***
Фрэнк не особо понял, что произошло. Просто в один момент, когда он делал третий шаг по переходу, парень вдруг резко почувствовал острую боль в области ребер, а после темноту, и ничего больше. Говорят, когда ты умираешь, то вся жизнь проносится перед глазами, белый коридор, свет в конце тоннеля и прочее. Так вот, Фрэнк с уверенностью мог заверить, что хуйня все это. Ничего подобного он не видел. Лишь темноту и пустоту. А после почувствовал чью-то руку. Кто-то, Айеро еще не мог знать кто, тряс его за плечо, что-то говоря, но в ушах парня был лишь звон, словно его оглушило гранатой. Постепенно этот звук рассеивался, а зрение приходило в норму, и вот он уже четко слышит, как его зовут по имени, а над ним нависает странный парень с белыми волосами и в военном мундире черного цвета. И небо довольно странное – не голубое, как было, а серо-коричневое. Айеро никогда не видел такого цвета. - Фрэнк, ты меня слышишь? – парень продолжает трясти за плечо, и это реально уже начинает бесить. - Ты мне, блять, руку сейчас оторвешь, псих, слышу я тебя, - пробурчал он, и парень выдохнул, присаживаясь рядом с ним на землю. - Слава богу, значит, сбоя не произошло, - выдохнул белый, опустившись спиной на пожелтевшую траву, и Фрэнк про себя отметил, что здесь все какое-то мрачное, серо-коричневое. - У меня проблемы со зрением? Что произошло? Где я? – вопросов было много, а ответов ноль. Фрэнк четко помнил, что его сбила машина. От такого удара он не мог выжить. Никто не выживает. Это и есть жизнь после смерти? Он в Раю? Или это Ад? В Раю, наверное, все было бы ярким и зеленым. Хотя, кто знает, как он выглядит на самом деле этот Рай. Однако, место, где парень сейчас находился, не было похоже на райский уголок ничуть. – Я умер? - Нет, у тебя нет проблем со зрением, тебя сбила машина, да, ты умер, - вздохнул блондин, если его можно назвать блондином. Цвет волос парня был слишком белым, даже седым. Он был одет во все черное, а мундир был с серебряными полосками, такой, какие были сотни лет назад. Как-то не особо напоминает Рай. - Где я? – решил повторить свой вопрос Фрэнк, посчитав, что собеседник просто его не расслышал. Теперь Айеро бесстыдно рассматривал парня, приняв вертикально положение. Он был не на много старше Фрэнка, может даже одного возраста, вздернутый нос, острые скулы, прямая полоска губ, которые забавно кривятся во время разговора, идеальные брови и восхитительные болотно-зеленые глаза, подведенные черным карандашом. Или же это синяки у него такие? - Меня зовут Джерард, - протянул руку парень, - Джерард Уэй. Добро пожаловать на Черный Парад.1. Вместо предисловия
28 февраля 2015 г. в 19:25
Не спеша шагая по улице, Фрэнк слегка подтанцовывал и подпевал музыке в наушниках. Погода была на удивление прекрасная, солнце светило во всю, заставляя парня все шире улыбаться. Маленькие дети пробегали мимо, звонко смеясь, и Айеро не мог не смеяться с ними. Он любил такую погоду, такое настроение, свою жизнь в конце то концов. Середина лета, то самое время, когда ты идешь в тонкой футболке с непонятным принтом, рваных джинсах, кедах, ешь мороженое и попиваешь колу, а вокруг все зеленое, цветущее, такое красивое и яркое.
Фрэнк любил лето, и он был абсолютно уверен, что если бы лето могло любить, или вообще чувствовать, то оно бы тоже его любило. Это просто не могло быть не взаимно.
Оглянувшись по сторонам, парень перешел дорогу, направляясь в скверик возле дома. Здесь можно было просто так сидеть на детской площадке, болтать ногами на качели и представлять, что тебе снова 5, а не 23. Время пролетело слишком быстро, и Айеро еще не успел сполна насладиться прелестями детства, а потому с радостью приходил сюда снова и снова. Каждый день, особенно летом, когда ему удавалось взять отпуск.
Пробегавшая мимо девочка, с большим шариком мороженого в рожке, вдруг споткнулась, падая на коленки буквально перед Фрэнком, и тот едва успевает притормозить на качели. Малышке от силы лет шесть, не больше. На красивом личике, обрамленном белыми локонами, медленно появляются красные пятна, и вот ребенок уже вовсю плачет.
Фрэнк любит детей. И совершенно не может смотреть, как они плачут. Спрыгнув с сиденья, парень направляется к малышке, которая сидит на коленках, глядя на валяющееся в песке мороженое, и вытирает грязными ладошками глаза от слез. Пухлое личико уже все красное, а щеки в песке. Айеро опускается на корточки рядом с девочкой и ласково начинает разговор.
- Хэй, ты больно ударилась? – у парня была еще одна особенность. Он никогда не говорил с малышами как с малышами, и разговаривал на равных, по-взрослому.
- Д-да, - хлюпнула носом девчонка, поднимая свои голубые глаза на взрослого дядю, который сидел перед ней. – Я ур-ронила мороженое, - она всхлипывала, но перед этим красивым и взрослым человеком, который так по-доброму улыбался, хныкать совсем не хотелось. Он говорил с ней, как с взрослой, а взрослые не плачут, малышка это знала.
- Как тебя зовут, милая? – он протянул девочке руку, и та, вытерев слезы ладошками, взялась своей маленькой ручкой за большую руку Фрэнка, покрытую тату.
- Эмили, - Айеро помог девочке подняться и бережно отряхнул ее платье, коленки и ручки.
- Где твои родители, Эмили? – поинтересовался парень, доставая из кармана платок, все так же сидя перед ребенком на корточках, в то время как она в свой полный рост была не на много выше его в таком положении.
- Они дома, а меня отпустили погулять во дворе. Не говори им, пожалуйста, что я падала, они меня больше не пустят, - девочка смотрела настолько честными и умоляющими глазами, что Фрэнк с трудом сдержал улыбку.
- Не скажу, - честно кивнул он, глядя в глаза ребенку, после чего вытер личико платком и поднялся на ноги. – Погоди, у меня есть что-то для тебя.
Он порылся немного в карманах джинс и достал оттуда леденец, который завалялся там. Фрэнк всегда носил при себе конфеты, ну любит он сладкое, да, слабость.
- Держи, - малышка с восхищением смотрела на взрослого дядю. Он был таким хорошим, таким добрым. И совсем не похож на тех, кого описывала мама, мол, нельзя с ними разговаривать, никуда ходить, не брать конфет и других вещей из рук.
- А как тебя зовут? – ребенок подозрительно посмотрел на руку с леденцом, переводя свои голубые, точно небо, глаза на мужчину. - Мама не разрешает мне говорить с незнакомыми дядями. Она говорит, что они могут меня украсть и сделать мне больно.
- Фрэнк, меня зовут Фрэнк, - усмехнулся тот. Надо же, какая смышленая девочка. – Я похож на таких дядь, Эми?
- Нет, ты другой, - улыбнулась она, взяв с ладони леденец. – Спасибо, Фрэнк.
Девочка тут же развернулась, стараясь не показывать своих красных щечек, и побежала дальше, помахав Фрэнку ладошкой.
Все-таки маленькие дети – это чудо.
Погуляв до вечера в скверике, Айеро не спеша направился в любимую им кафешку, чтобы перекусить чего-нибудь съестного
и выпить кофе. Поболтать с милой официанткой Джейн и узнать, как у нее дела с парнями, после чего отвечать, как дела с парнями у него самого.
Насвистывая мелодию любимой песни, он сделал громкость в наушниках побольше, прикрыв глаза, наслаждаясь вечерним солнышком. На этом перекрестке никогда не было машин, особенно в это время, и Фрэнк не задумываясь шагнул на проезжую часть, даже не глядя по сторонам.
Острый визг тормозов, скрежет шин об асфальт и громкий глухой удар. Дорогая иномарка буквально снесла парня с дороги, откинув на несколько метров вперед. Взволнованный водитель пулей вылетел из салона, подбегая к неподвижно лежащему телу в совершенно не свойственной живому человеку позе. Его нога была вывернута, голова повернута в сторону, словно парню свернули шею, а кисти рук загнуты внутрь. Тело лежало в небольшой луже алой крови, которая все увеличивалась, и владелец иномарки не знал, как ему быть.
Убедившись, что никого нет в округе, он вызвал скорую по адресу и, разбив телефон и симку, скрылся с места аварии.