Алфавит One Piece

      Единственное, что их связывало – музыка. Единственное, что их разлучало – жизнь.       Сочная, певучая, немного басовито-охрипшая, почти всегда ведущая исключительно соло, даже среди прочей стройной линии звуков, виолончель, в крупных изящных руках, в перерывах между концертами сверкающих изумительными драгоценностями, была сравнима с самой желанной женщиной среди миллиардов существующих миров.       Угольно-чёрный, сверкающий от обилия софитов и людских взглядов, грациозный и непримиримый, неуклонно дающий понять, что только он является центром всего происходящего рояль, стелющийся огромным послушным хищником перед своим хозяином, был чёрным пламенем, застывшим в ожидании ласки чувственных пальцев.       Они собирали огромные концертные залы, покоряя и очаровывая, заставляя женщин до безумия влюбляться в их обладателей, а мужчин дрожать от восторга перед талантом. Две звезды, ослепляющие своим светом. Два виртуоза, покорившие каждый свою вершину и не собирающийся останавливаться на достигнутом. Представитель итальянской школы виолончелистов – Сэр Крокодайл и знойный испанец, гениальный самоучка – Донкихот Дофламинго.       - Стоит поздравить с очередным триумфом? – голубые сапфиры глаз, столь беззащитно выглядящие без привычных очков, цепляли, подчиняли, заставляли заглядывать снизу вверх кого-угодно, кроме одного брюнета, который был окружён шлейфом собственного достоинства, словно дымом излюбленных сигар.       - Тебе никогда не удавалась лесть и комплименты, Дофламинго, - Крокодайл поморщился. Если бы не необходимость его присутствия на этом «рауте», он бы давно сидел в своём любимом кресле, наслаждаясь Шекспиром и одиночеством. Его пиар-менеджер взяла себе пару отгулов и умчалась на другой конец света с новым любовником. На этот раз – французом. Сэр никогда не осуждал маленькие слабости своей компаньонки, поэтому относился к новым романам Нико весьма благосклонно – она не та женщина, которая способна потерять голову от лёгкого флирта.       - Ку-фу-фу-фу, не слишком много достойных моих комплиментов встречается на пути, - лёгонько звякнул хрусталь бокала, соприкасаясь со своим собратом в руках Крокодайла.       Донкихота было просто не узнать. Куда-то исчезли не только очки и эпатажный публичный образ, но и вечная полубезумная ухмылочка, рассекающая лицо как безобразная рваная рана. Остались только изящный чёрный костюм и розовая пастельная рубашка, немного резонирующая с небесно-голубыми глазами.       Брюнет, поймав себя на таких размышлениях, машинально коснулся узкой, чёткой линии, пересекающей лицо немногим ниже глаз. Он настолько привык к своему шраму, что на все настойчивые просьбы Робин посетить пластического хирурга отвечал категорическим отказом. Некоторые вещи лучше не менять, дабы не забыть важные уроки.       Дофламинго – хозяин этого званого вечера, почти не отвлекался на остальных прибывших персон, скинув все обязанности радушного хозяина на своих помощников, которые вполне удачно отвлекали общество от «молодого господина». Всё затевалось только ради одного человека, стоящего напротив него со слегка отсутствующим взглядом, словно не было ничего более важного, чем воспоминания, крутившиеся в голове.       - Тебе не нравится здесь? – Донкихот присел на подлокотник ближайшего кресла, не отрывая взгляда от собеседника. Блондин возвышался над объектом своего внимание более чем на две головы, поэтому приходилось слегка уравнивать эту разницу в росте.       - Нет. Я предпочитаю тишину, когда я не на концертах, - тонкие губы приподнялись в подобии улыбки лишь на мгновение. Его вечера были вполне однообразны и скучны для такой звезды как он, никакого дискомфорта от того, что его встречала пустая, холодная квартира, даже не мелькало на краю сознания.       - Тогда стоит покинуть наших гостей. Им не слишком нужен кто-то ещё, кроме выпивки и поводов для сплетен, - молодой господин грациозно поднялся, не стесняясь удивлённых взглядов взял за руку всё так же невозмутимого Сэра, и повёл к выходу из банкетного зала своей резиденции.       - Поэтому ты решил дать им этот повод? – рука была выдернута почти мгновенно, но брюнет всё же изволил проследовать вслед за своим провожатым в одно из крыльев первого этажа.       - Иногда стоит бросать псам кости, чтобы они не сдохли от голода, - в голое искрился смех. – Неужели тебя что-то смущает, Кроки?       - Если уберёшь из лексикона это мерзкое обращение, то ничего, - огромная мансарда встретила их вечерней прохладой и всполохами далёких огней маяка.       - Если ты начнёшь признаваться в любви, то меня стошнит, - Крокодайл тяжело вздохнул, доставая сигару, аккуратно отгрызая кончик и прикуривая от брошенной спутником зажигалки.       - Ку-фу-фу, я не такой безнадёжный романтик, Сэр.       - Ты – надоедливая птица с ужасным розовым оперением, - белесо-серые струйки дыма мягко растворялись в солёном воздухе.       Дофламинго звякнул бутылками небольшого бара, встроенного в стену, и разлил по бокалам прекрасно выдержанный коньяк. Нарушать тишину не хотелось.       - У меня есть просьба к тебе, малыш Кроки.       - Теперь я подумаю даже над тем, чтобы её выслушать.       Янтарная жидкость в бокале медленно убывала. Шум океана едва слышно касался слуха, придавая разбредшимся мыслям стройность и ясность, а душе – успокоение.       - Сыграй для меня, - немного задремавший Дофламинго встрепенулся, не ожидав, что Крокодайл первым нарушит уютное молчание.       - Прости, что?       - Сыграй для меня. Слишком редко я могу позволить себе быть на твоих концертах, - Сэр сам не мог понять, почему он всё-таки озвучил сидящую в голове с прихода сюда мысль, но отступать не собирался.       - Всё, что пожелаешь, - блондин поднялся, поманив Крокодайла к выходу. – Инструменты на втором этаже.       Студия встретила их мягким полумраком и парой лунных дорожек из окон, обрисовавших затаившийся в комнате угольно-чёрный силуэт рояля. Донкихот провёл рукой по массивной крышке, словно напоминая инструменту о себе, давая вновь почувствовать хозяйское прикосновение.       - Советую заглянуть к дальней стойке, - мягкий свет разлился по комнате, разгоняя тьму.       Крокодайл лениво окинул взглядом помещение.       - Уютно.       Какого же было его удивление, когда на месте, обозначенном, уже сидящим за роялем хозяином, оказалась прекрасная виолончель, так похожая на его собственную.       - Что это? – смычок был идеально сбалансирован, а струны отзывались мягким глубоким звуком.       - Моя просьба, - серые глаза лишь слегка прищурились. – Хотел услышать тебя в непосредственной близости от себя. Забавно, что наши желания совпали.       - Не зарывайся, птица.       Смычок из фернамбука был великолепно подобран, полностью соответствуя размеру инструмента, и прекрасно ощущался в руке, становясь её логичным продолжением.       Коснувшись струн, он заставил виолончель отозваться низким, пронзительным звуком, заполнившим всё пространство. Тягучая, осторожная, плавная мелодия кружила голову, заставляя время двигаться чуть иначе, вращая его, подобно листу летящему в ясном осеннем воздухе.       Дофламинго вступил через несколько секунд, гармонично вплетаясь в звучание, дополняя мелодию мелкой дробью весеннего дождя и тонким звучанием ветра, правильно оценив выбор произведения своего… Соперника? Друга? Любовника?       Мелодия взмывала и, почти затихая, вновь расправляла крылья. Это было намного интимнее и больнее всего, что могло произойти в этой жизни. Гриф ласково лежал на плече, клавиши почти невесомом опускались под чуткими пальцами. Донкихот не отрываясь смотрел на Крокодайла, чьё лицо светилось мягкой улыбкой. Теперь он нисколько не жалел о бездарно потраченном на шумных гостей и прессу вечере. Оно того стоило.       Когда последняя нота растаяла в покрывале ночи, Сэр отставил инструмент и молча покинул студию и особняк, лично сев за руль своего Порше.       - Ты и твоя музыка должны быть только моими, малыш Кроки.       Донкихот рассмеялся, не желая останавливать свою, как он теперь уже совершенно точно решил, добычу, нежно перебирая клавиши, раз за разом заставляя звучать в опустевшем пространстве Ноктюрн для фортепиано и виолончели Чайковского.       Через час на трассе Лайтхаус-Пойнт произошла автомобильная катастрофа, унёсшая несколько жизней и навсегда искалечившая Сэра Крокодайла, лишившегося своей правой руки.       - Только моими…