Побег

      Анна долго обдумывала слова Экене. Они не давали ей покоя. Ей даже стало смешно: она, маркиза де Ландро, задумалась над болтовнёй раба. Забыть обо всём, выбросить это из головы — самый простой способ. Его и выбрала Анна, чтобы мучительные и неприятные мысли не терзали её. Она продолжала жить обычной жизнью, принимала с родственниками гостей, встречалась с Джеком, вот только Экене она возненавидела с большей силой.       Больше недели Экене не мог двигаться после хозяйского "справедливого" наказания, но Анну это не волновало. Она сдержала своё слово. Она вернулась. Экене всё равно не признал своего поражения, поэтому, как только ему стало получше, Джек по просьбе Анны снова отвёл его к себе на плантацию и испорол с ещё большей жестокостью. Чуть позже Анна попросила любимого приготовить клеймо.        — Мало ему шрамов на всю жизнь, пусть тогда на лбу будет написано кто он, а кто я, — объяснила Анна.       Однако на сей раз вмешался Шон.        — Я деньги большие потратил не для того, чтобы ты его уродовала, — обругал родственницу дядя. — Ты уедешь, а мне с калекой возись?!       Да и Эмилия с дочерью не остались в стороне. Их малышка весь день не смогла прийти в себя, когда увидела изуродованную спину Экене.        — Ты очень злая! — пролепетала девочка Анне.        — Ты пока маленькая, вот и считаешь меня злой. Станет тебе пятнадцать, у тебя будут другие взгляды, такие же как у твоих мамы и папы, — сказала Анна ребёнку.       Впрочем, дочь с внучкой скоро уехали, и Эмилия забыла про Экене. Анна, лишённая возможности воздействовать силой, сменила тактику. Если раньше Экене просто сидел взаперти целыми днями, то теперь он сидел взаперти впроголодь. Если Анна брала его с собой в магазин или в гости к Джеку, то Экене должен был весь день выполнять её поручения без права присесть на минутку. А её Джек, благодаря милостивому вмешательству Джонсов, был вынужден убрать кнут подальше от раба, но никто не запрещал Джеку забыть про кулаки. Про общение с Пьером Экене пришлось забыть, изредка друзьям удавалось встретиться и переброситься пару словами.       Вопреки прогнозам Анны, Экене так и не возненавидел её и не склонился перед ней. Возненавидеть кто-то, даже своего врага для него было непосильно. Но он уже не испытывал к Анне такого глубокого сочувствия и желания помочь ей. Порой через силу Экене старался утешать Анну, когда она вновь грустила по семье или печалилась из-за того, что её опять кто-то оскорбил на улице. Подчиниться всей душой и телом Анне Экене тоже не мог. За два прошедших месяца Экене так и не назвал Анну госпожой Аннетт.       Все эти дни Анна проводила с Джеком. Она не могла дожидаться воскресенья или вечера, она навещала плантацию, где работал Джек. Поначалу Анна была неприятно удивлена, увидев, каким палачом бывает её милый и обаятельный Джек. Но Джек, заметив, что Анне тяжело смотреть на его "профессиональные умения", решил работать при ней чуточку добрее. И она быстро закрыла на это глаза, но какой-то тяжёлый осадок ощущала теперь всегда, когда видела Джека.       Однажды на пороге дома Анна обнаружила букет цветов. Но это был не Джек, а тот таинственный поклонник с почты. С того дня каждое утро она стала находить на пороге дома либо пышный букет из роз, фиалок или тюльпанов, либо коробку вкусных конфет, либо прекраснейшие стихи, чуть ли не целые поэмы, посвящённые ей и написанные идеальным почерком на красивом и правильном французском языке.       Когда Анна, только проснувшись, видела коробку конфет или читала стихи, то она как будто поднималась на седьмое небо, оживала. Но Анна ничего не испытывала к таинственному юноше, кроме благодарности за поднятое настроение, и она не могла предать Джека. Она отдавала конфеты родственникам, а письма сжигала, но выбросить цветы, уничтожить нежные и хрупкие создания Анна не решалась и ставила их в вазу.       Экене говорил ей:        — Вот видишь, Анна, тебе нравиться, когда с тобой хорошо относиться. Так почему ты не можешь быть такой? И не заметишь, как пропадут недоброжелатели.        — Уйди, — грозно, но спокойно отвечала ему Анна. После подарков неизвестного ухажёра она несколько часов ещё просто не могла злиться.       Прекрасный ухажёр не заставил себя долго ждать. Он явился к Анне спустя две недели с букетом белых лилий.        — Прекрасная Анна, ты проткнула моё сердце стрелой Амура навеки! Я не могу без тебя жить! — воскликнул он на французском языке. — Я знаю, твоё сердце отдано другому. Но позволь один маленький день мне провести с тобой. И я буду счастлив до конца своих дней.       Юноша влюблённо смотрел на Анну прекрасными зелёно-карими глазами, будто бы восхищался каждой родинкой на её лице. Анна хотела сказать ему "нет, у меня уже есть кавалер".        — Как тебя зовут? Ты француз? — спросила она.        — Дэвид Басс, — словно соловей пропел он. — Моя мама француженка, а отец американец. Я живу в Марселе, а сейчас гощу у бабушки с дедушкой, — он преклонил колено и преподнёс Анне цветы. — Хотя бы один день.       От Дэвида веяло чем-то тёплым, прекрасным, родным. Он напоминал Анне дом.        — Один только день, — сказала она. — Подожди, я отнесу цветы домой.       Анна терзалась вопросом: правильно ли она поступает, соглашаясь прогуляться с другим парнем. Но отказать обаянию Дэвиду она была не в силах.       Экене наблюдал их встречу со стороны. Он тут же узнал Дэвида. Когда она зашла в дом, то Экене подошёл к нему и спросил:        — Как Уэйт, мой друг? — Экене не видел Пьера больше двух недель.       Дэвид с непонимающим взглядом уставился на Экене. "Про какого Уэйта он говорит? Что за имя?"        — Это тот парень, что собак выгуливает, с которым я ещё тебя ночью встретил?       Экене кивнул ему головой.        — Я в последнее время его не видел, — ответил Аполлон. — В ресторан больше не хожу, с девушкой расстался, но скоро появиться у меня новая владычица сердца, — без капли иронии отчеканил громко Дэвид последние слова и спросил Экене. — А откуда ты знаешь мой язык?       И Экене пришлось всё рассказать Дэвиду вкратце: и про то, как его продало с семьёй враждебное племя, и про то, как друга обворовали, а Экене и его семья остаётся теперь только ждать, когда за ними приедет отец Пьера.        — Мда... Как можно в такой ответственный момент допустить, чтобы тебя обворовали? — не понимал Дэвид.        — Всякое в жизни бывает, — заступился за друга Экене.        — Если бы со мной такое случилось, то выход я бы мигом нашёл. Влюбил бы себя красотку и жил бы у неё, пока не приехал отец, а заодно через неё и выкупил друзей.       Анна вышла во двор. Дэвид быстро принял влюблённое выражение лица и стал похожим на человека, который вот-вот не умер от тоски из-за долгой десятиминутной разлуки с девушкой. Он шепнул Экене:        — Я на Уэйта сразу обратил внимание. Он отличается от всех моих приятелей и знакомых. Им только развлечения подавай. Я постараюсь помочь вам. Первый шаг делаю уже сейчас.       Анна подошла к Дэвиду. Дэвид хотел взять её за руку, но она не разрешила ему. Анна согласилась погулять с ним только как с приятелем.       "Надо проведать Уэйта" — решил Экене, когда ушли Анна и Дэвид.       Экене знал, где работал его друг, и он без труда нашёл Пьера. Строительство церкви подходила к концу. Пьер тащил телегу с грудой кирпичей; он был весь измучен работой, с последней встречи с Экене он похудел ещё больше. От усталости Пьер готов был вот-вот потерять сознание. Он едва стоял на ногах.       Экене вовремя побежал к Пьеру и не дал ему упасть: Пьер споткнулся об корягу и из-за переутомления не смог удержать равновесие.        — Брат, да ты грани! Как ты мог дойти до такого? — охнул Экене.       Экене повёл его в кафе, благо, он позаимствовал у Анны деньги. Он заказал Пьеру две большие тарелки супа с мясом, но тот вздумал ещё упираться:        — Побереги деньги для себя, пригодятся.        — Хочешь сознание потерять? Заболеть? Тебя лечить никто не будет, — разозлился Экене. — Ты что же, по ночам теперь работаешь, видно, что ночи две не спал?        — Я Мейкну навещаю по ночам иногда, — ответил Пьер. — Я пытался и к тебе прийти, но во дворе Джонсов вечно кто-то из слуг или хозяев ходил, меня бы точно заметили.        — Ты спятил? — воскликнул Экене. — А если бы тебя Фикс или Хант поймали? — Экене вдруг замолчал и через мгновение спросил. — Как Мейкна? Что с мамой и папой?        — Всё с ними пока хорошо. Фикс по-прежнему обращается с Ноузой и Тейю лучше, чем с остальными рабами. А Мейкна... С нашей Мейкной тоже всё хорошо. Фикс он продолжает ухаживать по-тихому.        — Слава небесам, — вздохнул с облегчением Экене. Ему стало намного легче на душе.       Но радость продлилась недолго. Он понимал, что слишком долго Фикс ждать не будет. Пьер это тоже знал. Но они ничего не сказали друг другу. Они казались какими-то чужими, отдалёнными. Во время последней случайной встречи друзья готовы были забыть обо всём, веселиться и шутить. Сейчас они не знали, что сказать друг другу.       Экене первый решил продолжить разговор:        — Я запрещаю тебе больше ходить к Мейкне, — властно сказал он. — Это просто чудо, что ни Фикс, ни Хант тебя до сих пор не заметили тебя и ни о чём не догадались! Но вечно незамеченным твои ночные свидания не останутся. Я запрещаю тебе навещать Мейкну. Если тебя поймает Фикс, то у Мейкны проблемы огромные будут. И ты ей помочь ничем не сможешь. Не забывай, что твоё положение от моего практически ничем не отличается. А сейчас ты пойдёшь домой и поспишь.       Пьеру не понравился властный и поучительный тон Экене. Он изменился в лице.        — Нашёлся мне командир. Будет тут учить жить меня. А сам-то? Тысячу и тысячу раз говорил тебе: "Хватит находить неприятности!". Так нет же, надо было в Марселе вывести из себя Анну. Думал, обычная девчонка, ну позлю её, что мне сделает фигалица мелкая... Теперь самой дьяволице приходиться служить. И кто прав оказался? Я или ты? — Пьер не замечал, как стал злиться. — Я не могу забыть о Мейкне и о друзьях. Я постоянно спрашиваю себя, живы они или нет? Это тебе повезло с хозяевами, а твоей сестре и родителям нет. Ты радоваться, по идее, должен, у дьяволицы сейчас личная жизнь, она про тебя просто забыла.        — Да я танцевать готов от счастья! — вскричал Экене. Он, как и Пьер, вышел из себя. — Мне так крупно повезло, ты мне завидовать должен! Как же это здорово спать на полу как собака, слышать постоянно одни только унижения от Анны, выполнять различные её поручения. Скажешь, ничего страшного, подумаешь, откроешь Анне дверь или подашь газетку, ерунда, другие не такое терпят. Но для меня это не ерунда. Я каждый раз сгораю от стыда после, чувствую, что меня растоптали с грязью после очередного приказа Анны.       Экене не владел собой. Ему хотелось выплеснуть наружу всё, что накопилось за всё это время. Он говорил всё что думает, не отдавая отсчёта словам.        — Я, кажется, начинаю понимать, что такое ненависть. Я пытался поладить с Анной. Но начинаю чувствовать, что это пустая трата времени. Тем больше она начинает обживаться у родственников, чем сильнее ей нравиться властвовать и вновь становиться мстительницей. Она уже дважды высекла меня. Признаю, моя вина есть. Первый раз я сам вывел Анну из себя. Но одного раза ей мало! Рано или поздно она меня вообще заклеймит, если только я до этого случайно не прикончу её. Посоветуешь к дяде или тёте за помощью обратиться? Никогда! Они хоть и добрые милые люди, но они хуже Анны. Они — рабовладельцы, я и остальные только дорогая вещь для них. Порой, когда Шон или Эмилия говорят мне доброе утро, мне так и хочется послать их к чертям собачим.       Уэйт, сколько мне ещё терпеть. Прошло около двух месяцев. Сколько осталось ждать Шарля? — Экене набросился на Пьера. — Как ты мог позволить обворовать себя? Здесь деньги решают всё! Если бы тебя не обворовали, то мне не пришлось быть рабом ни у какой Анны, не нашем родным не приходилось страдать из-за Фикса. Если бы только не твоя рассеянность.        — Да во всём виноват Уэйт! — стукнул по столу кулаком Пьер. — Это ведь плохой и мерзкий Уэйт заставил Анну ненавидеть душечку Экене. Уэйт решил потащиться к гаапи, зная, что его в рабство могут продать, а заодно и семье подлянку устроил. А ничего, что гадина-Уэйт бросил всё и вся и отправился за друзьями на другой конец свет, работал без отдыха, только чтобы письмо отправить, а теперь пытается все силы приложить, чтобы хоть каплю им помочь? Тебе плохо живётся? А ничего, что ты ходишь в приличной одежде, ешь вкусную еду и спишь в доме, а не в конуре с собаками? Я уже пропах насквозь как собака, люди за версту от меня убегают! И это лишь чтобы не умереть с голода и не отправиться на заработки в другой город, оставив нашу семью и тебя одних!       Лицо Экене вытянулось, он опустил голову вниз.        — Прости, не знал, — протянул он.       Пьер уже и сам постыдился своих слов.        — И меня прости. Я, как и ты, на грани, порой тоже хочется кого-нибудь прибить.       Друзья замолчали, не зная, что говорить дальше. Впервые за жизнь они ссорились так сильно.        — Может тебе, брат, сбежать? — неуверенно Пьер ляпнул первое, что пришло на ум.        — И куда же мне бежать? — поинтересовался Экене. — К тебе? Так у тебя меня первый делом станут искать. В другой город? Так я языка не знаю. Сразу поймут — беглый. Бежать я рад, но это ничего мне не даст. Меня обязательно поймают, — поникшим голосом сказал он.       У Пьера вылезли глаза на лоб. Он не мог поверить, чтобы любящий всегда рисковать Экене, отказался от побега.        — Экене, это ты? — изумлённо спросил Пьер. — Тебя не подменили? Ты отказываешься сбегать? А как же твои принципы "сначала действуй, а потом думай", "побеждает тот, кто не боится рисковать".        — Я больше не ребёнок, в отличие от тебя я вырос. Я начинаю думать, прежде чем что-то предпринять. Спасибо, на этом и Анне, которая вразумила меня. Хоть в чём-то благодарен ей, — серьёзно ответил Экене. — Сбежать, конечно же, хорошо. Но сначала надо подумать, а куда бежать? Где прятаться? Если бы был человек, на которого мы могли бы надеяться.       Пьер призадумался.        — Я думаю, есть такой человек. Он однажды согласился мне помочь. Этот тот парень, на которого мы тогда ночью натолкнулись, и он ещё согласился за Анной по моей просьбе поухаживать. Но всё же уверенности в нём полной у меня нет.        — Как раз Анна сегодня с ним на первое свидание отправилась! — воскликнул Экене. Его зовут Дэвид Басс. Он полу француз, кстати.       Пьер сильно обрадовался.        — В таком случае, если он не откажется устроить и твой побег. То, считай, ты спасён. А может быть Дэвид и нашу семью сможет вытащить. Только Анну тебе не жалко будет покидать, всё-таки бедная девочка одна в чужой стране, за родителей постоянно волнуется? — шутливо спросил Пьер.        — У Анны второй жених появился, есть кому о ней позаботиться, — улыбнулся в ответ Экене.

***

      В парке стояла чудная погода. Солнце с радостью обогревало землю. Тихий ветерок слегка покачивал верхушки деревьев. А в листве могучих дубов пели птицы. Третий час девушка с юношей ходили вдоль аллеи. Но они не были влюблённой парой, несмотря на создававшееся впечатление. Они не были даже друзьями, они говорили друг другу "вы".       Анна чувствовала в Дэвиде некое родство, будто бы она знала его всю жизнь. Анна рассказала Дэвиду всю свою жизнь, начиная с детских игр с подругой и заканчивая ненавистью к Экене. Она не побоялась поведать ему о своём мировоззрении. Дэвид не согласился с взглядами Анны, но и не отвергнул их. Юноша оказался интересным собеседником. Кроме Америки и Франции он побывал ещё в трёх странах. Дэвид рассказывал Анне про людей, с которыми он познакомился в путешествиях, про разные культуры и пережитые приключения. Он умолчал лишь о любовных интригах, которых было немало.        — Этот Экене сущая сволочь, — выслушав рассказа Анны, сказал Дэвид. — Как он вообще смеяться посмел над такой милой и прекрасной девушкой?! Да ещё и сказать госпоже: "Не твоё дело"?! Подумаешь, что до этого вы постоянно унижали его. Вы госпожа. Это ваше естественное и законное право, — говорил Дэвид на полом серьёзе, без капли иронии. — Захотите каждый день грязью поливать будете, а захотите так вообще убьёте. Я прав?        — Да, — тихо ответила Анна. — Пожалуй, вы правы.       Они продолжали идти по аллее. Дэвид невзначай задал ей вопрос:        — Анна, а зачем вам вообще мстить подлецу-Экене? Да забыли вы о нём, и стало бы одной проблемой меньше.        — Он сильно меня оскорбил, а я прощать не умею. Раз судьба захотела нас вновь свести, пускай расплачивается за грехи, — ответила Анна и невольно подумала. — "Я грешу ещё сильнее. Но он это заслужил. Таков уж наш мир".        — Так не покупали бы его, знали, что из него слуги качественного не получиться. А если охота отомстить, так попросили бы Фикса, который купил вместо вас Экене, наказать его. Зачем что-то доказывать рабу, недочеловеку, собственной вещи? Я считаю это унизительным.       Слова Дэвида напомнили Анне слова Экене.       "Наверное, я не считаю его вещью, — грустно вздохнула она. — Но такого быть не может".       Дэвид взял руку Анны. Она тут же отдёрнула её. Дэвид её знакомый, возможно, будущий друг, но не возлюбленный, чтобы держать его за руку. Дэвид, казалось, расстроился. Анне стало неловко. Она подумала, что приятный молодой человек сейчас покинет её, но не Дэвид не покидал её.        — Как вы познакомились с Джеком? — спросил он.        — Я с ним познакомилась через неделю после приезда в Орлеан. Зашла ради любопытства на один невольничий аукцион, а он помогал хозяину выбирать рабов.       Дэвид повернул голову и посмотрел в прекрасные глаза Анны.        — Не понимаю вас, вы недавно утверждали мне, что не желаете даже общаться с людьми второго сорта. А надсмотрщиками становятся далеко не королевские особы.        — Джек не нищий, — защитила друга Анна. — Он был сыном одного из самых богатых плантаторов Виргинии. Мать Джека была любовницей его отца. После смерти матери отец вопреки запретам жены взял Джека к себе и воспитывал его как законорожденных сыновей. Но отец Джека скоропостижно скончался, когда Джеку было семнадцать лет, не оставив никакого завещания. Мачеха со сводными братьями прибрали к себе всё цента. Джеку в поисках лучшей жизни пришлось уехать в Орлеан, где он, к сожалению, стал надсмотрщиком.        — Вы же не признаёте внебрачных детей вообще за людей, — чуть слегка воскликнул Дэвид. Анна смутилась, и Дэвид тихо усмехнулся. — Эх, женская логика...       Анна ничего не ответила. Она вновь вспомнила слова Экене. Никогда она раньше не задумывалась, что её любимый Джек к тому же внебрачный сын, безродный щенок.       Дэвид остановился и встал перед Анной.        — Кто для вас Джек? — спросил он.        — В смысле? — не поняла Анна сразу вопрос. — Он мой молодой человек. Мой возлюбленный. Я люблю его. Джек очень приятный и милый юноша. С ним хорошо проводить время. У нас много общих взглядов и интересов.       Дэвид улыбнулся прекрасной белоснежной улыбкой.        — Общие взгляды и интересы не признак любви. Можно хорошо проводить время с приятными людьми, имея общие интересы, но не любить их. Ты путаешь любовь с дружбой. Любить другого человека не дружеской, не братской любовь, а именно тем возвышенным чувством, что воспевали поэты как древности, так и современности — это значит слиться не двум людям, а двум их душам в одно целое. Слыша одно его дыхание, знать, как у него прошёл день; ловя его взгляд, знать, о чём весь день он думал; а при нежном поцелуе видеть ангела-хранителя невидимого, стоящего за его спиной. Любовь — рай небесный, созданный Богом только для двух особенных сердец и двух душ, которых в народе называют возлюбленными, а на небесах — обретшие спокойствие.       Дэвид вздохнул. Он никогда не испытывал настоящую любовь, которую описывал Анне. Но сколько раз так искренне и самоотверженно любили его. Каждый раз волшебная любовь сопровождала милую и невинную девушку разбитым сердцем.       Анна продолжала молчать. Волей-неволей ей приходилось соглашаться с Дэвидом. Но она не находила слов, чтобы ответить ему.        — Анна, почему вы такая противоречивая? — Дэвид положил руки на ей на плечи. Его ангельский взгляд завораживал Анну. Но Анна отвела свой взгляд вниз. Ей было стыдно, она чувствовала совесть перед прекрасным обольстителем, но не понимала, почему же чувствует совесть.       Анна долго молчала.        — Потому что я скотина, — чуть слышно ответила она, продолжая смотреть вниз.       Дэвид взял её подбородок и поднял голову.        — О нет, ты не скотина. Ты самая очаровательная девушка, которую я когда-либо встречал, — возразил Дэвид.       Он приблизился к Анне. Он наклонил голову и потянулся к алым губам Анны. Она потянулась к Дэвиду. Анне не знала, что с ней происходило. Ей хотелось поцеловать Дэвида. Ещё мгновение и их губы сомкнуться в поцелуе.        — Нет, я не могу, — Анна оттолкнула Дэвида. — У меня есть Джек.       Не оборачиваясь назад, Анна побежала домой. Ей было на душе и грустно, и противно, и радостно.       Дэвид печально смотрел ей вслед. "Прости, Уэйт. Но покорить Анну я не смог. Она выше меня". Он собирался пойти домой, но вдруг остановился посреди дороги: "Надо бы навестить Уэйта".       Дэвид нашёл Пьера довольно быстро. У того был обеденный перерыв. Дом уже был построен, до окончания строительства церкви оставалось дня два-три. Пьер думал, где теперь ему снова искать работу.        — Можно тебя на минутку, — отвлёк от еды он Пьера.       Пьер сильно обрадовался, увидев Дэвида, он даже не представлял, где его искать. А вышло так, что сам Дэвид нашёл Пьера.        — Мне нужно тебе кое-что сказать! — прокричали одновременно юноши.        — Я первый! — перехватил инициативу Дэвид. — Я хорошо пообщался с Анной. Увы, превратить её в свою принцессу у меня не получилось. Но скажу тебе вот что, Анна дерзкая, порой жестокая и бессердечная. Но она прекрасный человек, у неё чуткое, доброе и любящее сердце. Прекрати считать её ведьмой и скажи другу, чтобы он не причинял Анне боль.        — Чуткое и доброе сердце? А она тебе рассказала, как в одиннадцать лет заказала моего друга и сестру главарю преступной шайки? — воскликнул гневно Пьер.       У Дэвида вылезли глаза на лоб.        — Как заказала?        — Легко, привела их к преступнику и приказала убить за деньги.       Он смутился. Эта новость шокировала его.        — Она не способна на это, — неуверенным голосом ответил он. — Во всяком случае, теперь. Она другая. Она изменилась. Верь мне, я вижу душу девушек на сквозь.       Пьер не стал спорить с Дэвидом, он сразу перешёл к делу.        — Дэвид, мне нужна твоя помощь. Сколько тебе нужно будет, столько я тебе потом заплачу. Прошу, пожалуйста, помоги сбежать моему другу Экене от Анны Ландро или выкупи его. Когда приедет мой отец, я тебе за всё заплачу.       Дэвид, не задумываясь, ответил:        — Хорошо, я спланирую побег Экене. Деньги мне не нужны. Взамен я получу массу новых эмоций и прекрасные воспоминания.       Пьер недоверчиво покосился на Дэвида, уж не задумал он что-то. Пьер не ожидал, что молодой человек вот так сразу согласиться ему помощь, причём безвозмездно. Не разыгрывает ли он его? Не хочет ли подвести или же взамен помощи потребовать от Пьера что-нибудь важное? Дэвид Басс не был похож на доброго благотворителя. Он мог одним взглядом соблазнить девушку, но не Пьера.        — Почему ты согласен мне помочь и не требуешь от меня награды? — спросил он Дэвида.        — Я люблю авантюры, особенно если в деле замешана красивая девушка, то никогда не откажусь поучаствовать в нём, лишь бы насладиться неземной красотой, — засмеялся Дэвид. — К тому я, ты и Экене братья по несчастью. Мы втроём пострадали от мести девушек, причём я помучался побольше вас. Меня, кстати, тоже хотели заказать.       Пьер продолжал недоверчиво смотреть на Дэвида. Уж не пьян он, чтобы за секунду решиться помочь посторонним людям и организовать побег раба, что сильно преследуется по закону?       Дэвид был трезв.        — Побег будет организован в ближайшие дни. После того как предупрежу родных. Не бойся, Экене они не сдадут. Жаль, что Экене, конечно же, принадлежит дяде Анне, а не самой Анне. А то бы я нашёл способ, чтобы она продала или подарила его мне. Девушки очень доверчивы. К сожалению, мои родные, хоть и негативно относятся к рабству, но тратить деньги и время на Экене не будут. Так что лучше будет ему просто сбежать. Уэйт, тебе тоже хватит горбатиться на стройке и выгуливать собак. Погорбатишься последние два дня и переселяйся ко мне. Предложил бы сегодня ко мне переселиться. Но родные в отъезде, а я боюсь их, только после того как спрошу разрешения смогу тебя привести. Разрешения они мне обязательно дадут, — разъяснил всё Дэвид. — Вопросы будут? Может надо организовать побег ещё другим рабам?       Пьер решил не упускать такой шанс. Если довериться незнакомцу, то выложить всё:        — Ты можешь организовать побег родителям и сестре Экене. Они принадлежат Генри Фиксу. Слышал о таком?       Дэвид почесал затылок:        — А вот с ними сложнее. Не так просто устроить троим людям незаметный побег с плантации, особенно у Фикса. Обещать ничего не буду. Но постараюсь сделать всё, что есть в моих силах. Кстати, сестра Экене красотка, надеюсь, она не малышка и не дама в годах?        — Сестре Экене шестнадцать, она самая прекрасная девушка в мире, к тому же она моя возлюбленная.        — Не уступишь её мне? — подмигнул Дэвид.        — Даже не надейся, — твёрдо ответил Пьер. — Мы с Мейкной никогда не предадим друг друга.       Дэвид ударил Пьера по спине:        — Эх, устаревшие у тебя принципы.        — Я зато никогда не мутил сразу с тремя девушками, не затаскивал их в постель, а потом бросал, — разозлился Пьер и высказал Дэвиду своё мнение, забыв, что тот может сильно обидеться и отказать ему в помощи.       Но Дэвид не обиделся.        — Так поступают только подлецы и скоты, — ответил он. — Я всегда верен только одной. Я открываю новой избранной свою душу, в моих глазах она — королева. Я всегда честен перед ней. Я живу только ею одной, она мой воздух и солнце. Я готов отдать ей свою жизнь. Она же считает меня богом. Она начинает любить меня больше друзей, отца и матери. А когда наступает момент правды. Я говорю ей пять слов: "Нам не судьба быть вместе". И ухожу навсегда.       Дэвид докончил речь и стал ожидать оваций от Пьера, но Пьер пробурчал недовольно:        — Разбить девушке сердце тоже подло.       Дэвид развернулся.        — Послезавтра жди меня на этом месте с вещами, — сказал он и ушёл.

***

      Вечером также стояла прекрасная погода. Но только рабам на плантации у Генри Фикса не было времени полюбоваться природой, да и желание напрочь отсутствовало. Они думали, как бы дожить сегодняшний день и не разозлить хозяина. И лишь Мейкна одна была весела. Она не мола печалиться, когда думала о Пьере, вспоминала о старых временах, проведённых с любимым, и мечтала вернуться домой и снова быть свободной и счастливой вместе с семьёй и вместе с любимым. Пьер для Мейкны был всем: надеждой, светом. Разве что родителей она любила больше, чем Пьера. Мейкна жила от одного свидания до другого. Любимый приходил к ней раз в четыре ночи, как же медленно тянулись дни и остальные ночи для...       Мейкна сидела под деревом и нашёптывала про Пьера собаке, которая отныне считала своим человеком не Фикса, а Мейкну. Тейю и Ноуза отдыхали у себя в хижине, Мейкна хотела побыть одной. Неожиданно она почувствовала, как кто-то резко взял её за руку. Это был Тил, раб и в то же время главный помощник Ханта и Фикса. Тил принадлежал к числу тех людей, которые готовы были продать отца и мать, но сохранить свою шкуру целиком. Он был преданным доносчиком у Фикса. Наградой за помощь ему служила бутылка пива, которой Тил всегда был безмерно рад. Фикс души не чаял в своём верном слуге, и иногда даже сам выпивал с ним. Рабы же всем сердцем ненавидели Тила, даже больше чем хозяина и Ханта.       Тил потащил Мейкну к усадьбе хозяина. Собака зло залаяла на него. Мейкна тут же поняла в чём дело. Она пыталась сопротивляться, но Тил был втрое сильнее её, одним пинком он вырубил собаку, пытавшую защитить Мейкну. Стоявший неподалёку Хант, слегка усмехнулся. Тил притащил её в дом хозяина и втолкнул её в комнату. Мейкна пыталась всеми силами открыть дверь, но Тил крепко её держал снаружи. Мейкна огляделась. В комнате были зажжены свечи, возле разобранной кровати стоял Фикс в красивом пиджачке и улыбался ей.       Мейкна ещё сильнее стала выламливать дверь, но она даже не двигалась из-за крупного детины Тила. А весёлый Фикс медленно стал подходить к ней и сладко нашёптывал ей признания в любви.        — Уйди от меня! — прокричала ему яростно Мейкна.       Фикс улыбался ещё сильнее:        — Не будь такой дикой, моя дорогая, я не желаю тебе зла. Ты должна быть счастлива, что мой выбор попал на тебя, — Фикс всё ближе и ближе подходил к Мейкне. — Забудь же наконец ты Уэйта. Пойми, он тебе не пара. Ну, во-первых, ты его никогда больше не увидишь, а во-вторых, я намного его умнее и привлекательнее.       Мейкна понимала каждое слово, что говорить Фикс, хотя не знала языка.        — Я люблю Уэйт и никого больше! — заявила она.       Фикс захохотал. Он часто наблюдал за Мейкной, и ему всегда становилось дико смешно, когда он слышал от её имя Пьера. У Фикса никогда не укладывалось в голове, что можно кого-то искреннего любить больше недели и не желать затащить партнёра в постель. Он даже женился только по приказу родителей. А когда умерла жена, то тут же и забыл о ней.       Фикс вплотную подошёл к Мейкне. Она почувствовала противное дыхание мужчины. Ей некуда было идти, Фикс загнал её в угол. Мейкне стало страшно, но она боялась не Фикса и того, что он сейчас с ней сделает. Она боялась предать Пьера.        — Дорогая, клянусь, что дам тебе и твоим родителям свободу, только отдайся мне. Если хочешь, я буду твоим рабом, а ты моей госпожой, — смеялся он, страх Мейкны смешил его.       Мейкна почувствовала мерзкие и липкие губы на шее. Фикс был похож на отвратительное чудовище. Мейкна пыталась вырваться, но Фикс крепко схватил её за руку. И тогда она, не раздумывая, схватила статуэтку, стоявшую на тумбочке, и со всего размаху ударила Фикса по голове. Он взвыл. Испуганный криком хозяина Тил заглянул в комнату, Мейкна, воспользовавшись замешательством, быстро выбежала из комнаты. Она бежала домой со всех ног.       Фикс, держась рукой за левый висок, из которого текла кровь, вышел из комнаты.        — Мне это не нравится, — грозно сказал он. — Мне это очень не нравится.       Тил принёс ему компресс, Фикс приложил компресс к голове и сказал Тилу:        — Друг, иди, научи девочку уму разуму. А то я не люблю силой принуждать красивых девушек отдаваться мне. Я предпочитаю нежность.        — Как скажете, мастер Генри, — ответил "друг".       Когда Тил ворвался в хижину, Мейкна задыхаясь и волнуясь всё рассказывала перепуганным Тейю и Ноузе:        — Он всё-таки смог, он хотел сделать это со мной! Я ударила его, он теперь меня убьёт! Но я не могла предать Уэйта! Я не могла предать Уэйта!       Тил схватил её за руку и рявкнул:        — Следуй за мной.       Тейю и Ноуза оторвали дочь от мерзавца. Они загородили её собой.        — Только посмей её тронуть! — сказали они.       Тил достал нож, который ему когда-то подарил хозяин.        — Пожалуйста, папа, мама, не надо, — взмолилась Мейкна. — Всё будет хорошо, — попыталась хоть как-то она их успокоить.       Родители хотели защитить дочь, но Мейкна стала умолять их, чтобы они не злили Тила и Фикса. Ей пришлось повиноваться и пойти за Тилом.       Но Тил повёл Мейкну не к хозяину, а в противоположную от усадьбы сторону. Он завёл её в лес. "Неужели Фикс приказал ему?.. — Мейкне стало страшно. Тил раздвинул тёмные кусты и приволок её на маленькую полянку.       Она взглянула на поляну и в ужасе открыла рот: посреди поляны стояли два высоких и крепких столба, их соединяла длинная прочная палка, на которой висели несколько верёвок с петлёй.        — Мать, отец, — сказал Тил на английском и показал рукой на виселицу. — Через два дня Ты, — он указал пальцем на Мейкну, — Масса Генри.       Тил развернулся и ушёл, оставив Мейкну наедине со старшими верёвками и тяжёлыми мыслями.       Мейкна побежала прочь, она не могла находиться рядом с виселицами. Но бежать ей было некуда. Она оставалась на земле хозяина, который имеет полное право убить её и её семью. Она не знала, что ей быть, как поступить. Мейкна не могла допустить смерти мамы и папы, но она не могла и изменить Пьеру, предать его, стать любовницей Фикса. Мейкна словно стояла между двумя пропастями и она должна была решиться через какую преступить.       "Надо бежать, другого выхода нет, — решила она. Но тут же отбросила эту мысль. — Нет, меня найдут непременно. Фикс поднимет на уши весь город. Он убьёт и маму с папой, и Уэйта."       Мейкна ломала голову над тем, что ей делать. Как спасти родителей, но при этом остаться верной Уэйту.       "Может быть, Уэйт что-нибудь придумает? Вдруг, он сможет найти человека, который бы помог нам спрятаться или же выкупит хотя бы папу с мамой, а мне не составит труда сбежать. Или Уэйт узнает безопасное место, где бы мы укрылись от Фикса".       "Я должна поговорить Уэйтом, я должна сама пойти к нему, — приняла решение Мейкна. — Сегодня же ночью".       У Мейкны оставалось только два дня, чтобы не стать любовницей Фикса. К хозяину завтра приезжали гости, и ему было не до девушек. Но через два дня, он обязательно вспомнит про неё.

***

      Анна домой вернулась только под ночь. Она в одиночку гуляла по городу. Она думала над вопросами Дэвида и она не находила на них ответы. "Ведь Дэвид прав, как и мерзавец Экене, почему же я смогла влюбиться в Джека, а не равного мне по статусу юношу? Да и люблю ли я его? — не могла понять Анна. — Почему мне надо постоянно кому-то мстить, мстить такими ужасными способами?"       Анна чувствовала себя тоскливо и одиноко. В толпе, вокруг неё мелькали кучи самых разных людей. Анна была одна в пёстром людском муравейнике, казалось, будто она одна на всём белом свете. Но радостный луч играл на лице у Анны, она, сама того не замечая, улыбалась.       На пороге дядиного дома служанка не заметила входившую в дом Анну и чуть не ударила её дверью и не облила её водой.        — Поаккуратней, — промолвила спокойно Анна. У неё не было желания наказывать служанку.       Она быстро забежала в свою комнату и достала папин альбом. Она рассматривала альбом только когда у ей было хуже всего на душе или же она вновь обретала радость жить.       Через несколько минут зашёл Экене, он взглянул на альбом, где была нарисована шестилетняя Анна.        — Ты была милашка, Анна, — доброжелательно заметил он.        — Спасибо, — Анна улыбнулась. Но вмиг опомнилась. — Я госпожа Аннетт. Сейчас снова попрошу Джека тебя выпороть, если не назовёшь меня госпожой, — её голос был нежный и тихий, никакой грозности в нём не чувствовалось. Анне не хотелось наказывать Экене, ей пришлось ему пригрозить, потому что этого требовало её положение.       Анна не требовала Экене покинуть её комнату, как делала всегда, не требовала подать её что-то, она просто рассматривала рисунки. Экене сел на соседний стул, Анна даже не сделала ему даже замечание. Он начинал уже забывать светлую сторону Анны, но сейчас почувствовал в Анне что-то тёплое и даже родное. Он хотел было поговорить с ней впервые по нормальному, без всяких едкий замечаний и колкостей, и не обижаться на всё, что Анна может ему ответить.       Тут отворилась дверь и вошла Эмилия.        — Анна, помнишь, ты говорила мне про друга вашей семьи маркиза де Лоре? — Анна отложила альбом в сторону и всё внимания обратила к тёте. — Он вчера приехал в Орлеан. Луи де Лоре расположился в гостинице "Уютный дом". Сегодня уже поздно, но завтра, если хочешь, можешь навестить его.       Анна подпрыгнула. За ней едва не подпрыгнул Экене. Не может этого быть, воскликнул он, здесь, в Новом Орлеане, на краю земли Луи де Лоре! Зять Филиппа Вернанта!       Она плясала по комнате, крича от радости        — Ура! Приехал дядя Луи!       Анна подбежала к Экене и, не задумываясь, на миг обняла его.        — Экене, это друг моих родителей. Я узнаю как мама и папа! Какое счастье, что приехал дядя Луи!       Экене молчал, сохраняя насилу спокойствие. Всё закончилось. Больше ему не придется быть рабом Анны, его семье отныне не будет страдать от Фикса, а Уэйт прекратит нищенствовать. Не нужно даже побега.       Луи де Лоре выкупит их, и скоро вся его семья воссоединиться.