Минутка для хобби

      Как-то раз приехал в Роланд один посол откуда-то, прямо скажем, с чёртовых куличиков. Приехал и привёз Его Величеству подарок. Надолго, впрочем, не задержался, как пришёл, так и ушёл, а вот подарок остался. Десять тюков разноцветного бисера, с которым никто не знал, что делать. Поэтому до поры до времени бисер сложили в одной из комнат дворца и забыли.       И, наверное, так и не вспомнили бы, кабы не Райнер, который вознамерился в этой комнате соснуть - часов эдак сто - но был безжалостно пойман неумолимой Феррис и подвергнут суровой воспитательной процедуре в стиле Эрис. Заглянувший на вопли и проклятия Сион покачал головой и строго произнёс:       - Вы как хотите, господа, но чтобы к вечеру весь этот бардак был убран и собран по пакетикам. Иначе за мной не заржавеет, - и ушёл, а напарники наконец соизволили оторваться от своего увлекательного общения и оглянуться по сторонам.       Мама дорогая! В пылу воспитательного процесса Феррис, видимо, задела тюки мечом, они порвались, и теперь бисер ровным разноцветным слоем весело поблескивал на полу. Райнеру даже почудилось в этом блеске нечто издевательское.       Первым порывом напарников была, конечно, мысль о немедленном побеге. Но перед мысленным взором Райнера встало наивное личико Милк, и он вспомнил, что является подданным самого жестокого и беспощадного тирана всех времён и народов, который точно устроит ему весёлую жизнь, если вечером найдёт на полу хоть одну треклятую бисеринку. Судя по характерному выражению лица Феррис, она подумала примерно о том же самом и как раз собиралась произнести проникновенную речь об угрозе любимым данго.       - Ладно-ладно, куда мы денемся, - проворчал маг, плюхаясь на пол. - Будь он неладен, этот посол со своим бисером...       В обед к ним заглянула Эслина - Его Величество попросил принести напарникам еды. "И чтобы ни шагу из комнаты, пока всё не уберут!" - наказал он, строго хмуря брови. Впрочем, на лице его можно было заметить сдерживаемую улыбку - то ли Сион предвидел, что на уборке история не закончится, то ли просто наслаждался ситуацией. Известно, что нет для настоящего монарха ничего приятнее, чем приставить всех своих верноподданных к какому-нибудь делу.       - И зачем может понадобиться такое количество чёртова разноцветного песка? - ворчал Райнер, с трудом ловивший непослушные бисерины. Рядом согласно пыхтела Феррис, которой, впрочем, охота на бисер давалась лучше.       - Это не песок, а что-то вроде крохотных бусин, - возразила Эслина. - Из них делают украшения и вышивку на одежде, я книгу читала... О, точно! - девушка просияла и кинулась прочь, крикнув на ходу:       - Сейчас принесу!       - Не надо! - дружным хором отозвались напарники, но не были услышаны.       Через несколько минут Эслина вернулась, прижимая к себе толстенную книгу.       - Ух ты! - восторженно произнесла пришедшая вместе с ней леди Ноа. - Сколько бисера! Тут и красный есть, и зелёный, и голубой...       Напарники встретили девушек мрачными взглядами и продолжили работу, несколько минут прошло в молчании, но затем Райнер всё же не утерпел и оглянулся.       Секретарь Его Величества и бывшая принцесса Эстабула на коленях сидели посреди разноцветной кучи и увлечённо нанизывали бисер на ниточки. Маг толкнул мечницу локтём, а та, мельком обозрев придворных дам Роланда, только пальцем у виска покрутила.       Тихая идиллия продолжалась не больше получаса.       - Ну ни фига ж себе! - громогласно возвестил о своём появлении Клаус.       - Девчонки нанизывают бусинки? - ехидно вторил ему Калне.       - Между прочим, это целое искусство, - важно заявила Эслина. - А господ, к искусству непригодных, мы попросим удалиться!       - Почему непригодных?! - возмутилась неугомонная парочка, и при виде плюхнувшегося на бисерную кучу Клауса Райнер почувствовал острое желание лечь и заснуть. Но напарница со своим мечом всё ещё была рядом, и магу пришлось продолжить работу, слушая как Калне посмеивается над упускающим бисерины Клаусом.       - Ой, а это, думаю, пойдёт Феррис! - послышался бодрый голосок Эслины. Заинтересованная мечница под возмущённые вопли мага переползла ко всей честной компании и нагло уселась там, полностью включившись в бисероплетение.       - Ах так! - обиделся Райнер. - Тогда я иду спать!       - Только не на нашем бисере, - равнодушно отозвалась Феррис.       С видом оскорблённой невинности маг прошествовал к двери, да так и улёгся поперёк прохода, благо дверь была открыта.       Через пару минут в комнату заглянул Миран. Внимательно всмотрелся в сосредоточенные лица, оценил уровень концентрации и тихо удалился, так ничего и не сказав.       Больше ребят никто не побеспокоил. И только поздно вечером на пороге появился Сион. Так же молча привалился к косяку и несколько минут наблюдал за самопровозглашённым клубом бисероплетения. Потом, вздохнув, он громко хлопнул в ладоши и, когда уставившиеся на него четыре пары глаз сменили удивлённое выражение на виноватое (от Феррис ждать раскаянья было бесполезно), тихо произнес:       - Отбой. И Райнера с собой прихватите.       Поспешно вскочив, верноподданные поклонились и поспешили смыться, пока Его Величество не соизволил явить миру свой монарший гнев. Так и не проснувшегося Райнера просто подцепили за воротник и потащили за собой, благо во сне маг терял способность орать и сопротивляться. Сион проводил их взглядом и вздохнул.       - Как дети малые... - пробормотал он. Оглянулся, не видит ли кто, подумал о вездесущем Люсиле... И, крадучись, вошёл в комнату, осторожно притворив за собой дверь. Аккуратно опустился на пол, бросил взгляд на брошенные ребятами нитки, перебрал рукой лежащие на полу бисерины... Взгляд его упал на раскрытую книгу Эслины, и Сион заинтересованно склонился над ней.       Глядя на сплетённую им фенечку, Его Величество даже испытал некоторое чувство гордости и удовлетворения. Где-то часы пробили три часа пополуночи. Сион вздрогнул, оглядел заполненную бисером комнату, потряс головой, а затем решительно встал и вышел прочь.       Утром подданные ходили буквально на цыпочках, чувствуя себя виноватыми перед мрачным и невыспавшимся королём. Он упрямо корпел над документами, но временами сон всё же подкрадывался к нему, и тогда Сион как наяву слышал издевательский смех Люсиля.       - Безобразие какое-то, - проворчал король.       И приказал комнату запечатать и замуровать. От греха подальше.