***
Огромный мегаполис жил своей жизнью. По улицам сновали ничего не подозревающие люди — любили, крали, убивали, лгали. Жили. — Скажи, Люцифер, почему ты переменил мнение о созданиях Отца? Недолгое молчание в ответ. — Скажем так, я увидел в них некий потенциал. Люцифер и Габриэль парят невидимками над городом, прощупывая пространство. Габриэль явно ждет продолжения. — Попав на землю во время несостоявшегося апокалипсиса, я невольно стал жить среди этих созданий. Я понял, что они — почти как мы. Есть как Рафаил. А есть как Кастиэль. Даже на меня или тебя похожие попадаются. Вот как бы ты отнесся к встрече со своим двойником? Не знаешь? А я знаю! Вы бы друг друга зашутили до смерти! — А как насчет вот таких душ? — Габриэль с отвращением на лице показывает на группу наркоманов, балдеющих под мостом. — А ты посмотри сам, Гейб. Даже в этой загнившей душе есть крохотная частичка света. Даже в тех людях, которые сейчас Рахбету помогают — и в них они есть. Я не знаю, каким образом Отец это сделал, но результат — потрясающий! — Вот и я дума... Стоп! Нашел! Габриэль резко спикировал вниз, Люцифер последовал за ним. — Вот. — Габриэль присел на поручни балкона. — Здесь. Из-за приоткрытой двери слышно громкое пыхтение и стоны. Люцифер морщится от отвращения, Габриэль реалистично изображает девочку, страдающую булимией. — Ну что — начнем представление? Люцифер только нехорошо улыбается и делает шаг к двери, как вдруг Габриэль хватает его за плечо и свечкой взмывает вверх. — Ты чего?! — Люцифер, мы только что чуть опять не попались! — Габриэль зависает в нескольких метрах над балконом. — Там прямо смердит святым маслом. Неужели ты не чувствуешь?! Теперь и Люцифер чувствует этот приторно-сладкий запах. — Старею я, кажется, братишка. Такие очевидные вещи не вижу! — Погоди, есть у меня одна задумка! Габриэль прищелкнул пальцами — и две копии архангелов появились на балконе. И еще две — на крыше. И еще две — у входа в высотку. — Я там сейчас шороху наведу — пальчики оближешь! — Габриэль все прищелкивает и прищелкивает пальцами. — Они у меня сейчас зарядочкой-то позанимаются! На верхних этажах начинается кипешение. Братья, оставаясь невидимыми, спускаются ниже и замирают прямо напротив балкона. Стук в дверь и жалобный голос. — Господин! Господин! Тревога! Возле здания видели архангелов! Демонша украдкой переводит дух, когда Рахбет с проклятиями скатывается с нее и семенит к двери. — Я же сказал, чтобы меня не беспокоили! — визжит демон, распахивая дверь. — Эти говнюки пернатые все равно здесь ничего не словят! Тут все пропитано маслом. Один шаг — и у нас будет архангельский шашлык! Так что пшел вон и не смей больше соваться! Высокий представительный мужчина-демон вжимается в противоположную стену и согнувшись, бормочет извинения. Рахбет захлопывает дверь и поворачивается к кровати. — Ну вот! Весь настрой сбили, гады! — плюхается обратно на измятые простыни, закидывает руки за голову. — Кисуля, поработай-ка губками! А то что — все я, да я! Зрелище мертвого тела на потолке возбуждает Рахбета, он готов смотреть на растерзанную девушку долго-долго. За окном Габриэль прищуривается и с ухмылкой прищелкивает пальцами. Рахбет жмурится и сопит, предчувствуя оргазм, как вдруг труп на потолке распахивает мертвые белые глаза. — З-з-за-а-а-а ч-ч-чт-т-то-о-о-о? Рахбет визжит в ужасе, демонша кубарем откатывается на пол и съеживается в ожидании удара. Но Рахбет вскакивает, хватает палку для жалюзей, лежащую рядом с кроватью и скользя по ней потными ладошками, пытается ударить распятый труп. Демонша смотрит на него во все глаза — она не видит этих глаз и не слышит хриплого мертвого голоса. Эта шутка предназначена специально для Рахбета. Люцифер одобрительно хмыкает. — А теперь давай-ка выманим его наружу. Как он хотел с нами поступить, так и мы поступим с ним! Труп на потолке с треском отрывает руку, оставляя на панели куски плоти и костей, протягивает к Рахбету. — З-з-за-а-а ч-ч-чт-т-то-о-о-о?! Демон уже не визжит — хрипит, выкатывая глаза. Пятится в сторону балконной двери, спотыкается о скорчившуюся на полу девушку, падает и катится прямо к порогу. Вскакивает и с проклятиями заносит ногу для сокрушительного пинка. Демонша закрывается руками, но удара не следует — только странный шелестящий звук, вскрик. И тишина. Она поднимает голову — никого. Девушка быстро накидывает на себя легкое платьице, прикрывая раны и ссадины и тихонько выскальзывает из номера.***
Ресторанчик Бенни содрогается от ударов стихии. Каждый удар грома заставляет звенеть стекла. Роузи сидит в комнате с Адамом и Аннет, держа на руках Люцию. Девочка радостно гукает на каждую молнию и вздрагивает от грохота. Но уже не плачет, только смотрит недоуменно на ведунью. — Ничего, моя хорошая. Все хорошо. Скоро вернутся наши архангелочки-сахарочки, и все будет тихо. И мама с папой скоро проснутся, и Бенни скоро вприсядку пойдет. — Роузи и сама не понимает, что несет. Ее успокаивает сам процесс — говорить абы что, лишь бы не зацикливаться на том, что происходит снаружи. Шевеление на кровати — Аннет сонно протирает глаза и, опираясь на локти, привстает. — Роузи? Что слу… — удар грома. — …лось! Ой! — Ничего, девочка моя! Все хорошо. Просто буря. — Роузи спускает на кровать Люцию, которая шустро ползет к матери, радостно гуля. Аннет подхватывает девочку, прижимает к себе и смотрит на Роузи. — Почему у меня сейчас такое ощущение, что со мной случилось что-то очень нехорошее? — Это у тебя из-за грозы! — натянуто улыбается ведунья. — Перегуляли вчера, пришли и упали, даже не стали ужинать. Вот с устатку, да не жрамши — на кошмары тебя и потянуло! Роузи отворачивается и тянется к столику, где лежат заготовленные сэндвичи и стоит термос с горячим кофе. — Вот, держи. Поешь — и все как рукой снимет. В это время просыпается Адам, потягивается, смотрит на своих девочек и с размаху загребает их в объятия. — Пусти, медведь! — со смехом отбивается Аннет. А Люция тут же радостно вцепляется в волосы отца и что-то ласково гулит ему на ухо. Роузи тихонько выходит из комнаты, быстро идет в соседнюю каморку, где спал Люцифер. Тщательно закрывает дверь. Несколько минут просто стоит посередине комнаты. А потом падает на колени, зажимая рот руками, чтобы крик не вырывался из горла. Перед глазами, застилая все — растерзанное тело Аннет и неподвижная Люция. Как ни старается себя уговорить, не получается все это забыть. Движение сзади, ласковая, но твердая рука на плече. Роузи, не разбираясь, кто это, с размаху утыкается в чье-то плечо и плачет. — Пусть Люцифер и у меня заберет эти воспоминания! Я не смогу смотреть им в лицо! Рука на волосах. — Я не могу избавить тебя от них насовсем. — тихий голос возле уха. — Я могу только сделать так, что они останутся смутной тенью и ночными кошмарами. — Да! — Роузи поднимает голову и смотрит в яркие синие глаза. — Да. Пожалуйста! Сделай это! Прохладная рука ложится на лоб. Неяркое свечение — и Роузи обмякает.