Сотвори меня

Ритола перегнулась через борт, смотря на ласковую синь. Накажу... Пожалуй, единственное, что обещает этот шепот — бесчестье. Зачем она тогда Диолтону? Ритолу неожиданно потрепали по плечу. Обернувшись, она увидела крупную женщину в невероятно чистом белом платье и перепачканном фартуке. - Тебе плохо? Эта проклятая качка любого в могилу может вогнать. Пойдем, у меня есть отвар от тошноты. - Благодарю, мне уже лучше. Женщина пригладила растрепавшиеся от ветра седые волосы, и, как во сне, взгляд Ритолы притянулся к ее шее, вернее, к ошейнику. Ритола попятилась. Нет. Хватит. С нее хватит. Прежде, чем женщина успела вскрикнуть, она перегнулась через борт и бросилась в волны. Никому уже ненужная, никого на свете не ждущая. Совершенно свободная в единственном доступном ей полете. Тело, не сопротивляясь, вошло в воду. Лучики Эды, пронизывающие все вокруг, успокоили. Так хотелось просто не дышать, уйти. Опуститься на дно и ничего уже не чувствовать. Нет. Не дали и этого. Появилась сеть, словно сотканная из света, из забытья безжалостно вынули, заставляя дышать, заставляя жить. Она растеклась лужей по палубе, и спину обожгло. Плеть легла на плечи. Еще раз, и снова. - Да как ты посмела? - орал на нее кто-то сверху. Ритола растянулась на досках, кашляя, исторгая из себя воду. А кто-то, вошедший в раж, снова и снова ударял. - Крао, остановись, - кричала недавно предлагавшая отвар женщина. - Ничего, хозяин эту девку сам отправит на базар, я ж знаю, он еще никому такого не прощал. А потом вдруг все прекратилось. Ритола закрыла глаза и зарыдала, сотрясаясь всем телом. Не убежать. Никак не убежать от мага. Никаким способом. Она не видела, как седой надсмотрщик болтает в воздухе маленькими ножками, как летит через всю палубу, послушный силе буквально озверевшего Лайхора. Не заметила и как маг трогает ее шею, и понимая, что пульс еще бьется, вдруг жутковато, облегченно улыбается. - Оли, девушку ко мне отнесите. Крао, вы не смеете больше трогать Ритолу. Никто, кроме меня, не смеет. - Но она всего лишь... - Моя собственность. И я решаю, что с ней будет дальше. Лайхор чуть сощурился, глядя на Крао. Все слуги мага, научившиеся ловить малейшие настроения хозяина, уже знали, что это обещает неминуемое наказание. Если Лайхор посчитает, что исправить раба невозможно, он убьет. По крайней мере, так о нем говорят. Маг жесток, но справедлив. Правда, к этой девочке неожиданно терпим. Вот и Крао понял, что с хозяином спорить опасно. Поклонился, спешно удалился от греха подальше. Как и просил Лайхор, Оли обработала тонкие следы ударов на спине Ритолы пахучими целебными мазями, а саму девушку с помощью начальника стражи перенесли в каюту. Перенесли и уложили на прежнее место. Волосы маленькой беглянки, разметавшиеся по полу тяжелыми влажными змеями, ныне почти высохли, а она все не приходила в себя. Хозяин наблюдал за ней. За тем, как дышит, как вспухшие красные следы, кое-где — до крови, чуть бледнеют и опадают. Девочка моя, как же ты расстраиваешь. И дня не прошло, а уже побег. Лайхор тронул плечо, поправил волосы, открывая лицо. Ритола тихонько всхлипнула. А ведь придется еще больнее сделать все же. Нет, не волнуйся, никто тебя не тронет, не позволю. И Крао навсегда отважу, и начальника стражи, смотрящего на тебя так плотоядно, черноволосого Бахтаира, вот тоже. Они служили мне долго, Ритола. Но верность — это не только сохранение сытого места десятками лет. Это еще и возможность откинуть малейшее искушение. Тебе, моя дорогая, запрещено от меня бегать. Хочешь того или нет, станешь покорной. Не дам тебе свой дар растрачивать на Диолтонов и попытки самоубийства. Ну да, самонадеянно. Но не я, боги так решили. Они привели меня к тебе. Привели, когда уже потерял надежду, когда хотелось уже и самому вот туда, за борт. Нет, Ритола, нет. Проведу тебя до конца. Вытерплю все. Мне — самое страшное. Придется ломать, полосовать живое, убивать, выдергивать сорняки. Вычищать твою душу. Но мы ведь никуда не торопимся... Девушка раскрыла глаза и чуть подняла голову. Увидев над собой присевшего рядом мага, зажмурилась и застонала. Лайхор не отодвинулся, не поменял выражения лица. - Рад, что тебе лучше. Ритола, послушай. Ты, кажется, не поняла. Я позволил тебе заменить Диолтона. Это значит, что ты — тут, и никуда не смеешь от меня уйти. Никуда. Обещаю, если тебе это удастся, я приду за ним. Тот или другой у меня все равно будет. Она тряхнула головой, и вдруг посмотрела ему в глаза. Не отводя взгляда, зло. Сейчас эта зелень щедро кидала в него молнии. - Это он придет за мной. - Куда? Ритола, вспомни. Мне жаль, но пора разрушить твои иллюзии. Диолтон будет жить долго и счастливо. Потому, что ему нет до тебя никакого дела. Он не спросил, куда мы направляемся. Ты неинтересна ему, Ритола. У тебя нет ничего, - уже прошипел маг почти зло. - Есть только я, есть этот корабль. И придется научиться жить так. Моя, понимаешь? Ты пришла ко мне сама, а раз так, то подчинись. Не то... - Ты только угрожать и можешь, маг? О, раз ты все отнял, даже последнюю иллюзию, то знай, я не боюсь уже ничего. Тот, кому нечего терять, бояться не имеет права. Лайхор чуть расширил глаза. Восхитился. О, она больше не была похожа на обыкновенную шакирянку. Как только он уйдет, конечно, расплачется. Любила очень. Жаль безмерно. Но подлецов нужно вырывать с корнями, Ритола. Ты поймешь потом. А сейчас, сейчас еще доказать надо, что он сильнее. Как быстро пришла она в себя, отметая пастуха. Ритола, ты прекрасна. Маг взял ее лицо в ладони, поднял, притянул к себе, несмотря на отчаянное сопротивление, и поцеловал. Как и надо, властно, наматывая на кулак волосы, больно кусая эти упрямые неподдающиеся губы. Ох, как это, оказывается, с ней-то. Боги тысячу раз правы. Дурман не хуже иного зхарта, градусов под пятьдесят в голову. Пьян мгновенно. А ведь нельзя. Лайхор зарычал, дернул голову назад, этак погрубее, заставляя девушку застонать и раскрыть наконец губы. Куда, разумеется, не мешкая, ворвался, проталкивая язык, заставляя извиваться под руками, держащими слишком крепко. Как бы волос не выдрать. Судя по реакциям, притворяться она не умеет, и потому все еще колотит его по плечам, все еще пытается отодвинуться. Не выйдет, дорогая. Лайхор почти не уловил момента, когда она затихла и неожиданно обвила его шею руками, когда тонкие пальчики оказались в его волосах, распуская собранный с особой тщательностью хвост. Главное, что это произошло. Что из легкого покусывания, из спокойной теперь уже ласки родился вздох и стон. Сдалась. Лайхор оторвался от нее, оглядывая со спокойным торжеством. Теперь — сломать. - Будешь слушаться, Ритола. И делать я с тобой буду то, что захочу. И никаких побегов не потерплю. Не устраивает тебя Диолтон в качестве гарантии послушания, будет Алкна. Она охнула. - Ты — мерзавец, маг. - Нет, я всего лишь требую свою плату. Он грубейшим жестом поднял ее опущенное было лицо. - Ты мне себя продала, Ритола. Помни, что я свою цену заплатил, а ты — нет еще. Она снова уткнулась взглядом в пол, как только Лайхор отпустил. Да ненадолго. В руках его зазвенели цепи. Защелкнулись на обеих тонких щиколотках ненавистные кольца, и ее посадили на привязь у стены. Так она, верно, и подумала. Как же. Лайхор встал с пола, и Ритолу увлек за собой. Снова толкнул к выходу. - Иди. О длине своих оков не беспокойся. Но девушка не двинулась с места. Маг толкнул ее еще раз. Легонько. Упрямая шакирянка упала посреди каюты на колени. Плохо ей. Мало того, что на спине, она знает, видно следы плети, мало клейма на шее, еще и вот... - Ритола. Слушайся меня. Иди сейчас за дверь и поверни влево, в следующую каюту. Иди. Ее плечи вздрогнули. Плачет. Лайхор сжал кулаки, сдерживаясь изо всех возможных сил, чтобы не утешить. Нельзя, нельзя... Твердит себе, как заведенный. - Ритола, иди! Или я отпущу тебя, слышишь? Если ты настолько никчемна, что не можешь выполнить ни одного приказа, так зачем ты мне? Я верну тебе твою плату, и заберу свой товар! И на этот раз это будет тот, кто тебе дорог по-настоящему. Ну! Не верит. Хорошо. Вокруг девушки взвились искры, и платье, ее шелковое платье стало мгновенно застиранной старой тряпкой, которую она носила прежде. И исчезла половина великолепия Ритолы. Обернулась она с ужасом. Бледнеет вот на глазах. Добился своего. - Не надо. Закрыла глаза, снова слезы. - Не надо, господин, прошу. Лайхор все же помедлил. И она снова удивила. - Господин, умоляю. Вот. Хорошая девочка. Снова искры, видимое чудо, оно всегда привлекательнее для тех, кто в чудесах не смыслит. Ну что такое шелк, Ритола? Укрытый даже самой чудовищной иллюзией. А то платье на тебе по-настоящему чудовищно смотрится. Ты не должна так одеваться больше. Что до плети, так следы пройдут не сегодня-завтра. Не беспокойся. - Хорошо. Докажи, что будешь послушной. Она запиналась, заикалась, ей хотелось перестать говорить вообще: - Чтто хочет господин? - Поцелуй меня. Ох уж эта игра в кошки-мышки, шакирская гордость, девы, с которыми только воевать. Нет, Ритола, никакой войны. И сейчас - лишь полная капитуляция, давай. - Ты все еще можешь уйти. Этого, наверное, уже не надо было. Ритола сделала шаг, встала на цыпочки, а ведь при каждом ее движении слышались удары железа о деревянный пол. Это унижало еще больше. Еще. Ты не понимаешь. Унизительно, Ритола, это когда тебя предают, продают ни за грош заезжему магу, предлагают товаром. А так вот, самой, это, может, и страшно для гордости, но не низко. Девушка ткнулась губами в рот магу. Да, тут, наверное, почти бы улыбнулся, если б мог. Хорошо. Не отпускай меня. Он кричал, не произнося и звука. Ему хотелось петь струной, лететь в вышине, быть всем. Поднимать ее к звездам, показывать миры. Но пока не время. Жаль, не время. Она оторвалась. Губы дрожат, глаза снова на мокром месте. Тише. А вот слезы стереть можно. Спокойно сказать: - Хорошо. Не плачь. Теперь иди. И пошла же, надо. А на ходу ее платье поменялось. Правда, к прочему добавился надежно укрывший царапины платок. - Спасибо, - не оборачиваясь. О, вот, начинаешь вникать. Лайхор улыбнулся ей вслед. По-настоящему. За указанной дверью Ритола увидела залитый светом просторный коридор с высокими полукруглыми потолками. Сначала даже дернула головой, предвкушая, что все исчезнет, но затем ступила босыми ногами на выпуклые серые камни. Откуда-то издалека разносилось не то тихое мурлыканье, не то незатейливая песенка. Кажется, кто-то действительно умудрялся быть в самом прекрасном расположении духа и распевать тут... Немного оглядевшись, Ритола сделала еще несколько шагов. Под ноги ей действительно прыгнула кошка, обтерлась спиной о щиколотки. А потом сзади пронзительно хлопнула дверь и звякнула цепь. Ритола оглянулась, но увидела, что привязь и не думала натягиваться. Лежала на полу спокойно, а при каждом шаге удлинялась, словно и вовсе была бесконечна. И она пошла на песенку. Из-за распахнутой настежь двери доносились невероятные запахи. И выпечка, и острое, и что-то такое, отчего так и тянуло принюхаться. А на просторной кухне, немного пританцовывая, возилась уже знакомая Ритоле женщина. Оли не обернулась на нее, но присутствие почувствовала. - Тебе уже лучше? - Да, спасибо. - Хорошо. Она вынула из печи целый противень румяных ароматных булок. У Ритолы, так давно ничего не евшей, мгновенно выкрутило желудок. - Тебя хозяин послал? - Да. - Ну так садись, чего ждешь? Оли указала на лавку перед широким грубым столом. - Сейчас накормлю, - пообещала она. - Не стой же! - А...я боюсь, что все исчезнет, - Ритола неожиданно глупо хихикнула. Кухарка отмахнулась. - Ах, точно, ты же с хозяином впервые путешествуешь. Ну так у него всегда так. Чуть не за каждой дверью по замку. Ритола несмело присела на край скамьи. - Вместительный, должно быть, корабль. Оли рассмеялась. - Слушай, а тебя правда качка не беспокоит? Меня вот — очень. Первые два путешествия хозяин ворчать пробовал, говорил что-то, даже грозился наказать, да что ж я сделаю, если меня тошнит без остановки на его корабле? Пришлось, видишь, отпустить на кухню в замок с миром. Ритола закачала головой, уплетая за обе щеки только что испеченный хлеб. Оли улыбалась. - Хорошая ты. Любой кухарке радостно, знаешь, когда у гостя такой зверский аппетит. Еще хочешь? У меня тут мясо вот. Будешь? Что господин говорил, скоро вернуться должна? - Ничего не говорил. - Ой, ну это он зря. Сейчас же накормлю до отвала. Будто он меня не знает! - А мы где сейчас? Женщина еще раз улыбнулась. - Мы дома. Не бойся. Ты этот дом тоже полюбишь. Ритола горько усмехнулась. - Нужно только смириться, да? - Ну отчего же? Нет. Тут красиво. И господин, он тут иногда улыбается. Редко, конечно. Но бывает. - Оли... А тебя... Тебя разве не волнует... Ритола хотела показать на шею, но смутилась. Раскраснелась и опустила глаза. - И еще вот. Уж на ноги свои она показала незамедлительно. - Ой, а что там у тебя, под ногами? Я снова подмела плохо, да? Ну ничего, коли ты не нажалуешься, может и не накажет. И подмигнула. Кажется, она чувствует себя вполне довольной жизнью. Вполне. И... разве она не видит? - Аааа, я поняла. То-то ты семенящим шагом пришла. Да, на моей памяти было уже такое, что господин пробовал взять вот девушку. Не волнуйся, никто, кроме тебя, на твоих ногах ничего не видит. Ритола замерла. - А что с ней случилось? И зачем она ему? - Я не знаю. А случилось... Да ничего не случилось. Продал, может. Или как-то иначе ее судьбу устроил. Он ведь вечно обо всех заботится. Ну, о тех, кто выполняет свои обязанности хорошо. Мне, к примеру, ни в чем отказа нет. И печь новая справлена, и посуду сама вот езжу выбираю, и надсмотрщиков с кухни гоняю. Все в твоих руках. Ну, вкусно? Еще будешь? - Ддда, если можно. - А есть у нас еще садовник, славный малый. Так ему и жену разрешили взять. Все хорошо вот у них. Но я ж не просто так говорю, видела и другое. Видела, как за пустые провинности и от скуки насмерть людей забивают, видела, как за разбитую тарелку девушке нос отрезали, например. Что-то у нас такого не припомню. -Но... я не знаю. Ведь... Он сказал, что будут опыты. Оли развернулась и выронила из рук только что вот упомянутую тарелку. Одну из... А она, разумеется, разлетелась с диким звоном. Страшно, что какой-то бедняжке такая могла стоить слишком много. Ритола передернулась. Обычная глиняная миска вроде. А как взглянуть. - Ого-го! Ты что, в лабораторию пойдешь? Правда? Ах, как я тебе завидую, малышка. Это же то место, откуда растут все эти ходы в другие замки и миры. Какая же ты счастливая. Хоть бы разочек взглянуть, что там творится, как он пересекает корабли и пещеры. Так ведь интересно. Женщина стала спешно подбирать осколки. - Эх, любимая тарелка была. Так и скажу: разбилась от удивления.