Система Фантом

Итачи усмехнулся. Он чуял, что этот ублюдок жив. Если быть честным с самим собой, то эта мысль преследовала его с той самой миссии по уничтожению АНБУ. Такие не умирают так просто. Живучий сукин сын. А, в прочем, где-то в глубине души Учиха был рад этому. Столь бесславная смерть была бы слишком глупой для такого человека, как Хатаке. — И что теперь? — прохладно интересуется Итачи, не отводя взгляда от глаз собеседника. Шисуи глубоко вздыхает и сдвигается с места. Его зубы выводят тихую дробь, а тело дрожит от пронзившего все естество холода, но он заставляет себя двигаться. Подходит к напряженно замершему Итачи, невозмутимо перехватывая его за руку, когда тот пытается отойти. Дергает на себя, заставляя прижаться к себе. Итачи холодный, лишь немного теплее окружающего воздуха. У него посинели губы и ломано двигаются пальцы рук. Но рядом с ним все равно теплее. Подхватывая упрямца на руки, Шисуи тащит его худое жилистое тело обратно в машину. И хоть салон тоже наверняка уже промерз до нитки, но это не страшно, надо только включить печку и подождать немного. Шисуи усаживает Итачи на заднее сидение, снова. Потом, немного подумав, вползает туда же следом. Тянется в узкое пространство к приборной панели, включает подогрев, закрывает двери. И оборачивается, наконец, к напряженно наблюдающему за всем этим Итачи. — Теперь, — отвечает он наконец, серьезно глядя Итачи в глаза. Того тоже начинает бить дрожь, очевидно, тело наконец-то почуяло неладное. Шисуи нависает над ним, подцепив пальцем хлястик на его джинсах, потянув на себя. Темная ткань немного сползла по худым бедрам длинноволосого, обнажая резинку нижнего белья. Шисуи усмехнулся, проследив за этим делом взглядом, после чего снова посмотрел собеседнику в напряженные черные глаза. Такие же, как его. — Теперь ты перестанешь все анализировать и просто пообещаешь мне забыть обо всем хотя бы на пол часа. Обещай. — Тон выходит строгим, но именно это сейчас и нужно. -Чт…- Итачи не успевает договорить, рот зажимает шершавая ладонь, превращая дальнейшую фразу в неясное мычание. В этот момент он чувствует себя очень глупо, но отчего-то вместе с тем немного легче. — Я сказал пообещай мне, что перестанешь грузить себя хотя бы на пол часа. — Так же строго повторяет Шисуи, недовольно нахмурившись, все еще зажимая оппоненту рот на случай очередных возражений, потому что слушать их уже сил нет. — Ммгмгм. — Что? Итачи вцепляется в ладонь на своем лице немного раздраженно, с силой отстраняя ее от себя. — Обещаю. Шисуи улыбается и склоняется к нему совсем близко, прижимаясь своими губами к его рту. Итачи не отвечает пару мгновений, не хочет отвечать, потому что все происходящее кажется совсем не верным исходом. Но он ведь обещал не думать об этом ближайшие пол часа? Глянув на приборную панель, взглядом найдя часы, он отмечает отсчетную точку и приоткрывает губы, отвечая на поцелуй. Обнимает руками за плечи, самостоятельно придвигаясь ближе. Шисуи стаскивает с его волос резинку, проводит пятерней сквозь копну, разделяя на прядки. Волосы Итачи мягкие, в отличии от его собственных, и послушные — приятно ложатся в ладонь, лаская кожу своим шелком. Шисуи упоенно вылизывает чужой рот, лаская юркий язычок своим, прихватывая иногда его зубами. Салон постепенно согревается, и окоченевшие тела постепенно обретают прежнюю чувствительность и подвижность. Итачи разрывает поцелуй, облизывая покрасневшие губы, насторожено замирая, неуверенный в последующих действиях. Энтузиазма Шисуи хватает на них обоих. Он вынуждает Итачи лечь, растянувшись на заднем сидении, спихнув все лишнее на пол салона. Устраиваясь сверху, он удерживает свой вес на упертых в сидушку коленках и локтях, расставленных по бокам от партнера, словив того в ловушку. Мазнул губами по его подбородку вниз, на изгиб шеи, мимолетно приласкав кадык, и соскользнул ниже, прихватывая очаровательно выступающую ключицу. Следом жаркий укус в шею, рядом — еще один. Перенести вес на одну руку, чтобы другой огладить бок, сжать в ладони бедро. Переместить колено между чужих ног, мимолетно задев пах. Колено Итачи теперь тоже касалось внутренней стороны бедра старшего, ведь ему приходилось лежать согнув ноги, ибо салон не позволял вытянуться во весь рост. Осознав это, Итачи усмехнулся и намеренно повел ногой, дразня прикосновением. Шисуи ответил ему тем же. Оба сладко выдохнули друг другу в рот, в следующее мгновение снова соединяя губы в поцелуе. Шисуи растирает в пальцах напрягшийся сосок, немного оттягивая и выкручивая, заставляя Итачи прогибаться вслед. Младший тихо стонет ему в рот, прикусывает нижнюю губу, чтобы засосать и царапнуть зубами, а потом снова глубоко поцеловать, пощекотав кончиком языка чужое небо. Когда они снова отстраняются друг от друга, между губами натягивается тоненькая ниточка прозрачной вязкой слюны. Шисуи смещает ладонь на пах любовника, обхватывая чужую плоть поверх ткани, поглаживая сквозь слой одежды. Итачи прикрывает глаза и поддается бедрами в ласкающую ладонь, мелко вздрагивая от волны удовольствия, разнесшейся от паха по всему телу. Чертова печь уже раскалила воздух, и им жарко, но желания отрываться друг от друга, чтобы дотянуться до приборной доски, нет. Итачи обнимает партнера, утыкаясь лбом ему в плечо, переводя дыхание. Шисуи снова гладит его поверх джинс по возбужденному члену, и Итачи вцепляется все в то же плечо зубами. Шисуи тихо шипит, все еще не привыкший к тому, что Итачи кусается настолько сильно, что пострадавшее место сначала взрывается фейверком боли, а после начинает нестерпимо припекать. Итачи, осознав, что в очередной раз перестарался, принимается зализывать след от собственных зубов размашистыми движениями влажного языка. Он делает это настолько упоенно, наслаждаясь вкусом чужой солоноватой от жары кожи, что Шисуи на мгновение сравнивает его с котом, зависая в своих фантазиях на несколько мгновений. До следующего укуса. — Ты издеваешься, — тихо ворчит он, сверкая глазами в сторону довольно усмехающегося партнера. Убирает руку с его паха, пару раз хлопнув себя по бедру сбоку. Итачи понимает без слов, медленно обхватывая ногами за талию, прижимая к себе вплотную. Шисуи сдвигает его ноги ниже в поисках наиболее удобного положения, пока его возбужденный член не соприкасается сквозь ткань с таким же возбужденным органом любовника. Итачи непонимающе хмурится, но не спорит, а следом и вовсе запрокидывает голову в немом стоне, когда Шисуи совершает пару пробных движений бедрами, от чего плоть проезжается по плоти, создавая трение. Итачи крепче сжимает его ногами, тело сводит судорогой, а в паху скапливается сладостное напряжение. Он сам поддается навстречу, пытаясь подстроиться под чужой ритм и усилить трение, прижимаясь сильнее. Шисуи, поняв, что позиция верная, начинает двигаться, сначала неспешно, но постепенно увеличивая темп. Мышцы на его теле мелко сокращаются от напряжения, он тихо постанывает, пряча лицо в изгибе шеи любовника, шумно втягивая в себя его запах. Периодически он начинает вылизывать его и мягко целовать очаровавшие его ключицы и затвердевшие от удовольствия соски, поддерживая рукой под бедра, чтобы не сбиться с движений. Дышать в этом пекле и накале нервов становится почти невозможно, оба парня глотают воздух короткими вздохами, выпуская из легких со стоном. В животном порыве они трутся друг о друга бедрами, стимулируя друг друга лишь прикосновением возбужденных органов сквозь ткань. Белье становится влажным от предсемени, мокрые пятна проступают на плотной ткани джинс, но напряжение настолько сильное, что они не обращают на это внимание. Мышцы живота сокращаются, сквозь кожу отчетливо проступает крепкий пресс, у Шисуи — чуть более рельефный, и Итачи в немом восхищении, чудом проскользнувшем сквозь пелену похоти и насаждения, ведет по напряженным кубикам ладонью, вздрагивая от неожиданности, когда его руку перехватывают. Шисуи замедляется на несколько движений, чтобы поднести чужую ладонь к своим губам, обласкать поцелуями и осторожно прикусить внутреннюю сторону запястья. Итачи неожиданно вскрикивает, испытывая странное удовольствие от этого простого жеста. Прогибается в спине, резко подкидывая бедра в отчаянном желании наслаждения. Шисуи удивленно изгибает бровь, останавливаясь вовсе, не обращая на то, как тяжело заставить себя сделать даже секундный перерыв, игнорируя недовольный стон снизу. Он, увлеченный новым открытием, щекочет нежную кожу запястья языком, отмечая как подавился вздохом партнером. Проводит влажную дорожку по всей внутренней стороне предплечья, заканчивая укусом внутренней стороны локтя. Итачи коротко вскрикнул, смежив веки, и Шисуи возобновил трение, доводя любовника за пол минуты до судорог оргазма. Переплетая с ним пальцы рук, он в последний раз коротко поцеловал его влажные приоткрытые губы, прежде чем почувствовал, что хватка чужих ног на собственном тазе стала чрезмерно сильной, а тело прогнулось дугой. Чуть отстранившись, он опустил взгляд на чужой пах, но на темной ткани в этом полумраке тяжело было отметить грязь. Отпускать чужую ладонь из своей тоже не хотелось. Удерживая свой вес лишь на коленях, Шисуи провел ладонью между их телами, отмечая что джинсы Итачи в области паха и впрямь стали мокрыми и немного липкими. Длинноволосый коротко вздрогнул, почуяв это прикосновение, его плоть все еще очень остро реагировала на прикосновения. Раскрыв черные глаза, он мутным взглядом уперся в лицо любовника, сжав крепко зубы, приводя дыхание в норму. И снова двинул бедрами, неприязненно морщась — сейчас это доставляло ему только раздражение. Шисуи охнул, так как он все еще был возбужден. — Что ты… — Заткнись. — Хрипло выдохнул Итачи, повторив свое действие. — Заткнись и двигайся. Шисуи нехотя кивнул, и возобновил трение, прикрывая глаза и сосредотачиваясь на собственных ощущениях. Тело сладостно ныло и оргазм не заставил себя долго ждать, отпуская, наконец, напряженные мышцы. Только после этого Итачи выпустил его из своей хватки, выпутывая пальцы и закрывая ладонями лицо. Это заставило Шисуи забыть о сладко послеоргазменной неге, когда сознание все еще уплывало в легких волнах эйфории после накала нервов. — Итачи? — Я блять чувствую себя гребанным школьником. — Шисуи не видел, но слышал, как тот улыбается. Расслабленно выдохнув, он сел у дверцы, откидываясь на спинку сидения, прикрывая глаза и расслабленно приходя в сознание. Нажав на кнопку открытия окна, он немного сдвинул автомобильное стекло, впуская в салон свежий прохладный воздух, прокатившийся по влажной горячей коже легким покалыванием. До переключателя печки тянуться по-прежнему было лень. — Хотя у меня никогда не было петтинга в школе, — продолжал размышлять вслух Итачи, так и не отняв от лица ладони. Ему было хорошо не смотря на всю сумбурность ситуации. Сквозь пальцы он бросил взгляд в сторону часов на приборной панели и обнаружил, что условленные пол часа уже прошли. Но думать не хотелось вообще. Если бы не влажное пятно на белье и джинсах, холодившее кожу, все было бы просто восхитительно. Приподнявшись на локтях, отползая немного назад, оставаясь в положении полусидя, упираясь спиной в дверцу машины, он вытянул затекшие ноги, укладывая их Шисуи на колени. Тот приоткрыл глаза, мутным взором проследив на этим наглым действием, и снова откинув голову назад, шумно сглатывая. — Между прочим на улице глубокая ночь. И как мне в такое время добираться обратно? Да еще и в мокрых штанах? К тому же я зверски голоден. — Невыносимо спокойно и монотонно рассуждал Итачи. Шисуи оставалось только удивляться, как тому удается так быстро совладать с эмоциями, ведь дыхание длинноволосого все еще было рваным, а голос хриплым и чертовски сексуальным. — Поехали ко мне. — Беззаботно пожав плечами, предложил Шисуи, так и не поменяв позы. — Заманчивое предложение. — Шисуи не видел, но слышал, как Итачи усмехнулся. — Но я откажусь. Может, в следующий раз. В салоне повисла умиротворенная тишина, пока до старшего не дошел смысл последней фразы собеседника. Шисуи расплылся в довольной улыбке. Следующий раз, значит. — Но сперва ты объяснишь мне еще пару моментов. Шисуи понимающе усмехнулся и кивнул. В салоне воцарилась умиротворяющая тишина, пока оба парня приходили в себя и обдумывали все произошедшее и возможные перспективы. Прозвеневший в этой тишине мобильный заставил обоих нервно вздрогнуть от неожиданности. Спустя мгновения поисков в разворошенном автосалоне, телефон был найден и Итачи принял вызов, признав в технике собственность. — Учиха, где носит твою чертову задницу? — злобно зашипели из динамиков. — Что случилось? — отвечая вопросом на вопрос, желая перейти ближе к делу, уточняет длинноволосый, покосившись в сторону Шисуи. Сасори не ревнивая женушка, чтобы названивать с такими вопросами без конкретной цели. — Случилось то, что по округе бродит толпа с оружием. Сдается мне, что они ищут нашу зверушку с чердака, — все так же злобно шипел кукольник, не столько злясь, сколько нервничая. Итачи сморгнул и сбросил звонок, пытаясь определить что ему делать дальше и как поступить. Обернувшись к заинтересованно прислушивающемуся недавнему любовнику, он медлит несколько секунд, чтобы снова оказаться вплотную, вцепившись ладонями в чужую шею, перекрывая доступ к кислороду. Он склоняется к его лицу, замирая в паре сантиметрах, внимательно сосредоточенно всматриваясь в чужие глаза. Шисуи все еще горячий, чувствительный, он не пытается отбросить от себя недавнего недо-любовника, даже не шевелится в его сторону. — Скажи, что наша встреча не была отвлекающим маневром. — Итачи спокоен, но напряжение уже сковало мышцы, заставляя сильнее сжать пальцы на чужом горле. Шисуи отрицательно качнул головой. Итачи убрал руки, не извиняясь. — Вели своему партнеру уходить оттуда. — просипел старший, едва прокашлявшись. В горле жгло после каждого глотка воздуха, но ждать, пока дыхание восстановится, было некогда. — Не возможно. — Только двое человек могли узнать о нашей встрече и выгодно использовать это для перехвата. Они знают свое дело, все кончится плохо для твоего партнера, если он не уйдет оттуда. — Ты можешь связаться со своими? — Зачем? — Предупреди их, что если они подойдут к дому ближе ста метров — и мальчик труп. — Ты не сделаешь этого. Итачи тихо выдохнул. Неужели он такой предсказуемый? — Нет, но мой партнер должен уйти без проблем. И я не гарантирую, что он одного со мной мнения и действительно не тронет мальчишку. Не могу это проконтролировать. — Понимаю, — Шисуи кивнул и принялся искать свой телефон. Пока он был занят, Итачи снова набрал Акасуну, объясняя ему дальнейшие действия. — Ты с ума сошел, мы провалим миссию, — Сасори звучал недовольным. — Просто уходи оттуда. — Что с заложником делать? — Оставь. Вдвоем вам не уйти. — Надеюсь, ты понимаешь, что я не буду брать на себя ответственность. — Понимаю. Звонок обрывается, и Итачи вслушивается в то, как Шисуи объясняется со своими. — Да, он здесь. — доносится с его стороны, заставляя Итачи заинтересованно насторожиться. Старший, тем временем, продолжал спокойно общаться по телефону, выглядя при этом совершенно расслабленным, — Я задержу его, ты лучше за мальчишкой присмотри. После этого он тоже сбрасывает и обращает свой взгляд на Итачи. Тот тихо вздыхает и прикрывает глаза. Дерьмо. Он сейчас должен быть с Сасори, помочь ему. Но, видимо, химику придется выбираться из сложившейся задницы самостоятельно. — И как ты собираешься удерживать меня? — Итачи игриво выгибает бровь, склоняя голову на бок, — Свяжешь? — Заманчивая перспектива, — Шисуи придвигается ближе, обнимая младшего за плечи, прижимая к себе, — Но как-нибудь в следующий раз. А сейчас мы поговорим. Ты многого не знаешь. — Тогда говори, — Итачи отстраняется, не грубо отталкивая друга от себя, чтобы тот дал ему больше места. Тянется к сброшенной на пол одежде, выуживая оттуда водолазку, натягивая на себя и наконец прикрывая торс. Шисуи не спешит следовать его примеру, чувствуя себя комфортно в одних джинсах, пятно на которых уже подсохло не доставляло неприятностей. Вместо этого он начинает говорить, пытаясь выложить факты последовательно: — Помнишь, я упомянул человека, который назвался «фантомом» в мое пробуждение после комы? Его зовут Данзо. Он был близок к власти когда-то, имел большое влияние и пытался модернизировать органы управления на свой лад. Помнится мне, это чуть не привело к крупным конфликтам, опасным и жестоким, и за это ему даже грозила тюрьма. Чтобы избежать этого, он инсценировал смерть, завел теневой бизнес и собрал свою подпольную организацию, которую назвал Корень. С тех пор он пытается управлять городом из тени, — Итачи слушал не прерывая, отвернувшись к окну. Давно, очень давно он слышал о Данзо, вскользь и без интереса. Может, то были новости или лекции по истории страны, но тогда он счел это не важным. Сейчас он не отказался бы получить больше деталей, но с этим он разберется сам и позже. Шисуи, тем временем, продолжал, не сводя с друга глаз, — А потом появился другой Фантом. То, что случилось, я бы назвал войной за территорию. Корень против Акацуки. Фантом против Фантома. — Откуда тогда другие фантомы? — Итачи чуть заметно нахмурился, неопределенно качнув головой. Разговор шел размеренно и вполголоса. — Вспомогательные единицы. «Посвященные», которые зависят от своих «хозяев» и выполняют тайную грязную работу. Данзо называет это Системой Фантом. Есть Старшие и их пешки, которые тщательно отбираются из общего потока. — Шисуи замолкает, а Итачи все не отворачивает от окна. Он хмурится, напряженно вцепляясь пальцами в обивку сидения между своих ног. Склоняет голову на бок. Его голос глух и холоден, когда он наконец озвучивает то, о чем не захотел говорить его оппонент: — Наши подставные смерти — не случайность. Они хотели, чтобы ты оказался в том переулке, а я подорвал склад с сотней людей. В отражении окна автомобиля Итачи видит, как собеседник склоняет голову в согласии с его словами. — А Какаши? — Он наконец оборачивается к другу, ощущая себя совершенно выжатым после этого разговора. Значит, все это время он был просто пешкой в игре. Он думал, что принимал решения по своему усмотрению, но все это время его просто подталкивали в спину, заставляя следовать чужой воле. Отвратительное ощущение. — Я начну с начала. АНБУ — легальное подобие Корня, которое создал Намикадзе Минато. Не знаю, откуда он узнал про Корень и знакомы ли они с Данзо. Во всяком случае эта нелепая форма, в которую мы вынуждены обряжаться, принадлежит Корню. В любом случае, то, что Намикадзе собрал всю эту толпу и собирался использовать ее как еще один способ контролировать город, Данзо не понравился. Как и Мадаре, — в мыслях дополняет Итачи, но вслух произносит только: — Поэтому процесс устранения прошел так гладко. — Корень проверил склад и базу после того, как огонь уняли, предполагая уничтожение любых документов, если они остались. Но вместо документов мы нашли человека. Данзо рассудил, что раз он пережил подобное, то обладает нужными качествами. К тому же, он ненавидит Акацуки. По понятным причинам. Так что сейчас он один из фантомов, поэтому, — голос Шисуи неожиданно становится на тон теплее, привлекая к себе внимание, — будь осторожен. — Почему ты сейчас рассказываешь все это мне? — тихо интересует длинноволосый, с трудом подавив зевок. Атмосфера в салоне машины была умиротворяющей и уютной, несмотря на то, что разговор был тяжелым и серьезным, а день — долгим и емким, от чего организм требовал покоя. — Ты хочешь избавиться от Системы Фантом, — сам отвечает на свой вопрос длинноволосый, задумчиво прикусывая губу. Он так же понимает и то, что следом за Системой потерпят крах и Корень с Акацуки. Кроме того, это все не так легко, как кажется. Итачи знает, что Шисуи не будет просить его о сотрудничестве. Но Итачи так же знает, что уже не сможет спокойно жить, обладая подобной информацией. Он привык контролировать ситуацию, несмотря на то, что почти всю жизнь следует чужим указам. — Почему ты пришел только сейчас? — почти шепчет он, склонив голову в бок. Внутри снова неприятно кольнуло. Шисуи долго тяжело выдохнул, виновато коротко глянув в окно, словно искал там поддержку. — Потому что пока ты был «жив», мое появление только помешало бы. Я хотел придти раньше, правда, — старший неловко трет ладонью шею. Итачи понимает. — Тебе нужно поспать, — прерывает его размышления Шисуи, завертевшись на своем месте. Он находит сбоку от кресла рычаг, с силой дергает его так, что весь салон немного подскакивает на подвесках. Спинка заднего кресла сдвигается, раскладывается почти в горизонтальную позицию, благо багажник пустой и ничего не мешает. Старший все же натягивает на себя футболку. Итачи молча наблюдает за его манипуляцией, поражаясь, насколько же ситуация абсурдна. Но сейчас глубокая ночь, самостоятельно добраться до логова или найти другой ночлег он не сможет, а проводить остаток ночи на холодной улице нет никакого желания. Поэтому он сдвигается ближе к краю сидения, позволяя Шисуи лечь рядом и обнять его поперек торса. Подушкой им служит свернутая униформа, одеялом — толстовка Итачи. Ноги, которые невозможно вытянуть в компактном салоне, приходится переплетать с партнером, и вся возня с попыткой улечься хотя бы с намеком на комфорт занимает почти пять минут. Итачи думает о том, что он не может не доверять Шисуи. Даже не смотря временную пропасть и внезапную встречу при странных обстоятельствах, он хочет верить ему. Поэтому сейчас парень позволяет себе расслабиться и доверчиво уснуть в чужих объятиях, пообещав себе обдумать все полученную информацию завтра, на свежую голову. Уже в полудреме он слышит тихий горячий шепот в самое ухо: — Спокойной ночи. И сразу проваливается в сон, пригревшись под чужим боком.