Дочиталась, досмотрелась...

Купальни «Абура-я» приняли в своё лоно ещё одного работника. Джун, как и советовал ей Начальник Междумирья, «вживалась» в этот необычный мир. Сначала, конечно, ей пришлось испытать все прелести дедовщины. Жабы покрикивали на неё, словно старшие повара на неуча-поварёнка в заляпанном колпаке, а Джун была вынуждена лишь покорно кивать и отзываться: «Да!». Ей поручали в основном грязную работу: мыть полы, чистить использованные ванны, резать лук и батат для кушаний, до самого утра натирать до блеска отмытые тарелки и огромные блюда. Девушки, занимающиеся приготовлениями ванн, сначала косо поглядывали на новенькую. Джун нередко слышала смешки и фырканья в свою сторону, но от этого только сжимала губы в тонкую ниточку и учащала движения тряпкой. Вместе с тем она присматривалась, какие именно гости посещают купальни и какого обращения они требуют. Их облик больше не казался ей волшебным или страшным; Джун привыкла к божествам и духам, как привыкают к любому удивительному, ставшему будничным. Правильно говорят, что сперва ты работаешь на репутацию, а потом — она на тебя. Через несколько недель жаба, распределяющая работу на день, наконец поглядела на Джун не с презрением, а уже как-то обыкновенно, как на любую рядовую девушку. — За тобой ванна номер сорок три, — бросила она. — Обычно немного желающих искупаться там. Но я всё равно не советовал бы напортачить! — Да! — в сердце Джун зажглась почти позабытая радость. Наконец, наконец ей доверили настоящую работу! Уж она постарается, она ведь теперь всё знает: как встречать гостя, и как подготовить ванну, и как добавить трав по вкусу клиента. К массажу её, естественно, ещё не скоро допустят, ну и пусть. Джун уже была на седьмом небе от счастья. Каково же было её изумление, её искреннее счастье, когда она после недель работы за еду получила настоящую плату за приём. Парочка духов, похожих на цыплят-переростков, передали ей пару серебряных монет после того, как Джун подала им чистое полотенце. Скрывая радость за почтительностью, девушка улыбнулась и отвесила благодарный поклон. — Мы всегда вам рады, господа, — говорила она, провожая своих первых гостей. — Заходите ещё в купальни «Абура-я», господа. Она не думала, на что потратить первую прибыль. По сути, ей ничего и не нужно было, кроме прекрасного чувства хорошо выполненной работы. Поужинав вместе с новыми коллегами, круглолицыми девушками и жабами-распорядителями (раньше ей разрешалось есть гораздо позже, с девочками-поломойками и лягушками), она потихоньку выбежала из купален. Несмотря на то, что солнце едва-едва пролило свои лучи на верхушки деревьев и крыши домиков, городок духов уже был пустынен. Но Джун шла не туда. Остановившись посреди моста, она запрыгнула на перила рядом с чёрным высоким духом, прятавший за белой маской отсутствие глаз. — Каонаси, привет, — Джун вынула из кармана завёрнутый в платок сладкий дайфуку. — Вот, первый раз сегодня давали. Мне понравилось. Попробуй. Девушка прекрасно знала, что у Безликого нельзя ничего брать. Но давать ему что-либо никто не запрещал, да и за прошедшие дни она убедилась, что это совершенно безопасно. Дух принял угощение и, раскрывая безгубый рот под маской, немного надкусил сладкий подарок. Джун всегда казалось, что он стесняется есть при ней, поэтому она, отвернувшись, стала разглядывать медленно меняющее цвет небо. — О, смотри-ка, хозяйка Юбаба полетела, — после нескольких минут молчания сказала Джун, не опуская головы. Услышав тихое, но довольное «а-а…», она наконец снова повернулась к духу. Безликий запрокинул маску и тоже следил за тяжёлым полётом преобразившейся колдуньи. Дайфуку у него в руках уже не было. Помолчав ещё немного, Джун начала рассказывать, как сегодня ночью ей в первый раз доверили клиента. Безликий слушал внимательно и неподвижно. Девушку он совершенно не смущал. Безмолвный дух с самого первого дня ей пребывания здесь стал её единственным и самым лучшим слушателем. Остальным просто не было до неё дела. То есть, конечно, Хаку и жаба-распорядитель покрикивали на неё то и дело, но Джун никогда не могла ничего возразить им, только выкрикнуть прилипшее к ней «Да!». Безликий же никогда не перебивал, не окрикивал, не заводил скучных самодовольных монологов и не вступал в споры. Джун могла начать говорить, когда хотела, и, когда хотела, замолчать. И в этом созерцательном молчании ранним утром на мосту купален, рядом с бездомным и безликим духом, она чувствовала себя по-настоящему безмятежно и приятно. Наверно, даже сон, иногда беспокойный и неровный из-за того, что девушке пришлось резко сменить образ жизни, не дарил такого отдыха. Под конец своего рассказа, затянувшегося из-за долгих пауз в речи работницы купален, Джун по обыкновению спросила: — Ну, а как у тебя прошла ночь? Ничего кроме «А-а…» она и не рассчитывала услышать. Но в каждом звуке, издаваемом Безликим, была какая-то своя интонация: огорчение, удовлетворение, стыд, просьба, а иногда и радость. Сегодня «А-а…» прозвучало почти радостно. Похоже, духу подарок подруги пришёлся по вкусу. Ещё несколько минут, и свет заново родившегося на горизонте солнца уже был повсюду. Джун сидела на перилах, болтая ногами, пока Безликий, тихо прошелестев, не исчез в воздухе. Тогда она спрыгнула на доски моста и тоже скрылась, стремясь урвать у дня часы сна. Пробравшись в спальни, она, перешагивая через дремлющих девушек, прошла к своему месту, сняла верхнюю одежду, оставшись в просторных штанах и белой майке, и закрылась лёгким пледом. Сунув руку под подушку, она наткнулась на небольшой тонкий предмет. Джун вынула маленькую книжку, хмурясь от недоумения, раскрыла её, пробежалась глазами по строкам, написанным на непонятном ей языке, и хотела было положить её обратно и выяснить всё вечером, но последняя запись бросилась ей в глаза: «Меня зовут Евгения Мясникова». Дрожь побежала по телу девушки. Она снова всё вспомнила, как вспоминала каждый вечер или, если забывала глянуть в книжку-связник, каждое утро перед сном, как сегодня. И поняла, что тут же за день сон унесёт её воспоминания прочь. Этот мир не только был красив, он был коварен и опасен. Вживаясь в него, было необходимо сохранить память и не остаться рабом купален до самой смерти. Уже в который раз поблагодарив себя за то, что когда-то, поняв, в чём дело с провалами в памяти, записала своё настоящее имя в книжку, Женя снова убрала её под подушку и, повернувшись на спину, погрузилась в поверхностный дневной сон. А вечером снова проснулась Джун. Однако, убирая постель в шкаф, она всё же заинтересовалась странной книжкой, выпавшей из-под подушки, и уже через несколько секунд снова стала Женей. Пройдя к жабе-распорядителю за поручением на день, она вдруг зацепила взглядом маленькую девочку, которая неумело вешала свою бирку на стенд посещения. Одна из девушек, заведующих ваннами, Рин, подогнала её раздражённо, но без злости сказанной фразой: — Сэн, не тормози! — и пропихнула неловкую девочку вперёд. Тут Женя вспомнила вчерашний переполох, который она пропустила из-за увлечённой занятости новой работой. Очевидно, Сэн и была тем человеком, который вчера пробрался в купальни Абура-я и попросил Юбабу нанять его, словно сама Женя пару недель назад. «Если Сэн, то есть, Тихиро, уже здесь, — зашевелились в голове девушки букашки-мысли, — то действие фильма уже началось. А, как подсказывает опыт «Хранителей снов» и мира Тани Гроттер, задание необходимо исполнить до завершения истории. Похоже, у меня в запасе только пара дней! А я ещё не нашла последнего оборотня!» Да, недели в купальнях Женя проводила не только за скоблением ванн и мытьём посуды, но и за размышлениями о «тех, кто не те, кем хотят казаться». И из подсказок ей стало ясно, что эти странные личности — оборотни. Эта идея пришла ей в голову, когда утром, беседуя с Безликим, она увидела Хаку в облике дракона, который, извиваясь, прочертил небо и скрылся так же быстро, как и появился. «Хаку — дракон реки. Оборотень, — пронзила тогда её догадка. — Но ведь и Каонаси правильнее назвать не духом, а безликим оборотнем. И… да… его можно как-то ассоциировать с тьмой». Вот только оборотень огня оставался для Жени неразрешимой загадкой. Это вряд ли был кто-то из работников купален, даже дедушка Камадзи не подходил под описание книжки-связника, ведь он никогда не перевоплощался. Оставалось ждать и надеяться новой подсказки, на этот раз от самой истории. Женя, получив распоряжение снова заняться сорок третьей ванной, откланялась и поспешила в дальний конец приёмного зала. Там она осмотрела уже с утра вымытую лягушками каменную чашу (какое облегчение, что ей самой теперь не надо заниматься этой грязной работой!) и набрала в неё душистой, обжигающе-горячей воды в расчёте, что она успеет немного остыть к приходу первого клиента. Но пока не было никого, кто пожелал бы зайти к ней, поэтому девушка снова направилась к входу. По пути она услышала перепалку всё той же Рин и одной из жаб. Похоже, она была недовольна состоянием большой ванны. «Всё как по написанному, вернее, отснятому, — отметила про себя Женя. — Скоро стоит ждать Речного Бога». Пока же важный гость не спешил в купальни, и девушка встала у входа, вместе с остальными работницами мило улыбаясь и в один голос с ними нараспев растягивая: «Добрый вечер, господа, проходите, мы вам рады, господа!». Однако одна неожиданная деталь вдруг заставила её голос дрогнуть. Женя знала, что Безликий никогда не меняет своих привычек. Он всегда стоял на мосту, пока гости-духи стройной вереницей шли в купальни. Может, думал, что сможет найти глупца, согласившегося бы стать его лицом, а, может, ему просто было одиноко. Но сегодня его не было на привычном месте, и это насторожило девушку. Она вдруг вспомнила, чем обернулась доброта Тихиро к этому безмолвному духу. Всё ещё широко улыбаясь, она проскользнула обратно в купальни, обводя коридоры и помещения с ванными обеспокоенным взглядом. О, она прекрасно помнила, что может натворить этот неприкаянный бездомный дух, и надеялась, что её близкое знакомство с ним позволит ей избежать того страшного погрома, который намечался сегодня днём. Этот переполох мог бы стать большой проблемой для неё, ведь Женя могла зря потерять время и не найти третьего оборотня. Наконец, она опять оказалась возле большой ванны, доверенной Рин и Сэн. И тут, бросив взгляд внутрь отгороженной ширмой комнатки, она наконец нашла его. Оглядываясь, подбежала, шлёпая босыми ногами по деревянному полу и, стараясь быть дружелюбной, сказала: — Что ты здесь делаешь? Ответа, как обычно, не последовало. Безликий склонил голову, и Жене показалось, что в его нарисованных глазах что-то мелькнуло, не то узнавание, не то испуг. — Зачем, зачем тебе сюда? — тихо говорила Женя, делая страшные глаза и понимая, что Сэн может в любой момент вернуться, но не решаясь быть твёрже с духом — вдруг обидится, как в первый день их знакомства? Безликий отстранился от неё и произнёс даже не «а…», а какой-то недоуменный нечленораздельный шёпот. — Пойми, ни к чему хорошему это не приведёт, — старалась быть убедительной Женя, но уже понимала, что попытка выгнать духа, который наконец-то был пущен в дом, — занятие неблагодарное и даже подлое, вроде выставления мокрого котёнка на мороз. — Тебе надо уйти, Каонаси. Но он только сделал ещё шаг от неё, отвернулся и растворился в наполненном паром воздухе. Женя услышала позади себя детский голос: — Ой, вы искали Рин? Девушка с ухнувшим в пропасть сердцем обернулась и улыбнулась Сэн, тащащей груду табличек. — Да, но она, похоже, отошла, пойду поищу ещё, — сбивчиво ответила она и вылетела в общий коридор. Около её ванны всё ещё никого не было, но Женя уже и не надеялась, что сможет опять получить чаевые. Ведь Речной Бог, больше похожий на грязного духа свалок, уже наверняка подбирался к купальням Абура-я. «И всё же надо что-то сделать с Каонаси, — думала девушка, проверяя воду в ванной и находя, что она ещё достаточно горячая. — Будет невероятный скандал, и, похоже, я единственная, кто может его предотвратить. Может, Юбаба даже расскажет мне за это об огненных оборотнях, она-то наверняка знает, что такие есть». За ширмой поднялся гул, необычный для купален. В него вплетались панические выкрики и неуверенные разговоры, топот жабьих лап по полу и ворчание духов. «Началось», — поняла Женя. Пройдя сквозь толпу ближе к входу, она убедилась, что события фильма развиваются точно и неотвратимо. И сейчас же в ужасе зажала нос ладонью. Запах был такой омерзительный, что девушку чуть не стошнило на месте. Глаза заслезились, но она заметила у входа огромную грязевую массу, издававшую отвратную вонь. Подхваченная волной работников купален, она была вытеснена далеко назад, да и сама не стремилась принять нового гостя. Пускай Сэн им и занимается! Чтобы не быть задавленной, Жене пришлось отойти довольно далеко вглубь купален. Самого отмывания Речного Бога она, естественно, не видела, но через пару минут толпа вокруг неё снова зашевелилась, теперь в направлении большой ванны. «Поняли, кто к ним пришёл», — опять отметила Женя и постаралась в числе первых добраться до невообразимо грязного клиента. Считанные секунды, и она уже стояла, схватившись за канат и дёргая его под размеренные команды Юбабы вместе с остальными работниками. Только Женя успела войти в раж, как что-то, за что они все тянули, поддалось, и от своего же рывка девушка повалилась на жабу позади себя, которая от неожиданности тоже качнулась и еле устояла, поддержав Женю за руку. И снова толпа было колыхнулась, но окрик хозяйки купален остановил её движение: — Гость ещё не ушёл! И Женя, впервые за несколько недель чуть не раскрывая рот от удивления, следила, как в двери, которые жабы еле успели открыть, вылетает огромное, длиннющее существо, больше похожее на лохматую змею, чем на дракона. Грохот радости охватил купальни. Женя не понимала, чего все так ликуют и танцуют победные танцы, ведь в приёме клиента почти не было ничего особенного. Просто очень много грязи и очень большое вознаграждение, которое, к тому же, достанется только хозяйке Юбабе. Но это искреннее празднование вовлекло её, как вовлекает море игрой переливчатых волн и шумом прибоя, и она вместе со всеми кого-то поздравляла, кого-то держала за руку, что-то возбуждённо говорила и волнительно слушала. Но такие моменты всеобщего счастья не могут длиться вечно. Ночь снова вошла в своё русло и потекла по давно знакомому пути. Ушла луна, небо посерело, и купальни закрылись до следующего вечера. Однако Женя не пошла со всеми спать, а, задержавшись, дождалась, пока всё в здании утихнет, и пошла на поиски на беду забравшегося в купальни Безликого духа. Но того нигде не было, сколько бы девушка не звала его тихонько и не обещала поделиться новой порцией угощения с ужина. Устав безрезультатно бродить по комнатам, разгороженным тонкими стенами и ширмами, она наконец поднялась наверх в спальни, по дороге столкнувшись в маленьким лягушонком. Тот испуганно отпрыгнул, но Жене было всё равно, куда он направился так поздно или, вернее, рано. Её неудержимо клонило в сон после долгой рабочей ночи. Засыпала девушка, положив руку на книжку-связник, надеясь, что на следующее утро Джун не станет засовывать её в шкаф, не прочитав запись «Меня зовут Евгения Мясникова».