Двуликая

Золотинка —Воробей! Воробей, просыпайся! Я вихрем влетела в палатку целителей и, не успев затормозить, споткнулась и рухнула прямо на серого кота. Тут же послышалось сердитое рычание и Воробей, бесцеремонно сбросив моё тело тяжёлой лапой, вскочил и уставился на меня, гневно топорща усы. —Золотинка! Скажи, ты физически не можешь оставить меня в покое дольше, чем на одну ночь?! — Ой, прости, — я вскочила и тут же принялась радостно прыгать вокруг него, — У меня потрясающая новость! Ты... Но целитель лёг обратно в гнёздышко, демонстративно повернувшись ко мне спиной, зажал уши лапами и сделал вид, что продолжает спать. — Воробей? Воробе-е-ей! Ноль реакции. — Ну ладно. Ты сам напросился. Издав боевой клич, достойный, как мне казалось, Львиного племени, я запрыгнула на упрямого кота, легонько впилась коготками в его шкуру и закричала: — Звездоцап нападает! — Что?! Скинув меня на землю, Воробей вскочил и выпустил когти. Его взъерошенная шерсть топорщилась во все стороны, слепые глаза метали молнии. Даже я не ждала такой реакции. Несколько секунд потребовалось целителю на то, чтобы понять, что всё нормально. Он сел, пригладил шерсть и в бешенстве уставился на меня. — Ну и что это было?! Я спокойно села и невинно посмотрела на него. —Спокойно. Всё нормально. Немного подумав, я добавила: —Просто хотела тебя разбудить. —Разбудить?! Вспомнив, зачем, собственно, я его будила, я радостно сказала: —Представляешь, нас с Голубинкой и Искоркой сегодня посвящают в оруженосцы! —Поздравляю, — буркнул Воробей, и снова демонстративно отвернувшись и начав вытаскивать из кладовки травы с таким видом, будто я его совершенно не интересую. —И? — протянула я, рефлекторно делая милую мордочку, хотя и знала, что на Воробья это уж точно не может подействовать. —Что — и? Я улыбнулась. — Ну Воробе-ей! Ты же знаешь, к чему я клоню. Целитель снова повернулся ко мне, всё ещё раздражённо дёргая хвостом. — Дай-ка подумать. С тех пор, как ты родилась, не было и трёх дней, чтобы в моей палатке не был устроен погром. Ты каждый день пытаешься сжить меня со свету одним своим присутствием. Ты путаешься под лапами и, быть может, пытаешься кого-то лечить, но на деле же просто переводишь травы. А потом ты приходишь ко мне и просишь, чтобы я сделал тебя своей ученицей. Как считаешь, каков будет мой ответ? Я виновато замахала хвостом и опустила голову. Да уж, я доставляла ему немало хлопот. Но я не могла по-другому, я просто родилась такой! И я не пыталась сжить его со свету, я правда старалась помочь! И у меня иногда получалось... — Но ведь ты когда-то сказал, что я могла бы быть хорошей целительницей... И это было правдой. Однажды, когда Орешница вогнала занозу в лапу, я поняла, какие травы нужно принести и что надо сделать. Я уже выучила почти все травы наизусть, потому что с самого раннего детства — с тех пор, как мы с сёстрами первый раз пролезли в его палатку, - я лелеяла мечту стать целительницей. — Все когда-нибудь ошибаются, — кот опять отвернулся и махнул хвостом, — из тебя выйдет отличная воительница. Разговор окончен. — Воробей! — я в панике подпрыгнула, понимая, что возможность исполнить мечту стремительно ускользает, — Пожалуйста! Я исправлюсь, — услышав, что из пасти Воробья вырвался ироничный смешок, я добавила, — правда-правда! Ромашка говорит, что это я такая, пока котёнок, а потом я вырасту, и отс... ост... отсепенюсь! — Не путайся у меня под лапами, — серый кот направился к выходу. Я подскочила, обхватила его переднюю лапу и повисла на ней. — Ну хочешь, я тебе все травы и их свойства наизусть расскажу, хочешь, я всегда буду менять подстилки старейшинам, хочешь, я тебе всегда буду лучшую дичь из кучи приносить! — Спасибо, умирать пока не собираюсь. Удачи в воинской жизни, - он стряхнул меня с лапы и сделал ещё один шаг. Я в отчаянии плюхнулась на землю. Возможность стать целительницей становилась всё меньше. А ведь я думала, что всё будет просто! — Не хочу-у сражаться и охотиться, хочу-у лечить котов... Я буду сидеть здесь и выть всю жизнь, потому что ты сделал меня несчастно-ой... — Хватит! — рявкнул кот, вздыбив шерсть и хвестнув хвостом. Я вздрогнула и замолчала, от неожиданности будто проглотив язык. У меня, кажется, даже слёзы потекли, пока я выла - так было обидно. А у Воробья, кажется, кончилось терпение. —Ты мне надоела! — он словно взбесился — опять. И не понять его было трудно. Я бы, наверное, не выдержала, если бы была на его месте. Но должна же я была заполучить место целительницы! — Об этом думать надо было, когда громила мою палатку! Когда скакала под лапами, когда нужно было срочно бежать в лес к Ягоднику, чуть не сломавшему лапу! Когда... Когда не давала мне покоя ни мгновенья! — Но... — я тщетно пыталась найти слова, чтобы переубедить его, — прости. Меня даже слегка колотило после его речи. На глаза навернулись новые слёзы. Я почему-то всегда видела себя только в облике целительницы, и, когда Голубинка и Искорка мечтательно заглядывались на патрули, уходящие из лагеря или уже возвращающиеся, или представляли битвы с соседними племенами, я радостно смотрела в сторону палатки Воробья. То, что именно там я проведу оставшуюся жизнь, казалось само собой разумеющимся. Я с самого начала знала, что родилась именно для этого. А теперь этот путь для меня будто закрывался, и я с ужасом осознавала, что сама в этом виновата, и не знала, не знала, что делать дальше. — Я постараюсь исправиться, обещаю. Но я же рождена для этого, понимаешь? Я не могу не быть целительницей! — Тебе так кажется. — Ну пожалуйста! Кажется, самое настоящее отчаяние наконец прозвучало в моём голосе. Воробей замер и пригладил шерсть. Наступила пауза, и мне казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Пожалуйста, возьми меня в ученицы. Пожалуйста, пожалуйста... — Я поговорю с Огнезвёздом. — Ура! — я подскочила и начала прыгать вокруг Воробья, — Спасибо-спасибо-спасибо, ты самый-самый лучший на свете! И, подняв тучу пыли и чуть не сбив с ног целителя, я побежала рассказывать всем о том, что слепой кот решил сделать меня своей ученицей. Воробей вздохнул и вышел из палатки вслед за будущей ученицей. Причём, скорее всего, его будущей ученицей, как это ни прискорбно. Ну зачем, зачем ей это целительство?! Воробей раздражённо дёрнул хвостом и впился когтями в землю. Что такого привлекательного эта бестия видит в разбирании трав и лечении больных? Да её энергии хватило бы на десять племён, она была бы прекрасной воительницей, ну кто её сюда потянул? И самое главное, что Огнезвёзд в упор не видит — или не хочет видеть, — то, как она замучила его, Воробья. Предводитель смотрел лишь на огромное желание и талант. Который, несмотря ни на что, у надоедливой кошки явно был. На полпути к пещере предводителя Воробей встретил Львиносвета. — Куда идёшь? — поинтересовался брат. — К Огнезвёзду. Скажу ему, чтобы отдал Золотинку мне в ученицы, — напряжённым тоном проговорил Воробей. — Здорово! Значит, ты тоже скоро станешь наставником, — ответил Львиносвет. Узнал, что скоро станет наставником, и радуется. Ему-то легко говорить, он будет обучать более спокойную Искорку или Голубинку. — Ты издеваешься! — прошипел Воробей, — ведь сам прекрасно знаешь, как тяжело с ней! — Но ты должен её взять! — переходя на более серьёзный тон, тоже прошипел Львиносвет, — ты ведь сам говорил, ты не можешь прочесть ни одной её мысли, как бы ни старался, наверняка она и есть Третья! Это было правдой. Мысли остальных котят, хоть и мало интересовали Воробья, были открыты и прозрачны, словно воздух, а вот в голове Золотинки словно висел густой, непроходимый туман. — Если это будет так, то я утоплюсь, — просто ответил Воробей и отправился к пещере Огнезвёзда. — И искать нам снова Третьего кота, — философски заметил Львиносвет, глядя брату вслед. — Да успокоишься ты когда-нибудь, или нет?! — рассердилась Белолапа, когда я в очередной раз одному Звёздному племени известным способом угодила в ежевичную стену детской. И уже не знаю, в который раз маме пришлось меня оттуда вытаскивать. А всё оттого, что я волнуюсь. Когда я волнуюсь, я всегда куда-нибудь падаю, где-нибудь запутываюсь, куда-нибудь попадаю. Сама не знаю, почему это происходит. Такой вот уродилась. — Нет, наверное, — честно ответила я, виновато глядя Белолапе в глаза. А в голове всё крутилось: "Взял меня Воробей, или нет? А вдруг он решил не брать меня, и даже с Огнезвёздом не стал разговаривать? Он ведь так бесился из-за меня...". Одна мысль была хуже другой, и у меня закружилась голова. Я чуть снова не упала, но мама подхватила меня за шкирку, притянула к себе и стала вылизывать. Я старалась сидеть смирно, но у меня это плохо получалось, мне казалось, что под моей шкурой завелись муравьи. В конце концов, Белолапа сочла мой вид вполне приличным и посадила рядом с собой. — Не шевелись! — строго и даже, как мне показалось, с ноткой отчаяния в голосе приказала мама и добавила, — пожалуйста! А я что? Разве я собираюсь двигаться или скакать? Конечно нет! Я буду сидеть тихо, чтобы быть опрятной на посвящении... Посвящение! При мысли о нём я так разволновалась, что даже подскочила, а потом обеспокоенно закрутилась волчком, у меня опять закружилась голова, и.. я снова в ежевике. Белолапа не смогла сдержать жалобный полустон-полувой, а Голубинка и Искоркой дружно хихикнули. — Позволь, я тебе помогу, — вызвалась Ромашка, аккуратно выпутывая моё многострадальное тело из колючих ветвей. Мама посмотрела на неё с такой благодарностью, что я чуть не расплакалась. Ну как так-то? Почему я и минуты не могу усидеть на месте? Я же стараюсь! Ромашка кое-как привела меня в порядок, и тут по всему лагерю раздался призывный клич Огнезвёзда: — Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся на общее собрание племени! Желудок нырнул куда-то вниз, и я пулей вылетела из детской, отметив про себя, что в ежевику я на этот раз не врезалась. За мной семенили сестры. Все Грозовое племя было уже в сборе, и взгляды котов были устремлены на меня, Голубинку и Искорку, выходивших на поляну в сопровождении отца и матери. Ромашка, Тростинка и Маковка тоже выбрались из детской и уселись на пороге. — Я уверена, что забуду всё, что нужно делать, — тихонько прошептала Искорка. — А я-то как в этом уверена... — протянула я, чувствуя, что вот-вот упаду. Голубка прижалась ко мне и прошептала: — Мы отлично справимся, вот увидите! Белолапа подвела нас к сидевшим в ожидании котам, и те расступились, пропуская вперед. Меня то переполняло радостное волнение, и мне хотелось начать скакать по лагерю и кричать, что есть мочи, то у меня начинала кружиться голова, сердце останавливалось, и я молила Звёзды, чтобы не упасть в обморок перед всем племенем. В толпе я заметила Воробья и попыталась понять, что он всё-таки решил, но тот сидел с совершенно непроницаемым видом, и от этого мне стало только хуже. — Я собрал вас сегодня, чтобы вместе отметить одно из самых важных событий в жизни племени, — начал Огнезвезд, — Голубинке , Искорке и Золотинке исполнилось шесть лун, а значит, им настало время стать оруженосцами, — он поманил нас хвостом, — Подойдите ко мне. Я степенно зашагала рядом с сёстрами, хоть мне и хотелось бежать галопом. — Голубинка, — начал Огнезвезд. Так, пока не я. Спокойно. — Теперь ты стала ученицей и должна получить новое имя. Отныне тебя будут звать Голубичка! — Голубичка! — загремела вся поляна, в том числе и мы с Искоркой, и я заметила, как у неё от волнения зашевелилась шерстка на спине. — Звездное племя, направь эту новую ученицу и не оставь ее своей заботой, — продолжал Огнезвезд, глядя на раскаленное белое небо над поляной, — Помогай ей идти по пути, который приведет ее к званию воительницы! Я с невольным трепетом подумала о звездных котах, своих далеких предках, которые сейчас смотрят с небес на Голубичку и на Огнезвезда. Что они думают обо мне? Считают ли они, что я обязана стать ученицей Воробья? — Львиносвет! — зычно выкрикнул Огнезвезд, кивая красивому золотистому воину, стоявшему возле осыпи камней под Каменным карнизом, — Ты будешь наставником Голубички. Я видела, с каким ужасом её сестра смотрит на нового наставника. Брат Воробья был гораздо менее раздражительный, и более добродушный. А ещё поговаривали, что он лучший воин племени. Почему сестра так боится? Голубичка робко подошла к Львиносвету и коснулась носом его носа. Потом, гордо выпятив грудку, села рядом с наставником и стала смотреть, как будут посвящать нас с сестрой. — Искорка! — провозгласил Огнезвезд, — С сегодняшнего дня и до того, как ты станешь воительницей, тебя будут звать Искролапка. Пусть Звездное племя направляет твой путь и поможет тебе стать настоящей Грозовой воительницей! — он помолчал, ожидая, пока стихнут голоса котов, на все лады повторявших новое имя ученицы, а затем указал хвостом на Пеплогривку, — Пеплогривка, ты была отважной и выносливой ученицей, и я уверен, что ты сумеешь сделать все от тебя зависящее, чтобы Искролапка пошла по твоему пути! Собравшиеся на поляне коты одобрительно зашумели, когда Искролапка весело бросилась через всю поляну к Пеплогривке и ткнулась носом в ее нос. Я улыбнулась, радуясь за сестру - добрая и весёлая Пеплогривка нравилась мне больше всех. —Искролапка! Искролапка! — на все лады закричало племя. Ну вот. Сейчас я. — Золотинка! С сегодняшнего дня твоё имя — Златолапка! — зычно прокричал Огнезвёзд, — твоим наставником будет Воробей! Неужели?.. Моё сердце пропустило удар, а я не могла поверить. Он всё-таки согласился! Он согласился! — Воробей, я знаю, что передаю Златолапку в надёжные лапы. Надеюсь, что ты передашь ей необходимую мудрость и собранность. Я виновато переступила с лапы на лапу. — Златолапка! Златолапка! Я робко подошла к Воробью и заглянула в его глаза. Его взор был, как всегда, рассеян, но я-то знаю, он радовался. Конечно, где-то в глубине души, носознанно... Он коснулся своим носом моего. — Я буду стараться изо всех сил! — пообещала я. — Я искренне на это надеюсь, — фыркнул целитель. — Голубичка! Искролапка! Златолапка! — слышалось со всех сторон. Я вся распушилась от гордости. Теперь я целительница! Воробей — самый лучший наставник! — Ну, чем мы займёмся? — нетерпеливо спросила я, снова начиная скакать вокруг него. — Будем осматривать нашу территорию, я покажу тебе лучшие места для сбора трав. — Ура! — обрадовалась я, — наконец-то я увижу нашу территорию! А Голубичка и Искролапка пойдут с нами? — Боюсь, что нет, — вступил в разговор Львиносвет, — нашему племени нужна вода, и мы сейчас наберём мха и пойдём к озеру за водой. — Жаль, — огорчились одновременно мы с Голубичкой. Но потом я снова повеселела: — Но зато мы встретимся потом в лагере! — я обернулась к наставнику, — пойдём скорее! Развернувшись, я припустила к выходу. — Златолапка, стой! Наставник нагнал меня у самого выхода. — За мной! — грозно приказал он, и я поняла, что лучше послушаться. Воробей первым вышел из лагеря. Я радостно побежала следом. Лес Грозового племени поразил меня своей красотой и величием. И даже сильная засуха, погубившая большую часть зелени, не смогла испортить впечатления от увиденного. Я бежала с разинутым ртом, восторженно глазея по сторонам, то и дело восклицая: — Ой, Воробей! Ой, как красиво! Ой, если бы ты видел! Так мы добрались до вершины холма, с которого были видны территории всех племён. Ощущение было, будто я парю над всем лесом... От восхищения я издала полуписк-полувизг и испуганно шагнула назад, так как у меня снова закружилась голова. Вид озера меня разочаровал: я ожидала увидеть огромную блестящую гладь воды, волны, лениво лижущие берег... А увидела лишь небольшую лужицу мутной воды посреди грязи. Но потом я вспомнила, что засуха иссушила пол леса и озеро впридачу. Скорей бы дождь... Сзади тихонько подошёл Воробей: — Смотри, — он махнул хвостом в сторону пустошей. Голос наставника был спокоен и твёрд,–там территория племени Ветра. Принюхайся хорошенько. Чувствуешь их запах? И действительно, ветер, дующий с предгорий прямо на территорию Грозового племени, приносил с собой кисловатый кошачий запах. Я приоткрыла рот и хорошенько втянула в себя воздух, чтобы получше его запомнить. Вдруг, посмотрев вниз, я уловила на берегу движение. Несколько котов сновали у озера и что-то делали. Да там же мои сёстры! — Ой, Воробей, там Голубичка и Искролапка! Я радостно шагнула вперёд и... покатилась вниз по склону. — Ой! Ой-ой-ой! Ай! — передо мной всё крутилось, я катилась со страшной скоростью, встречая на пути преграды в виде небольших кочек, трамплинов или маленьких кустиков, и с успехом их преодолевая, отчего делалось ещё больнее. — Мря-аууу! — взвыла я, врезавшись в куст ежевики, и остановив, наконец, падение, — помогите! — Златолапка! — пыхтя и отдуваясь, наставник остановился подле меня и злосчастного куста, — Златолапка, ты жива?! — Я... в порядке, — прохрипела я, моля Звёздное племя о том, чтобы выбраться отсюда живой. — Кто из нас слепой — ты или я? — раздражённо прошипел Воробей, пытаясь выпутать меня из колючек. В конце концов, совместными усилиями и с огромным трудом, нам это удалось. — О-ох... — протяжно вздохнула я, пытась подняться. — Я так понимаю, что когда мы придём в лагерь, мне придётся лечить с десяток переломов и ушибов, да? — всё ещё сердясь, спросил кот, пытаясь вытащить из себя колючки, которые, когда он выручал меня, волшебным образом впились в него. — Я случайно, — виновато протянула я, поднимаясь, — пойдём уже, а? —Скажи, почему все неприятности случаются именно с тобой? — недовольно спросил Воробей, начиная идти по направлению к озеру. Я, не ответив, обогнала его и припустила вперёд, успев услышать, как наставник, выругавшись, пытается догнать меня. И уже такое родное и знакомое: —Златолапка, стой! Когда мы вышли к озеру, я увидела Терновника, который доставал из-под корней бузинного куста какую-то длинную крепкую палку. Но едва он успел схватить её в зубы, как Воробей неожиданно сорвался с места. — Эй, оставь её! Это моя палка! — завопил слепой целитель, — положи на место! Я так и села. Что это с ним? Зачем ему палка? Какое-то внутреннее чутьё мне подсказывало, что тут что-то нечисто. Надо обязательно у Воробья выведать. — Ты что, совсем спятил? — бурчал тем временем Терновник, не разжимая зубов, — неужели палок в лесу мало? А мне она срочно нужна. — Это моя палка! — зашипел Воробей. Никогда ещё я не видела его в таком гневе — незрячие глаза целителя полыхали огнём, шерсть на загривке встала дыбом, словно перед ним был не Терновник, а лютый враг из чужого племени, — и если ты не принесёшь её обратно в целости и сохранности, то я... я... Мне даже интересно стало, что он сделает. Что-то он странный сегодня. — Ладно, ладно, я верну тебе эту дурацкую палку, — проворчал Терновник, — только успокойся. — Златолапка! — послышался сзади знакомый голос. Я радостно обернулась. Ко мне подбегали, радостно распушив хвосты, Голубичка и Искролапка. Мы потёрлись носами в знак приветствия, и Искролапка спросила: — Какая блоха укусила Воробья? Терновник прав, это же обычная палка! — Понятия не имею, — пожала плечами я, — да он вообще по жизни странный. — Может быть, эта палка имеет какое-то отношение к целительству? — предположила Голубичка. — Да я бы об этом знала, — рассеянно возразила я, во все глаза наблюдая за палкой, которую Терновник тащил к Ягоднику и Долголапу, беспомощно тонущим в грязи. Что-то в этой палке было... притягательное. Как-будто меня кто-то звал... «Утёс» — вдруг прозвучало в моей голове слово, но я только плечами пожала. Какой-такой утёс? — Эй, Голубичка, Искролапка! — услышали мы голос Пеплогривки, — вы чего там встали? — Ой, нам пора! — пискнула Голубичка, и они с Искролапкой умчались к воительнице. Воробей тем временем наконец пригладил шёрстку и сел рядом со мной. —Воробей? —осторожно окликнула я наставника. Он не шевелился. —А что это за палка? — решила я пойти напролом, — почему ты из-за неё так взбесился? Целитель не отвечал. Он сидел прямо, его спина была напряжена, кончик хвоста дёргался из стороны в сторону. Но меня было уже не остановить. —Ну? Так что это? Это связано со Звёздным племенем? — он не реагировал, – так... ладно. Это не связано ни с целительством, ни со Звёздным племенем. Это... Я задумалась. —Эта палка... она какая-то необычная, да? — Воробей дёрнул ушами и я, думая, что ещё сказать, ляпнула: —Утёс! — Что? — прошипел Воробей, и я увидела, как округлились его слепые глаза, — ты его знаешь? — Кого? Утёса? Да не знаю я никакого Утёса! — тут же стала отпираться я, — так, на ум пришло. — На ум пришло? — удивлённо переспросил наставник. — Ну да... Стоп, — я нахмурилась, — а кто такой Утёс? Тем временем Долголап и Ягодник уже вылезли из ловушки с помощью Терновника и той злосчастной палки, и теперь плелись к берегу, низко опустив головы и хвосты. Я в мгновение ока подбежала к Терновнику, забрала у него палку и уверенно потащила к Воробью. Выплюнула палку у его лап. — Она нам понадобится? Или ты мне так, на словах объяснишь? — С чего ты взяла, что я буду тебе что-либо рассказывать? — недовольно зашипел наставник. — Потому что ты мой наставник, и должен мне всё объяснять, — ответила я, невинно хлопая глазами. Хотя пора уже покончить с этой привычкой строить рожи Воробью, он же их не видит! — Это никак не относится к целительству. — Ну пожалуйста! Ты так и не ответил, кто такой Утёс? Он как-то связан с этой палкой, да? Ну я ведь знаю его имя, ну скажи! — Хотелось бы знать, откуда, — наставник говорил напряжённым голосом, но в нём слышалась заинтересованность, и это меня немного подбодрило. — Не знаю. Говорю же, на ум пришло. Мне казалось, что пауза продлится вечность. Воробей рахлил землю когтями, а я выжидающе смотрела на него, мысленно моля Звёздное племя заставить его рассказать мне хоть что-нибудь. Наконец он поднялся и махнул хвостом, показывая, что надо следовать за ним. Я с радостью послушалась. Наставник привёл меня к огромному зловещему деревянному строению. Пустые зияющие дыры напоминали какие-то жуткие глаза, смотрящие в пустоту. Будто живые. А возле него пахло смесью различных трав - невдалеке росли несколько кустиков. Сейчас они выглядели чахло и жалко — жара и засуха не обошла стороной и это место, а сухие, кое-где опавшие листья деревьев уже не защищали от солнца. Я почувствовала, что хочу пить. — Это Заброшенное Гнездо Двуногих? — догадалась я. — Да, — ответил слепой целитель, — а теперь слушай. Если ты хоть кому-нибудь — даже Голубичке или Искролапке — расскажешь об этом, то... Я ведь могу и передумать обучать тебя. А я узнаю о том, что ты рассказала, не сомневайся. — Поня-атно, — протянула я. Почему-то я не сомневалась. Было немного обидно, что придётся держать такую, видимо, очень интересную информацию. Но с другой стороны, я ведь будущая целительница — наверное, мне придётся хранить много тайн. — Утёс — это... — Воробей словно взвешивал каждое слово, — призрак. Он живёт в туннелях, лежащих под территорией леса, всех четырёх племён. — В туннелях? Призрак? — ошарашенно перебила я наставника, пытаясь переварить услышанное. — Сейчас их засыпало, и даже не пытайся найти вход, — угрожающе рыкнул кот, а затем продолжил, — И он... Каждая царапина, оставленная на этой палке, символизирует кота, что вошёл в туннели. Если царапина перечёркнута — значит, он нашёл выход. — А если нет... — я знала ответ, но он казался жутким. — Значит, остался там навеки. — Но подожди, — я усиленно пыталась переварить информацию, — зачем им туда лезть? — Разные были причины, — уклончиво ответил кот, проводя лапой по зарубкам, — я рассказал тебе достаточно. Пошли, нам нужно осмотреть всю территорию до заката. — Эй, подожди! Если это просто палка с зарубками, то почему ты так вз... разозлился, когда Терновник взял её? — Это не просто палка с зарубками. Это палка Утёса. — Но... — От любопытства кошка сдохла. Я сказал, пошли. — Воробей! — я обиженно засопела, когда поняла, что спорить бесполезно. Он рассказал явно не всё, было ещё что-то важное, я точно знала! Мы отнесли палку под всё тот же бузинный куст, а я подумала, что наставник при первой возможности перепрячет её куда-нибудь подальше, чтобы я не лезла не в своё дело. Значит, я должна сама изучить её до того, как наступит эта возможность. По дороге я засмотрелась по сторонам и случайно провалилась передней лапкой в кроличью норку. — Тьфу ты, блин! — невольно вырвалось у меня. — Что ты сказала? — Воробей даже остановился. — Я? Что я сказала? — а действительно, что я сказала? Что за странное слово? Я даже не знаю такого. — Ничего я не говорила! — Поаккуратнее с выражениями, — наставник будто посмотрел на меня, прищурившись, и мне стало как-то не по себе. Но я облегчённо вздохнула, когда он всё-таки отвернулся и пошёл дальше. — Как ты думаешь, мы доберёмся до лагеря раньше наступления ночи? *** Вера Я видела сон о котах воителях! Ах, если бы это было правдой... Меня там даже в ученицы посвятили. Да не кого-нибудь, а Воробья! Как раз недавно я подумала, что если бы родилась в племени, то, наверное, могла бы стать целительницей. За окном было ещё совсем темно и тихо. Падали и кружились крупные хлопья снега. На кухне полушёпотом переговаривались родители. Я посмотрела на часы: 06:03. Значит, я как раз вовремя. За последний месяц я-таки научилась просыпаться без будильника. Правда, получалось всё-таки не всегда, но как сегодня можно было не проснуться - я еду в новую школу! Живот от волнения слегка скручивало, даже голова кружилась, хотя я до сих пор лежала. Но на душе было как-то очень радостно - я видела хороший сон, а сейчас предвкушала приключения в новой школе. Всё хорошо и будет ещё лучше! Прощая, старая школа, здравствуй, Логос...