до переноса браслетов, то почему на микроуровне не могло произойти то же самое?       — Подтверждаю.       Стоп. Та-ак…       — А молекулы моего тела тоже отзеркалились? — вот только заполучить правовращающие белки и не хватало, я же с голоду помру раньше, чем в лаборатории синтезируют для меня пищу! Хотя… Я же как-то усвоила йогурт из холодильника Доктора, он меня по-настоящему насытил. Но с другой стороны, это был йогурт от ТАРДИС, и кто знает, как она его сделала. Может, он был не с какого-то склада, а целиком насквозь искусственный, заранее рассчитанный на зеркальный организм?       — Это предстоит установить, — в голосе токсиколога звенит напряжение, волной раскатывающееся по помещению. — Мать Скаро, тебе придётся задержаться для более подробного обследования.       — Я подчиняюсь, — а что ещё остаётся делать? Нравится, не нравится, а вариантов нет, придётся расхлёбывать последствия полёта в Вихре.       Генетики, целых трое, прибывают сразу же и активно включаются в работу. Из меня опять откачивают кровь, на этот раз ощутимо много, до лёгкого головокружения и шума в ушах. Ничего, это не вредно. Через три скарэла, когда я начинаю хотеть есть и, главное, пить из-за кровопотери, вызывают ещё каких-то медиков, даже запрашивают разрешение пригласить моего Девятого, в прошлом — Бету. Специалист по центральной нервной системе прототипов?.. Совсем весело.       Через половину суток, пока я валяюсь на койке с очередной дозой детоксиканта в вене, Бета мне и объясняет, что произошло:       — Единственное, что в тебе действительно изменилось на физическом уровне, это направление закручивания спирали ДНК. Но во время падения в Вихрь на твой мозг шла гигантская аналитическая нагрузка. Произошло вышибание биологических предохранителей у левого полушария, профессиональная болезнь супримов. Сбой вызвал перераспределение некоторых функций. Поскольку в мозгу много компенсирующих и дублирующих систем, левое полушарие передало управление организмом менее нагруженному правому, что прежде всего выразилось в леворукости. Поскольку физически обе руки у тебя развиты одинаково, ты и не заметила разницу. Оттого и направления путаешь, право и лево.       — Браслеты не сходятся, — хмуро отвечаю я.       — Этому есть логическое объяснение безо всякой мистики. Ты была в наркотическом бреду, у тебя в голове отложилось, что браслеты должны быть на правой руке, а маяк — на левой, и, даже не осознав процесса, переодела. Или другой вариант — их переодел Доктор, чтобы намекнуть тебе о перемене в организме, пока ты спала.       Логичен, зараза. Бета такой Бета.       — Предположительно, твоё ощущение направления и правильный порядок рук восстановятся через некоторое время. Нейровитамины, лёгкий антидепрессант, глицин, щадящий рабочий режим, — продолжает он. — И категорический запрет на табак и стимуляторы.       — То есть я легко отделалась? — уточняю. Очень хочется в это верить, но, с другой стороны, чтобы установить всё это, потребовалось бы не более двух десятков скарэлов. А ребята вон сколько уже возятся.       Последовавший ответ подтверждает нехорошие опасения:       — Не вполне. Но мы ещё с этим не разобрались.       — Объясни? — лучше не вздрагивать, вытаскивая капельницу из тела, но как это тяжело.       — В твоей основной биоволне есть странные изменения, и мы не можем установить причину.       Приподнимаю бровь. Теорию этой штуки я знаю, хотя она и не проста. Суть в том, что не бывает идеальных атомов. В каких-то перевес отрицательного заряда, в каких-то — положительного; оказавшись рядом, они вступают в связь, но всё равно, идеальное равновесие недостижимо, даже такая крошечная система или будет искать недостающую энергию, поглощая, или отдавать лишнюю, излучая. Характерными проявлениями отсутствия этого равновесия являются, например, броуновское движение микрочастиц и температура разных сред. Если же объект является системой — будь то кристалл или макромолекула, хаотическая смесь излучения-поглощения сменяется уравновешенной, основанной на резонансе. Чем сложнее система, тем сложнее это комплексное излучение. Наиболее сложный резонанс получается у живых организмов — сколько в них ДНК, а все между собой идентичны, согласованны и фактически, задают тон, программируя тело на правильное функционирование посредством общей волны организма. Правда, далеки ей пользуются только в медицине, даже несмотря на абсолютную её индивидуальность — комплекс мозговых волн у нас намного ярче, и он легче определяется. Если уж искать аналоги в физике, то основная биоволна организма подобна инфракрасному излучению, неспешному и незаметному, а мозговая — испепеляющему гамма-лучу, поэтому электроника её легко улавливает издалека. Но при глубокой медицинской диагностике именно основная биоволна даёт понять, что с организмом что-то очень не так.       — И что с ней неправильно? — похоже, мне каждое слово сейчас придётся из Беты клещами тащить. — Номер Девять, докладывай по существу.       — Она стала совершенно другой, словно твой организм полностью переписал генетический код. Но ДНК соответствует лабораторному образцу и компьютерной копии, не считая закрутки против часовой.       — Но такая закрутка возможна, хоть и редко встречается. И она вряд ли так сильно бы изменила основную волну, да?       — Мы провели компьютерное моделирование. Полученная эмуляция волны не соответствует твоей текущей ни по уровню сложности, ни по мощности. Но это ещё не всё, — он снова делает длинную паузу, отчего я испытываю желание расковырять кое-чью броню и треснуть промеж ложноручек, в мягкое брюшко. — Если твои биопробы находились далеко от тебя более тридцати скарэлов, на них этот эффект пропадает, волна выравнивается и в целом начинает совпадать с эмуляцией.       — И вы не можете установить, в чём дело, — заключаю.       — Подтверждаю.       — Номер Девять… Темпоральщиков запрашивали?       — Нет. А зачем, объясни?       Кусаю тупой конец шприца-капельницы, собирая мозги в кучку. Бета прав, голова усталая, даже организм не сильно хочет шевелиться. Вон уже сколько времени на койке отвисаю, а всё ощущение, что целые сутки носилась галопом по трэку.       — Девятый, время и информация — прямо пропорционально связанные явления. Чем больше проходит времени, тем больше накапливается информации. Основная волна — это информация не только о самом организме, но и обо всём, из чего этот организм произошёл. ДНК, наследственность, и так далее. А в Вихре не существует вчера, сегодня, завтра. Там есть только здесь и сейчас, всё вместе, в одной координате — и прошлое, и настоящее… И будущее. ДНК далеков будет развиваться и эволюционировать. Возможно, я словила эхо своей волны из будущего. Я же не знаю, насколько и как меня дальше модифицируют для эффективного выполнения работы, и сколько из моего организма произведут потомков на конвейере. Это всё могло на мне повиснуть, как остаточное излучение.       Замолкаю. Бета явно обдумывает мои слова, потом заключает:       — Гипотеза бредовая, но при этом правдоподобная. Есть смысл её проверить. Разреши-и?       Коротко киваю:       — Действуйте.       Вот так и получается, что очень скоро мы с биологами сидим в хронолаборатории в тёплой компании Контролёра Времени. Меня таскают по каким-то приборам, что-то замеряют, что-то анализируют, а я это терплю и не жалуюсь, хотя очень хочется опять прилечь и отдохнуть где-нибудь в уголку. И наконец, вердикт — никаких хронопробоев на моём бренном теле не обнаружено. Или их стирает парадоксом, который никуда не делся, или в организме и впрямь что-то изменилось, чего не могут уловить наши приборы.       — Если ситуация не прояснится в течение ближайших месяцев, — тихо замечает мне Бета, — боюсь, твоя переписка в новое тело будет отложена.       — Доктор меня об этом предупреждал, — морщусь в ответ. Я так не хочу. Я так не договаривалась. Верните меня в поликарбид. Отмените две ноги и противную симметричную физиономию.       «Будет забавно, — стукает врач приватом, — если в тебе прорежется какой-нибудь дар типа контроля Времени. Составишь конкуренцию "синему"?»       «Иди ты в джет, — огрызаюсь. — Мне не смешно».       «Не ворчи. Ну фонишь ты сейчас на полторы ДНК вместо одной. Может, через декаду это уже всё и выветрится».       «Хотелось бы надеяться».       Наконец, консилиум доходит до мысли, что мысль кончилась, и расползается. А я остаюсь сидеть на кожухе сверхточного измерителя свободных хрононов, в тени главного темпорального гироскопа Новой Парадигмы, рядом с Контролёром. Он смотрит на меня. Я смотрю на него.       — Ты знал, что я упаду в Вихрь, — наконец, говорю ему устало. — Ты давно это знал, можешь не отрицать. Я ещё в первую встречу почувствовала, что ты что-то знаешь.       — Это секретная информация, — цедит он.       — У меня высший доступ, — возражаю в ответ. — Ты обязан давать мне любую информацию по первому запросу. Ты знаешь, что со мной произошло? Я не спрашиваю, что — я спрашиваю, ты знаешь?       Он долго молчит. Потом наконец тяжело роняет:       — Подтверждаю.       — Это представляет опасность для Империи?       Он снова молчит, прежде чем ответить:       — Подтверждаю. Но.       — Но?!..       — Помимо опасности, это представляет надежду, — почему меня на последнем слове дёргает, как от удара током? — Я знаю текст пророчества, которое тебе оставил Каан. Он был могущественным Контролёром. Но заплатил за это разумом. Я слабее, я не прозреваю Время с его силой. Но видел, что вне зависимости от сделанного выбора — того, о котором он тебе сказал, — твоя команда спасёт Новую Парадигму. Вы спасёте далеков.       — Спасём… от чего?       Тишина.       — Отвечай.       Молчит.       — Это приказ, отвечай.       — У меня есть право игнорировать прямой приказ, если он может нарушить естественный ход событий и этим несёт угрозу для всех, — отрезает Контролёр. — Но подсказать могу. Твоя команда соберётся под буквой «Д», а путь укажет река.       Подсказал, варги-палки!!! Придушила бы гада своими руками. Нет, не придушила бы. Взяла бы за ложноручки-ложноножки и пересчитала бы его мозгами все углы в хронолаборатории.       Так, спокойно, спокойно, спокойно. Это просто нервы, это просто перегрузка мозга Вихрем и наркотиками. Возьми себя в ложноручки, Мать Скаро, тебе же стараются помочь, чем могут.       — Я поняла намёк, — кстати, о реках… Не будет ли это большой вольностью с моей стороны? Нет, наверное, не будет. В крайнем случае, отругают и влепят очередное NB, но моей характеристике это уже не страшно. — Мне нужна помощь. Я стараюсь закрыть все старые связи, которые поддерживали меня от сумасшествия вне Империи. Осталась одна незакрытая.       — Я знаю, о чём ты говоришь, — отзывается Контролёр. — Ты хочешь увидеть, как умерла Ривер Сонг.       — Это уже заранее запрещено? — невозможно удержаться от разочарования, но я стараюсь прикрыть его хотя бы иронией.       — Это заранее дозволено. Император знал, что рано или поздно ты решишься об этом попросить, и счёл это для тебя полезным, учтя твой индекс любопытства, — в последних словах прорывается тень встречной иронии. Мол, такой любопытной твари, как ты, проще дать информацию, чем объяснить, почему нельзя её получить. — Единственное ограничение, ты не сможешь присутствовать там физически во избежание нарушений хода времени. Твой индекс самоконтроля всегда низкий, а сейчас ты ещё и после нервного потрясения. Тебя устраивает этот вариант, Мать Скаро?       — Мне нужна только информация, и неважно, в какой форме я её получу, — отвечаю.       К моему лбу тянется манипулятор, и в самой глубине электрополимериновой чаши я вижу загорающийся лиловый огонёк телепатического разъёма. Личный темпоральный гироскоп Контролёра начинает вкрадчиво гудеть от вибрации и едва ощутимо светиться. Что ж, простенько и со вкусом, главное, в процессе передачи воспоминаний не грохнуться с сиденья.       — …Где мы? — оглядевшись, поднимаю глаза на Контролёра, переместившегося в видение вместе со мной.       — Пространственно-временные координаты — Ф-ЛД-879-0004-32-А5-1098675. Искусственная планета в системе красного карлика, использующаяся, как база данных.       Оценив окружающую обстановку, заключаю:       — Похоже на примитивное хранилище информации землян. Они называют подобные места «библиотеками», — поднимаюсь на ноги и делаю несколько шагов по коридору, стены которого превращены в бесконечные стеллажи. Какие они пыльные, чудовищно пыльные, словно тут много лет не проезжал ни один робот-уборщик. — Насколько далеко я могу от тебя отходить?       — Лучше не превышать дистанцию в лер. Следуй за мной. Я знаю, куда нам нужно.       Впереди — поворот в непроницаемо-чёрный коридор, из-за которого доносятся голоса, приглушённые стеллажами.       — Идём, — повторяет Контролёр. — Они нас не видят и не способны причинить вред.       — Гуманоиды вообще с трудом способны причинить вред исправному далеку, — замечаю я, давя улыбку. Это мы проходили.       — Не гуманоиды, — Контролёр въезжает в до черноты непроницаемое пространство. — Примитивная форма жизни с коллективным разумом, Вашта Нерада.       — Те древесные паразиты, из-за которых мы уничтожили Паравеллу, несмотря на ценные ресурсы? — я хорошо знаю о паравелльском кризисе, хотя он произошёл за два тысячелетия до моей активации. Эти микроскопические твари, Вашта Нерада, были способны просочиться в скафандр старого образца и не только сожрать тело в один миг, но и перехватить управление системами. Примитивные-примитивные, но хлопот далекам добавили не сказать как.       Почему-то жутко вступить в черноту, хотя умом я понимаю, что мы здесь лишь наблюдатели и присутствуем не физически, а ментально. Но страх перед заражением в нас всегда силён, будь то болезнь или паразиты, внутри ёкает даже несмотря на эфемерное присутствие — на мне же нет скафандра с ломовым защитным полем, отталкивающим любую пыль, и неразумную, и разумную. И стоит некоторого усилия воли призвать себя к порядку. Нельзя увеличивать дистанцию между мной и Контролёром, или я выпаду из видения. Сжав челюсти, ныряю во тьму.       — …вы понимаете, это значит, сохранены!!! — уж этот голос я узнаю при любых искажениях. Не сам голос, конечно, нет — интонации. Доктор. Вдруг ловлю себя на том, что непроизвольно ускорила шаг, стремясь вырваться на более освещённое пространство и увидеть старого врага. Даже немного обгоняю Контролёра.       — Мы можем пройти сквозь дверь, — информирует он меня. — Ривер Сонг сейчас находится за ней.       Можем, да? Хорошо. Просто взять и шагнуть, как сквозь голограмму.       Стена даже не ощущается. Надо было сразу сквозь стеллажи идти, а не петлять в темнотище. Вновь оглядываюсь, чтобы оценить ситуацию.       Всё делается предельно ясно с первого взгляда — осаждённые в библиотечной читальне. Все входы и выходы заблокированы роями живых теней, среди четверых людей, вернее, троих землян и одного Повелителя Времени, уже есть заражённый. Поневоле кручу в мозгу инструктаж на случай встречи с роем — единственный способ надёжно и с лёгкостью отделаться от Вашта Нерада, это полностью не отбрасывать тень. Светиться или применять системы невидимости. Что ж, пропишу себе константу, что я невидима, и наконец прекращу дёргаться из-за микроскопической смерти, насытившей воздух.       Тем временем Доктор, а с ним и Ривер, нависли над простеньким терминалом компьютера и обсуждают, что случилось с посетителями сто лет назад. Ажиотаж, пик расследования, проясняющаяся ситуация — пространство вокруг буквально кипит от их активности. Вот странно. Сколько думала об этом дне, сколько чувствовала досады, даже злости из-за того, что моя фея-крёстная погибла, а сейчас воспринимаю всё происходящее совершенно отрешённо, даже равнодушно. Быть может, это просто усталость мозга, но почему-то кажется, что и в отдохнувшем режиме я бы смотрела на всё так же спокойно, как на суету муравейника. Куда больше дискомфорта, чем факт скорой смерти Ривер Сонг, вызывают живые голодные тени.       Возможно, раньше я просто компенсировала недостающую связь с Империей и сородичами через профессора, так похожего на далека. И теперь свою привязанность не вычеркнула, не оборвала, не затоптала, а просто… переросла. Как земные дети вырастают из старых ботинок.       Я что, банально повзрослела?       — Доктор и Ривер опять нелогично пытаются всех спасти, — соообщаю Контролёру, так как чувствую формирующееся в нём непонимание происходящего.       — Эти сохранённые в компьютерной системе особи представляют какую-то ценность?       — Ответ отрицательный. Предположительно, это обычные посетители библиотеки, их ценность для общества стремится к нулевой. Но эмоциональная привязанность к двуногим не позволит Доктору и его жене оставить их в таком положении.       Контролёр Времени разворачивает фоторецептор на меня, остановив течение времени в окружающем пространстве. Мир замирает, двигаться можем только мы.       — Доктору нужны все ресурсы мощного компьютера, и он хочет очистить память, сбросив застрявших в середине трансмата существ?       Он просто не въезжает, по какой причине гуманоидные тварюшки пытаются друг друга выручать, игнорируя трезвую оценку ситуации. Я тоже долго не въезжала, очень долго.       — Нет. Его цель — именно спасение людей. Из компьютера, от Вашта Нерада… Доктор считает, что любая жизнь имеет ценность. Даже порой жизнь далека, — тут у меня вырывается сарказм, потому что всем известно, как он ценит наши жизни. — А люди — вообще его слабое место. Ему безразлично, насколько они ценны для своей расы. Ему важен сам факт, что они останутся в живых и будут в безопасности.       — Это нерационально.       — Доктор всегда нерационален. Поэтому нам так трудно предугадывать его действия. Давай вернёмся к Ривер Сонг.       — Хорошо, — соглашается Контролёр Времени. Пространство вдруг с силой дёргается, на миг сливаясь в кашу, и мы уже стоим где-то в другом месте, где нет книг, зато есть масса электроники. — Я отрегулировал координаты. Согласно уточнённым данным, Ривер Сонг умрёт здесь в течение нескольких десятков рэлов.       Одновременно с его словами мир наконец сдвигается с мёртвой точки, оживают лопасти вентиляционной вытяжки рядом с нами, доносится обрывок фразы, уже не подлежащий распознаванию, и какой-то грохот. Моментально вскарабкиваюсь на трубу охлаждения и выглядываю поверх здоровенного металлического шкафа, явно служащего защитой для какого-то электрораспределителя… Зачем только я это делаю, когда могла пройти сквозь предметы? Привычка…       Ривер как раз выпрямляется, а у её ног без сознания валяется Доктор. Ого, похоже, она его вырубила. Надеюсь, по морде?       — Чёрта с два я дам тебе угробиться, — говорит моя фея-крёстная, разворачиваясь к чему-то, до боли напоминающему операторское кресло с нейроподключением к компьютеру, и вырывая из соседнего шкафа длинный кабель, а за ним второй. — Чёрта с два сегодня ещё хоть кто-то умрёт.       Она работает с десяток рэлов, ворча себе под нос и скручивая провода неуклюжими из-за скафандра пальцами. Потом вдруг оглядывается на Доктора. Неудобно отсюда наблюдать, надо занять место получше. Спрыгиваю обратно к Контролёру.       — Ты понимаешь их план? — спрашивает он.       — Здесь кресло с нейроинтерфейсом, — отвечаю. — Довольно новая разработка землян, насколько могу судить… Поправка, для тебя — очень древняя и несовершенная. Позволяет переводить электромагнитную систему шифрования данных компьютером в электрохимическую систему шифрования данных мозгом, и обратно. Если я правильно понимаю, Доктор и Ривер Сонг грубо отключили предохранители, защищающие оператора от перегрузок. Значит, для освобождения людей, а также для рестарта компьютера, нужны повышенные мощности, в том числе и смертник, способный поработать дополнительной оперативной памятью.       Я наконец прохожу сквозь шкаф и теперь могу без помех наблюдать за происходящим. Контролёр Времени проезжает следом:       — Но Вашта Нерада?..       — Возможно, они как-то договорились. Видишь, там активирована система самоуничтожения? Выход из строя всех систем компьютера — это взрыв электростанций искусственной планеты со всеми вытекающими последствиями. Даже атмосферные паразиты вполне способны понять, чем это грозит им лично.       И словно в довесок к моим словам, с потолка доносится:       — Самоуничтожение через шесть минут.       — Я вижу, что Ривер Сонг подчиняется правилу спасения сородичей, — говорит Контролёр. — Но всё равно не понимаю причин, по которым Доктор делает то же самое.       Ох, как бы слова-то выбрать. С другой стороны, плох тот специалист, что не может за десять рэлов объяснить сущность своей работы. Усаживаюсь на скафандр, валяющийся на полу — похоже, того заражённого всё же съели, и вряд ли он будет в претензии, что на его шлеме примостился виртуальный далек.       — Низшие называют это «гуманизмом» и «сочувствием». Я бы это определила, как сложную смесь из инстинктов, эмоций и экстраполяции отношения к своему народу на другие виды. Низшие часто испытывают дискомфорт, если могли помочь кому-то, но не помогли. У Доктора он гипертрофированный из-за Галлифрея, и потому распространяется практически на все известные ему виды. Далек способен испытывать схожее чувство вины, когда почему-то не справился с заданием достаточно хорошо, хотя осознаёт, что причина срыва от него не зависела, — поясняю, глядя, как профессор приковывает мужа к трубе. Отсутствие демократии и одностороннее принятие решений — это так в духе Ривер!..       — Ты хорошо разбираешься в психологии низших, надо иногда запрашивать у тебя консультации… Зачем эта самка лишила Хищника свободы передвижения? — похоже, Контролёра ужасно заинтересовали наручники, даже подъехал разглядеть получше. Да, он вряд ли их видел вживую.       — Чтобы он не занял место смертника, — поясняю я. — Ривер Сонг рациональна. Её мозг лучше развит, чем у других землян, но при этом она не так важна, как Доктор. Трезво это оценив, она назначила ключевым объектом рестарта системы себя. Но если её муж очнётся раньше, чем всё закончится, он воспротивится.       — Она жертвует собой ради спасения своего вида, — в голосе Контролёра прорезается уважение.       — Подтверждаю. Среди низших это редкость, возведённая в ранг героизма.       — Героизм?..       — Особый термин для определения действий, связанных с самопожертвованием на благо вида. Посмотри в дополнительных словарях. Герой, подвиг… Для далеков это естественное поведение, для землян — уникальное, поэтому им нужны для него отдельные слова, — я гляжу, как моя фея-крёстная передвигает последние рубильники в контрольном щите и усаживается в кресло. — Я до сих пор считаю, что из Ривер Сонг бы получился хороший далек. Она всегда вела себя так, как мы, хотя и маскировала свои черты характера некоторыми… девиациями поведения.       Тем временем, под очередное сообщение компьютера об обратном отсчёте, Доктор шевелится, явно приходя в себя. Мощно его Ривер вырубила. Хотя десятая регенерация галлифрейца выглядит хлипкой — как выражалась старшая дочь Скворцовых, «соплёй перешибёшь», так что ему немного надо. Наверняка ещё и во время падения обо что-то приложился головой, тут хватает острых железных углов.       Увидев, чем занимается жена, Доктор немедленно выпучивает глаза и вопит:       — О, нет, нет, нет, что ты делаешь, это моя работа!       Какая улыбка ему отвечает… У меня в мозгах на миг просыпается смутная тоска по тем временам, когда мы носились вместе, все втроём, по времени и пространству. И тут же тихо засыпает обратно. Если мыслить логически, в Империи у меня больше свободы манёвра для того же самого и при этом, помимо факта беготни, есть выгодные далекам цели и не противоречащие О.И. задачи.       — А что, мне нельзя иметь свою карьеру? — ядовитая Сонг.       — Почему я в наручниках? Зачем тебе вообще наручники? — надрывно возмущается Хищник.       — Спойлеры, — говорю я одними губами.       — Спойлеры, — сладко тянет Ривер Сонг.       — Это не шутка! Сейчас же прекрати, ты погибнешь! У тебя нет ни шанса, а у меня есть! — вопит Доктор.       — Вот видишь, — сообщаю Контролёру, пока Ривер, моментально сорвавшись с лёгкого тона, кричит мужу в ответ, что ни у кого нет ни шанса. — Как я и говорила, он нерационально пытается заменить её собой, хотя его ценность выше.       — Они говорят много слов, — замечает мой сопровождающий, пока Сонг со слезами на глазах рассказывает что-то о месте под названием «Дариллиум», прикручивая оголённые концы проводов прямо к обручу нейроинтерфейса. — Зачем столько слов?       — Эмоции, — отвечаю, пожав плечом. — Они тратят много сил на эмоции. Знаешь, мне кажется, за это время они могли бы вместе найти другие варианты решения задачи. Я уже вижу одно.       — Вашта Нерада?       — Подтверждаю. Ты тоже просчитал.       — Ты сказала, они заинтересованы в спасении своего места обитания. Учитывая их количество и суммарный коллективный разум… За десять человеческих минут можно было найти аргументы для их добровольной помощи даже при аварийном рестарте компьютера. Низшие очень нерациональны.       Полностью согласна. Ты, безусловно, умница, фея-крёстная. Но в тебе слишком много несовершенства, ты слишком идёшь на поводу у чувств. Возможно, я даже ошиблась в оценке твоего мыслительного процесса, ты вообще не думаешь рационально и просто хочешь уберечь мужа. А может, только свою память о нём. Мне никогда тебя не понять, как и твоего Доктора.       Двуногие вообще сложные существа.       — Вот увидишь, мы ещё побегаем! — глаза Ривер вспыхивают, и вдруг я понимаю одну вещь. Ривер… она сейчас счастлива. Она абсолютно точно счастлива. Общение с Хищником дало ей достаточно сил для того, чтобы не только жить, но и умереть счастливой. Наверное, я чувствовала бы то же самое, случись мне погибнуть за Империю. И всё же, это не даёт мне ответа на один ключевой вопрос, которым я задалась ещё на Сол-3, когда мы секту антимилитаристов разгоняли.       — Есть только одно обстоятельство, при котором я мог назвать тебе своё имя!..       От чего бежит Ривер Сонг?..       — Цыц. Спойлеры.       Вспышка, от которой меня защищает фильтр на до сих пор не снятых линзах, но я всё же закрываю глаза. Неохота ещё раз «зайчиков» ловить, световой гранаты на Зосме-9 хватило.       — Ты получила нужную информацию? — спрашивает Контролёр, снова останавливая время.       — Нет, — отвечаю. Досадно мне. — Но я не могу больше использовать твои ресурсы под персональные цели.       — Я должен поставить тебя в известность, что линия времени Ривер Сонг ещё продолжается, несмотря на физическую смерть тела.       Выпрямляюсь и приоткрываю глаза, отчасти адаптировавшиеся к застывшей вспышке.       — Объясни-и?..       — Нейроинтерфейс её скафандра выгорел. Но в её звуковом инструменте есть дубликат, способный принять в себя полный волновой отпечаток личности, и он уцелел, поскольку не был подключён к компьютеру. Там сохранилась информационная копия Ривер Сонг, и у неё есть своя линия времени.       — Доктор, — тихо говорю я. — Это дело рук Доктора.       — Это нарушение течения времени.       — Нет. Он же не стал ничего перестраивать. Просто использовал знание прошлого, чтобы в будущем подарить ей звуковую отвёртку, — я вдруг вспоминаю, с какой болью Хищник глядел на этот невинный инструмент в руках жены на Чернобыльской АЭС, словно был готов ворота сгрызть, лишь бы забить внутренний крик отчаяния. Отпечаток личности — это всё, на что его боль оказалась способной?! Вот слабак… — Если у нас есть возможность, покажи мне, что было дальше.       Окружающее пространство опять сминается в кашу, но когда зрение проясняется, я понимаю — мы находимся там же, только подо мной нет скафандра, и в операторском кресле тоже никто не сидит. Плюхаюсь на металлическую палубу, чисто автоматически — в конце концов, я сейчас вся насквозь виртуальная, и телу плевать на его положение и наличие опор, это всё шутки психики. А так я могла бы хоть плавать в воздухе, словно метеозонд. И кстати, замечаю деталь, которую в предыдущий раз пропустила — компьютерный голосовой интерфейс с человеческим лицом. Вот чего точно никогда не пойму, так этот выверт менталитета — зачем стремиться придать искусственному интеллекту визуальную форму и, более того, прописать в него эмулятор эмоций? Ведь это более чем нерационально.       Громкий топот ног, в помещение влетает растрёпанный потный Доктор с глазами огромными, как линза фоторецептора, и зубами оскаленными, как будто укусить хочет. Увидела бы такую рожу у двенадцатой регенерации, живо бы под потолок взлетела, чтоб не допрыгнул и ничего не отгрыз. Котелок как-то помягче в этом отношении выглядит, кстати.       Не успеваю сдвинуться, и Хищник пролетает сквозь меня. Бр-р-р!       Прыжок, щелчок вставляемой в разъём отвёртки. Данные уходят в центральное ядро голубым разрядом под встречные улыбки Доктора и компьютера. Ривер Сонг… сохранена в системе гигантской библиотеки. Вот честно, посмел бы Доктор со мной такое провернуть — вылезла бы из компьютера и уничтожила. Нет, вылезла бы в межзвёздную информационную сеть, нашла бы ТАРДИС и задала бы ему жару в виде вируса!       А вообще, мне как-то не хочется дальше смотреть на это издевательство. Мне ведь тоже предлагали виртуальную жизнь, но у неё была цель, служение Империи. А вот так, без цели, просто спрятать интересное существо в архив — мол, пусть будет… Абсолютно иррационально, нелогично, а потому чудовищно. Словно у них обоих не хватает сил порвать связь. Ведь Ривер тоже не удалила себя с жёсткого диска, хотя наверняка могла.       — У них есть последняя встреча? — спрашиваю у Контролёра, потому что смотреть на тягомутину бесконечного расставания совсем неинтересно.       — Определяю её координаты… Координаты определены. Перемещаемся, — в голосе звучит неудовольствие, смешанное с отвращением. — Подойди предельно ближе. Мы должны переместиться в отменённое время.       Ого!..       — Объясни-и? — говорю, притираясь вплотную.       Пространство вокруг нас вновь смазывается.       — Трензалор, — буквально по слогу выплёвывает Контролёр. — Место, где галлифрейцы посмели переписать события, не дав Доктору умереть. Но вместе с тем Доктор был там на своей могиле.       Трензалор… Я пропустила эту битву. В одной эпохе не дожила, в другой уже перескочила через нужный временной отрезок.       — Выходит, там теперь или парадокс, или люфт?       — Люфт, — отзывается Контролёр Времени. — Протяжённый, плохой и многовариантный. И заканчивается рифтом, созданным путешествиями Хищника. Будь предельно осторожной, не делай ни движения. При малейшей опасности отступаем.       — Я подчиняюсь.       Пока перемещаемся, проще глядеть на Контролёра, а то голова идёт кругом от мельтешения эпох и пространств. Вот интересно, раньше начальник темпоральщиков мне казался очень заносчивым или просто не от мира сего, и совершенно точно угрожающе непонятным. А сейчас понимаю, что он просто очень глубоко в своей работе, но совершенно адекватен, собран и спокоен. А кроме того, похоже, не менее любопытен, чем я. Иначе бы не стал столько времени возиться с совершенно незначительным делом и задавать такое количество вопросов про низшие виды.       — Мы на месте, — сообщает Контролёр.       Отвожу глаза от его фоторецептора и оглядываюсь. ТАРДИС?.. Мёртвая. Даже консоль разрушена в прах. Зато целая выставка знакомых физиономий и странное светящееся нечто на месте ротора.       — Что это за фрактальная структура? Рифт? — спрашиваю я, не смея шелохнуться, хотя меня так и подмывает подойти и потрогать светяшку. Любопытно же!       — Подтверждаю. Рифт, пробитый ТАРДИС во времени и пространстве в процессе путешествий. Материальное воплощение линии времени Доктора. Стёрто при вмешательстве Галлифрея… А что делают Доктор и Ривер Сонг, объясни?       — Целуются, — брезгливо поясняю я. — У низших есть потребность в тактильном контакте, а это — одно из ритуальных выражений отношений самца и самки.       — Негигиенично, — прямо чувствую, как Контролёра передёргивает в глубине скафандра.       — Подтверждаю, — киваю в ответ. И замираю. Показалось или нет, что Ривер на нас покосилась через плечо мужа?.. Ведь мы тоже своего рода информационные призраки, как и она.       Нет, всё же показалось. Иначе бы профессор уже выдала классическое: «Доктор! Далек! За тобой!» — тем более что мы действительно стоим скорее за спиной Хищника, чем сбоку.       Сладкая парочка наконец-то отлипает друг от друга.       — Никто больше тебя не видит, и бог знает, как это выглядело, — выдыхает Доктор, и, даже не видя его лица, я знаю, какое там выражение. — Есть время жить и время спать. Ты эхо Ривер. Как Клара. Как в итоге все мы. Я знаю, что это моя вина. Но ты давно должна была растаять.       Глубина дешёвой философии потрясает, как и дурацкие сожаления. Может быть, он сам считает это поэтичным? А по-моему, глупо, тупо, иррационально, нелогично, вот низшая раса! И я хочу знать, что по этому поводу думает сама Ривер.       Ну же, профессор. Я на вашем месте сейчас бы отрезвляюще дала ему в челюсть.       Но Ривер лишь улыбается:       — Трудно уйти, не попрощавшись.       — Я была права в своих подозрениях, — тихо говорю Контролёру, пока парочка продолжает щебетать. — Они не в состоянии отпустить друг друга, разорвать контакт.       — Слабые существа. Даже ставя точку, они хотят иллюзии запятой, — по-моему, эта короткая мысль Контролёра куда больше соответствует критерию поэзии, чем многословие Хищника. И, словно ей вторя, Ривер заканчивает свою мысль:       — Если ты когда-либо любил меня, попрощайся так, как будто ты вернёшься.       Доктор заметно мнётся, словно пытается взять себя в руки. На его фоне светлая фигура моей феи-крёстной выглядит, как монумент. Она всегда знает, чего хочет, и всегда добивается своего.       — Что ж… Тогда… Ещё увидимся, профессор Ривер Сонг!       — До новых встреч, Доктор.       Многозначная фраза на фоне их запутанных линий времени. Интересно, а Хищник сумел её оценить? Вместе с тем в мозгу крутится какая-то мысль насчёт виртуальной копии Ривер. И зачем мне позволили всё это увидеть. Пока Сонг даёт несколько смущённому ситуацией мужу указания насчёт Клары Освальд, я тихо спрашиваю Контролёра:       — Это же полное волновое копирование личности, как при психографии?       — Подтверждаю, — отзывается он.       — Значит, если бы мы получили биоматериал и этот файл… Мы могли бы сделать приманку для Доктора?       Контролёр явно усмехается.       — Это резервный план, — соглашается он. — Если нам потребуется заставить Хищника выйти на контакт с далеками, мы получим всё необходимое и восстановим Ривер Сонг.       — Она опасна, — сама не знаю, почему у меня вдруг внутри дёргается неприязнь к такому совершенно логичному и недорогому в плане ресурсов плану. — Проще шантажировать его самим файлом.       — Ты можешь подтвердить, что их связь достаточно прочна для того, чтобы Доктор поддался на шантаж?       Я оценивающе смотрю на прощающуюся парочку, на двух Повелителей Времени, одного с Галлифрея, другого с Земли. Говорят, профессор отдала ради галлифрейского паршивца все свои регенерации. Уже одно это ставит его в позицию должника.       Мне уже понятно, что именно мы тут делаем. Совмещаем, так сказать, приятное с полезным.       — Подтверждаю.       Ривер переводит взгляд с Доктора на нас. На один короткий миг. Но у меня вновь мелькает мысль, что она нас слышит… Нет, она уже глядит на мужа:       — До свиданья, сладенький.       Хищник какое-то время стоит неподвижно, потом медленно отворачивается, словно после этих слов перестал её видеть.       — Думаю, наше дело тут окончено, — говорю я Контролёру. Потом поднимаю глаза на Ривер, наблюдающую за пафосным шагом мужа в рифт. — Это отменённый временной поток. Скорее всего, ты сама об этом уже знаешь. Стоит тебе отсюда выйти, и ты всё забудешь. Но даже если и нет, у тебя нет ни капли гарантии, что мы уже не сняли с тебя копию. У нас есть преимущество, которого нет у тебя — свобода передвижения во Времени. Так что не пытайся покончить с собой по возвращении в библиотеку. Далеки всё равно получат то, что им нужно.       Сонг даже ухом не ведёт, словно действительно не слышит. Контролёр смотрит на меня с некоторым удивлением. Киваю ему, мол, пошли отсюда.       …Электрополимериновая чаша отсоединяется от моего лба. Ну вот, только что была разрушенная и заросшая какой-то ботвой консольная, а теперь вдруг яркий свет хронолаборатории и привычный вкусный запах электричества. Тру лоб и, зажмурившись на миг, встряхиваю головой.       — Почему ты говорила эти слова для Ривер Сонг? — недоумевающе гудит надо мной Контролёр.       — У меня возникло подозрение, что она нас увидела и услышала. Но это не имеет значения. Как я и сказала, у нас преимущество — мы можем сделать с неё дубликат до того, как она сотрёт себя из компьютера.       — Ты получила нужную информацию?       Задумываюсь.       — Да, пожалуй. Да, — провожу ладонями по лицу. Как я устала… Оказывается, я ужасно устала. Просто чудовищно. — Тебе, вероятно, любопытно, к каким выводам я пришла?       Контролёр отворачивается к темпоральному гироскопу, словно просчитывает степень своего интереса. Наконец, отвечает:       — Подтверждаю.       — Дело даже не в том, что Ривер Сонг в итоге оказалась слабее, чем я её воспринимала. Нет. Все, кто идёт за Хищником, как правило, от чего-то бегут — от бытовых проблем, от собственных мыслей, от неспособности найти место в своём обществе. И я очень мучилась вопросом, от чего же бежит она. И до сегодняшнего дня не могла найти ответ. Теперь нашла.       — И?..       — Она бежала от расставания. От того дня, когда ей придётся попрощаться с Доктором. Всеми силами цеплялась за мужа, только чтобы его не потерять. А он её вышвырнул в архив и отвернулся, только чтобы не подтверждать факт очередной потери. Глубокая эмоциональная зависимость. Такая большая слабость. Столько ошибок из-за этого. Так… бессмысленно. Пожалуй, я рада, что выпуталась из всего этого благодаря Новой Парадигме.       — Связь закрыта? — с лёгкой подначкой спрашивает Контролёр Времени.       Ментально улыбаюсь ему в ответ:       — Я не из низших существ. Я умею ставить точки и начинать заново. Стройплощадка расчищена, пора возводить фундамент. Твоя помощь была очень полезной.       — Как и твоя, — отзывается он. — Империя строится не только на скрупулёзном исполнении законов и приказов, но и на взаимной поддержке. Мы сегодня эффективно сотрудничали.       Киваю в ответ и не удерживаюсь:       — Доктор охарактеризовал бы наши выводы словосочетанием «поликарбидная логика». Правда, он вкладывает в него отрицательный смысл, но на самом деле ничего скверного в этих словах нет. Это просто значит, что мы всё ещё далеки.       — Подтверждаю, — наконец-то усмешка в его голосе делается абсолютно открытой. Контролёры тоже в состоянии оценивать хорошие шутки.       Встаю с прибора, на котором моё тело так и просидело всё путешествие во времени, салютую и иду к себе в отдел. Наверное, надо отчитаться Императору?.. Или не надо, ведь прямого распоряжения от него не поступало? Или это за меня Контролёр Времени сделает?       Пока колеблюсь, маршируя к транспортной шахте, выясняется, что он это уже сделал.       «Мать Скаро?»       «Слушаю», — отхожу с прохода к стене и останавливаюсь, так как на бегу беседовать с правителем просто некультурно.       «Ты закончила с анализом своего поведения?» — формулировочка вполне вольная, но общее ощущение от вопроса слишком серьёзное, так что коротко отзываюсь:       «Подтверждаю».       «Приказ: отдыхать и установить для подчинённых рабочий план на три декады. Я лечу на флот, ты отправишься со мной. Вылет через сутки».       «Я подчиняюсь», — уставно отзываюсь я. На флот? С Императором? Ура, этот затхлый мир приходит в движение! Неужели я всё-таки добилась своего?       Нет, не я. Мы, все вместе. Одна бы я ничего не сделала. Только работая сообща, тщательно, ответственно и помогая друг другу, мы смогли продвинуться так далеко. Перемещаясь по шахте и шагая по коридорам, я ощущаю гордость за каждого встреченного далека, за них за всех. Если бы я могла, я бы всем им, всем до единого, подарила бы столько же тепла, сколько они мне подарили своим признанием, своим доверием. Но я пока лишь умею думать на их благо и учусь сохранять их жизни. Наш мир, наша новая, молодая Империя, её заря.       Ничто на свете не может заменить нам нас самих. Потеряв себя, мир вокруг не починишь. И как хорошо, когда есть те, кто поможет тебе вспомнить собственную сущность. Твой народ, твоя культура, твой менталитет, твоя история. И неважно, что они отштампованы из поликарбида.       Стройплощадка расчищена. Фундамент — вот он. Здание вырастет. Раны исцелятся. Шарады разгадаются. Но главное не в этом.       Как бы далеко меня ни уносило ветрами пространства и времени, есть место, где меня ждут, и есть те, кто меня принимает такую, какая я есть.       Касаюсь рукой замка и посылаю сигнал на открытие дверей.       Переступаю порог отдела.       Я дома.