333 seconds to you

Спустя некоторое время или же часы, мы останавливаемся поменяться местами. На этот раз ведет Габриэль, а я чувствую, что хочу доспать еще пару часов своего сна в этой сладостной тишине под ласкающим лицо ветром. Она постукивает пальцами по рулю в такт музыки и, кажется, именно это и убаюкивает меня. Сквозь сон я вижу, как темнеет на улице и то, как она останавливает машину возле одного из зданий. В ее руке какой-то измятый список и она задумчиво кусает кубу. Я тянусь рукой ко лбу, чтобы провести по нему тыльной стороной ладони, но ощущаю боль ниже ребер, где-то по бокам, куда меня вчера хорошенько ударили, и куда ранее впивался немалый разряд тока. Да, это был четвертый круг, когда всю мою выдуманную ими дурь выбивали из меня именно разрядом тока. Я опускаю руку и трогаю то место, где остался шрам от ожога. Он все еще болит и не дает мне забыть все то, что произошло позже. — Что ты делаешь? — спрашиваю я, когда замечаю, как она стягивает с себя майку. — Мне нужно привести себя в порядок, — поясняет она и сняв майку тянется рукой на заднее сиденье достав оттуда черное платье. — Ты и так замечательно выглядишь, — выравниваюсь я на сиденье. — Закрой глаза и посчитай до десяти, — с улыбкой произносит она и я слушаюсь. Девять, восемь, семь…в моих глазах проплывает мутная картина ванной комнаты и белые стены, кто-то хватает меня за волосы и со всей силы толкает в воду…шесть, пять, четыре, я начинаю захлебываться, потому что в мои легкие достаточно долго не поступает кислород…три, два, один, я хватаюсь за бортик ванны и меня буквально выворачивает напененной и мыльной водой на пол. Это был мои личный пятый круг, когда именно таким способом меня хотели убить. — Как думаешь, что можно сделать в Вегасе в течении пяти минут? — Переспать с кем-нибудь? — Разве тебе хватит времени кончить? — оборачивается она ко мне и ждет ответа. — Ты именно об этом хочешь поговорить сейчас? — усмехаюсь я и потягиваю руки. — Мы в Вегасе? Ты семь часов вела машину? — Ты спал слишком сладко, — улыбнулась она, — и я хотела дать тебе возможность хорошенько выспаться перед трудной ночью. — И куда мы на этот раз держим направление? — интересуюсь я. Она достает из сумочки листок, на этот раз это не так не так помят, как прежний и пробегается по нему глазами. — Боишься игол? — интересуется она, а по моему телу пробегается неприятное чувство, будто я снова один в палате, а в мою вену впивается очередная острая игла со снотворным. — Твоя реакция настораживает, — усмехается Габриэль. — Идем. Уайлд выходит из машины и протягивает мне руку, ведя за собой. Буквально через несколько секунд мы будто попадаем в центр событий, оказавшись в нескончаемом потоке людей, смеющихся, пьяных или самых счастливых на свете. Я крепко держу ее за руку, в тот момент, когда мне подмигивает одна из блондинок в компании своих подружек и мысленно молюсь что бы эта ночь не закончилась диким похмельем. Габриэль останавливается у невысокого здания и поправив платье, которое, кстати, было слишком короткое и заходит внутрь. — Ты серьезно? — спрашиваю я, оказавшись в тату-салоне. — А разве я когда-нибудь шутила? — оборачивается она ко мне с улыбкой на губах и подходит к стенду с фотографиями. — Выбирай. — Ха-ха, — наигранно посмеялся я. — Серьезно, Бибер, выбирай, — ткнула она пальцем. — Я не буду делать тату, — мотаю я головой. — Ты тут причем, дурачок? — усмехается она, а я хмурюсь, потому что не впервые слышу, как меня называют дурачком, это не обидно, нет, это слишком знакомо, будто этот момент уже был. Дежавю? Возможно. — Мне все нравится, — признаюсь я. — Для всего этого не хватит моего тела, — проговаривает она. — Но я могу разделить их с тобой. — Дамы вперед, — указываю я на шторку, за которой в ожидании сидит бородатый мужчина. — Подержишь меня за руку? — интересуется она, глядя на меня серыми глубокими глазами. — Всегда, — улыбаюсь я и следую за ней. Габриэль присаживается на специальное кресло к мужчине спиной и оголяет свое плечо. — Хочу одуванчик, — говорит она и мужчина кивнув, приступает к работе. Пока игла впивается в её нежную женскую кожу, я держу руку Габриэль и наблюдаю за тем, как она выводит стержнем черной ручки по моему запястью, а затем останавливается возле двух побелевших шрамов. Она поднимает на меня свои серые глаза, и я уже знаю ее вопрос. Я не хочу вспоминать свой седьмой круг, потому что именно он привел к девятому. К потере Анны. Если бы тогда она не оказалась рядом, если бы тогда я не решился сделать это, я бы не чувствовал себя настолько ужасно, когда она умерла. Я бы просто ее не знал. Она откладывает ручку в сторону, и я вижу на своей руке аккуратно выведенные буквы черной голевой ручкой «Оставайся сильным». Я улыбаюсь самому себе и замечаю, что она встала с кресла. Достав из сумочки деньги, она протянула их татуировщику и кивнув, направилась на улицу. Я вышел вслед за ней и даже немного потерялся в толпе людей. — Я хочу есть, — заявляет она, появившись из неоткуда. — Зайдем в кафе? — Смеешься? — улыбается она. — В центре Вегаса нет обычных кафе, — усмехается Габриэль. — Можешь взять попкорна вон там? — указала она пальцем. Я пощупал карманы и только потом вспомнил, что у меня с собой не было ни доллара. — Взять не купить, Джастин. — Ты хочешь, чтобы я его украл? Она кивает, а я не могу воспринять ее слова всерьез. — Я же сказала, что эта ночь будет для тебя тяжелой. Ну же, — подталкивает она меня. Я хочу высказать ей пару своих возмущений по этому поводу, но послушно иду к палатке с попкорном и сладкой ватой. Моя очередь доходит быстро, а я все поглядываю на заинтригованную Уайлд в черном обтягивающем платье. — Эй, парень, что будешь? — зовет меня продавец. — Попкорн, — говорю я и замечаю, как мой голос вздрогнул. Кретин. Веди себя как мужик! Парень наполняет стакан попкорном и говорит цену. Кажется, он опомниться и не успевает, как я выхватываю из его рук стакан и бегу в сторону Габриэль, схватив ее за руку. Позади себя слышу его вопли и бегу со всех ног позабыв о том, что Уайлд на каблуках. Пробегаю еще пару метров и останавливаюсь из-за ее смеха. — Ну же, Габи, полиция повсюду! — проговариваю я чувствуя, как адреналин отдает быстрыми ударами в моем горле. — Успокойся, — смеется она. — Я заплатила ему. — Ты…что? — Я заплатила за попкорн, ковбой, — выпрямляется она и близко подходит ко мне. — Как себя чувствуешь? Все что я чувствую в данный момент это то, что хочу крепко прижать ее к себе или же к ближайшей стене и почувствовать её мягкую кожу на шее на вкус. Но я стою на месте и улыбаюсь её озорным огонькам в глазах. Именно такой я запомнил её в тот момент. Счастливой. — Надеюсь, казино ты меня ограбить не попросишь? — интересуюсь я, садясь в кабинку колеса обозрения. — Довольно интересная мысль. Она закрывает дверь и присаживается напротив меня дотронувшись до своего плеча. — Только не говори, что мы побываем там, — качаю я головой. — Тебе нет двадцати одного. Она закидывает ногу на ногу и выравнивает спину. — Теперь ты мне дашь двадцать один? — в надежде спрашивает она, а потом усмехается. — Смысл побега был не в том, чтобы сорвать казино или хорошенько оторваться, как это делают остальные. Я никогда не продумываю что-то наперед, я лишь делаю, а дальше все происходит, само собой. Я хочу, чтобы ты тоже действовал и не вспоминал о прошлом. Не вспоминал о шрамах на руках, о том, что ты голодал или о шраме у тебя под левым ребром… — Ты видела… — Не стоит останавливаться, Джастин. Не оглядывайся назад ни в коем случае, потому что там больше нечего делать, — заканчивает она свою мысль и переводит взгляд в окно. — На моих плечах лежит куча проблем, которые зависят не от меня, а у тебя куча возможностей и ты совсем не действуешь. Это звучит так, будто она меня в чем-то обвиняет, и это немного обидно. Я вспоминаю слова кретина-отца, которые он говорил в первый день приезда в Сиэтл. «— Хотелось бы знать твои дальнейшие планы. Они ведь грандиозные, если ты решил наплевать на то, что учишься в колледже? У этого есть достойное оправдание?» У меня его не было. Я бездействовал, погрузившись в собственные воспоминания, которые я перематывал день за днем начиная с самого утра. И теперь я понимал смысл её слов и действий. Она вернула меня, и я бесконечно благодарен ей за все это. За то, что вижу её сейчас перед собой, вижу с охренительно высокого колеса обозрения весь Вегас. У меня бы не было всего этого без нее. Я протягиваю руку, заправив прядь ее волос за ухо и перевожу взгляд на свою кисть где немного растерты слова, написанные ею. — Но, вообще-то, насчет казино я не шутила, — усмехается она. Я качаю головой и следующие двадцать минут мы добираемся до казино «Фламинго» обсуждая произошедшее с попкорном. Я действительно не знаю каким способом она это делает, но мы проходим в казино и садимся за автоматы. К сожалению, ни она, ни я ничего не выигрываем, и оставшись почти ни с чем возвращаемся обратно к машине около четырех часов утра. The Lighthouse and the Whaler – I Want To Feel Alive — Это был хороший вечер, — проговаривает она и садится за руль. — Ночь, Габриэль, — поправляю я. — Это было замечательно, хотя я ожидал большего от Вегаса. — Все потому что ты был трезв, — усмехается Уайлд и заводит машину. — Пообещай, что в мои двадцать один, мы сорвем казино в ужасно пьяном состоянии? — Конечно, мы ведь команда. — Джей и Би? — Немного чокнутые Джей и Би, срыгнувшие в воду и в пропасть, — вспоминаю я, когда она выезжает на дорогу. — Тебе ведь понравилось. — Не то слово, — улыбаюсь я и чувствую слабость. Я закрываю глаза и вижу вокруг людей. По большей части это дети, которые действительно психически-больны, а есть я, которому пытаются уже второй месяц вбить то, что болен и я. Каждый из них рассказывает о действиях или поступках, которые они совершали. Убили, утопили, задушили подушкой. Я слышу это день за днем, и, наверное, потихоньку начинаю сходить с ума веря в то, что одно избиение отца так же ужасно, как и то, что делали это люди. Эти недосмотренные дети. И это было моим седьмым кругом. Открываю глаза, прислушиваясь к спокойной музыке и сосредотачиваюсь на блондинистых волосах Габриэль, которые развивает теплый утренний ветер. Она вытягивает руку в сторону и будто плывет кистью своей руки по воздуху. С улыбкой на лице я делаю то же самое и она улыбается мне. Той же счастливой улыбкой, которую мне хочется всегда хранить в своем сердце, чтобы помнить, как она была прекрасна. — Я веду себя как дерьмо, — утверждаю я. — Сколько часов ты снова ведешь машину? — Это неважно, потому что мы почти в Сиэтле. — Почти? Она кивает, и я вижу знак о том, что мы только что въехали в Сиэтл. Дороги на удивление пусты, хоть и время, оказывается уже ближе к полудню, и мы добираемся до дома достаточно быстро. Хлопнув дверью, она вышла из машины и потянулась так, будто все это время спала она, а не я. — Габи, — зову я ее и она тут же оборачивается, идя ко мне на встречу. Прячет руки в кофту будто замерзла и с ожиданием смотрит на меня. — Те слова что ты говорила на колесе… ты дала мне многое понять, — мое сердце набирает оборот от принятого решения, и я боюсь ее обидеть каждым своим последующим словом. Но она ведь сама этого хотела. Сама меня к этому привела, — что я должен двигаться дальше. Она мне кивает и улыбается легкой улыбкой. — Моя мать приезжала несколько дней назад, и предложила мне вернуться домой, чтобы пересдать экзамены. До твоих слов я не задумывался над этим, я просто не хотел думать, но теперь… Я не помню почему я выбрал эту профессию, но я должен уважать свой выбор и окончить колледж. Улыбка с её лица вдруг исчезает, и я понимаю, что должен ей кое-то предложить. — Послезавтра, поехали со мной в Нью-Йорк? Ты поступишь, а я буду продолжать свою учебу. — Я не могу, Джастин, — качает она головой. — Ты ведь знаешь. — А что если твоя бабушка тоже останется там… — Нет, Джастин, — выдыхает она и ее голос становится немного тихим, — этот дом её и мой тоже. Я не могу её бросить прямо сейчас. Я не могу все это перевернуть с ног на голову, но спасибо, что предложил мне и я рада, что ты принял такое решение. Я вижу, как ее глаза наполняются слезами и хочу сильно ударить себя. — Это то, чего я хотела. Что бы ты понял, что бы ты сделал правильный выбор. — Габриэль… Она подошла ко мне, крепко обняв, и я почувствовал тот же запах полевых цветов. Габи, моя маленькая Габи. — До встречи, Джастин, — улыбнулась она мне, стерев тыльной стороной ладони слезу, и направилась к дому оставив меня одного.