***
Солнце уже как два часа назад ушло за горизонт, напоследок осветив искристые и белые наконечники. Температура стала падать под минус, и поэтому я закуталась в тёплую, меховую куртку, которая была мне до колен. На побережьях обычно весь день в воздухе стояла невыносимая жара, а ночью не выпарившая за всё время, влага, но тут, у подножий Пиренейских гор погода обрела собственное значение. Холод по ночам, даже летом, раздирал до дрожи, и мне трудно было представить, какой ужас здесь творился в снежную погоду. Мы разожгли огонь и при тусклом свете стали разбирать палатки. Быстрее всех справился ЧанЁль и мой отец поручил ему помочь мне. - Чувствую, ночью будет дождь, поэтому надень сверху колпак. - я кивнула, зафиксировала последнее крепление и сделала так как он посоветовал. В кастрюле варилась гречка и от неё шёл аппетитный запах. Не считая пару перекусов в виде ягод, я ничего не ела с самого утра, и не могла дождаться, когда настанет время ужина. Мне отчего-то казалось, что хоть и кратковременный, но изнурительный поход, а так же, за малым количеством еды, я скинула как минимум килограмма три. Поняв, что еда будет не скоро, я встала со своего места и обойдя палатку, направилась к берегу реки. Когда я отошла достаточно далеко от костра, я посмотрела наверх, где искрил метеоритный дождь - Персеиды. Он был слабым, и всё же заметным. Каждую секунду я видела, как звёзды расчерчивали небо. Чёрная от темноты Льобрегат, отражала эту невиданную красоту. Хотелось загадать тысячу желаний, а на языке вертелось лишь одно: "Хочу чтобы этот миг не кончался". За спиной послышались тихие шаги, и я уже знала, что это ЧанЁль. - Что загадываешь? - спросил он. - Если скажу, то не сбудется. Он лишь усмехнулся, а затем посмотрел со мной наверх и произнёс: - Наверняка, побыстрее оказаться в тёплой ванне в Корее. И в этот раз, уже я засмеялась, потому что его слова противоречили тому, чего мне на самом деле так яро хотелось.Навстречу горному ветру Запада
22 марта 2015 г. в 09:44
В середине августа, внезапностью для каталанцев стали холодные и обильные дожди. Когда лето было в своём заходе, из Атлантического океана надвинулись тучи - тяжёлые грозовые тучи. Они окропили землю и быстро ушли дальше, в другие страны. И тем не менее, даже этого хватило, чтобы земля хорошо пропиталась ими, и от неё исходила приятная истома.
В небе кружили перистые, редкие облака, а с ними и перелётные птицы, улетающие поближе к Гибралтару. Мимо снежных пиков, высоко над Испанией, пролетали стаи ласточек. Они уже давно почувствовали запах осени и спешили покинуть родные края, оставив в европейских равнинах свои гнёзда. Дни каждый раз становились короче, ночи длиннее, и почти не оставалось времени насладиться уходящим летом. Были в начинающейся осени и свои плюсы, например, постепенно спадающая жара и приближение сезона урожая, каким так гордились испанцы.
Мы уже как три дня шли через Каталанское плоскогорье, навстречу горам Сьерра-де-Кали. С одной стороны, идти по мокрой земле было трудно, и в мои сапоги постоянно попадала грязь. С другой, в воздухе всё также ощущалась прохлада недавнего дождя, и это давало силы брести дальше.
Я старалась успевать за остальными, однако когда склон стал круче, сохранять уверенную твёрдость шагов было трудно, особенно когда под ногами были скользкие камни и влажный мох. Прямо перед моими глазами возникла рука помощи, предлагающая мне схватиться за неё. ЧанЁль смотрел на меня сверху и ждал, пока я отдышусь и продолжу идти следом. Я взяла его за руку, и он тотчас же потянул меня на себя, подхватывая под бёдра и помогая вскарабкаться на невысокий обрыв.
- СоДжин, не задерживайся! Даже старик Ли, идёт быстрее. - крикнул мой отец идущий впереди.
Отпустив ладонь ЧанЁля, я сняла с себя рюкзак и достала бутылку с водой, чтобы избавиться от мучившей жажды. Я сорвала с ближайшего куста пару ягод черники, кинула в рот и запила их.
- Долго ещё? - спросила я после того, как закинула обратно рюкзак на спину.
- Мы почти у Сьерра-де-Кали. Ночью заночуем в долине реки Льобрегат. Устала? - он посмотрел на мои ноги и усмехнулся. Поняв, что вопрос глупый, Пак развернулся и пошёл дальше быстрым шагом, догоняя остальных.
До прилёта в Испанию я его не встречала и поэтому ничего о нём не знала, кроме имени и пару маловажных фактов. Нас в походе было всего шестеро: я, ЧанЁль, мой отец, его старший брат(которого мой отец лаского называл "стариком Ли"), и двое его друзей по радиолюбительскому увлечению. Единственными в этой компании, кому не было за сорок(и даже не приблизились к двадцати пяти), являлись мы с Чаном. Месяц назад мой самолёт рейсом "Сеул ->Барселона" совершил посадку на побережье Коста Брава, и я, будучи любителем истинных красот природы, была заворожена великолепием Пиренейских гор.
Я видела много мест: от Урала до Японского моря, тянулась вереница снежных скал, речных долин и вспаханных полей. Как маленький ребёнок, постоянно радующийся игрушке, я зависела от путешествий по великолепным местам. Это меня и привело в Каталанию, это и заставило согласиться на поход навстречу Андорре, который предложил ЧанЁль. Насколько я знаю, он уже как год живёт в столице этого карликового государства и пока не планирует переезжать. Мне же показалось странным, не только то, что Пак проехал четыре часа в автобусе, чтобы встретить старого друга своего отца, но и его выбор остаться в чужой стране, где другой менталитет, люди, язык, обычаи и где душа чувствовала себя совсем не так, как в родной Корее.
Невольно подумав, что скорее всего он был из тех людей, кто любил рисковать, я решила, что Чан, по большей части, не проиграл в своём выборе. Может ему на пути и встречались трудности, однако я была уверенна - он умело их отодвигал и продолжал следовать своему течению. Именно таким в первый раз, мне показался этот ушастый азиат.
Он внезапно остановился в двух шагах от меня, и я посмотрела ему через плечо, чтобы узнать причину.
- Привал. Пять минут, не больше, нам ещё долго идти. - сказал Ли и упал на землю. Я присела на большой камень, запрокинув голову и упираясь руками в его поверхность. Чан приземлился рядом на землю так, что я кончиками пальцев чувствовала его мягкие волнистые волосы. Мой отец и другие собрались в круг и беседовали на темы вовсе не интересовавшие меня.
Подул северный ветер, и я, закрыв веки, вдохнула полной грудью свежий и ещё влажный воздух. Он промчался мимо, одарив нас своим лёгким дыханием и оставив ласковый поцелуй на моём лице. Казалось, сейчас мир был настолько беспечным, и все вещи происходящие вокруг меня, были до невозможности простыми, а люди в мире - здоровыми и счастливыми.
Далеко впереди виднелись величественные скалистые горы, которые вершинами упирались в небесный свод. Их белые верхушки ярко контрастировали с наступающими вечерними сумерками и тихо шептали мне свои сказки. Даже находясь в пару миль от них, я чувствовала, словно стою на острие исполинских фигур и вслушиваюсь в вой ветра.
ЧанЁль, подвинулся ближе ко мне и уже задевал головой мой локоть. Не смотря друга на друга и не произнося ни единого слова, я была уверена, что знала мысли Чанёля, а он - мои. Мы никогда особо не разговаривали наедине, но сейчас были прекрасными собеседниками, которые не нуждались в словах.. Я мечтала спросить его: "Ты слышишь?", а в ответ получить твёрдое "Да", однако не хотела разрушать идиллию, сомкнувшуюся вокруг нас плотным кольцом.
Отдых закончился, и мы снова все вместе двинулись в путь. Почувствовав новый прилив сил, а так же плавный спуск к устью реки, я стала шагать быстрее и перестала плестись сзади. По одну сторону расстилались каменные холмы, по другую сосновый лес, тянущийся на несколько километров вперёд.
Всю дорогу никто из нас не проронил ни слово; через час, когда я опять перешла в хвост, кто-то впереди крикнул: "Пришли!".
Забыв про усталость, я быстро сбросила с себя рюкзак и рванула вперёд с остатками сил. Во мне пульсировала свобода и дух жизни. Я бежала навстречу реке Льобрегат, раскинув руки, словно хотела обнять открывшийся передо мной мир, совсем не похожий на тот что видят простые люди. Кричала, смеялась, и чувствовала, как внутри разрастается бесконечное море новых ощущений. Я не могла дать им определения, не могла объяснить их значения, но это были те чувства, которые люди обычно испытывали единожды. Это было смешением разных когда-либо испытанных мной эмоций.