Следом за...

Дорогие Сергей и Майя, мы пишем вам, потому что, наконец, близки к своей цели. Но есть причина и более важная, более печальная. Мы больше в вашей жизни не появимся. Нас забирают в музей. Оказывается, мы очень старые роботы. Ну, конечно же, с точки зрения прогресса, мы давно не новы… Мы же появились одними из первых. И схем профессор не оставил. Забавно, но мы… уникальны. Знаете, все лучше, чем было, когда вы видели меня в прошлый раз. Ведь мне удалось восстановить зрение. И Элину правую руку. Скоро восстановлю и вторую. Не удивляйтесь, что я пишу именно от своего лица, так получается… Эля только говорит мне, о чем писать, сам я вечно забываю и теряюсь… Да, вот теперь отвлекся. Детали нам выделили, да и энергия теперь есть всегда. Просто музею мы нужны целые. Да, мы будем стоять там, как экспонаты, неподвижно… Но это ничего, мы ведь можем. Эля была рада услышать, что вы, в отличие от нас, смогли занять свое место в обществе. Мы сейчас очень счастливы… И нас больше всего радует то, что нам не о чем будет жалеть. Уйти в музей, не значит «умереть», но значит «оставить мир». Страшно было бы оставить мир, в котором кому-то нужна твоя помощь. Но мы узнали… Это только мы из всей компании были так глупы. Остальные же жили правильно. Нам, конечно, есть в чем покаяться… Но об этом вы уже все знаете. Мы верим, что профессор простит нас. Что у Рэсси появится хороший хозяин. Что вы не слишком расстроитесь. Да, мы на это надеемся, очень сильно. Попросите от нашего лица прощения у своей дочери. Мы слишком долго отнимали вас у нее, пора отдать… Берегите и любите Жизнь. Это бесценное сокровище. Уж мы-то знаем… На этом и прощаемся. Считайте, что нас больше нет, но что мы, наконец-то, счастливы… Ваши друзья, Э. и Э. Я едва не закапал лист слезами, так и рвавшимися наружу. — Элечка… — дрожащим голосом прошептал я. Она сжала мою ладонь. — Тише. Все правильно. Правильно… Скоро ты ведь восстановишь мне вторую руку? Я кивнул, глядя на ее ладонь… Остается только сделать пальцы. Моя Элечка будет восстановлена. Скоро. — Это ложь… — В письме? Нет. Когда оно придет, нас или не будет, или мы будем счастливы. — Мы погибнем. Ты знаешь… — было странно говорить это и улыбаться, — в музее нас возненавидят. — Ну и что же? — Ничего… мы нехорошо поступаем, по отношению к ним… Впрочем, хуже, если Сергей и Майя узнают. Расстроятся, — чуть тише добавил я. Она помолчала, осторожно сжимая мою ладонь. — Только они? — Да. Шесть лет назад, когда я звонил, пришли только они. Жалели, что тебя не было… — Они не узнают, — прошептала она, дрогнувшим голосом, — не надо. Хорошо, что больше никому мы не причиним боли. У нас не должно остаться никаких дел и, кажется, не остается. Мы не погибнем, нет. Мы станем историей. — Сумасшедшие роботы профессора Громова, да? Нет, не думай, я не хочу отказаться. Я говорю, как есть. Мы погибнем. — А теперь, разве, живем? — тихо спросила она. — Мы умерли, Эл, умерли вместе с профессором. И если только мы не сможем создать Жизнь, мы сами не станем живыми снова… Так ты готов? — Да. Ее ладонь в моей. Последнее, что я запомню… Сейчас мы войдем в лабораторию. И там… будет наш второй шанс. Жизнь… в тот раз мы почти закончили. Взрыв случился при запуске одного устройства. Самого главного устройства. Оно должно было создать самую сложную, самую непостижимую часть Жизни. Ту, за попытку создать которую, мы поплатились в тот раз и, возможно, поплатимся в этот… Душу.