footballers from twitter

Один день. Не могу поверить, что завтра мы встретимся. Или не завтра, если у него будет по плану встреча с семьёй. Конечно, она будет, что за глупости. Но почему я так безнадёжно мечтаю о том, что сразу после аэропорта Луи помчится ко мне? О, нет. Бред. — Мам, — я улыбнулась, заходя на кухню, где мама вовсю корпела над ризотто. — Нужна помощь? Мама покачала головой, тепло улыбаясь мне. Я знаю, она не любит, когда кто-то пытается помочь приготовить ей то или иное блюдо. Потому что она сама делает это прекрасно. Потому что мама повар в ресторане, и не в её правилах — допускать кого-то к её блюду. Это просто банальная вежливость. — Ты такая радостная, Рози, давно тебя такой не видела. Я усмехнулась и опёрлась о барную стойку. Что ж, мои родители жили вполне богато, но они не воспитали нас с братьями разбалованными. И я за это им благодарна. — Ну, вчера бродяги выиграли в важном матче, — пожав плечами, ответила я. — Дело не в этом, я же вижу. Ты влюбилась. Тихо хихикнув, я прикусила губу. Мама замечала малейшие изменения в моём поведении, я ничего не могла скрыть от неё. Может быть, всё дело во мне, потому что с братьями такое не прокатывает. Да, Лори ведь говорила, что я — открытая книга, которую любой прочитать может. Что ж, это... прискорбно. — Кто он? Он с твоего факультета? Или вы вместе работаете? — мама не переставала осыпать меня вопросами, а потом громко ахнула и широко улыбнулась. — Ронни вернулся! Ронни — парень, в которого я была влюблена в старшей школе. Мама до сих пор его помнит? Да он уже два года живёт и учится в США! — Нет, мам, нет, — я засмеялась. — Он... он... И как ей объяснить? Конечно, лучшим вариантом было бы держать рот на замке, но, зная маму, у меня этого не выйдет. Но она даже не знает, что такое твиттер! — Он поёт. В группе. — Ты серьёзно? Что за группа? Они выступали на фестивале в этом году? Ох, мама, знала бы ты, на каких фестивалях выступают парни. Там такие арены... как весь наш город. — Ты слышала что-нибудь о бойз-бендах? Ну, всемирно-известных. Мама смущённо засмеялась и вытащила мясо из духовки. — Всё ясно, у тебя начался этот... фангёрлинг? Я округлила глаза. — Ты знаешь, что такое "фангёрлинг"? — Ну, у меня была дочь-подросток, я обязана была знать все эти ваши заскоки, — она пожала плечами и усмехнулась. — Но у тебя с рождения был фангёрлинг по футбольной команде. — Хорошо, но... мы знакомы лично. Мы переписываемся друг с другом каждый день, а завтра он приедет в Донкастер. ...а через неделю вернётся обратно. — Ты влюбилась в мальчика из какой-то соцсети? — брови мамы взлетели вверх. — Хотя, знаешь, какая разница? Главное, что он приедет к тебе, так? — Ну, не совсем, — я усмехнулась и села на барный стул, положив голову на руки. — Это не важно, мам. Забудь. — Ладно, но тебе нужно платье, — мама усмехнулась. — Я не собираюсь производить на Луи впечатление! — я взяла со стола тарелку с мясом и прошла в столовую, где уже сидел папа. — Что за парень, Рози? — заинтересованно спросил отец. Я устало застонала и поставила тарелку на стол. Присев рядом с ним, я вытащила телефон и положила рядом с собой. Так, на всякий случай. — Забудь, он мне не парень, — я хихикнула, а папа понимающе кивнул. — Маме просто мало внуков, — папа засмеялся, и я подхватила его смех. Начав обедать, мы с папой ещё долго обсуждали футбол, а мама пыталась делать вид, что слушает нас и даже кивала, хотя мы знаем, что она терпеть не может, когда мы поднимаем эту тему. Думаю, маме пора смириться с тем, что вместо того, чтобы обсуждать с мамой моду и выпечку, я спорю с папой о футболе. — Извините, — прошептала я, когда мой телефон завибрировал. — Это он, это тот парень? — мама оживилась, а я всего лишь кивнула головой. Louis Tomlinson: Розали rosaly: Луис Louis Tomlinson: ха Louis Tomlinson: сегодня я понял, что я идиот rosaly: ты не идиот Louis Tomlinson: нет, я идиот rosaly: ладно, ты идиот. что случилось? Louis Tomlinson: сегодня я проснулся с мыслью: интересно, а какой у тебя голос? Louis Tomlinson: думал, думал rosaly: и? Louis Tomlinson: Роуз, почему мы ни разу не созванивались? rosaly: ох, точно Louis Tomlinson: дай мне свой номер rosaly: ну, я не знаю rosaly: сначала адрес, потом номер Louis Tomlinson: нет, я не маньяк, Розали, дай мне свой номер rosaly: обещай, что не дашь его никому из парней, как мою фотографию Louis Tomlinson: я не могу этого обещать! rosaly: почему? Louis Tomlinson: они сидят рядом. Я засмеялась, закусив губу. Я по-прежнему сидела в столовой с родителями, но они всё прекрасно понимали, поэтому когда я в сотый раз извинилась, мама широко улыбнулась и сказала: — Продолжай, детка. Написав парню свой номер, я вышла во двор и присела на старые качели. Воспоминания того, как мы веселились здесь с братьями, накрыли меня с головой, но я попыталась подавить их, сосредоточившись на ожидании звонка. — Последний месяц я только и делаю, что чего-то жду, — прошептала я самой себе и застегнула жакет на все пуговицы, потому как близилась ночь и в это время заметно холодало. Наш дворик был довольно милым, учитывая, что его ландшафтом занималась мама. Декоративные деревья были разбросаны по всему периметру, а милые садовые гномики и фонарики стояли у дорожек. А ещё были маленькие футбольные ворота, — старые-старые, — папа установил их, когда Колин вдруг решил заниматься футболом в шесть лет. Хотя мне казалось, что я сижу здесь уже целую вечность, прошло только четыре минуты. И когда я посмотрела на дисплей, чтобы ещё раз увидеть время, на нём высвятился незнакомый номер. Я вдохнула и выдохнула, вдруг почувствовав, как волнение подступало к горлу. Внешностью я не удалась, наверное, но голос у меня был довольно приятный. Ну, так мне говорят. Так что нечего волноваться. — Д-да? — он, лошара, всё-таки дрогнул, когда я ответила на звонок. — Розали, — раздался звонкий, как сотни колокольчиков, но в то же время такой приятный голос. Улыбка стала вдвое шире на моём лице; я пыталась восстановить дыхание, чтобы не захлебнуться в собственных эмоциях. Я слышала их песни сотни раз, но никак не могла понять — какой из них принадлежит Луи. И когда я посмотрела их клипы, в моей голове полностью сложился образ Томлинсона. Только в клипах и интервью он говорит одни слова, а здесь только моё имя. — Чёрт, она дала неправильный номер! — выругался парень, и я хихикнула. — Нет-нет, эм-м, Луи, — я улыбнулась. — Это я. — Как я могу это знать? — я слышала его улыбку. Он знал, что это я, просто хотел убедиться. — Ку, — только и смогла промолвить я. — Ку, — засмеявшись, Луи заставил бабочек проснуться у меня в животе. О, что я несу. — У тебя красивый голос! — воскликнул парень. — У тебя тоже. — Конечно, иначе я не был бы сейчас с парнями, — Томлинсон засмеялся, и я подхватила его смех. — Ладно, на самом деле, не могу поверить, что ты почти настоящая. — Почти? — Настоящей ты будешь, когда я тебя обниму. Обнимашки — лучший способ проверить твою... настоящность. — Настоящность? — я не могла перестать смеяться. — Да, я придумал это слово только что. — Ты очень забавный, Луи. — А ты милая. Мои щёки пылали, и я начала раскачиваться на скрипучих качелях. — Что это срипит? — Ох, это качели, — я хохнула. — Я качаюсь. — Но ты говорила, что живёшь в квартире? — Я дома у своих родителей сейчас, там есть качели. Луи снова засмеялся. У меня было столько вопросов для него, но они все относились к завтрашнему дню, а Томмо не должен знать, что я в курсе его приезда. И ещё я чувствовала, что я его невеста, у нас завтра свадьба, а родственники не разрешают нам видеться из-за примет. Поэтому мы разговариваем по телефону, не желая хоть как-то расставаться. Ох, ну у меня и фантазия. — А я стою на балконе в своей квартире, парни ушли, и теперь тут очень скучно, — мягко произнёс Луи. — У меня тоже скучно. — Давай скучать вместе, — хихикнув, Томлинсон продолжил. — На самом деле, я не хочу скучать. Я хочу говорить с тобой всю ночь. — Жаль, что мы уже всё друг о друге знаем из твиттера, — я пожала плечами. — Ну, это не так важно, Розали. — Хорошо, давай говорить. Что планируешь делать завтра? Мне так хотелось, чтобы он сдался, чтобы рассказал о своих планах и о том, что хочет сделать мне какой-то сюрприз. Я хотела не разыгрывать удивление завтра перед ним. Но всё-таки, я немного, но сомневалась, что Луи, вообще, что-то готовит. Кто я такая? — Эм, ну, думаю, это секрет, — загадочно произнёс он. И я в милионный раз растворилась в его голосе. — Ты не можешь сказать мне? — Не-а. — Ладно, но это странно. — Ты говорила, что я странный. — Потому что ты странный, — я раскачалась сильнее. — Эй, почему они так скрипят? Я не хочу завтра с калекой... — «Завтра с калекой» что? — выпалила я, поняв, что он остановил себя, чуть не сказав правду, которую я и так знаю. — Э-э, ну я называю Гарри калекой, потому что он сегодня подскользнулся на кожуре своего же банана. Я не хочу завтра играть с ним в гольф, если он будет... хромать. Я рассмеялась с его попытки скрыть правду, но всё-таки поддержала ложь Луи. — Ох, с ним всё в порядке? — Да, просто немного хромает. Но, думаю, он специально, чтобы я его пожалел. — Оу, это мило. — Ты ревнуешь меня? — я услышала улыбку Луи. — Да, я ревную тебя к Гарри, — честно призналась я. — Это хорошо, потому что я тоже ревную тебя к парням. — Это мило? — я хихикнула. Приятно было осознавать, что он меня ревнует, хотя находится так далеко. — Конечно, только ты ни с кем не заигрывай, кроме меня, ладно? — Ох, я не умею заигрывать с парнями, — я неловко прикусила губу. Может, не стоило этого говорить? — Точнее, никогда не пыталась. — Потренируйся на мне? Я могла не согласиться, и тогда мы бы поболтали ещё несколько минут, а потом темы бы закончились и мы бы попрощались. Но я согласилась, а потом до самой полуночи мы учились заигрывать друг с другом. Это были самые лучшие часы в моей жизни, и я готова была плакать, когда оператор разъединил нас, сообщив, что деньги на счету Луи закончились. Что ж, это было грустно, но... Но завтра, кажется, мы с ним увидимся?