***
— Крис, ты готова? — я спрашиваю подругу, которая уже целый час стоит перед зеркалом и сооружает какую-то неимоверно сложную причёску. — Ещё пару шпилек и можно идти, — отвечает она с сосредоточенным видом. — По-моему, у тебя скоро голова лопнет от них. — Голова не лопнет точно, а вот моё терпение подходит к концу, — Кристина нервно вталкивает очередную шпильку в причёску. — Тогда заканчивай. Нам ещё дойти нужно, — сажусь я на пуфик перед зеркалом. Кристина вздыхает, оглядывая себя в зеркало. — Тебе нравится? — спрашивает она, отходя на полшага подальше. — Ты же знаешь, что мой ответ всегда будет да. Ты просто не умеешь одеваться плохо. Кристина еле заметно улыбается: — Ты преувеличиваешь… Хотя, если подумать, то в чём-то ты права. Даже тебя, вот, тоже красиво одела. Я закатываю глаза, складывая руки на груди, и хмыкаю. — А, что, разве не так? — подходит Кристина ко мне, шелестя подолом длинного платья. — Всё так. Только давай уже будем выходить. Почти семь. Кристина всё-таки выходит из моей комнаты, по пути не забывая прихватить сумочку, и я иду вслед за ней. На мгновение задерживаю взгляд в зеркале и отмечаю про себя, что Крис как всегда угадала с фасоном платья. Оно доходит мне до середины колена. Вечернее… коктейльное, я бы сказала. Сочного зелёного цвета на тонких бретельках. А подол с обратной стороны весь усыпан маленькими красными вишенками. Смотрится очень оригинально и свежо. Как раз летний вариант для какой-нибудь вечеринки. — Ты всё-таки решила взять с собой сменную одежду? — спрашивает Кристина, обуваясь в босоножки на тонкой шпильке. — Да. Не хочу гулять по парку в таком виде. Слишком по-праздничному, а у нас обычное свидание. Подумает ещё чего-нибудь не то. —Ну и ладно, — невозмутимо отвечает она. — А подумает он то, что надо. Что ты у него самая красивая. Я улыбаюсь, беря сумку в руки, и тщательно закрываю её. Смогла уместить в небольшом отделении шорты с майкой, которые мне сегодня ещё пригодятся. Тем более на улице жара и разгуливать в таком красивом платье мне не хочется. Даже, когда рядом будет Фор. Он-то с работы придёт. И явно не при полном параде. Мы выходим из квартиры, и я закрываю за собой дверь. Папа тоже решил дойти до этого благотворительного вечера. Мама всё-таки смогла уговорить его. Прикрылась тем, что он работает в администрации города и его присутствие точно не помешает. Может, при виде него люди решат оставить чуть больше денег, раз сам Эндрю Прайор решил тоже прийти. Жители знают моего отца. Он занимается различными управляющими вопросами, и каждый день пытается сделать наш город лучше. Вносит свои предложения по его совершенствованию и изменению. Выдвигает идеи по улучшению, озеленению и прочее, что только можно придумать. Он – заместитель начальника в этом деле. И все его уважают. Считают, что он – надежда нашего города. Потому что его начальник – Маркус Итон – не всегда работает во благо города. Это нам так папа рассказывает, когда приходит с работы. Он говорит, что, хоть Маркус ему и друг, но любит загребать деньги себе в карман. Отсюда и несостыковки, когда приходит время проводить какую-нибудь очередную кампанию по озеленению города или ремонту дорог. Конечно, это всё осуществляется, но не в тех количествах и объёмах, в которых это планировалось проводить. Мы с Кристиной доходим до супермаркета и заходим вовнутрь. Прохладный холл тут же встречает нас, и я немного выдыхаю, расслабляясь после жары, которая царит за окном. Такое чувство, что ещё пару минут и асфальт начнёт плавиться. Крис говорит, что это всё к дождю. К проливному ливню и, возможно, граду. Но я стараюсь не слушать её, потому что безумно не хочу, чтобы наша встреча с Фором отменилась. Ведь я всё уже распланировала. И с работниками парка договорилась, чтобы они устроили нам всё по высшему разряду. — Какой этаж? — спрашивает Кристина, когда мы заходим в лифт. — Пятьдесят пятый, — я нажимаю нужную кнопку. Механизм приходит в действие, и лифт начинает плавно подниматься наверх. — Волнуешься? — спрашивает подруга. — Нет. С чего бы это? — Вот и я тоже… Чего это она, интересно? Двери открываются перед нами, и мы выходим в огромный зал, усыпанный разноцветными шарами. — Твоя мама – гений, — восхищённо произносит Крис, вертя головой по сторонам. — Ага… Ещё бы обещанную вкусную закуску попробовать, и вечер точно можно считать удавшимся. — Девочки, вот вы где! — подходит к нам мама, обнимая Кристину. — Как раз вовремя пришли. С минуты на минуту начнут подходить гости, поэтому, — подаёт нам по планшету с парой листочков, прикрепленных к нему. — Вот вам списки всех приглашённых. Будете спрашивать фамилию с именем и пропускать. И обязательно спрашивайте, не желает ли гость, чтобы его проводили до его столика. — Всё понятно, — мы киваем головой, забирая список имён. Мама целует нас в щёчки, и уходит куда-то вглубь зала. — Как думаешь, все придут? — спрашиваю я, вставая возле входа. Специально для нас оборудовали небольшую стойку около лифта. Так что ни один гость не сможет запутаться, куда ему идти. — Многие, точно, — кивает Кристина головой, вставая напротив меня. — У нас же любят проводить подобные мероприятия. Иначе как ещё заставишь людей жертвовать деньги на помощь детям? Я тихонько вздыхаю. Стрелка часов на противоположной стене доходит до цифры семь, и ведущий мероприятия объявляет о его начале. Раздаётся негромкая музыка, а моя мама проверяет последние штрихи, чтобы всё было безупречно. Вижу, что папа уже стоит и с кем-то разговаривает. С каким-то мужчиной, одетым в строгий чёрный костюм. Джемс Бонд, наверное… Щелчок и двери лифта открываются. Прибыли первые гости. Это супружеская пара, как я заметила. Потому что у обоих на безымянном пальце по кольцу. Они подходят к нам, и я спрашиваю их фамилию. Мужчина мягким бархатистым голосом отвечает мне, слегка улыбнувшись, и я помечаю у себя на листочке, что чета МакКинон только что стала первым официальным гостем мероприятия. Тем временем Кристина принимает других посетителей – двух женщин средних лет. Обе они одеты в шикарные платья в пол, чуть переливающиеся при свете ламп. Подруга узнаёт их имена, и я слышу, что это сёстры Бёргер – местные писательницы фантастических романов. Сюжет закручивают так себе, но, вот, любовные линии у них просто превосходные. — Добрый вечер, — вежливо здоровается со мной какой-то мужчина, пока я отвлеклась на Кристининого гостя (пухленького парня во фраке). — Здравствуйте, — поворачиваю голову на мужчину и вижу, что прямо передо мной стоит Маркус Итон. Я тут же давлю улыбку из себя, потому что понимаю, что это папин друг и начальник, да ещё и очень важная личность в городе. Поэтому ударить в грязь лицом перед ним мне абсолютно не хочется. — Беатрис Прайор, если я не ошибаюсь, — достаточно добродушно произносит он. – Дочь Эндрю Прайора. — Да, это я. Вас проводить к столику, мистер Итон? — спрашиваю, отмечая его в списке. — К чему такие формальности? — отмахивает он. — Зови меня Маркус. Мы же не чужие люди, как никак. Я застенчиво опускаю взгляд. Да, мы знакомы очень давно, потому что папа начал работать с ним ещё до меня, когда они были равны по должности и исполняемым обязанностям. А теперь Итон его начальник, а папа его заместитель. Но это обстоятельство не отменило их дружбы. Единственное, что мне кажется странным, так это то, что он последние лет пять не появлялся у нас дома. Не заходил в гости и не поздравлял мою маму с днём рождения. Как будто скрывался от посторонних глаз. Папа рассказывал, что у Маркуса большие проблемы в семье: жена потеряла ребёнка, а единственный сын совсем отбился от рук – ушёл из дома и даже не звонит. Вот поэтому он и стал всё больше времени проводить дома, чтобы люди и журналисты не расспрашивали его и не лезли лишний раз в душу. — Верно, - поднимаю голову. — Так, Вас всё-таки, проводить, Маркус? — Спасибо за помощь, Беатрис, но, кажется, твой отец уже заметил меня. Так что проблем с поиском столика у меня не будет, — он хлопает меня по плечу и проходит в зал. Я облегчённо выдыхаю, отмечая, что только что справилась с самым важным гостем вечера. Двери лифта опять открываются, и в зал заходит пожилой мужчина, я бы даже сказала дедушка. Он медленно обводит взглядом всех присутствующих и подходит ко мне. В нос сразу же ударяет приторный запах сандала. Я задерживаю дыхание и на выдохе произношу: — Добрый вечер. Ваша фамилия? — Старый Эрни, — сухо отвечает он. Я быстро пробегаю глазами по списку и быстро отмечаю гостя ручкой. — Вас проводить до столика? — пытаюсь я не дышать, но лёгкие, всё же, требуют кислорода. — Сам справлюсь, — бубнит он, ковыляя вглубь зала. — Кто это был? — шепчу я Кристине, вдыхая чистый воздух полной грудью. — Какой-то полоумный, — тихонько смеётся она в кулак. — Ты там не задохнулась? — Почти, — улыбаюсь я. —Много гостей уже успела принять? — Около половины. Они почти все ко мне подходят. У тебя совсем мало народу было. — Ты просто умеешь притягивать к себе внимание. — С удовольствием поделюсь с тобой этой привычкой, — корчит подруга смешную рожицу. А тем временем, двери лифта открываются вновь. И из него выходит Юрайа, держа под руку Марлен. При виде нас они тут же начинают улыбаться. А вот мне, ровно, как и Кристине, не до шуточек. В голове сразу всплыла картинка, как Марлен целовалась с девушкой в парке. А сейчас очень мило и нежно смотрит на Юри, плотно прижавшись к нему. Мы с Крис обмениваемся взволнованными взглядами, но сразу же берём себя в руки. Похоже, наш общий друг ничего не знает об этом инциденте. — Привет, девчонки, — здоровается Юри с нами. — Гостей встречаете? — Как видишь, — отвечает Крис. – А вы, как посмотрю, есть в списке приглашенных. Большая шишка, мистер Педрад? — Если бы, — хмыкает он. — У мамы Юри свой небольшой бизнес, — отвечает за него Марлен. — Сеть флористических магазинов. — Как здорово! — восхищаюсь я. — И ты молчал? — смотрю на Юри. — Знаешь же, что я тоже по этой теме мастер. Юри улыбается: — А ты не спрашивала. Вот и не рассказывал, — и негромко прибавляет: — Моя мама тоже должна подойти сегодня, так что не упусти шанс познакомиться. — С кем? — подходит к нам тёмнокожая женщина очень похожая лицом на Зика. Юрайа резко оборачивается: —Мам, ну ты чаще так подкрадывайся ко мне. Точно сына лишишься, — за что получает неслабый подзатыльник. Марлен тихонечко улыбается: — Добрый вечер, Ханна, — говорит она. — Здравствуй, дорогая, — обнимает девушку мама Юри. — Вот, бери пример с Марлен, — укоризненно смотрит на сына. — Она в отличие от тебя не пререкается со старшими. — Ой, мам. Только не начинай, — смеётся Юрайа. — Ладно-ладно, — теребит его по голове. — Ты лучше скажи, с кем хотел меня познакомить? Парень переводит взгляд на меня: — С Трис, — говорит он. — Начинающим ландшафтным дизайнером. — Очень приятно, — тут же пожимаю я Ханне руку. Похоже, теперь это будет моей новой привычкой, которую я переняла от Фора. — Весьма, весьма… Начинающий, говоришь? — Да, я учусь на третьем курсе. — Можешь дальше не продолжать. Уже поняла, на каком факультете и в каком университете. Сама там же училась. И как тебе, нравится? — Очень! Даже не задумывалась ни разу, чтобы перейти в другое место. Ханна негромко смеётся: — Узнаю себя. Такая же счастливая ходила, пока училась. Что ж, Трис. Раз сын посчитал нужным познакомить меня с тобой, значит, можешь рассчитывать на мою помощь. Как будет новый проект, звони, — подаёт свою визитку. — Чем смогу – помогу. — Спасибо большое, — киваю я. — Обязательно с Вами свяжусь. — Крис, ты не могла бы проводить нас? — спрашивает Марлен у моей подруги. — Конечно, — отвечает та и уводит всю чету Педрад куда-то в зал. А ко мне подходит очередной солидный мужчина. Он представляется как Альфред Билсон из Института по развитию сельскохозяйственных технологий. Я узнаю его, потому что эти широкие скулы с пухлыми щеками постоянно крутят по телевизору. Интересно, что за сегодняшний вечер я не увидела ни одного замученного жизнью человека. Все, кто пришли – довольные и счастливые люди. Не заезженные работой, учёбой и прочим. Не худые, и не тощие. Без торчащих костей и угловатых плеч, за исключением Марлен. Но у неё такая фигура не от плохой жизни. А ещё удивительно то, что нет такого человека, который пришёл бы в серой одежде. Абсолютно все наряды играют разноцветными красками. У кого-то даже блестит. А половина мужчин и вовсе пришли во фраках, чего я понять не могу. На улице жара страшная. И как они не умудрились в них не спариться, я не представляю. Но, даже несмотря на то, что угрюмые жители города, пускай и на пару часов, превратились в жизнерадостных важных шишек, всё равно в них присутствует некая нотка отчаянья. Словно сегодняшним своим внешним видом они пытаются показать всем, что ещё могут и умеют веселиться. Что рутинная серая жизнь ещё не полностью поглотила их. Что их заботят такие проблемы, как помощь детям-сиротам, состояние окружающего воздуха, колдобины на дорогах и недостаток растительности в городе. Но, если взглянуть правде в глаза, этих людей уже ничего не спасёт. На самом деле всё это только показушничество чистой воды. Даже вежливость Маркуса Итона выглядит фальшивой на фоне его частых криков на своих подчинённых на работе. Все прекрасно знают, что деньги, собранные сегодня, дойдут далеко не в том количестве, в котором планировалось. Часть этих средств уйдёт в карман нашему начальнику администрации. Да, это звучит весьма прискорбно, но ничего поделать здесь нельзя. По крайней мере, мне. Может, мама попытается что-нибудь предпринять? Ведь этот вечер она устроила вовсе не для того, чтобы серые снобы покрасовались друг перед другом, а Маркус Итон вновь обогатился. Прежде всего, она хотела помочь детям. И я верю, что помыслы её чисты. Потому что всю свою жизнь она отдала заботе о других людях. Являясь социальным работником, она помогла не малому количеству человек. Всем, кто просил о помощи. Мама никогда и никому не отказывала. И я горжусь ей за это. Отдавая своё сердце людям, она дарит надежду на лучшую жизнь. Жизнь, которая есть у меня и нет у того ребёнка, который сидит и ждёт, пока это мероприятие закончится, а «добрый начальник» поможет ему. Жизнь, которой всегда была лишена Грейс из-за её проблем с матерью. Жизнь, которая должна быть у каждого человека – нормальная и не серая. — Кажется, у меня был последний человек,— говорит Кристина, выводя меня из размышлений. — Здорово, — рассеяно улыбаюсь. — У меня, похоже, тоже, — пробегаю по списку глазами. Ханна Педрад оказалась крайней. — Вообще, тебе повезло, — подходит ко мне Крис. — Сколько ты человек приняла? Пять-шесть? У меня, так, рот не закрывался от приветствий. — Ну, я думаю, ты не сильно расстроилась по этому поводу. — Нет, но получается ты половину времени профилонила. Витала где-то в облаках. Я же видела. Небось, Фора вспоминала? — Почти, — улыбаюсь. Кристине не обязательно знать всё, что творится у меня в голове. — Кстати, — продолжаю. — У меня к тебе есть один серьёзный вопрос, на который ты просто обязана ответить честно. Кристина закатывает глаза, явно понимая, к чему я клоню. — Ты встречалась с Эриком? — без всяких улыбок, ухмылок и шуточек спрашиваю я. — Нет, — смотря мне в глаза, отвечает подруга. — Я же пообещала тебе. А свои обещания я привыкла выполнять. Я внимательно изучаю Кристинино лицо глазами. Пытаюсь заметить, врёт она мне или нет. Хоть и раньше такого за ней не наблюдалось. Наконец, убедившись, что подруга говорит на полном серьёзе, расслабляюсь, обнимая её: — Я знала, что ты поступишь как разумный человек. Кристина начинает смеяться мне в ухо: — А то я на обезьяну похожа. — На маленькую такую, — отпускаю её, щурясь. — Хулиганистую и непредсказуемую. Подруга толкает меня в плечо и утаскивает в зал, чтобы наконец-таки попробовать закуски. Я бросаю взгляд на часы возле лифта и понимаю, что у меня осталось ровно пять минут, чтобы забежать в туалет для переодеваний, и позвонить Фору. — Крис, я, наверное, побегу уже, — отказываю я. — Трис, давай ещё пять минут. Мы только попробуем, и я тоже пойду. Зря что ли целый час тут отстояли? — Крис, мне, правда, нужно идти. Я обещала ему, — заглядываю подруге в глаза. — Ладно, иди, — вздыхает она, беря со стола канапе. — А этим по дороге закусишь. Я толкаю в рот еду и чувствую её солоноватый вкус. Неплохо. Захотелось сразу ещё, но, взяв себя в руки, я попрощалась с Кристиной и бегом побежала к лифту. «Так, большой туалет есть на сороковом этаже…»: проносится у меня в голове, а взгляд цепляется за кнопку «99». Я медлю пару секунд, но нажимаю на верхний этаж. Устрою сюрприз Фору. Он точно не ожидает увидеть меня в офисе. Щелчок, и двери лифта раскрываются. Я пулей пробегаю по коридору, забегая в пустую кабинку, и стягиваю с себя платье, пихая его в сумку вместо шорт и белой майки, которые тут же оказываются на мне. Выбегаю из туалета и, вспомнив, какая дверь мне нужна, вхожу. Меня встречает гробовая тишина. Никого. Только охранник, который сидит за монитором и смотрит на маленькие квадратики видеозаписей. — Мисс, — замечает он меня. — Вы к кому? — К мистеру Джонсону, — отвечаю я. Как официально… — Вы по записи? — Да, — стараюсь кивнуть как можно уверенней. — То есть… мы с ним договаривались по телефону на счёт встречи. Не думаю, что он успел внести меня в журнал. Как хорошо, что я была уже здесь и знаю всю их сложную систему. — Минуту, — говорит охранник, набирая номер на стационарном телефоне. — Мистер Джонсон, к Вам Мисс… — Прайор, — шепчу я. — Мисс Прайор, — делает охранник небольшую паузу. — Хорошо, — и вешает трубку. — Проходите, — указывает мне на дверь. Я быстро прошмыгиваю мимо него и дёргаю за ручку. И тут уже, в отличие от предыдущего помещения, оказываюсь в мире суеты и хаоса. Около десятка людей копошатся с бумагами и чертежами, летая по офису, словно заведённые. Кто-то спорит между собой, а принтер, стоящий в углу, нервно гудит. В воздухе, как и тогда, летает запах краски и чернил, и я невольно вспоминаю, как целовалась здесь всего несколько дней назад, стоя у панорамного окна. — Трис! — машет мне рукой Фор из-за своего стола. Я подхожу к нему, протискиваясь через не замечающих меня людей. — Привет, — целую его в губы, садясь напротив него. — У вас тут весело. — Ага, — хмыкает он. — Ещё минута и я взорвусь. — Ещё минута и будет восемь. — Ещё минута и Джонсон будет уволен, — нависает надо мной Эрик. — Здравствуй, Трис. — Привет, — морщу нос. — Какими судьбами? Пришла посмотреть на последние рабочие часы своего парня в этой фирме? — Эрик, по-моему, у тебя ещё план не готов. Иди работай. А то сам вылетишь отсюда в считанное мгновение, — рычит на него Фор. Эрик смеряет его злым взглядом: — Я всего лишь хотел сказать, что тебя Амар вызывает «на ковёр». Какое-то срочное дело. Похоже, всё-таки, ты уйдёшь первым. — Что? — не понимает Фор. — Мы же всё уже обсудили. Он остался доволен моей работой. — Вот уж не знаю, с чем он мог там согласиться, — наигранно удивляется Эрик. — Как по мне, твоя работа – сущая бездарность. Фор напрягается ещё больше и вскакивает со своего место. Я заметила, что у него всегда возникает реакция ударить этого блондинчика, когда тот его достаёт. Быть может, я не всё знаю об их истории отношений, но Фору надо немного спокойней относиться к нему. Понятно же, что тот его просто провоцирует. — Тише-тише, — приподнимает руки, согнутые в локтях, обидчик моего парня. — Или ты решил ударить меня на глазах у всей фирмы? Фор ещё сильней сжимает кулаки: — Если и дальше будешь лезть в мои дела, ударю так, что месяц потом отходить будешь в реанимации. — А вот это уже угроза. Слышала, Трис? С уголовничком, похоже, ты связалась. Кстати, — гнусно подмигивает мне. — Твоя подруга, в отличие от твоего парня, меня не огорчила. Зря, что ты не присоединилась к нам. Он бросает самодовольный взгляд на Фора и на прощанье говорит мне: — Кристине привет. Я смотрю на него с отвращением. Какой же он мерзкий. Со своей этой кривой ухмылочкой. Но ему не зачем мне врать. А это значит только одно – Кристина обманула меня. Она переспала с Эриком. — О чём это он? — не понимает Фор. — Она знакома с ним? И какое у тебя может быть общее дело с этим придурком? Я нехотя отвечаю: — Да, Кристина познакомилась с ним неделю назад, когда мы ходили в кино. Он увидел нас и начал как всегда приставать со своими двусмысленными фразочками. И, похоже, буквально пару минут назад подруга соврала мне на счёт того, что не ходила с ним встречаться… — вырывается у меня, и я сразу же прикрываю рот рукой. Не надо было этого говорить… Теперь Фор обо всём догадался, что имел ввиду Эрик. Потому что у этого бугая только одно желание возникает при виде симпатичной девушки. Фор хмурится. Смотрит на меня исподлобья. И я вижу, как у него между бровей запала глубокая морщинка. Ему явно не нравится вся эта ситуация. Я молчу. И так уже лишнего наболтала… — Трис, — вздыхает он. — Это, конечно, не моё дело… но… как она вообще согласилась? — Я не знаю, — тут же расстраиваюсь я. Теперь Фор думает, что моя подруга… нет. Он так не думает. Трис, не накручивай себя. — Я пыталась её отговорить. Она, похоже, не послушала меня. Но, если подумать, нас это не касается. Конечно, она виновата в том, что не сказала мне правду… — Трис, это касается меня, — резко перебивает он. — Ты понимаешь, что он мог узнать много лишнего? Я поджимаю губы. Понимаю, к чему он клонит. Боится, что Кристина проболталась про что-нибудь о нём, потому что Фор прекрасно понимает, что между лучшими подругами секретов нет. — Фор, Крис не такая… — тихо начинаю я, но потом в моей голове что-то щёлкает. Почему я должна оправдываться перед ним за Кристину? Я-то ни в чём не виновата. И пусть он сейчас не смотрит на меня так, словно я нашкодивший котёнок. — Постой, ты хочешь сказать, что моя подруга сплетница? Что она будет рассказывать первому встречному все свои и чужие секреты? — Но она же легла с ним в постель после одного дня знакомства, — вырывается у него, о чём он страшно жалеет. Это видно по его резко изменившемуся лицу. — Трис, — спешно говорит он. — Трис, прости… — Это ты меня прости, — холодно отвечаю я. — За то, что у меня такая неразборчивая подруга. Я резко встаю со стула и разворачиваюсь в сторону двери. Но Фор быстро перехватывает меня за руку. Он аккуратно берётся пальцами за моё запястье, чуть потянув на себя. — Наш вечер ещё в силе? — пытается заглянуть мне в глаза. Я хмурюсь. Злюсь на него. Но очень хочу поговорить с ним нормально. Без посторонних глаз и офисной суеты. Не люблю вот так просто ссорится с дорогими мне людьми без какого-то ни было логического завершения. — Да, — на выдохе киваю я. Выдёргиваю руку и выхожу из его кабинета, краем глаза заметив, как он проводит пальцами по волосам. Нет, это надо же! Кристина меня обманула. Причём так нагло и самоуверенно. Смотря прямо в глаза и не моргая. Она первый раз в жизни сказала мне не правду. Да еще, какую не правду. Ладно бы дело касалось каких-нибудь мелочей, но это… Это не в какие рамки не лезет. Я понимаю, что у Крис иногда зудит в одном месте, простите меня, но всему же есть предел. Тем более она встречается с Уиллом и наверняка сейчас сидит с ним где-нибудь в кафе. А он, бедняга, даже ни о чём не подозревает. А Фор… повёл себя как глупый мальчишка. Как подросток, на которого наехал взрослый дядечка. Я понимаю, что у него проблемы на работе, жёсткий график и вечно ёрзающий перед глазами Эрик. Но называть мою подругу сплетницей и шлюхой, прости Господи, это перебор. Не просто перебор. Верх неуважения ко мне и к моим друзьям. Я же не обсуждаю Марлен и не говорю всем подряд, что она изменила Юри. Не говорю, что Шона предвзято ко мне относится, а Зик… нет, с Зиком всё в порядке. Но это не отменяет того, что Фор не имеет права так говорить о Кристине. Тем более он её почти не знает. И делать выводы только исходя из колких замечаний Эрика… себя не уважать. Я быстро шагаю по мощёной дорожке, доходя до детской площадки в парке, и совершенно забываю, что должна подойти к официанту, который обещал мне помочь расставить всё для пикника в одном укромном местечке. Вместо этого я заворачиваю к лавочкам, на которых обычно сидят мамочки, дожидаясь своих детей, пока те наиграются, и хочу было сесть, но замечаю Калеба. Он сидит, облокотившись о коленки. В одной руке держит бутылку с пивом, уже не первую за этот вечер, судя по выражению его лица, а в другой – сигарету, которая выкурена почти до самого бычка. Я стараюсь как можно незаметней повернуть в обратную сторону, но он меня замечает. Поднимает пьяную голову и говорит: — Беатрис, — неуклюже поднимается с лавочки. Я даже не смотрю на него, хоть и останавливаюсь. — Ты пришла, — констатирует он, чуть пошатываясь. Выбрасывает окурок в мусорное ведро, а почти пустую бутылку ставить на скамейку рядом с собой. — А я тебя ждал, — поднимает большой палец. — Ты даже не подойдёшь ко мне? Я вздыхаю, собираясь уже уходить, потому что выяснять отношения с пьяным братом после ссоры с Фором совершенно не хочется. — Беатрис, — нагоняет он меня, больно хватая за локоть. — Не убегай от меня, — произносит мне в ухо, когда я разворачиваюсь от его хватки. — Молодой человек, мы знакомы? — стараюсь спросить как можно спокойней. — Чёрт возьми! — ругается он, всё ещё держа меня. — Конечно, мы знакомы! Я твой брат. — Вы ошиблись, - холодно говорю я. — У меня нет брата. Калеб начинает нервно смеяться, и до меня доносит резкий запах алкоголя вперемешку с сигаретами. От этого резко подступает комок к горлу, вызывая рвотные рефлексы. И я стараюсь дышать через раз. — А я, по-твоему, кто? — с пьяной ухмылкой спрашивает он. — Пустое место? — Если вы считаете себя пустым местом, так оно и есть, — меня начинает наколять вся эта ситуация. Ненавижу, когда самые плохие события происходят разом за один вечер. — Беатрис, — сильнее сжимает он мой локоть. — Не шути так, — зло сверкает глазами. — Я сотню раз извинился перед тобой. — Молодой человек, я ещё раз повторяю. Вы мне не брат, а я Вам не сестра. Вы обознались. — Трис, что мне нужно сделать, чтоб ты меня простила? Я молчу. Неприятно. Жутко обидно и грустно. — Ты понимаешь, что я ночами не сплю? Понимаешь, что не могу нормально общаться с ребёнком, потому что в ушах постоянно звенит твой голос, чтобы я забыл тебя навсегда? Да я работать нормально не могу из-за этого! — Калеб смотрит куда-то в небо, а я молюсь, чтобы он поскорее закончил свою гневную триаду. — Трис, я хочу… я очень хочу вернуться обратно в семью. Увидеться с мамой, поговорить с отцом. Сходить к тебе на тренировку и поддержать тебя. Понимаешь?! Мне всего этого не хватает. — Калеб, ты жалок, — выбрасываю ему в лицо. — Ведёшь себя, как чёртова истеричка, — произношу жёстким голосом. — Ноешь и распускаешь сопли. Хоть вместо этого мог бы уже сто лет назад сказать мне всё. Нет, ты же будешь стоять на своём, эгоист хренов. Калеб усиливает свою хватку ещё больше, от чего локоть начинает потихоньку сводить. — Пусти меня, — пытаюсь одёрнуть руку, но он не отпускает, игнорируя мои слова. — Ты понимаешь, что я не могу тебе объяснить всего?! Понимаешь, что я жутко ошибся, когда ушёл?! Я понадеялся на какую-то глупую теорию, которая приведёт меня к счастливой жизни. А взамен получил только лишь пустоту. Пропасть, длинною в пять лет! Он бредит. Он явно бредит. Какая, к чёрту, теория? О чём он? Надо выбираться отсюда, иначе от моего локтя останется только стружка. — По-моему, ты перепил. Иди, проспись. И лучше не дома. Не хочу, чтобы мой племянник видел своего отца в таком состоянии. — Трис, я никуда не уйду, пока ты не простишь меня! Я пытаюсь вырваться. Дёргаю руку так, что становится больней. Он замечает это, потому что я начинаю морщиться, и ослабевает хватку. Я тут же выхватываю свою руку и собираюсь бежать от него, как он опять меня хватает. Только уже за запястье. — Трис, обещай, что простишь меня когда-нибудь, — почти шепчет он. — Я не могу тебе этого обещать, пока ты мне всё не расскажешь. — Трис, — давит он аккуратно на мою ладошку. — Пожалуйста, — заглядывает глаза. И я вижу, что ещё мгновение, и он готов зарыдать. Мне становится смешно. Это от нервов и того, что я чувствую этот мерзкий запах от него. — Калеб! — вскрикиваю я серьёзно. — Прекрати вести себя как последний невротик! В кого ты превратился?! В жалкого нытика? Тебе сколько лет? Почему ты не может сам отвечать за свои поступки, не прикрываясь какой-то дурацкой теорией?! Ты даже не представляешь, насколько мне сейчас противно слушать тебя! — Не говори так! — порывисто обнимает меня за плечи, но я вырываюсь. Пытаюсь вырваться, потому что он плотно прижал меня к себе. Я понимаю, что ничего плохого он мне не сделает и это его жест – просто знак отчаяния. Он всегда так раньше делал, когда мы ругались. Он так делал с мамой, на которую это действовало безотказно. Даже с папой иногда прокатывало, но не со мной. По крайней мере, не сейчас. Я толкаю его в грудь, отстраняясь, но он не собирается отпускать меня. Я глубоко вздыхаю, задерживая дыхание, и собираясь с силами, чтобы хорошенько оттолкнуть его, вижу, что кто-то хлопает его по плечу. Калеб тут же отпускает меня, не ожидая встретить незнакомца, и со смачным ударом падает на землю лицом вниз. Я вскрикиваю, прикрыв рот рукой. Смотрю, что Фор стоит рядом и тяжело дышит. Потирает костяшки пальцев, которыми только что ударил моего брата, и зло смотрит на него. Я бы даже сказала с яростью. — Трис, — спешно подходит он ко мне. — Всё в порядке? — Нет! — выпаливаю я ему в лицо. Отхожу на полшага и приседаю к Калебу. Он лежит на земле, что-то мыча, и я не вижу, повреждено у него что-нибудь или нет. — Калеб! — зову его достаточно громко. — Калеб! Он потихоньку поднимается, не смотря на меня. А Фор тем временем готовит ещё один кулак для очередной порции удара. — Стой! — перекрываю ему путь, вставая между ними, заслоняя спиной брата. — Фор, остановись, — прошу я грозно. Но он меня не слышит. Подлетает с затуманенным взглядом и уже замахивается, как я влепляю ему огромную пощёчину. — Вы спятили? — смотрю на обоих сразу. — Перегрелись на солнце?! — тяжело дышу. — Вам заняться больше не чем, как мне нервы трепать?! Я толкаю Фора в плечо, проходя мимо него, и убегаю вглубь парка, даже не удосужившись удостовериться, что эти двое не подерутся ещё раз***
Холодно. Холодно на столько, что пробирает до костей. До каждой клеточки моего тела. Я злюсь. Злюсь на то, что он ударил моего брата. Пусть даже по причине, но всё же ударил. Разбил ему нос и поставил здоровенный фингал. А Калеб даже ответить не мог. Или не хотел. И от этого я злюсь ещё больше. Они заставили выбирать меня между ними. Заставили чувствовать себя виноватой. Хотя не я затеяла всю эту кашу. Фор не прав. Он не должен был бить Калеба. Хотя... Нет. Это мой брат. И я люблю его. Господи, за что мне всё это! Я сижу на лавочке в парке и чувствую, как на меня капают первые капельки дождя. Холодные и противные они ударяются о мои отрытые ноги, оставляя мокрые следы. Капают на нос, руки и щёки, рисуя на коже узоры. Они беспощадно выстукивают ритм по асфальту, учащая сердцебиение. Не честно. Не справедливо. Так не должно быть. Я не хочу выбирать между ними. Они оба мне дороги. И оба заслуживают счастья. Я с силой скрещиваю руки на груди и поднимаю голову. Вижу, что на противоположной лавочке кто-то сидит. Парень. Он глядит точно в мою сторону и не шевелится. Я вглядываюсь сквозь туман и понимаю, что это он. Щурюсь ещё сильнее, приходя в ярость. Он знал, что я сюда приду. Даже в дождь. Даже, если бы пошёл град со снегом, я всё равно бы сюда пришла. Ведь только здесь я могу нормально успокоиться и привести свои чувства в порядок. Я демонстративно отвожу голову в сторону, но продолжаю чувствовать на себе его взгляд. Нехотя опять поворачиваю голову на него. Он заметно напрягся и готов встать с лавочки. Но я опережаю его. Вскакиваю и начинаю идти в его сторону. Очень медленно и выжидающе. Дождь тем временем всё усиливается. Тарабанит по листьям деревьев, создавая сильный шум, заглушающий мои мысли. Им сейчас и так не сладко, так ещё и природа издевается надо мной. Хотела ведь просто посидеть и подумать. Так нет же. Обязательно должна произойти какая-нибудь катаклизма. Я распрямляю руки и стараюсь не показать, что во мне борются два желания: ударить его или накричать ещё раз. Я вижу, как он тоже очень медленно шагает в мою сторону, опустив руки. Его тёмно-серая футболка уже изрядно промокла, а с волос скатываются капельки от дождя. Но он даже не ёжится. И я тоже не показываю, как мне сейчас холодно. Игнорирую мурашки по телу и продолжаю идти вперёд. А ливень всё продолжается. Асфальт промок, и в его ямках образовались лужи с пузырящейся водой. Красиво, но совершенно не к месту. Я чувствую, как мои волосы потяжелели от воды, майка прилипла к телу, но мне плевать. Я слишком зла на него, чтобы останавливаться и приводить себя в порядок. Мы подходим друг к другу на расстоянии вытянутой руки. Он пристально смотрит мне в глаза, чуть хмурясь. Я отвечаю ему тем же. Обдумываю свою следующую фразу. Делаю шаг и сокращаю расстояние между нами. Теперь я могу слышать его дыхание и прикоснутся к его щеке рукой, чтобы дать хорошую пощёчину. Он тоже не медлит. Подходит ко мне, и теперь мы стоим в паре сантиметров друг от друга. Я очень часто дышу, собираясь с мыслями. На моём языке вертятся самые неприличные ругательства, которые только я могу придумать. Я открываю рот, чтобы высказать ему всё это в лицо, как он меня целует. Обхватывает мою талию руками, резко притягивая к себе, и накрывает мои губы своими. Я вздрагиваю от неожиданности и пытаюсь его оттолкнуть, но у меня не выходит. Он сжимает меня сильней, и я оказываюсь в его власти. Он опять накрывает меня поцелуем, проводя языком по моим губам, а рукой верх по спине, широко расставив пальцы. Я чувствую предательские мурашки. И далеко не от холода. Он прижимает меня всё ближе к себе. Буквально впечатывает в своё тело, и я сдаюсь. Обхватываю его шею руками, зарываясь пальцами в мокрые волосы, и отвечаю на его поцелуй. Всё во мне кипит – страсть, злость, обида. Я не должна сейчас его целовать. Но, Господи… так хочется! Я плюю на все свои принципы. В конце концов, он прав. Он ударил Калеба за дело. И это я повела себя как глупая девчонка. Я цепляюсь рукой за его спину, приникая бёдрами к нему. Чувствую его мокрую футболку, джинсы. Понимаю, что сама промокла до нитки. Но как же не хочется останавливаться! Он умеет заинтересовать меня в себе. Настолько, что я перестаю себя контролировать. — Пойдём ко мне? — спрашивает он в самое ухо. Я киваю несколько раз, и он берёт меня за руку, уводя из парка.