***
На улице лето. Июль. Я выхожу на свежий воздух из душного зала и ощущаю на себе тёплые лучики вечернего солнца. На стадионе перед Школой искусств с пледами и корзинками для пикника расположились большие компании. Это жители близлежащих домов. Я знаю, они собираются именно здесь, потому что недалеко можно найти площадку для отдыха: карусели для детей и тренажёрный зал под открытым небом для взрослых. А ещё со стадиона открывается прекрасный вид на реку, и звуки машин, которые так надоедают за неделю работы, уже не так сильно слышны, потому что всё внимание направляется на природу. Школа искусств расположена неподалёку от городского парка. Он зажат в каменные джунгли, и самые смелые жители города стараются гулять в нём каждый вечер после работы. Я - не исключение. Мой самый короткий путь домой лежит через красивые улочки, поэтому я с радостью сворачиваю на дорожку, выложенную декоративным кирпичом, и прощаюсь с Грейс, так и не рассказав ей, что меня пригласили заниматься в старшую группу... Я люблю этот парк. Он словно отдушина в этом грязном и сером Городе. Здания в нём настолько однообразны, что даже заядлый путешественник может заблудиться в них. Я прохожу мимо клумбы с цветами, стараясь не думать, что уже через пару минут сама окунусь в городские проблемы, и вдыхаю невероятный аромат, исходящий от многочисленных пионов и роз. Клумба большая. Она вся усажена гортензиями, ромашками и лилиями, и я люблю рассматривать, как буйство красок меняется каждый раз, как ты проходишь мимо цветов: шаг вправо - и ромашек уже не существует, шаг влево - и гортензии переплетаются сочными шапками. Словно клумба - это часть калейдоскопа, крутя крышку которого ты можешь изменять рисунок по своему усмотрению. Ещё в парке есть небольшая аллея. Я как раз прохожу мимо неё и наблюдаю, как романтичные парочки прячутся в ней от назойливых взглядов прохожих. Аллея тёмная. Деревья в ней высажены так, что создают плотный купол, не позволяющий свету проникать внутрь. От этого, если не считать заброшенный мостик около входа, это место является самым таинственным, ведь что там внутри, кроме лавочек, не знает никто. "Говорят, там приятная атмосфера, — однажды сказала Кристина. — Сама я не знаю - хожу на свидания исключительно в городе, но Кристофер с моего курса утверждает, что там очень даже неплохо". Что ж! Я боюсь туда заходить (ещё посмотрят, как на умалишённую), но как только появится повод, я обязательно выясню - так ли там здорово, как все говорят. Дорожка из кирпича уводит меня налево, и я поворачиваю в сторону детской площадки. Каждый день на ней собираются семьи, и я вспоминаю, что сама часто пропадала тут со своими друзьями. Но как бы мне не хотелось - остаться здесь навсегда - парк заканчивается, и мне приходится выйти в мир, где счастья не существует: в нос ударяет запах бензина, и я вижу, как шины, плавясь от солнца, оставляют следы на горячем асфальте. Мой Город большой. Он никогда не радует меня яркими красками. Самое уродливое здание здесь — это большой Супермаркет. Я прохожу мимо него и поражаюсь, насколько он страшен: грязно-серый, прямой, угловатый, высокий и настолько идеальный, что противно смотреть. Он возвышается над Городом, закрывая солнечный свет, а спицы на плоской крыше - антенны - вот-вот норовят проткнуть небо над головой. Я отворачиваюсь. "Такое только пессимисты могли спроектировать. Будто другого цвета, кроме как серого, не существует". Я всматриваюсь в кусочек городского пейзажа и понимаю, что за парком вид не так уж и лучше - там опять небоскрёбы. Только уже не серые и грязные, как большой Супермаркет, а чистые и блестящие, как дорогая побрякушка на одном из пальцев великовозрастной дамы. Эти небоскрёбы придают Городу ненужного лоска. Они забирают солнечный свет и пропускают его внутрь себя. Не люблю смотреть и на них тоже, поэтому прохожу за угол дома и думаю, что люди сами вогнали себя в высотные рамки. Они сознательно отстроили эту всю "красоту", а теперь не могут совладать с собственными эмоциями, потому что улыбчивых людей на улице не встретишь даже в солнечный день. Мой дом расположен за одним из таких небоскрёбов. Он находится в старом квартале, и я очень люблю это место: здесь нет ни единой высотки. Я прохожу мимо Мисс Винн - пожилой дамы с собачкой - и через ступеньку запрыгиваю на крыльцо дома. Вздыхаю. Как же легко дышится, когда на тебя не давят серые стены! Я улыбаюсь во все тридцать два (ещё и потому, что сходила-таки на тренировку) и звоню в домофон. — Мам, это я, — говорю в динамик. Металлическая дверь открывается, и я забегаю внутрь, поднимаясь на второй этаж. — Как первый день в новой группе? — спрашивает мама с порога. — Дай отдышаться! — смеюсь; сбрасываю босоножки с ног и целую кота Флаффи в рыжую макушку. — Меня перевели в старшую группу. — Ой... — мама явно не ожидает. — Я поздравляю тебя! — Спасибо! — целую её в щёку и прохожу вместе с котом на руках на кухню. — Я ужасно проголодалась. А на столе уже накрыт ужин. — Ты решила закатить пир, раз я решилась пойти на тренировку? — Беатрис, ты же знаешь, как я переживала. — Мам! — закатываю глаза. — Мне девятнадцать. И это всего лишь танцы. — Когда-то это были: "МАМ, ЭТО ЖЕ ТАНЦЫ!" — Ладно-ладно, — смеюсь. — Давай есть. Мы присаживаемся за стол, и я восхищённо рассказываю об удавшемся вечере. — Познакомилась с кем-нибудь? — спрашивает мама. — Да, с девочкой. Правда, она занимается в младшей группе, и, боюсь, мы с ней больше не увидимся, но она мне понравилась, — допиваю компот. — Крис чем-то напоминает. — Ничего страшного, — мама убирает тарелки со стола. — Можно общаться и после тренировки. Я пожимаю плечами. — А папа где? — спрашиваю. — На рыбалке задерживается. Ты же знаешь, сезон начался. — Верно... — я поднимаюсь из-за стола и иду в коридор - надо разобрать сумку. Достаю из неё вещи, старые чешки (которые не пригодились) и слышу, как звонит телефон. — Да? — отвечаю. — Трис, ты где? — спрашивает подруга без предисловий. — Дома. Что-то случилось? — Срочно выходи на улицу. — Ты познакомилась с новым парнем? — смеюсь. — Калеб приехал. Сумка из рук падает на пол. — Алло, Трис, ты слышишь меня?! "Да-а... Да". — Ты уверена? — это всё, что я могу произнести. — Более чем. Так что попу в руки и вперёд. И вытащи палец изо рта! Мне надоело делать тебе маникюр каждый день. Я слышу короткие гудки и впадаю в немое оцепенение. Мой брат в городе. Снова. Он вернулся. И я сделаю всё, чтобы он не уехал опять.Глава 1.
11 марта 2015 г. в 17:18
— Ноги в первую позицию. Деми-плие!
Я держусь левой рукой за деревянный станок. Правая рука в подготовительной позиции. Тело напряжено. Позвоночник натянут струной, а пальцы плавно сомкнуты в правильном направлении. Я медленно приседаю, смотря на себя в зеркало, и вижу сосредоточенное лицо: губы мои сомкнуты в тонкую полоску, а между бровей запала морщинка - так бывает, когда я работаю. Волосы уложены в аккуратный пучок, и чёрный тренировочный купальник плотно облегает тело. Мне комфортно, уютно, тепло. Я люблю эту форму. В ней я чувствую себя изящной и утончённой. Мой подбородок поднимается выше, и я начинаю улыбаться чаще.
Замечаю, что девочка, стоящая позади меня, не правильно приседает: её первая позиция больше напоминает шестую, а колени сгибаются не под тем углом. Она хмурит брови, пытаясь усиленно повторять за мной, но у неё это плохо выходит - стопы, в конце концов, выворачиваются не в том направлении. Тренер замечает это. Я отвлекаюсь, представляя, как сейчас будут отчитывать неопытную ученицу, но вместо критикующих слов слышу размеренное дыхание и чувствую тяжёлую руку у себя на плече. "Ноги в первую позицию, руки - в подготовительную. Деми-плие!" — крутится где-то в ушах; моя спина ощущает давление, и тренер "сажает" меня коленками в стороны. "Ещё мгновение, и я взорвусь!" Но - нет, моё тело выдерживает и это испытание тоже. "Молодец, прогульщица танцев!" Тренер довольно кивает. "А что же с той девочкой?" Я украдкой смотрю в зеркало перед собой. "М-да... С такими "успехами" в танцах ей делать нечего,".
— Ноги во вторую позицию, — командует тем временем тренер. — Гранд-плие!
Я повинуюсь и расставляю ноги чуть шире.
— Правая рука во вторую позицию!
И я поднимаю руку перед собой и отвожу её в сторону. Кисть плавно "ложится" на воздух. Я округляю пальчики, слегка касаясь большим среднего, и приседаю опять. У меня уже выработалась механическая память, и действия моих рук приходится не так сильно контролировать. Когда мы выполняем упражнения у станка, я невольно вспоминаю каждодневные тренировки в детстве и смеюсь, представляя, как канючила бы сейчас, будь мне пять лет. Просто это - самая нудная часть, которую только можно придумать. Но самая необходимая. Без неё ты никогда не научишься правильно танцевать.
Я украдкой наблюдаю за тренером. Медленным шагом она ходит по залу и следит, как мы правильно держим руки во второй позиции. Замечаю, что она выворачивает стопы в нужную сторону худенькой девушке и та морщится от непривычных телодвижений. Улыбаюсь. Видно, как эта девушка старается: когда тренер давит на плечи, пытаясь усадить её ниже, ученица стискивает зубы и продолжает выполнять упражнение. Молодец. Всегда приятно наблюдать за теми, кто пришёл в хореографию не от балды. Я приседаю ещё раз и приподнимаю подбородок выше.
— Ноги в третью позицию. Батман тандю! — прямо в ухо, но я расцениваю это, как случайность. — Чередуем с гран-батманом! Поехали! И раз, два, три, четыре!
Сразу вхожу в нужный ритм. Ногу закидываю высоко, на сколько это возможно! Тяну носочек, напрягая голеностоп, и стараюсь не сгибать другую ногу в колене - это не правильно. Контролирую дыхание. Движения становятся всё интенсивней, а энтузиазма прибавляется всё больше: теперь мне хочется не просто стоять у станка с хореографией, которая въелась уже по самые гланды, а прыгать и скорее учить новую связку, ради которой я и пришла вновь на тренировки.
— Поменяли сторону! — командует тренер.
И я опять наблюдаю украдкой за девочкой, стоящей сзади меня. Махи её слишком слабые, а ноги совсем не напряжены. Колени согнуты, а пальцы и вовсе болтаются в свободном падении. Смешно (еле сдерживаю порыв). Пальцы на ногах! Я вспоминаю детство в другой Школе танцев и уже не стараюсь помочь этой девочке. Возможно, тренер права: она безнадёжна и нечего с ней играть в ляськи-масяськи.
— Закончили! Встаём в колонну друг за другом. Отрабатываем прыжок в шпагате. Начинаем с дополнительного шага!
Это что ещё за новость?
Я занимаю место за какой-то ученицей с ярко очерченными ключицами и внимательно смотрю, как люди передо мной начинают разбегаться. Они прыгают легко и свободно, раскрывая ноги на сто восемьдесят градусов, и я отчётливо понимаю, что не повторяла подобного уже тысячу лет.
Каждый делает по три прыжка. Спустя пару минут очередь доходит и до меня. Я глубоко вздыхаю. Вспоминаю, что руки в этом упражнении должны быть раскрыты во второй позиции, а ладошки - смотреть точно вниз, но из-за ненужного волнения я "выбрасываю" деревянные руки и даже не пытаюсь исправиться. Вдох... Дополнительный шаг, скачок. Выдох... Шаг правой ногой, левой. Вдох! Дополнительное мгновение на обдумывание траектории полёта и ловкий уверенный прыжок в перешпагате. "У меня получилось?"
— Фиу! — слышу с противоположного угла зала. — Кто она такая?
Я оборачиваюсь, чувствуя себя неловко, и смущённо прикрываю глаза.
— Закончили! — командует тренер. — Это были не самые лучшие прыжки, что я от вас видела, но спишу всё на летнюю переутомляемость. Видимо, жаркое солнце даже с танцорами делает невероятные вещи.
Не понимаю, к чему она клонит, но на вид ей не больше двадцати пяти. На выжившую из ума старушку она не похожа.
— Сегодняшнее занятие мы посвятим акробатике, — тренер продолжает, как ни в чём не бывало. — Все знают, что без сложных элементов и нечего делать на городских соревнованиях, так что продолжаем учиться исполнять чудеса эквилибристики даже за неимением свежего воздуха в зале. Итак! — тренер обводит группу пристальным взглядом. — Переворот назад через мостик на локтях. Показываю несколько раз, так что следите в оба. Технику переворота мы учили на предыдущих занятиях, так что, надеюсь, — она подчёркивает это слово, — вам не составит особого труда повторить всё за мной. Начали!
— Она бывшая гимнастка, — кто-то шепчет мне на ухо. — Поэтому перебарщивает периодически...
— Ясно, — улыбаюсь и внимательно всматриваюсь в каждое действие тренера.
Нас разделяют по три человека спустя пару минут. Я присоединяюсь к группке подружек. Они высокие, из-за чего мне приходится подниматься на цыпочки, и с лёгкостью выполняют представленный им элемент. Не знаю, может дело не в росте, конечно, и этот факт ни как не влияет на качество упражнения, но ноги их так и летают по залу, заставляя сбиваться с толку даже меня.
— Мы страхуем, не бойся, — говорит одна из них, и я пристраиваюсь на мостик.
Сто лет не стояла в таком положении... Только не в таком зале и не при таких обстоятельствах. В последний раз, когда я видела мир в перевёрнутом свете, я жутко грустила и намеревалась больше никогда не ходить на танцы, даже если этого захочет сам президент.
— Переворачивайся! — смеются напарницы. — Давай, это не страшно!
Я опускаюсь на локти и делаю плавный переворот.
— С прохождением первого испытания!
И я улыбаюсь во все тридцать два. "Главное – не передумать, — тут же вспоминаю слова бывшего тренера. — Видела я однажды, как одна ученица чуть не свернула себе шею. Поверь, — даже хмыкаю, как она, — в этом нет ничего эстетичного."
— Если собираешься делать элемент из акробатики, всегда будь уверенна в своих силах, — бормочу себе под нос.
— Что? — переспрашивают подружки.
— Продолжаем, говорю, — но даже повторение переворота назад не может скрыть мою довольную улыбку.
— Меняемся! — командует тренер, и теперь я выступаю в роли страхующего.
Так продолжается час: мы отрабатываем переворот назад, а тренер помогает нам, указывая на наши ошибки. Если честно, устаёшь и от этой работы тоже, ведь акробатика всегда выматывает и требует концентрации внимания на все двести десять процентов.
— Закончили! — опять громкий голос по залу, и я выдыхаю с радостью. — Не могу сказать, что осталась вами довольна, но в целом неплохо. Вижу, что не забыли прошлые тренировки. А теперь, — кивает на коврики, — расходимся по залу и приступаем к растяжке.
Пол в зале без трещинок, поэтому я "падаю" прямо туда, где только что делала упражнение с мостиком.
Тренер командует сесть в поперечный шпагат. Я растягиваю ноги и и наклоняюсь к правой. Живот и грудь точно ложатся на ногу, и я тянусь руками вперёд, касаясь пальцами пола. Слегка покачиваюсь и кладу лоб на стопу. Чувствую, как сильные руки тренера давят мне на спину. Мои руки катятся дальше, и я ощущаю неприятное жжение в мышцах. "А я уже и забыла, какого это - растягиваться после долгого перерыва". Морщусь. Тренер отходит, давая возможность вздохнуть, и я с радостью меняю положение, переключаясь на левую ногу. Здесь я уже не могу коснуться лбом ноги - моя левая нога отказывается растягиваться так же сильно, как правая. Мышцы напрягаются вновь, и я чувствую, как каждая связочка готова треснуть по швам.
— Молодец, — слышу от тренера, когда та наклоняется, чтобы поправить мой корявый шпагат.
— Фу-у-ух... — даже не сдерживаю облегчённого вздоха, и улыбаюсь опять.
Затем все приступают к растяжке на продольный шпагат. Сначала правая нога, потом - левая. Я пристраиваюсь к лавочке, запрокидывая на неё ногу, и смотрю, как ко мне начинают присоединяться остальные девчонки. Некоторые кряхтят и морщатся, садясь на шпагат, другие - спокойно разводят руки в стороны. Третьи и вовсе подставляют вторую лавочку под левую ногу - вот у них точно с растяжкой всё в порядке.
— Всем большое спасибо за тренировку! — вещает после десяти минут "релаксации" тренер. — Вы были... Ленивы! Просыпайтесь в следующий раз! И не забывайте отрабатывать неудавшиеся элементы дома.
По залу пробегают аплодисменты: это своеобразная традиция у танцоров – хлопать в конце каждой тренировки.
Я улыбаюсь, подхватывая ключи от шкафчика, и направляюсь в раздевалку.
— Эй, новенькая! — кто-то кричит мне; я оборачиваюсь. Девушка в ярком синем купальнике приветливо улыбается. — А ты неплохо двигаешься! Давно занимаешься?
— С самого детства.
Собеседница явно не ожидает такого ответа, поэтому резко выныривает из шкафчика, в который решила "спрятаться", и внимательно изучает меня с ног до головы.
— У меня был перерыв, — объясняю. — Пять лет не ходила на тренировки.
— Травма?
— Почти. Но сейчас уже всё в порядке.
Девушка в синем купальнике продолжает смотреть.
— А ты давно занимаешься? — решаю продолжить беседу. Понимаю, что мой ответ ввёл её в ступор, ведь все здесь не более, чем любители. Два года, пять лет... Но ни как не всю жизнь.
— М-м-м... Не знаю. Три года? Больше? А ты зачем к нам пришла? — говорит после паузы. — У нас тут не профессиональная хореография.
— Не было возможности вернуться на старое место.
— Ясно! Решила, значит, "покорить" новичков. И надолго ты к нам? — девушка заныривает обратно в шкаф.
— Пока не надоест.
Слышу странный смешок.
— А, что, у вас сильная текучка? — спрашиваю.
— Да дело не в этом, — девушка появляется передо мной в нижнем белье. — У тебя хорошая техника, а тренер любит, когда в группу приходит кто-нибудь стоящий. Боюсь, просто так тебя никто не отпустит.
— И хорошо, — улыбаюсь, а то, было, подумала уже, что я тут самая слабая. — Хоть какой-то стимул появится не бросать танцы опять.
— Где занималась раньше?
— В Школе танцев классической хореографии, гимнастическое отделение.
— Фиу! — доносится от девушки, и теперь я понимаю, ко свистел в зале. — Так вот откуда такая постановка ног! Перешпагатом у нас только старшая группа может похвастаться.
— В детстве, — всё-таки начинаю переодеваться, — если ты что-то делал неправильно, тебя оставляли после тренировки отрабатывать элемент до посинения.
— И сколько же раз оставляли тебя?
— Достаточно для того, чтобы правила постановки тела въелись мне в мозг.
— Грейс, — широкая ладонь подлетает ко мне.
— Трис, — пожимаю её в ответ.
— Мне нравится, как ты работаешь, поэтому буду рада видеть тебя на тренировке снова.
— Всенепременно, — смеюсь и напяливаю на уставшее тело футболку и короткие шорты.
А раздевалка постепенно начинает пустеть. Я достаю расчёску из сумки и стараюсь протолкнуться к зеркалу около входа - там уже собралась толпа из не накрашенных девушек: все о чём-то разговаривают, толкаются и освобождают место для себя. Я же пристраиваюсь с краешку и пытаюсь разглядеть своё лицо в зеркале. Что ж, как я и думала, волосы прилипли ко лбу. Теперь вместо аккуратного пучка на голове красуется непонятная гулька, и я тут же распускаю волосы, давая им отдохнуть от узких шпилек. Под глазами замечаю круги - тушь, которая размазалась из-за того, что я забыла умыться перед тренировкой. Теперь моё лицо больше напоминает морду панды, и я усиленно провожу ватной палочкой по следам душной тренировки. "Так-то лучше!" — смотрю на себя в зеркало, когда заканчиваю приготовления на выход. Слышу: "Беатрис!" — и тут же оборачиваюсь на тренера.
— Да? — отвечаю.
— Беатрис, мне понравилось, как ты сегодня работала, поэтому хочу сделать тебе деловое предложение.
Я смотрю на группу ещё не ушедших из коридора девочек.
— Какое?
— Давай пройдём в зал, и я тебе всё объясню.
Все собравшиеся провожают меня взглядом.
— Беатрис, — говорит тренер, когда мы оказываемся на "безопасном" расстоянии от учениц, — сегодня ты занималась в группе для новичков: мне надо было посмотреть на что ты способна. Твоё портфолио меня впечатлило, но всегда лучше перепроверить, чем звать незнакомого человека в старшую группу. — (Я киваю). — Перешпагат, уверенный мостик, неплохой переворот назад и запущенная растяжка, — (краснею от смущения). — Видно, что ты не теряла времени даром и занималась долгое время хореографией.
— К сожалению, у меня был перерыв...
— И это я вижу, — тренер внимательно изучает папку, которую я предоставила ей для ознакомления с моими прошлыми заслугами. — Но у тебя большое количество грамот. В основном за успешную творческую деятельность и помощь коллективу в организации выступлений, но в благодарственных письмах от тренера ты характеризуешься, как целеустремлённый человек, готовый пойти на многое, чтобы добиться успеха. Что скажешь по этому поводу?
Я тут же вспоминаю, как в пятом классе прогуляла историю, убежав на дополнительную тренировку по акробатике.
— Это чистая правда.
Тренер, почему-то, начинает смеяться.
— На самом деле, — она открывает журнал с посещениями, — это всё не важно, потому что двигаешься ты отлично, а у нас любительское заведение. Но твоё рвение вернуться "в большой спорт", так сказать, меня впечатляет. Вот уж не знаю, почему ты решила сделать столь долгий перерыв, но в этом году я точно не упущу возможности уговорить тебя задержаться подольше.
— Это значит?..
— Я перевожу тебя в старшую группу.
Решительно ничего не понимаю, но мне нравится ход её мыслей.
— Спасибо! — выкрикиваю прежде, чем успеваю заметить это.
— Значит, завтра приходишь в это же время в этот же зал. Мы начинаем учить новую программу, так что, думаю, ты быстро втянешься.
— Я обязательно буду!
— Вот и славно, — тренер вычёркивает моё имя из списка новичков и переносит его список "старшая группа". — Жду тебя. И не опаздывай! В противном случае - десять отжиманий за пропущенную минуту.
— Поняла, — смеюсь. — Мисс Девлин, спасибо большое!
— До свидания, Беатрис!
— До свидания! — я подпрыгиваю, когда выбегаю из зала, и не верю, что смогла поразить тренера в первый же день.