A shadow of yesterday

   Тао сбежал с лестницы и, наклонившись вперед, перевел дыхание. Почему-то встреча с соотечественниками несколько напугала его, лишь усилив чувство тревоги, но юноша понимал, что ему просто необходимо, чтобы его запомнило как можно большее количество людей, поэтому, рассеянно поставив пустой стакан МинСока на перила, китаец двинулся вперед, весело приветствуя всех, кого видел.    Он решил заглянуть в коридор, который вел в одну из аудиторий-амфитеатров, но не вышло: оттуда выбежала девушка. Не успев затормозить, она врезалась прямо в китайца. Ойкнув и подняв голову, она улыбнулась. – Привет, я Софи, – представилась бегунья. – А ты кто? – Тао, – ответил юноша, изумленно разглядывая собеседницу.    Последняя была невысокого роста, даже по азиатским меркам, что уж там говорить о Европе, откуда она, по всей видимости, была родом. Её остриженные по последней моде волосы были окрашены как-то странно: видимо, сначала она их тонировала в блонд, а затем добавила розовые перья. Как ни странно, эта прическа ей шла.    Софи взирала на мир широко расставленными крупными серыми глазами, которые с помощью немалого количества косметики казались ещё больше. Фигура у этой дамочки была хрупкая, по-видимому, благодаря удачной комбинации генов, так как в одной руке она держала огромный гамбургер, от которого время от времени отхватывала неслабые куски.    Как и все остальные студенты, она осталась на празднество после его официальной части, поэтому была облачена в вечернее платье цвета красного вина. Обувь на её ногах отсутствовала, и Софи без стеснения передвигалась босиком. На вопросительный взгляд китайца она бросила: «Каблуки убивают» и откусила от сэндвича ещё раз. – Ты тут одна? – поинтересовался Тао, облокотившись о стену.    Девушка усмехнулась и одним движением запихала остатки фаст-фуда себе в рот. – Тут невозможно остаться одной, – с набитым ртом ответствовала она. – Чертовы корейцы без ума от коллективизма, друг, потому-то я никогда не одна, а порой хотелось бы.    Китаец улыбнулся. Ему понравилась непосредственность Софи, хотя манерами та явно не блистала. Но порой безыскусность и простота – это как раз то, что нужно, особенно после того, как переживешь жуткое приключение, повлекшее за собой смерть незнакомого человека. – Я искала подругу, – продолжала юная леди, почесывая одну ногу другой. – Аннабел обещала, что найдет меня после того, как уладит одно дельце, но в итоге исчезла. И что мне теперь прикажешь делать? Я заказала пиццу; мне её теперь есть одной? – А я тут с друзьями, – поспешно вставил юноша. – Нас шестеро... Нет, даже семеро... Только я их потерял в этой толпе. – Ничего удивительного, – махнула рукой девица. – Дурацкий праздник. – Это точно, – кивнул студент.    На несколько секунд перед входом в коридор воцарилась пауза, а потом Софи, будто встрепенувшись, предложила: – Слушай, повеселиться не хочешь?    Тао посмотрел на собеседницу, вскинув брови. – Нет, – жестко ответил он. – У меня есть моральные принципы, которые я никогда не нарушаю.    Девушка сначала вытаращила глаза, а потом, откинув голову назад, звонко расхохоталась, хлопнув китайца по предплечью. – Может быть, я и белая, – сказала она, успокоившись, – но не из таких. Не знаю, что вы, желтые, про нас думаете, но всё это неправда. Я тебе вот что предлагаю: просто поедим пиццу, а потом я тебе закурить дам. – Не курю, – Тао выставил ладони вперед.    Студентка усмехнулась. – Табак, может, и не куришь, – вымолвила она, таинственно подмигнув. – А то, что предлагаю я, попробовать просто обязан, хотя бы раз в жизни. – Извини, – китаец сделал шаг в сторону. – Я с наркотиками не связываюсь.    Юноша пошел было прочь, но девушка остановила его, схватив за рукав пиджака. – Это сложно назвать наркотиками, – она посмотрела по сторонам и подошла ближе. – Видишь ли, у меня на руках большая партия, и мне нужно продать её часть, причем срочно.    Тао замер, а потом медленно повернулся. Внимательно посмотрев Софи в глаза, он улыбнулся и проговорил: – Знаешь, я думаю, мы можем договориться. ***    Софи Уиттлботтон с раннего детства была предоставлена сама себе. Родившаяся в Лондоне белая девочка, тем не менее, была вынуждена жить в специализированном квартале с цветным населением. Её мать, медсестра, работала в три смены, чтобы прокормить и одеть двоих детей: дочь и сына, а отец испарился в неизвестном направлении, когда Софи едва исполнилось шесть. Девочке пришлось стать самостоятельной и рано повзрослеть, ведь дом был практически на ней.    Видя, как страдает и мучается мать, юная англичанка дала себе слово никогда не оказаться в таком же положении. Она была довольно сообразительной и умудрялась неплохо учиться в школе, из-за чего в результате и получила грант на бесплатное обучение в университете.    Мать была рада за Софи и готова поддержать дочь, но та отказалась от помощи, заявив, что родительнице и самой она нужна. Девушка решила содержать себя сама.    Поступив в Уорвикский Университет, юная леди сразу поняла, что одна-одинешенька она не выживет. Подработка в цветочном магазине помогала не оставаться голодной – и всё. Разумеется, Софи, которой было свойственно некоторое тщеславие, этого было мало.    И кто бы мог её упрекнуть, когда рядом с ней постоянно находились её однокурсницы – расфуфыренные фифы, которые попали сюда только благодаря толстым кошелькам своих предков?    Окончив первый семестр обучения, девушка познакомилась с Джамилом Дасом – индусом, учившимся на той же специальности, что и она, только тремя годами старше, и эта встреча перевернула всю её жизнь.    Как оказалось, счастье и богатство вполне достижимы, стоит только руку протянуть. Новый знакомый вовлек Софи в процесс распространения легких наркотиков, и студентка окунулась в это, сначала с опаской, а потом – смело и спокойно.    Молодая англичанка смогла позволить себе то, что раньше было для неё лишь недостижимой мечтой, и речь шла далеко не только о побрякушках и одежде. Простое мясо, о котором мисс Уиттлботтон мечтала столько времени, теперь было на её столе каждый день.    Разумеется, в самом начале своего драг-пути, Софи ещё беспокоил моральный аспект дела, но студентка решила для себя, что легкие наркотические вещества – это простая забава, которая и особого привыкания не вызывает. В конце концов, даже в самых приличных домах редкая вечеринка обходится без «травки», так что она не делает ничего ужасного.    Когда в их университете стартовала программа обмена, Джамил убедил Софи участвовать. Девушка согласилась – ей хотелось повидать мир. Вскоре она была распределена в Южную Корею, куда и вылетела месяцем позже. На новом месте, однако, англичанка выполняла старые функции, а именно: снабжала страждущих столь необходимой им «дурью».    Раз в три месяца она ездила в Лондон, якобы для того, чтобы повидать родных. На самом деле, студентка набирала «товар» у своего главного дилера, а потом ехала назад, в ставший родным Сеул, чтобы постепенно реализовать всё это богатство.    Это казалось невероятным, но Софи ещё ни разу не поймали за руку. За это она благодарила удачу, всегда по жизни сопутствовавшую ей.    Наркотики исправно сбывались, и уже через квартал англичанка снова направляла свои стопы на родной Туманный Альбион, чтобы, как она любила говорить, «подзаправиться».    Но молодая леди была не настолько занята своим драгдилерством, чтобы не замечать ничего вокруг. Как и каждому живому существу, ей было необходимо общение. Свою комнату в общежитии Софи занимала одна (за что было щедро заплачено коменданту), но вот в соседней жила её соотечественница.    Аннабел Бэнкс приехала в Корею из Кардиффа для того, чтобы обучаться на факультете востоковедения. Честно говоря, несколько медлительная и романтичная валлийка* порой казалась практичной Софи скучной и странной, но они обе были землячками, волею судеб оказавшимися на чужбине, потому их дружба и воспринималась, как нечто само собой разумеющееся.    Разумеется, Аннабел знала про неприглядную деятельность подруги, но повлиять на всю эту ситуацию никак не пыталась. Напротив, уроженка Кардиффа даже пару раз попробовала продукцию подруги и со смехом одобрила её.    В общем, Софи нравилась её соотечественница. Они с радостью доверяли друг другу свои тайны и обсуждали однокурсников, строили планы на будущее и прикидывали вероятность того, что в скором времени кто-нибудь из них обзаведется семьёй.    Но в последнее время Аннабел стала какой-то... Не такой.    Она больше не заходила к соседке поболтать допоздна, не звонила с просьбой встретиться где-нибудь вне общежития, не стремилась поделиться чем-то сокровенным... Сначала Софи списывала это на проблемы с учебой, потом – на личные неурядицы. Будучи англичанкой до мозга костей, девушка решила не вмешиваться, но, когда прошло достаточно много времени, а ситуация так и не стабилизировалась, лондонка решилась. Она в лоб спросила соотечественницу, что с той происходит. Последняя, помявшись, выдавила, что сейчас у неё не самый лучший период, всё очень сложно, но тогда, когда всё закончится, она с удовольствием поделится с землячкой всем, что накопилось у неё на сердце. Больше Аннабел ничего не пожелала сообщить, так что Софи пришлось удовлетвориться подобным объяснением, но молодая драгдилерша ждала дальнейших разъяснений, и потому, когда соученица, наконец, обещала рассказать всё, что скрывала, на студенческом празднике, мисс Уиттлботтом с большим трудом отсидела официальную часть торжества.    Однако и тут её ждало разочарование: после пафосных речей университетских профессоров Аннабел, бросив, что ей нужно ненадолго отлучиться, бесследно испарилась. Софи проторчала на этом дурацком балагане уже более трех часов, ожидая соседку в одной из аудиторий, хотя это время она могла посвятить продаже оставшейся партии, которую было просто необходимо реализовать до завтрашнего утра.    Но соотечественница не брала трубку сотового телефона, а среди прочих студентов её видно не было, так что юной уроженке Лондона пришлось признать полное поражение.    Почти полностью отчаявшись, Софи выбежала из аудитории, чтобы найти соседку Аннабел по комнате и расспросить, но случайно столкнулась с красивым молодым человеком, обладавшим притягательными янтарными глазами и гладкой смуглой кожей.    Этот китаец подвернулся ей под руку весьма удачно: он согласился купить всю оставшуюся партию, а взамен просил всего лишь малость: чтобы она поговорила с несколькими знакомыми и убедила их, что этот самый Тао и его друзья присутствовали на вечеринке с самого начала. Молодой иностранец объяснил это тем, что у некоторых из них есть невесты, и они бы не хотели, чтобы эти юные девы узнали, что их нареченные порой позволяют себе не самое лучшее поведение. Англичанка с радостью согласилась. Как только юноша оплатил наркотики, студентка взяла из партии несколько косячков и отправилась выполнять свою часть уговора.    У неё уже были налажены подобные связи; многие из студентов являлись её постоянными клиентами, так что на её предложение угостить бесплатно в честь праздника все, к кому она подходила, ответили радостным согласием. После пары затяжек эти люди были готовы поклясться во всем, что бы ни попросила их светловолосая фея. Да, конечно, они видели Тао и его друзей. Да, всех шестерых. Конечно, они даже беседовали с ними. И не стоит забывать про пунш, который они хлебали из одной чашки. Да что там, они даже танцевали вместе джигу, взявшись за руки!    В общем, англичанка и китаец оба были невероятно довольны этой встречей: первая оказалась с остатком партии на руках, который она могла бы продать во второй раз, а второй заполучил важных свидетелей.    Все были счастливы: кто-то из-за выгодной сделки, а кому-то с души сняли неимоверно тяжелый камень, но тогда никто даже и не подозревал, что история только начинается. ***    Машина затормозила на противоположном конце улицы от здания университета, и её двигатель затих. Пятеро друзей, быстро выбравшись из салона, перебежали дорогу и направились к строению альма-матер, на ходу одергивая пиджаки и поправляя манжеты. Подобно теням, они скользнули в заднюю дверь, которая по воле провидения в этот замечательный день оставалась распахнутой настежь. То ли небеса благоволили к юношам, только что утопившим тело недавно убиенной иностранки, то ли прочие студенты, воздавшие должное горячительным напиткам и курительным смесям, жаждали свежего воздуха столь сильно, что не находили в себе сил затворить дверь, но факт оставался фактом: их позднего прибытия никто не заметил.    Молодые люди бегом взлетели по лестнице и остановились перед входом в актовый зал. – Что-то мне не хочется туда идти, – признался ЧунМён, с опаской поглядывая на практически вываливавшихся из помещения людей различной степени помятости. – Давайте дождемся Тао, а потом уже решим, что нам делать.    ЧонДэ коротко кивнул и, небрежно повязав на шею галстук, который он держал в руках, достал мобильный телефон. Набрав знакомый номер, юноша резко бросил: – Где ты?.. Ясно. Мы стоим у актового зала; поднимайся к нам.    Юноша убрал электронное устройство во внутренний карман пиджака. Все соученики в полном молчании ждали товарища, стараясь не смотреть друг другу в глаза: содеянное стояло между ними высокой стеной.    Наконец, Тао, широко улыбаясь, вальяжно поднялся по ступеням и, с сердцем хлопнув стоявшего к нему ближе всех БэкХёна по спине, громко выпалил: – Ну, как съездили? – Отлично, – фыркнул один из его товарищей, потирая место, о которое его с любовью огрел широкоплечий китаец. – Классно оттянулись, топя труп.    Смуглый юноша сразу посерьёзнел. – Всё прошло без эксцессов? – понизив голос, спросил он.    ЧанЁль неожиданно расхохотался. – Да о чем разговор?! – вымолвил он. – Она же мертва; какие могут быть проблемы? Уговаривать её долго не пришлось, так что...    Спохватившись, СеХун со всей силы саданул не в меру разговорившемуся товарищу в живот. – Да заткнись ты! – прошипел самый младший из их команды. – Хочешь, чтобы нас услышали?!    ЧунМён тяжело вздохнул и опустил голову. – Не переживай, – поджал голос китаец. – У меня теперь есть множество свидетелей, которые могут поклясться, что видели здесь всех нас с самого начала. – А зачем это вам понадобились свидетели? – раздалось у молодых людей за спиной.    Вся компания разом вздрогнула, и через долю секунды взоры всех обратились к верхней ступени лестницы, на которой в данный момент стоял МинСок, с непониманием глядя на своих друзей. * Валлийцами называют уроженцев и жителей графства Уэльс в Великобритании. Город Кардифф находится именно там.