Академия

      На третий курс я прошла со скрипом. Это не было для меня шоком, поскольку на собеседовании я осознанно не давала ответов, которые от меня хотели услышать. Всему виной были мысли, находящиеся далеко от стен академии. Учиться мне тоже совсем не хотелось, да и было особо некогда. Когда я первый раз услышала о том, сколько должны будут заплатить мои родители за то, чтобы я шла дальше, в голове созрел план – брать от этого чертового места все, что только можно и даже немного больше. Уже на следующий день я записалась в конный клуб при школе, начала усиленно заниматься и изучать дополнительные языки, и даже встала в очередь на обучение вождению. Я рисовала, играла на рояле и пыталась петь. Такое рвение со стороны других учениц воспринималось исключительно как желание прогнуться, а на самом деле мне просто было жалко денег. Уже тогда я поняла, что, если меня возьмут на второй и третий курс, то родителям придется продать все мое наследство подчистую. Так пусть же Роужхил заплатит мне хоть каким-то образованием, не входящим в программу, чем выйти из этого места без денег и знаний.       Среди этой вакханалии и суеты разнообразных курсов появляется Агата. Моя прекрасная Агата… Эта девушка стала для меня лучом света в промозглом и темном царстве. Она была очаровательно женственна и великолепно мужественна. Будучи ребенком одной из преподавательниц академии, она рушила все стереотипы, которые пытались сложить вокруг нее. Она не посвящала все свободное время учебе, не бегала в класс к матери, и вообще, ходила туда без охоты, и только если вызовут. Она не прогибалась под преподавателей, твердо знала, куда и каким путем идет. Никто даже представить не мог, что она дочь одной из самых добрых и приветливых преподавательниц. Как и все популярные девочки, она стала заложницей лишь одной системы, которая, надеюсь, не была ей в тягость. Она входила в десятку старшекурсниц, которые выбрали себе подопечную младшего возраста. Ее подопечной стала я.       Изначально мне казалось, что я ее ненавижу. Она и ее подруги без стеснения зажимали малюток по углам, отбрасывали пошлые комплименты и трахали нас по ночам. Первокурсницы молчали. Странно, что ни одна даже не пыталась сдать обидчиц. Каждая из них помнила «Писать доносы – табу. Жаловаться – табу». Агата всегда предупреждала, в какую ночь придет, и ни разу не соврала мне. Негодование и нежелание подчиняться точно такой же, как я, девчонке, душило меня и не давало рассуждать здраво. Мне не нравилось, что она с подругами трогает меня против моего же желания. Мне не нравилось выполнять их капризы, и в один прекрасный день я просто захотела уйти из школы. Сейчас я уже и не вспомню, с кем поделилась этой мыслью, но уже на следующий день на выходе из класса после урока Этики меня встретила Агата. Она даже не смотрела на меня, как будто я ей была совершенно не интересна.       - Иди за мной, - тихо сказала она и направилась в сторону лестницы. Я огляделась по сторонам и пошла за ней. В принципе, мне больше ничего и не оставалось, кроме как последовать за своей мучительницей. Ведь позже за такое неповиновение можно было очень сильно поплатиться. Мы вышли в парк за учебным корпусом и остановились около большого раскидистого дерева, где в теплую погоду иногда обедали студентки.       - Значит, хочешь уйти? - спросила Агата и с размаха дала мне пощечину. Я отлетела к дереву и схватилась за уже краснеющую щеку. В тот же миг из глаз полились слезы. Мне было больно. Больно и обидно от осознания того, что она не имеет права так со мной поступать. Я не ее собственность. С чего она вообще взяла, что может мной помыкать, бить и заставлять делать что-то против моей собственной воли.       - Да! – крикнула я и ринулась в бой. Я отлично понимала, что ночью меня изничтожат. Что завтра я не смогу встать, а если и смогу, то мне будет настолько больно, что каждый шаг будет отзываться ненавистью к системе, которая сделала нас всех такими. Ну и что? Если я решу уйти, то мне будет без разницы, как – самой или за драку на территории академии. Так или иначе, отступать было уже поздно. Агата оказалась гораздо более сильной, чем выглядела на первый взгляд. Её юное тело будто бы знало, с какой стороны ожидать удар, и уворачивалось от моих нападок с легкостью пушинки на ветру. От этого становилось только обиднее. В конце концов, я не выдержала и просто сала бить ее кулаками в грудь. Я рыдала. По лицу градом катились слезы. Обида, боль и отчаяние. Только спустя какое-то время я поняла, что соперница держит меня за плечи и свободно позволяет бить себя.       - Давай, бей – приговаривала она. - Бей.. Бей сильнее, - бормотала она тихо. Это было неожиданно и очень приятно. Да, она поддавалась, но из меня выходили эмоции. Когда с моей неудавшейся атакой было покончено, мы обе опустились на траву. Оппонентка сидела и смотрела куда-то вдаль, когда я, сняв очки, утирала слезы рукавом форменной блузки.       - Знаешь, - неожиданно она заговорила, - я тоже ненавижу эту систему. Она работает по глупому армейскому принципу дедовщины. Они так поступали со мной, и я буду так поступать с другими, - она говорила спокойно и отрешенно, это завораживало, - я знаю, что это неправильно. Но это система. Если пытаешься выйти из-под ее гнета, то останешься один. Не люблю быть одна.       Я смотрела на это чистосердечное признание и пыталась разложить все по полочкам в своей голове, увы, не получалось. Для того что бы это понять, нужно было пройти все эти испытания от самого начала и до конца. Может быть, если мне повезет, и я на третьем курсе решу стать чьей-то доминантой, то объясню ей все заранее. И не буду ее бить в первый же день мало-мальски человеческого знакомства.       - Ты меня понимаешь? Конечно же я ее не понимала, и мне ничего не оставалось, кроме как отрицательно покачать головой.       - Ясно, - отозвалась она. - Почему ты хочешь уйти?       Она еще спрашивает! Во мне вновь забурлила злость, и дабы сделать момент еще более лиричным, чем он есть сейчас, я потянулась к ней. Оказавшись в паре сантиметров от ее уха, я выждала театральную паузу и тихо прошептала:       - Потому что я тебя… ненавижу… Высказав свое мнение, я опять присела на траву и начала усилено тереть стекла очков. Моя выходка не возымела желаемого эффекта, и ее лицо ни на секунду не изменилось.       - Это хорошо.       Еще какое-то время мы просидели молча. Она не стала поправлять взъерошенную прическу, а я не стала разводить грязь на, и без того уже не самом чистом, лице. Мы молчали и думали, каждый о своем. Наконец, наше свидание было закончено. Агата встала сама и помогла подняться на ноги мне.       - Я скоро загляну, - сказала она и ушла в сторону корпуса, оставив меня с моими страхами наедине.       Такие «заглядывания» обычно не заканчивались ничем иным кроме грубого насилия со стороны нескольких девочек. А после сегодняшней драки мне было ужасно даже представить, что они со мной сделают. Остаток дня я провела, погрузившись в себя. Закончив учебные занятия, я отправилась в комнату, где даже поплакать свободно не могла, потому что перед моим носом красовались еще 9 таких же глупых малявок, как и я сама. К чему мне глупые расспросы?       Время тянулось медленно. Тягучие минуты стекали с ложки часов, словно мёд, и нехотя приближали меня к полным ночных кошмаров сумеркам.       Этой ночью Агата не пришла.