***
Адам, увидев Аннет, сначала онемел, потом бросился к ней. Сгреб ее в охапку, вместе со счастливо смеющейся Люцией, прижал что есть силы к себе. — Адам, задушишь! — Аннет смеялась, утыкаясь носом в плечо мужа. — Я здесь, я реальна! Джессика, улыбаясь, смотрела на семью, когда почувствовала, как ее дергают за рукав. Олли, протягивая руку и показывая пальцем на Аннет, что-то прожурчал. Женщина подхватила мальчика на руки, тоже прижала к себе и закрутилась с ним по песку. — Да, мой хороший. Это мама Люции. Олли вдруг всхлипнул, прижимаясь к матери. — Солнышко, что случилось? Ну же, посмотри на меня. — Джессика обеспокоенно пыталась заглянуть в лицо сына, но тот уворачивался и прятался. Роузи прислушалась к лепету мальчика, пригладила его вихры. — Никто никого никуда не выгонит, зайка. То, что вернулась мама Люции, не означает, что ты и твоя мама должны уйти. Более того, мы вас не отпустим никуда! Вот все, попались! — И Роузи защекотала-затормошила Олли, а заодно и Джессику. Мальчик заливисто засмеялся, пытаясь увернуться от ведуньи, Джессика включилась в игру и вся троица закружила-забегала по пляжу. Уже потом, когда все волнения улеглись, все устроились на заднем дворе, потягивая ароматный мятный чай и переговариваясь. Адам рассказывал Аннет о том, как они все это время жили без нее. Люция сидела на коленях матери, исследуя поварешку, всученную ей Роузи. Джессика, все еще робея и стесняясь, рассказывала Бенни о своих успехах на кулинарных конкурсах. Олли что-то рисовал в блокнотике, который ему подарил Адам. Роузи посмотрела на рисунок, а потом ахнула, наклонившись ближе. — Вы только посмотрите! Можно? Олли растерялся и спрятал за спиной руки, как будто его застукали за чем-то неприличным. — Да не пугайся ты, чудо! — Роузи взяла блокнот и начала пристально рассматривать рисунок. — Джессика, поздравляю! У тебя растет будущий великий художник! На листе бумаги была нарисована кошка. Ну, как рисуют нетвердые детские пальчики? Линии где-то неровные, где-то слишком сильный нажим, до порванной бумаги. Но это отчетливо — соседская Фиса в позе сфинкса. Плавная линия спины, желтые глаза, ленивый прищур и повернутое к зрителю ухо. Несколько несмелых линий — и животное во всей красе. Джессика, улыбаясь, притянула к себе сына, целуя его в макушку. — Мой маленький художник! Олли, улыбнувшись, взял из рук Роузи блокнот, подошел к Аннет и Люции. — Ня! Фффса! — мальчик протянул блокнот Люции и девочка, проводя пальчиком по карандашной линии, восторженно гукает. Возле манежа появляется упомянутая Фиса, с недоумением смотрит на людей, дергает хвостом. Люция округляет глаза, показывая пальцем на животное. — Са! СА! Олли подбегает к кошке, хватает ее поперек живота и тащит ее к Люции. Кошка обессилено обвисает поперек детских рук, не сопротивляясь и не царапаясь. Только жалобно взмяукивает, когда детские руки слишком сильно прижимают ее. Мальчик взгромождает кошку на колени Аннет и четыре детских ладошки гладят мягкую шерстку, выглаживая искры. Фиса прижмуривается, мурлычет. Аннет прикрывает глаза, прислоняясь к мужу. Солнце пригревает макушку, возня на коленях, мурлыкание кошки, тихие переговоры Роузи и Джессики, ворчание Бенни… И теплые руки Адама, обнимающие и дающие уверенность, что теперь все наладилось. Теперь — все будет хорошо.***
Гарнизон укрепился на границе этого мира очень быстро. Михаил и Варахаил отобрали собратьев для наблюдений, стараясь выбирать тех ангелов, которые любили научные исследования. Фактически, это была лаборатория, где ангелы во главе с Люцифером и Варахаилом изучали свойства мостов между мирами. Исследования захватили Люцифера с головой. Иногда Варахаилу приходилось буквально пинками выгонять брата Домой или на Землю, чтобы только не видеть постоянно сгорбленную над пергаментом или микроскопом крылатую фигуру. — Ты так горбуном станешь! Первый в истории архангел-горбун! Брысь отдыхать! Люцифер вяло огрызался, пытался выторговать себе еще немножко времени, но Варахаил был непреклонен. Он даже пару раз призывал в помощь Михаила и Рахиль. Против этой троицы Люциферу было не выстоять. И с шутливой руганью он уходил на короткое время Домой. На Земле он бывал теперь редко. Каждый визит становился праздником для Миллиганов. Люцифер с любопытством смотрел, как растет Люция. Из-за редких визитов ее рост стал для него открытием. Вот буквально в прошлый раз она еще не могла толком ходить, зато бодро ползала. А в этот визит она выбежала ему навстречу, уже крепко держась на ножках. Еще вчера она не говорила, а сегодня она его встречает «пивет, кёсный!». В прошлый раз она сидела в детском стульчике, а в этот она уже сидит со всеми за столом, важно отправляя ложку в ротик. Люцифер даже завел специальную записную книжку, в которой он описывал достижения и Люции, и Олли. Мальчик быстро пришел в себя. За какие-то полгода он начал говорить, перестал пугаться громких звуков и незнакомых людей. Роузи похлопотала и устроила Олли в школу, где преподавал ее очень хороший знакомый художник, Невилл Ройт. Художник пришел в восторг от Олли, взял его под опеку. И ресторан Бенни украсился детскими, наивными, но очень светлыми рисунками. А вечерние посиделки на кухне или на заднем дворе — в зависимости от погоды — стали их семейной традицией. И присутствие на этих вечеринках Габриэля — тоже. Архангел фактически поселился в доме, изредка исчезая по своим делам. А иногда к ним присоединялся Варахаил. Эта язвительная и языкастая парочка доводила друг друга и остальных до икоты и до больных животов. Их словесные — а иногда и не только словесные — перепалки стали уже историей. Особенно, когда Олли как-то раз записал их на диктофон. Очень скоро у мальчика скопилось достаточно компромата на обоих архангелов. И когда кому-то становилось слишком грустно, Олли одалживал записи. И становилось светлее. И веселее.