Жизнь "После" III. Земля и Небеса.

      Люцифер сидел на площадке возле той самой пещеры, рассматривая изменившийся за последние двадцать пять лет городок. Когда он и Адам появился тут впервые, все казалось маленьким, почти игрушечным. Невысокие домики, тихие улочки. Сонная возня в доках, тихие старички на главной площади.       Но сейчас город кипел. Постепенно в центре города стали вырастать большие здания. Городская площадь расширилась, став зоной отдыха и культурных мероприятий. Магазинов стало больше, появилось еще два музея и три кинотеатра.       Окраина тоже изменилась. Так как в последние года в город приехало много людей, появилось несколько новых районов со школами и парками. Пустыри постепенно превращались в зоны отдыха, новые кварталы и дороги.       Порт разросся, предлагая работу всем желающим, постепенно начиная принимать все больше и больше кораблей.       А вот ресторанчик Бенни почти и не изменился. Разве что покрасили его не в белый цвет, а в небесно-голубой. И расписали чудесными морскими обитателями. Явно работа Олли. Хотя… Какой уж Олли. Оливер.       Бенни умер два года назад. Тихо, во сне. Он давно предвидел свою смерть, поэтому переписал все имущество на Джессику и Оливера, которые стали для него настоящей семьей — дочерью, которой у него не было, и внуком. Джессика горевала до сих пор — старик заменил ей погибшую семью, поддерживая во всем. Любя и принося в их жизнь стабильность и радость.       Джессика с сыном так и осталась в городе. Через несколько лет Адам и Бенни прикупили участок земли к ресторанчику и построили там большой дом, в котором для всех было место. Джессика царствовала на кухне ресторанчика, привлекая своей стряпней весь город. Оливер, закончив школу, поступил в художественную академию в Нью-Йорке. Вот только недавно вернулся. И теперь творил свои картины в гараже, переоборудованном в студию. А сама Джессика вышла замуж спустя три года, после того как обосновалась у Роузи. Мужа звали Джордж, у него была ремонтная мастерская. Он был большим, бородатым, громогласным… И до слез обожал Джессику и ее сына.       Адам и Аннет организовали свое дело — благотворительную организацию, помогая людям. А у Аннет еще была своя цветочная лавочка, где можно было заказать любую композицию для любого торжества.       Люция… Тут Люцифер улыбнулся. Маленькая девчушка выросла в совершенно потрясающую девушку. С отличием закончив школу, Люция не стала уезжать из города, поступив на заочную форму обучения, на математико-инженерный факультет чикагского университета.       Он вдруг вспомнил с улыбкой, как несколько лет назад, когда Люция еще училась в средней школе, спасал ее от назойливого внимания мальчиков.       Тот парень считался первым красавцем в средней школе. Хотя сам архангел не понимал, как можно считать красавцем такого наглого и хамоватого мальчишку. Но женщины — даже маленькие — такие странные существа!       Этот мальчишка проходу не давал его крестнице. И Люцифер понимал, почему — уже в двенадцать лет, из угловатой, немного неуклюжей девочки, она преобразилась в прелестную девушку. Высокая, с ясными серо-голубыми, как у отца, глазами, длинными каштановыми волосами и грацией лебедя, она приковывала взгляд.       И мальчишка тот всерьез вознамерился Люцию заполучить. После того, как девушка прилюдно его несколько раз отшила, парень решил взять ее силой. Подстерег Люцию после школы, когда она бегала на школьном стадионе, затащил в раздевалку и запер дверь.       Люция в панике позвала своего крестного. И как он тогда эту гнусь по стенке не размазал! Только Люция и остановила. Но помучил он парня тогда на славу!       Ошарашенный появлением человека в запертой раздевалке, да еще и такого сильного, парень сначала ерепенился, потом умолял остановиться, когда по щелчку пальцев его вздернуло под потолок. А уж после того, как он позорно обмочился, то и вовсе превратился в нашкодившего щенка. И был отпущен восвояси под заливистый смех Люции.       Тогда же он начал учить девушку приемам самообороны. Люция впитывала все, как губка и уже к концу первого занятия отправила своего крестного в угол вперед головой, проведя замечательный захват и бросок через бедро.       Больше мальчишки к ней не приставали.       Тем более, что у них появился серьезный конкурент — Олли. Мальчик опекал Люцию с самого начала. Фактически, они расставались только на время уроков и на ночь. Все свободное время они проводили вместе — читали, гуляли, играли. И никого не удивило, когда после окончания школы, перед отъездом в колледж, Олли попросил у Адама и Аннет руки Люции. Все эти годы Люция ждала своего Оливера, радуясь каждой минуте его каникул, когда он приезжал домой.       И сегодня был замечательный день. День свадьбы Оливера и Люции. Почти весь город ждал этого события с нетерпением. Несколько свадебных салонов чуть не передрались, отстаивая почетное право сшить Люции платье. Люди наперебой предлагали свою помощь в организации торжества, несколько женщин предложили Джессике свою помощь в организации банкета.       Девушка совершенно не волновалась.       — Зачем волноваться? Мы и так вместе. А это уже просто для всех вас. Красивая традиция, много веселья — мы не могли лишить вас такого удовольствия!       Адам качал головой, а Аннет посмеивалась, глядя, как муж в волнении теряет слова, запонки и ботинки.       — Можно подумать, это мы с тобой женимся! — Аннет подмигнула мужу, напоминая тому, как в день собственной свадьбы он чуть не ушел в церковь во фраке, но в пижамных штанах. Хорошо, Роузи его тогда вовремя тормознула!       Адам тоже вспомнил про пижамные штаны, рассмеялся, подхватывая жену на руки.       — Поверить не могу, душа моя. Наша крошка выходит замуж! Только вчера она ползала по дому, все грызла, как щенок…       — Ничего, милый. Не переживай. Она у нас умничка.       Адам прижал к себе Аннет, вдохнул слабый мятный запах от волос. Уже почти двадцать пять лет они женаты, а он все еще любит ее так, что иногда даже сердце болит.       — Мама! Вы там на какой стадии готовности? — Люция заглянула в комнату, расплываясь в широкой улыбке. — Понятно. Значит, я звоню и прошу подъехать чуть попозже!       — Мы уже почти готовы, солнышко! — Аннет вывернулась из рук Адама. — Я почти одета. А папа оденется через пять минут.       Она подтолкнула Адама к кровати, на которой лежал костюм.       — Одевайся, Адам. А запонки я тебе сейчас сама подберу.       Легкое покашливание от двери заставило всех троих обернуться.       — Крестный! — Люция повисла на шее архангела.       Люцифер слегка улыбнулся, махнул рукой Адаму и Аннет.       — Не могу же я такое пропустить!

***

      Возле церкви уже гуляли гости, переговариваясь и смеясь. Из-за большого количества гостей церемонию решено было провести на улице. Уже был установлен шатер и стулья. Роузи хлопотала возле шатра, устанавливая вазоны с цветами. Оборвав подвядшие лепестки, она зашла за хозяйственный тент и тут ее сзади обхватили, щекотные перья укутали две фигуры, мягкие губы коснулись шеи.       — Скучала, любовь моя?       — Габриэль! С ума сошел?! — Роузи выпуталась из крыльев, нервно оглядываясь. — Нас же увидят!       — Не знаю как ты, а я чувствую себя школяром, целующимся в укромном уголке с одноклассницей. И вот-вот нас поймает учитель и вызовет родителей в школу!       — Обормот! — Роузи рассмеялась и легонько стукнула архангела по животу.       — Осторожнее, красотка! Еще пониже, и кое-кто ночью об этом сильно пожалеет!       Роузи отмахнулась от возлюбленного — бесполезно с ним бодаться. А Габриэль с удовольствием наблюдал за ведуньей. Прошедшие года не имели над ней власти. Она была такой же, как в их первую встречу. Только прибавилось морщинок возле глаз, сами глаза немного посветлели. Да волосы были теперь совсем седыми. Роузи наотрез отказывалась краситься, говорила, что всегда мечтала стать блондинкой. А Габриэль и не был против — ему было все равно, как она выглядит. Ее душа была душой двадцатилетней девушки — свежей, молодой. Единственное, на чем он в свое время настоял, так это на более коротких юбках и на джинсах. Потому что обожал смотреть на ведунью, копающуюся в земле и на ее попку, обтянутую плотной джинсовой тканью. Роузи побурчала, побурчала, а потом так привыкла к джинсам, что теперь в основном носила только их.       Ведунья вымыла руки, поправила платье и улыбнулась Габриэлю.       — Я ужасно волнуюсь!       — Да ладно тебе! Что тут такого особенного? Пробубнят над ними положенное, колечки оденут — можно подумать, от этого что-то изменится. И все, можно будет повеселиться. Кстати, а ты заказала Джессике мое любимое?       — Как это не изменится? Габриэль, традиции люди придумывают не просто так. Свадьба нужна людям для уверенности.       — Уверенности в чем, душа моя? Мы с тобой живем уже двадцать лет — безо всякой свадьбы. И ты никогда о ней не заикалась. Значит, она тебе и не нужна.       — Дурачок ты, Габриэль. — Роузи грустно посмотрела на него. — Я не заикалась, потому что люди нас не поняли бы. Потому что ты выглядишь гораздо моложе меня. А у меня, несмотря на долгое общение с вашей братией, все-таки сильны людские стереотипы. А вообще-то ты прав.       Она сняла с плеча архангела золотистое перышко, покрутила его в руках.       — Свадьба мне и правда не нужна. Потому что я была замужем, даже дважды. А вот девушкам это нужно. Даже крестницам архангелов.       — Вас, людей, не поймешь! — Габриэль в наигранном отчаянии вскидывает руки.       — И не пытайся, любовь моя. Особенно — женщин. — Роузи легонько щелкает архангела по носу. — Помоги лучше мне.       Она всовывает в руки Габриэлю еще один вазон, подхватывает несколько корзин с цветами и направляется к шатру.

***

      Аннет почти не запомнила церемонию, она видела только дочь в простом бело-голубом платье. Ее сияющие глаза и улыбку. Запомнила радостную Роузи.       Оцепеневшего Адама, который в какой-то момент чуть не упал от волнения, когда вел Люцию к алтарю.       Насмешливо прищурившегося Габриэля.       Взволнованную Джессику, стискивающую руки на груди.       И все последующее тоже слилось во что-то яркое и радостное.       Аннет была уверена, что вся их жизнь будет вот такой же лентой — яркой, полной света и радости.       И нимбы и крылья их защитников, которые ей виделись в лучах яркого солнца, делали ее веру крепкой и незыблемой.

***

      Варахаил закончил установку последнего «маяка», выпрямился и посмотрел на Люцифера.       — Ну что, все готово. Ты уверен?       — Как никогда!       Архангел несколько мгновений стоял неподвижно, собираясь с мыслями. Развел руки в стороны, кивнул Варахаилу, Михаилу и Габриэлю. Все вчетвером они образовали круг, соединив руки. Медленно, нараспев, они хором начали читать древнее заклинание силы.       Вокруг архангелов были установлены своеобразные «маячки» — плод их труда за последние годы. С их помощью Люцифер надеялся передать на ту сторону силу, необходимую для постройки прочного моста, который позволит не только видеть, но и общаться с теми, кто будет там, за гранью мира.       Темнота вокруг них всколыхнулась, запела грозным воем. Мертвые сферы пришли в движение, крутясь и вибрируя, сдвигаясь с мест. Вокруг архангелов закрутился водоворот, пытаясь снести, вынести, унести. В какой-то момент добавилась огромная тяжесть, грозящая раздавить в пыль. Глаза налились кровью, руки свинцово начало тянуть вниз.       Люцифер зарычал-застонал, усилием всего существа заставляя себя не опускать руки. Не замолкать. Говорить.       Последние слова братья выкрикивают — и все вокруг замирает.       Люцифер оглядывается.       Тьма.       Тишина.       Неужели не получилось?       — Прости, Люцифер. Я очень надеялся, что это сработает. — Варахаил бледен как полотно, из носа тонкой дорожкой течет кровь. — Очень надеялся.       Люцифер не отвечает, продолжая всматриваться и вслушиваться.       — Брат, мы отправили туда столько энергии, сколько смогли. Осталось только ждать!       Михаил сочувствующе положил руку на плечо Люцифера.       — Эй, не унывай! Рано или поздно Хранитель сможет сделать мост со своей стороны. — Габриэль, как всегда был полон оптимизма. — Пойдем, надо убрать часть маяков.       Братья разворачиваются, собирая маячки. А Люцифер стоит неподвижно, опустив голову и закрыв глаза.       Не получилось. Все надежды, вся работа последних лет — все насмарку!       Сзади шаги. Теплая рука на плече.       — Пойдем, брат. Мы не опустим руки. У нас в запасе еще есть несколько вариантов. Мы не сдадимся!       Люцифер усмехнулся, поворачиваясь к Варахаилу.       — Да, мы не сдадимся. Я помню.       Поворачивается и идет в сторону их жилищ, опустив голову. Его тень пытается играть в салочки с его ногами.       Стоп! Тень?!       Люцифер резко поворачивается.       Из-за самой большой сферы, заслоняющей почти все пространство, выбиваются слабые разноцветные лучики. И слышится далекий перезвон и пересвист.       — Варахаил…       — Кажется…       — ЭЙ! ПОЛУЧИЛОСЬ!!!       Свет становится все сильнее, освещая и меняя все вокруг. Сферы больше не мертвы, они оживают, расцветают. Звонкий и радостный звук нарастает, заполоняя цветом все вокруг себя.       Братья бросаются вперед, расталкивая неторопливые сферы, гудящие им приветствие на каком-то своем языке.       И вот оно, прямо перед ними. Пространство в пространстве. Мир в хрустальном шаре. Душа в призрачном теле.       Теперь можно окунуться в серое сияние глаз.       Можно дотронуться — пусть пока просто сквозь алмазную твердость тонкой грани — до теплой руки.       Можно прижаться лбами, не отпуская взгляда.       Нельзя схватить и прижать.       Нельзя поцеловать. Пока нельзя.       Но теперь он точно знает. Когда придет его срок, он окажется там. С теми, кто ушел из этого мира, чтобы творить новый.

***

      — Здравствуй, любимый.       — Здравствуй, любимая. Я соскучился…