Двуликая

Златолапка Меня разбудило солнце. И жажда. В этот жаркий сезон постоянно хотелось пить. Взрослые коты рассказывали мне, что бывают времена, когда холодно — а я даже весьма смутно представляла, что это такое, хотя и родилась зимой. Те воспоминания из раннего котячества были далёкими-далёкими — я почти и не знала, как выглядит снег. А уж как это, когда воды вдоволь, озеро большое и дичи хоть отбавляй... Разве такое бывает? Зевнув, я села, сонно потягиваясь и стряхивая с шерсти приставшие комочки мха. Воробей тихо посапывал в другом конце пещеры. Ну да, его-то солнце не беспокоит! Прошло уже около семи дней с тех пор, как я стала его ученицей. Совсем скоро мы с Воробьём пойдём к Лунному озеру, где я наконец-то стану полноправной ученицей целителя! При одной мысли об этом желудок скручивало в тугой узел. Я увижу самих звёздных предков! А вдруг я получу знак? Или мне расскажут пророчество? Я поморщилась и переступила с лапы на лапу. Было немного страшно. И я даже не совсем понимала, почему. То есть, конечно, я и должна волноваться — всё-таки, встреча со звёздными предками, особое таинство... Но было что-то ещё, что не давало покоя, словно мелкая колючка в лапе, которую никак не можешь даже найти. Стряхнув неприятное чувство, я вышла из палатки. Хватит! Что в этом может быть страшного? Наоборот, это... классно! Странное слово, но именно оно пришло мне в голову. Оказавшись на улице, я тут же увидела Голубичку, сонно выползавшую из палатки следом за Искролапкой. Приветственно задрав хвост, я побежала к сёстрам. — А мы идём в утренний патруль! — с гордостью сообщила Искролапка. — Поздравляю, — пошевелила ушами я, — Смотрите не засните по дороге. — Голубичка еле плелась и зевала изо всех сил. Из воинской палатки неспеша вылез Ежевика, вслед за ним выполз полусонный Белохвост. Разбудить, что ли, Воробья? А то проспит так весь день. Я вернулась в целительскую, раздумывая, прыгнуть ли на наставника с криком “Солнце встало, и ты вставай, всю жизнь проспишь!”, или всё-таки не рисковать своим правом обучаться врачеванию и выбрать способ поспокойнее. А то я так однажды уже нарвалась — чудом уговорила его оставить меня. Но, как оказалось, он уже встал, и, как только я вошла, отправил искать, каких трав не хватает, а затем идти их собирать. — И не перепутай опять хвощ с тысячелистником. Если ты снова попытаешься намазать тысячелистником рану, я тебе голову откушу. Я хихикнула и, подбежав к пещерке с травами, сунула туда нос. Сразу поднялась пыль, я чихнула. В голове будто что-то шевельнулось. Какая-то картинка... Воспоминание? Что мне сегодня снилось? Я так и замерла, с просунутой в расщелину головой, а в мозгу начали выстраиваться странные... очень странные образы. —Тут... бурачника не хватает. Я пойду, наберу. Я стремглав вылетела из пещеры. Лапы сами вынесли меня к озеру. Сев на берег, я попыталась отдышаться и закрыла глаза. Образы, обрывочные то ли воспоминания, то ли... непонятно что, звуки, ощущения, — всё это с новой силой разом обрушилось на меня. Вот я лежу и смотрю во что-то. И я поняла, что лежу на кровати и читаю книгу. Кровать — это, видимо, то, на чём я лежу. Книга — это то, что я держу в ла... руках? Да, руках. А читаю? Какое странное слово — читать... что оно значит? А вот я иду по тёмной комнате... залезаю в... камин. Апчхи! Сколько пыли! Да я форму запачкаю! Я еду в машине... Я сижу за партой... Я — новая ученица Логоса... Я попалась... Константин Викторович... Биолог... Тут начало потихоньку пробиваться моё сознание. Кошачье сознание. — Кто... я? — от ужаса я начала задыхаться, — я... в чьём я теле?! Кто... вокруг меня? Что происходит?! Я легла и прижала уши, раздавленная, запуганная, непонимающая. Я тихо скулила, задыхалась, дрожала, шерсть топорщилась. Что это было?! “Я всегда мечтала быть здесь” — откуда ни возьмись, вдруг появилась мысль, — “быть кошкой... кошкой Грозового племени! Неужели... Неужели это произошло?!” А ещё кто-то думает за меня. Кто в моей голове?! Уходи! На глаза навернулись слёзы. Я не знала, что происходит, но знала, что это... ненормально! Неправильно! И, наверное, очень плохо. Я встала и побежала по берегу, повторяя “я кошка, я кошка”, как будто кто-то усердно пытался убедить меня в обратном. Впрочем, возможно, так оно и было. Вдруг я остановилась, как вкопаная. Что-то тянуло куда-то в сторону... в кусты? Да, я уже чувствовала это однажды. Перебирая в памяти события своего первого дня ученичества, я вдруг вспомнила про палку таинственного Утёса, которую так берёг наставник. Надо же, я почти забыла о ней! Я была уверена, что, заснув у этой палки, я найду ответ на все свои вопросы. Воробей так делал, и я уже даже не пыталась понять, откуда я это знаю. Просто знаю, и всё. Подойдя к палке, я аккуратно дотронулась лапкой до восьми перечёркнутых зарубок: пяти длинных и трёх совсем коротких. От наплывающих, будто морские волны, образов и мыслей у меня заболела голова. Дрожь пробежала по спине. Я стала слышать шёпот множества голосов, и разобрала в этом шорохе своё имя. “Златолапка... Златолапка...”. И ещё одно: “Вера...”. А в теле будто появился... Кто-то другой. Появился и настойчиво пытался выбраться. — Ты кто? — вскрикнула я. — Я? А кто ты? Где мы? Голос, внезапно возникший где-то в глубине сознания, больно ударил по ушам. Он тоже был испуганным и растерянным — даже, наверное, слегка паническим. Как и я. Осторожно, будто боясь, что палка сейчас взорвётся, я легла рядом. И моментально провалилась в сон. *** Златолапка крутилась в разноцветном вихре, её подбрасывало, кидало из стороны в сторону, а из её тела будто кто-то вылезал. И вот она шмякнулась о сыроватую землю... Вера наконец вырвалась на волю из этого странного, маленького и жутко неудобного тела и со всей дури ударилась всем телом о пол тесной пещеры. Златолапка взвизгнула и забилась в самый дальний угол, ошарашенно глядя на огромное создание. Длинное, с сильно вытянутыми лапами, совершенно голое, если не считать шкуры неестественно-розового цвета, покрывающей почему-то лишь часть тела, и пучка длинной ярко-рыжей шерсти на голове. Кажется, так коты описывали Двуногих? Вера оторопело уставилась в ответ. Сердце бешено колотилось, и ей с трудом удавалось поверить в то, что сейчас произошло. И происходит. Спокойно заснув на своей кровати в Логосе, она проснулась... в теле кошки! Более того, в теле настоящего персонажа “Котов-воителей”! А сейчас она в туннелях под лесной территорией... Это сон. Просто очень странный сон. —Т-ты кто? — дрожа всем телом, еле выдавила Златолапка. Она вдруг поняла, что все воспоминания, образы — те, что настойчиво лезли в голову ещё несколько ударов сердца назад, — пропали, сознание было совершенно ясным. Но то, что происходило перед глазами, совершенно не вязалось с представлением о нормальности. А вдруг Златолапка сошла с ума? Вера поднесла ладонь к лицу и пересчитала пальцы. Ведь если это сон, то они должны меняться, изгибаться, множиться — так всегда было во снах... Ничего не произошло. Девочка посмотрела на маленькую кошку, сидящую перед ней. Странно, но сейчас Вера не помнила ничего об этой кошечке — даже имени. Всё будто испарилось, как только девочка выбралась из тела животного. — Кто? — голос вырвался с каким-то хрипом, наверное от волнения. Вера разговаривала с кошкой. А кошка разговаривала с Верой. — Я... Вера. Златолапка ещё больше вытаращила глаза. Оказывается, это создание умеет говорить по-кошачьи! Какой у него странный голос... Но что значит вера? При чём тут вера вообще? Наверное, назвать своё имя было самым тупым ответом. Но что ещё девочка могла сказать? Вера прищурилась — в такой темноте и без очков видеть было трудновато. Кошка была серая — в сумраке пещеры казалась совсем тёмной. Голубка? Но огромные, вытаращенные в испуге глаза были янтарными. У кого из персонажей серая шерсть и янтарные глаза? — А тебя как зовут? Только тут Златолапка сообразила, что Вера — это, возможно, имя. Дрожащим голосом, тихо-тихо, она выдавила: — З-золоти... Златолапка, — от волнения кошка чуть не назвала своё котёночье имя. Голос у кошки был такой писклявый и тихий... Вера почувствовала, что сходит с ума. Какая Златолапка, почему Златолапка, в каком месте она золотая? Но какая, в принципе, разница... Вера поняла, что ещё немного, и она перестанет чувствовать вовсе — слишком много потрясений, их все не осмыслить, эмоций уже просто не хватает... — Вы — одно. Вера и Златолапка одновременно вздрогнули и обернулись. На скале, которая для Златолапки казалась огромной, а для Веры — совсем маленькой, появился (или он всегда там был?) кот. Впечатление он производил ужасное — лысый — лишь кое-где торчат клочки бурой шерсти, — с огромными, выпученными бледно-голубыми глазами. Вера почувствовала, что сейчас упадёт в обморок. Утёс... Неужели она сейчас будет разговаривать с самим Утёсом? Ощущение нереальности происходящего стремительно расползалось по телу. Кажется, разум немного помутился. Вера посмотрела на кошку. — Ну да, у нас ведь так много общего. Кот раздражённо дёрнул хвостом, и Златолапке показалось, что он сейчас прыгнет либо на неё, либо на Двуногую. Кошка ещё сильнее зажалась в угол. Сердце гулко билось в груди. Ей казалось, что она просидела в пещере целую вечность. Когда же это кончится? — Я не об этом. В вас одна душа. — Что? — не выдержала Вера. Какая к чёрту одна душа? Хотя... Учитывая то, где девочка сейчас находится, возможным становится абсолютно всё. Бред, конечно. Но если так, то... — А ты ещё не поняла? — пронзительным, и, кажется, слегка безумным взглядом старик посмотрел на Веру, а потом и на Златолапку, которая пискнула и, кажется, ещё больше уменьшилась в размере — хотя куда уж? — У тебя, — он выделил это слово, — два тела. И два мира, в котором ты живёшь. Думаю, не нужно объяснять, как это происходит? Ноги затекли, Вера попыталась поменять положение. С потолка посыпались камешки. А изображение перед глазами вдруг стало таять. — Эй, подожди! — закричала Вера, сообразив, что, кажется, просыпается. Но было уже поздно. Сознание окончательно помутилось, и сквозь сон Вера лишь почувствовала мягкую тяжесть одеяла.