Лучший друг человека - Винчестер?..

Хочешь победить врага – нужно знать его в лицо. Именно таким принципом руководствовались Винчестеры в борьбе против всех тех опасных существ, которых им уже посчастливилось убить. Этот случай не стал исключением, поэтому первое, что начали делать братья – это искать как можно больше информации о существе, которое разрушает жизнь этой семьи. Действительно, только это им и оставалось делать в три ночи, в период, когда они могли быть людьми. За окном бушевала гроза, которая всё набирала оборотов. Вспышки яркой молнии то и дело освещали темную комнату, сразу же за ними следовали жутко громкие раскаты грома. Раньше небольшой дождик превратился в сильный ливень, который люто барабанил по подоконникам, создавая фон наступившей тишине ночи. Всё вокруг спало, только Винчестеры сидели на кухне возле стола, обернувшись в те самые пледы, что и прошлой ночью (нормальной-то одежды не нашлось), распивая пиво, которое нашлось в холодильнике и ища что-то в ноутбуке Билла. Компьютер они стащили с портфеля главы дома, увидев ещё днём, что тот занимается работой. Как выяснилось, Билл работает коммивояжером, то есть продавцом, который ходит по домам и продает самые разные вещи. Не удивительно, что у него был ноутбук с Интернетом. У братьев был всего час, поэтому они старались сделать всё по-быстрому, пока из-за проклятия Духа природы они снова не превратились в собак. Вернее, Сэм старался побыстрее, Дин же был занят только опустошением холодильника. Спустя двадцать минут Сэм победно воскликнул: – Нашёл! Дин от неожиданности вздрогнул и уронил сосиску. Сэм с укором посмотрел на брата. Тот только пожал плечами и поднял колбаску, продолжая жевать. Кстати, его рука всё ещё болела, сейчас там было видно огромный синяк, переливающийся всеми цветами радуги. Но скоро всё должно было пройти. – Што ты нафел? – Всё, что нужно было, пока ты здесь ерундой маешься, – недовольно пробормотал младший Винчестер, поворачивая ноутбук к брату. Вздохнув, он начал выкладывать информацию: – Существо, обитающее в этом доме, скорее всего Дискорд, или же Дискордия. В древнегреческой мифологии – разрушитель мира и спокойствия, вестник несчастья и разрухи. Поселяется в домах, где живут большие семьи, и расторгает их. Чаще всего появляется в виде мышей, крыс, мух или больших насекомых. Характерным для Дискорда является противный запах. Больше всего любит гнилое мясо. – А убить-то его как? – Дин с самым серьёзным выражением на лице внимательно слушал Сэма, усевшись напротив и уже дожевав сосиску. Сэм быстро пробежался взглядом по строчкам и вдруг обреченно откинулся на спинку кресла. Дин сразу же встрепенулся. – Что там, Сэм? Не медли! – Убить его можно ножом, смоченным в кошачьей крови. – Что?! – старший Винчестер резко повернул ноутбук к себе и перечитал информацию. – Твою дивизию… Что же нам делать? Конечно, пару дней назад мы о таком бы даже и не парились, то сейчас, в нашем-то положении, это безысходность. Есть предположения? Сэм, помолчав с минуту, задумчиво произнес: – Дин, у тебя много знакомых котов? – Ага, да, на каждом… Ты имеешь в виду Марси? Забудь! Да никогда! – Дин нервно вскочил. Вспыхнула молния, раздался оглушительный раскат грома, от чего даже окна завибрировали. – Это абсурд. Она же ещё и беременна! Сэм вздохнул. – Больше вариантов нет. Не надо ведь никого убивать. Нам просто нужно немного крови, вот и всё. Дин остановился и устало потер лоб. Его мучали сомнения. – Не знаю. Если что – ты скажешь ей об этом, я не при чём. А если она не согласится? – Тогда… Тогда я сдаюсь, – поднял руки в соответствующем жесте Сэм. Взглянув на часы, он снова тяжело вздохнул и закрыл ноутбук. – Подумаем над этим завтра. – Ладно, – задумчиво протянул Дин, беря электронный гаджет, – я верну это на место. Винчестер прошел в гостиную и осторожно положил его обратно в портфель Билла. Действовать приходилось тихо и без лишних движений, все-таки шанс быть разоблаченными существовал. Именно такая мысль промелькнула у Дина, когда Билл вдруг зашевелился, недовольно посапывая. В этот момент Винчестер застыл, на него словно вылили ведро холодной воды. Сердце бешено заколотилось. Сэм, который тоже уже направился за Дином в гостиную, так же замер. – Не. Шевелись, – прошелестел сзади голос брата. Старший Винчестер сглотнул и глянул на часы. Ещё десять минут, всего десять… Но, как часто это бывает, приходит господин Облом. Видимо, где-то сверху решили, что именно в это время нужно запустить самый сильный гром, который разбудит к чёртовой матери даже мёртвых. Билл сонно зашевелился, потянулся и, нахмурившись, открыл глаза. Мужчина зевнул и пару секунд лежал, смотря в потолок. То ли сон больше не шёл, то ли гроза не давала спать, но он снова потянулся и сел, потирая глаза. Билл вздохнул и поднялся. Наверное, его мучала жажда, так как он пошел на кухню и налил воды в стакан. Как ни в чём не бывало, он остановился у окна, вглядываясь в пелену дождя на улице. Если бы он знал, что сейчас в его доме сидят двое полуголых мужиков, он бы не был так спокоен. И, конечно, Винчестерам было очень далеко к спокойствию. Сэму-то ещё повезло: он успел спрятаться за большой косяк у двери, ведущей в кладовку, к тому же было темно, и сонный Билл вряд ли бы заметил его. А вот Дину, который сидел под небольшим круглым кухонным столом, скрючившись в самой невообразимой позе и почти не дыша, было совсем худо. Ещё хорошо, что длинная скатерть закрывала его. Сейчас Винчестер был готов молиться всем богам, которых он только знал. Но, наверное, приемный день у тех был совсем не сегодня. Напряжение нарастало. Дин старался издавать как можно меньше звуков. Ему стало очень жарко, на лбу выступила испарина. Из-под стола он видел босые ноги Билла. Всё было нормально, пока тот не отодвинул один из стульев возле стола и сел. И равновесие предало Винчестера. С грохотом он повалился на назад, на другой стул. В ночной тишине это звучало почти как тот гром. Билл подскочил, разлив воду на скатерть. Он быстро обогнул стол и, увидев распластавшегося на полу Дина, просто потерял дар речи. – Что за хрень?! Что ты тут делаешь, чёрт возьми?! Винчестер сумел подняться быстрее, чем Билл очнется от шока. Вот теперь ситуация напоминала дешевый цирк: Дин даже не знал, смеяться здесь или плакать. – Ну… Э-э-э… Всё не так, как кажется, – нервно улыбнулся он, отходя чуть подальше. – Да? А как же должно быть?! – Билл явно был в ярости. Конечно, как ещё можно понимать пребывание в своём доме какого-то мужика, закутанного в клетчатое одеяло, который прячется под кухонным столом? Внезапно глаза мужчины расширились. – А-а-а, всё ясно! – зло крикнул он, убийственным взглядом прожигая незадачливого Винчестера. – Значит, она каждый день пилит меня за всё, что только можно, а ночью развлекается с каким-то хреном? Какой же я дурак! Теперь я понял! Дин не успел и слова вставить, потому что Билл вдруг разразился диким нервным хохотом. – Если вам так хорошо вместе, желаю вам счастья-здоровья вместе, не буду вам мешать, – так же ненормально улыбаясь, отрезал мужчина. Дин закатил глаза. – Эй, чувак, ты всё не так понял! Прекрати эту дурацкую сцену! Ничего у меня с твоей женой нет, успокойся. Я здесь случайно… Но слова Винчестера, видимо, разозлили Билла. – Конечно! Случайно! Уж не из-за четырёх детей-то? А-а, дети! – схватился он за голову в очередной дикой догадке. – Может я не единственный отец! – Прекрати ныть, я… я это… – Дину стало тяжело говорить, перед глазами всё поплыло, снова возникло то самое чувство, как было при превращении. Ноги стали ватными и подкосились. – Э… Ты чего? – сквозь пелену послышался теперь уже полный недоумения голос. Где-то раздалось довольно громкое «бух!», от чего Билл подпрыгнул. Это, видимо, был Сэм. Под смачные маты мужчины Дин сполз на землю, не в силах бороться с процессом. Когда сознание опять стало ясным, Дин выпутался из большого шатра одеяла. Увидев Билла, сидящего в прострации почему-то на полу, Винчестер тоже выругался, но его никто, кроме Сэма, который уже тоже был собакой, не услышал. Глава семьи Далмассо в это самое время как раз перебирал в памяти знакомых психиатров, потому что после такого сложно было остаться нормальным. Билл перевел мутный взгляд на Дина и уставился на него. Винчестеру не было делать ничего другого, как разок гавкнуть, будто говоря: «Поверь, я сам давно в охренении…»