Американский русский

Хотя Альфред Ф. Джонс и являлся теперь частью русской культуры, пускай даже и мистически присвоенной, он не имел ни малейшего представления о «родине». Да, слышал он о страшных морозах, о медведях и балалайках с водочными изделиями наперевес, но это, как говорится, всего лишь стереотипы. Однако разрушать их американец почему-то не желал. То ли из-за врожденной упертости, то ли от банального страха перед неизведанным. Теперь же Джонс увидит тот далекий и неизведанный край, покрытый мрачными слухами, хочет он того или нет. Во время пути Россия был погружен в раздумья. «Нет, конечно такого быть не может. Придумывать истории всякий горазд. Вот докопаться бы до истины… все должно ведь просто складываться. Кто мог проявлять враждебность по отношению к Америке? Никто… вот если только Англия… но, что поделать? Они давно грызутся по пустякам. Стойте, стойте. Англия? Мистика и Англия ходят бок о бок множество веков. Как я сразу не подумал о Керкленде? Вот все и проясняется. Ну, что ж. Пускай американец с «русскими корнями» погостит на «родине» недельку. Думаю, что смена места благоприятно скажется на сознании Альфреда. Глядишь, и сам расколется. А пока… пусть веселится» - закончил внутренний монолог Брагинский и улыбнулся. *** - Ох ты, - присвистнул Америка, оглядывая городской пейзаж. - Что, нравится? – удовлетворенно спросил Иван. – Это столица, Москва. Ну, по культурным памятникам? – улыбка вновь озарила лицо Брагинского. Америка кивнул и последовал за Иваном, не отрывая взгляда от Кремля и аллей Красной площади. *** - Я никогда не видел таких больших русских горок, - протянул Альфред, рассматривая аттракционы Парка Горького. - Хм, ты хотел сказать «американских горок», - поправил Иван. - Нет, «русских», - гнул свою линию американец. - «Американских». – Строго отрезал Брагинский. В воздухе повисла напряженная пауза. Спорщики придирчиво осмотрели друг друга и, спустя мгновение, понимающе кивнули и пошагали дальше. *** - Ох, это тот самый Мавзолей? – спросил Джонс. - Да. Вечный дом В.И. Ленина, - философично протянул Иван. - А почему он не погребен, а лежит в помещении? – привычным задорным тоном интересовался Альфред. - А мы вождей привыкли, того, - Брагинский хищно улыбнулся и погладил ржавый кран, - консервировать. Америка нервно сглотнул и попытался улыбнуться. *** - Послушай, Альфред, - обратился Иван во время прогулки по залам Третьяковской Галереи, - а не хочешь ли ты взглянуть на повседневную жизнь и быт твоей… «бабушки»? Американец остановился, пытаясь проанализировать ситуацию. Джонс знал, что если Россия предлагает что-то добродушным тоном – в семи случаях из десяти стоит ждать подвоха. - Нет, Россия, что-то не хочется, - на свой страх и риск ответил Альфред. - Ну что же ты? Хочешь обидеть родственников? Ай-ай-ай, а «бабушка» ведь тебя ой как любила, я даже не сомневаюсь! – наигранным обидчивым голосом произнес Иван. Джонс после душещипательных речей Брагинского и сам был готов поверить в существование «бабушки» по линии прадеда. Американец буркнул что-то вроде «Да, пожалуй, я посмотрю» и зашагал вперед по залам, иногда останавливая взгляд на странной ухмылке России. *** Америка проснулся на удивление рано. Сильная головная боль заставила американца съежиться и застонать. Он не помнил, а, точнее сказать, не знал, где находится, поэтому попытался определить по звукам, доносящимся с улицы, его примерное местоположение. Крик петуха зазвенел тяжелым колоколом в голове Джонса, а лай собак окончательно повалил страдающего гостя обратно на кровать. - Петухи? Собаки? – мямлил Альфред, держась за голову. – Я в деревне… Что? – Джонс резко сел на постели. – Как в деревне? Тут воспоминания вспыхнули неровной лентой, и американец осознал весь ужас происходящего: вчера после утомительных прогулок Брагинскому как-то удалось напоить его ликероводочными изделиями. Была беседа, смех, споры, а потом… темнота. Ах, да, еще странный смех России, который, на удивление, не пьянел от алкоголя. Проснулся Джонс уже здесь. Альфред уловил звук открывающейся двери. В комнату вошла полная женщина средних лет, которая, увидев проснувшегося американца, громогласно крикнула: -Галя! Галь! Ишь, смотри! Американец энтот очухался! - На, отдай очки охломону иностранному! – отозвался откуда-то скрипучий высокий голос. Женщина вернулась с очками и отдала их Джонсу. Тот нацепил их на нос и страдальчески произнес: - Утречко доброе. Женщина постояла несколько секунд и радостно крикнула: - Да он же наш, русский! – обрадовавшаяся дама по-дружески стукнула Альфреда по плечу, отчего тот повалился на кровать. – Ой, да что ж ты слабенький такой? Ну, ничего. Отощал, небось, в Америке энтой, поганой. Не боись, откормим мы тебя, в порядок приведем! Мужиком будешь! Джонс только мученически улыбался, предчувствуя ужас, войну и бедствия.