Ещё немного.

Погода стояла просто шикарная. Дорога ровная и прямая, как стрела, сама стелилась под колёса. Двигатель синего семейного «Порше» успокаивающе мурлыкал и вполне заменял водителю отключённый радиоприёмник. Всё должно пройти идеально, они так долго планировали это путешествие. Ну, как они планировали… Нэйтан планировал. Джаред на мгновение отвлекся от дороги, посмотрел на дремавшего в пассажирском кресле омегу и снова вернулся к созерцанию мелькавшего перед лобовым стеклом пейзажа. С ума сойти, второй год пошёл. Этой осенью у них двухлетняя годовщина. Хороший омега, хорошие годы. Вся их жизнь напоминала ему теперь эту дорогу: если Джа сейчас бросит руль и уснёт, она будет нести их в исключительно нужном направлении, притормаживая на поворотах и боясь потревожить даже шелестом крыльев насекомых на стекле. В таких поездках принято вспоминать хорошее, то, что объединяет партнёров, радоваться союзу и укреплять связь. Джаред в который раз устыдился тому, что так много времени проводит на работе и постарался припомнить то, лучшее, яркое, что дали ему их отношения. Первое, что пришло в голову – это его возвращение после контракта с «Экономика Сегодня» два с небольшим года назад. Серия его материалов, как и предполагал мистер Герриш, взорвала рейтинги. Гонорары и премии Джареда Тристана Падалеки походили на числа из школьных задачек по астрономии, он был опьянён успехом. Приехал домой и закатил пирушку, которую вся улица будет помнить очень долго. Собственно, свадьба была не в пример тише и целомудреннее. А тогда… на третье или на четвёртое утро он проснулся и вдруг обнаружил, что он у Нэйтана. Как он там оказался, альфа не помнил, как и каких бы то ни было подробностей их первой ночи. Но всё это померкло перед тем, как на него смотрел Нэйти. Он сидел рядом, завернувшись в простыню, и смотрел на Джа. Он и предположить не мог, что циничный и разбитной, его закадычный приятель омега способен так на кого-то смотреть. Джаред уже открыл рот для оправдательной речи, типа «Упс, Нэйт! Нам обоим нужно меньше пить!», когда Нэтйи заплакал. Падалеки никогда не мог спокойно смотреть на плачущих омег. В голове его уже пронеслось заполошно « Я обидел его? Я… я что, его заставил лечь со мной?!», но, теперь уже бывший, друг заговорил, не позволив альфе насочинять лишнего. Нэйт любил его, давно. Он понял это в тот день, когда, чёрт знает сколько лет назад, Падалеки, тогда ещё тонкий и смешной, со слегка вьющимися волосами, нашёл для него хорошего адвоката, а потом, после суда, первым пришёл встречать из временного заключения. - Танцуй, торчок. Ты свободен! Кто молодец? Джаред молодец! Химик – экспериментатор, только что спасённый от реального тюремного срока, смотрел на него, как пятилетний на двухметрового Микки Мауса в Диснейленде и лепетал что-то о том, что если Джа когда-то что-то понадобится, он, Нэйт, на органы себя продаст, горы сдвинет ради него. На что молодой и наглый журналист потрепал его по чёрным кудрям и ответил: - Не напрягайся, Нэйти, тебе это не идёт. И ничего ты мне не должен, кроме вечной любви и собачей верности. – расхохотался и поволок отмечать освобождение. Разве ж тогда Джа мог предположить, кем становится для спасённого. А сейчас в мокрых глазах омеги горят тысячи звёзд. Он выпутался из простыни, ползёт к нему по кровати как побитая собака, плачет и сбивающимся шёпотом клянётся всем святым, клянётся Богом, в которого он ради Падалеки готов верить… только прими, только позволь. Пожалуйста. Ни ревности, ни обязательств, только жить тобой, только дышать рядом… С тех пор утекло много воды. Из недолгого периода их отношений до официального партнерства альфа особенно ярко помнил только странное, непроходящее чувство неловкости. Трудно быть сверх существом, когда от рождения ты человек. Все ждали от них этого союза, будто иначе и быть не могло. Нэйтан ждал, молча и покорно. Сдержал все свои обещания до единого. Он собственноручно вывез на пустырь и сжёг оборудование своей подвальной химической лаборатории, с головой ушёл в работу и очень скоро его начали продвигать – молодые учёные с такими светлыми головами встречаются всё же не часто. Он смыл в унитаз две сим карты забитые номерами его приятелей, всех, с кем он спал, курил, кололся, снова спал, вычеркнул их из памяти и жизни. Он превратил свой дом-притон в сосредоточие уюта и благочестия. Джареда тяготило чувство ответственности, но при этом он не мог ощущать и некоторой тщеславной гордости. Ему стоило сказать «да», и близкий человек взялся за ум, переродился полностью. В каком уголке души его Нэйтана, безбашенного и весёлого, не пропустившего ни одной оргии в штате, гнездился омега, спланировавший для них эту поездку? Идеально уложенные волосы и ухоженные руки. Очень стильная, бежевая безрукавка, розовые бриджи, белоснежные теннисные туфли. Питание по системе и заранее помеченные на карте места остановок. На свадьбе родители Джареда сказали, что их сын теперь в очень надёжных руках и смотрели на них с непонятным сочувствием. Жизнь его изменилась качественно, карьера резко пошла в гору, из просто удачливого и талантливого журналиста он постепенно превращался в по-настоящему знаменитого и востребованного. На не частых мальчишниках, после третьего бокала пива друзья спрашивали: «Чего такой кислый, Пада? Твой омега боготворит тебя, дом полная чаша, денег валом, работодатели за тобой косяками ходят. Чего тебе не хватает?» Разве он на что-то когда-то жаловался? И теперь они едут повидать пожилых родителей Нэйтана, за одно останавливаясь в живописнейших местах маршрута, покупая сувениры, делая фото для альбома… Городок, показавшийся на горизонте, на карте помечен не был. Этот пыльный, пропахший дешёвым виски нарост на блестящем свежим покрытием теле трассы едва ли можно было назвать городом. Но, судя по тому, что сказал ему пожилой омега на въезде, здесь был очень недурной автосервис. Семейная мастерская, не дорогая и надёжная. Джаред сам не был профаном, когда дело доходило подкапотных хитростей, но впереди их ждал очень долгий переезд по пустынной местности, а звук мотора неожиданно начал его раздражать. Лучше они потратят день на профессиональный технический осмотр, чем встанут чёрт знает на сколько посреди пустыни, и выбьются из графика. К автосервису с просторным гаражом и забитой до отказа парковкой они подъехали на закате. Падалеки сразу понравилось то, что отель располагался совсем близко. Сразу стало понятно, что они не единственные туристы, доверившие свои машины рукам местных мастеров. К тому же, он сможет устроить партнёра в номере и уже самому, не спеша заняться автомобилем. Когда они подъезжали к отелю, внезапно раздался сонный и пренебрежительный голос Нэйтана: - Надо же, с двух шагов от альфы не отличить. От него, наверное, и пахнет так же. Джаред, занятый парковкой, вздрогнул. - Не заметил, как ты проснулся. Остановимся здесь, что-то мне наш мотор не нравится. Пусть посмотрят. Ты не против, Нэйт? Омега гибко потянулся и сладко зевнул. - Я ведь не разбираюсь. Как ты скажешь, так и хорошо. Выгрузи вещи, я оплачу номер. Не пропадай надолго, нужно пройтись осмотреться, раз уж мы здесь и поужинать. Журналист открыл выходящую прямо на улицу дверь с табличкой «Свободно», бегло оглядел их временное пристанище, занёс пару крупных дорожных сумок и оставил их у кровати. Номер не отличался от прочих, что можно снять в придорожных отелях ничем. Джареду всегда казалось, что в них по своему уютно и даже можно бы было жить. С весёлой компанией вообще всё равно, где бросать кости, хоть в чистом поле. Мысль о том, что скажет о номере его партнёр, навивала тоску. Конечно, грязь, безусловно, пыль. На подоконнике сидит толстый, наглый полосатый кот и смотрит на постояльца так, будто Падалеки ему помешал. - Кис – кис – кис. – автоматически позвал он. Но потом вспомнил, что «Кошки это источник заразы, клещей и блох, Джа, надеюсь ты не трогал его руками? Небо, до какой антисанитарии можно дойти в захолустье. Сейчас я позову кого-нибудь, и его заберут. Не трогай!» и обречённо подумал, что не ходить котейке по их номеру, не выпрашивать лакомства со стола. Сейчас придёт Нэйтан, и, когда закончит стонать по поводу грязи, выгонит его на улицу и примется за уборку. «Лучше уйдём сами, - он и погладил доверчивую животинку. Потом с чувством какого-то озорного удовлетворения сгрёб его на руки и вышел из номера. – а то в покое нас не оставят, помяни моё слово.» Альфа отпустил кота уже у парадного входа в отель. Увидев Нэйтана, что-то дотошно выяснявшего на ресепшене, решил не входить. Постучал по пластику прозрачной двери и, когда омега обернулся, показал ему четыре пальца. Четвёртый номер. Его партнёр кивнул и вернулся к прерванной беседе с администратором. «Можно быть спокойным. – пока Падалеки садился в машину и подгонял её к сервису, мысли его текли неспешно и настолько автопилотно, что он и сам не знал, рад ли, этой совершенной, абсолютной надёжности собственного бытия. – В номере и кондиционер будет в полном порядке, и полотенца в душе свежие и шампуня два. С ароматом лаванды для меня и апельсина – для него… Нэйт с них с живых не слезет, пока не дожмёт. Будто не ослепляющее чистотой постельное бельё меня убьёт. И я растворюсь во вселенной, и мы больше никогда не встретимся… Почему он не любит лаванду?..» Солнце почти село и Джа, после дня проведённого за рулём, тянуло в сон. Он не любил летние сумерки. Или… скорее перестал любить. С некоторых пор их волшебство сменилось дорогой домой с работы, духотой и анти москитными сетками на окнах. Из дверей автосервиса появился пожилой альфа, Джаред вышел из авто, улыбнулся, пожал ему руку и вручил ключи. Выглядел Джон, так он представился, как человек, рождённый в автомастерской и для неё. Он был совсем не на много ниже Джа, что само по себе редкость, и предпочитал старые джинсы и клетчатые рубашки с закатанными рукавами. Крупные, породистые черты лица достаточно пострадали от возраста и явного алкоголизма, но он был крепок и смотрел остро. Он с достоинством принял ключи, выслушал формальные приветствия и стандартную речёвку про «Мне не нравится звук, вроде что-то стучит», снисходительно улыбнулся и, полуобернувшись крикнул в сторону распахнутых ворот гаража: - Дженс! Отгони машину мистера Падалеки. - Иди на хер. Ответ из глубин гаража прозвучал едва слышно, но безапелляционно. Дженс занят и отрываться от своего занятия не намерен. Джон неловко улыбнулся клиенту и повысив голос воскликнул. - Дженс, блядь!... - Давайте я сам отгоню? – миролюбиво предложил Джаред. - Да, будьте добры, - Джон вернул Джареду ключи. - Я покажу вам, куда поставить. Мой сын, знаете ли… не слишком склонен уважать отца. Падалеки вовсе не хотелось слушать о том, как нелегко нынче с молодёжью и тд. Ему хотелось лечь спать. Причём прямо здесь, не в номере и не в машине, а здесь, в полумраке просторного и гулкого помещения, заставленного чужими автомобилями. Возможно даже на полу. Он медленно въехал, подчиняясь знакам Джона и остановился на отведённом для их «Проше» месте. Потом вышел из автомобиля и некоторое время делал вид, что слушает хозяина мастерской. Тому, видимо, было стыдно за сына, и он старался скрасить болтовнёй неловкость. Альфой овладело состояние странного, беспричинного покоя. Его раздражение улеглось. Он рассеянно кивал и поворачивал голову вслед за Джоном, который нахваливая машину, прохаживался вокруг, как вдруг новый голос вырвал его из полудрёмы. - Это последний на сегодня. Готово будет послезавтра, туристов море, парни и так перегружены. Падалеки оторвал глаза от брелока в виде улыбающейся ромашки, что повесил на зеркало заднего вида Нэйт и посмотрел на говорившего. Голос принадлежал омеге, лет примерно тридцати пяти. Может чуть моложе, но удивительно угрюмое лицо с потухшими глазами никак не помогало угадать возраст. Видимо, это и был Дженс. Стало понятно, почему на брань отца тот не обращал внимания, ведь и сам уже далеко не мальчик. Он был чуть ниже Джона, заметно шире в плечах и одевался ему под стать. - Дженсен… - Я сказал, я занят. – говорил он не глядя на Джона, а лишённый каких бы то ни было интонаций голос, казалось, принадлежал приведению. Видимо это и был омега, запущенность которого так возмутила Нэйтана, когда они только подъехали. Сын и отец продолжали перебрасываться короткими, привычно матерными фразами, но Падалеки их не слышал. Он завис, будто в невесомости, отдалённо прислушиваясь к звукам голосов и совершенно не вникая в смысл. Падалеки смотрел на руки омеги. Сильные запястья, крепкие, широкие ладони. Они были испачканы маслом, и омега неторопливо вытирал из куском старой, почерневшей тряпки. Время замерло. Джа не мог оторвать взгляда от мерных движений его пальцев и внезапно поймал себя на мысли, что эта ветошь давно ни рожна не впитывает, а вот его футболка бы замечательно справилась. И причём не важно, снимет он её, или этот Дженсен вытрет руки прямо об него. - Эй, парень! - оказалось, что Джона рядом уже нет, и его сын обращается к Джареду. – Я говорю, завтра к ночи или послезавтра утром. Устроит? - Что… – Падалеки поднял глаза к его лицу и понял, что погиб. Он смотрел на то, как красивый, чётко очерченный рот, в окружении русой щетины складывает слова и не мог оторвать взгляда. Словно в замедленной сьёмке, обветренные и растрескавшиеся, идеальные губы, внезапно остановили свой танец и приняли дешёвую сигарету с желтоватым фильтром. Щёлкнула зажигалка. – Что, простите? - Мистер, у вас проблемы? – делая глубокую затяжку, с едва заметной угрозой в голосе спросил Дженс и выпустил струю дыма в пол. Да, у Джареда проблема. Очень серьёзная проблема и в одиночку её не решить. - Джа! Вот ты где! – голос Нэйтана разрушил магию. Падалеки не стало лучше, но партнёр, скорым шагом оказавшийся рядом, крепко взял его под руку. – Простите его, пожалуйста, мистер Эклз. Я очень извиняюсь, правда. Весь день за рулём, на жаре, сами понимаете. Послезавтра? А быстрее нельзя? «Господи, только не это, Нэйт, только не цепляйся сейчас к нему со своими «побыстрее», «по чище», «по качественнее»… Только не к нему!!!» Падалеки с физическим усилием перевёл взгляд на своего партнёра и внезапно его резанула незнакомая раньше горечь. Резанула глубоко и отчаянно, так, что горло схватил забытый с детства спазм. Это он. Нэйтан, с которым Джа живёт уже почти два года, сейчас проводит его в номер. Не Дженс. Он не прикоснётся сейчас к этим губам. Спасите меня. Сделайте что-нибудь… - Дело не в моих желаниях, а в количестве рабочих рук и очереди. Только послезавтра. Я обещаю заняться вашей машиной лично, так пойдёт? - О, конечно! Нет проблем! Извините ещё раз, нам пора. Нэйти выволок альфу из гаража, как муравей дохлую гусеницу и усадил на скамью у входа в их номер. Джаред, приходя в себя, хватал ртом, ставший пустым и непригодным для дыхания ночной воздух. Голова кружилась, руки и ноги пульсировали, как при высокой температуре. Если Нэйт станет настаивать, Джаред будет прорываться обратно в гараж с боем. Раздалось шипение, и Падалеки почувствовал, как играя пузырьками, ему за шиворот, а потом и на голову потекла холодная вода. Он отнял у омеги бутылку, допил оставшееся в ней и, сфокусировав взгляд на омеге, недовольно спросил: - Ты… ты чего творишь, Нэйт!? Ты какого чёрта… - Это ты «какого чёрта…»! – неожиданно зло прошипел сквозь зубы его такой добропорядочный, такой благовоспитанный партнёр. – Сучки течной не видел? - Течной сучки? Ты о чём вообще? - Я тебе покажу «о чём»! – Нэйтан по-хозяйски подцепил его за воротник и затолкал в номер. – Сейчас же в душ и спать. Видеть тебя не хочу до завтра, позор-то какой. Хоть доплачивай этому Эклзу теперь, смотрел на тебя и ухмылялся, тварь. А ты и рад. В ДУШ, Я СКАЗАЛ! Падалеки послушно поплёлся в душ. Точнее сделал вид, что «послушно поплёлся», а на самом деле сбежал. Потому что яснее после этой тирады происходящее не стало. Стало забавнее. В последний раз он видел Нэйтана таким задолго до того, как они стали встречаться. Раздеваясь и регулируя воду Джа пытался, но так и не смог припомнить, что именно тогда вывело из себя Нэйти. После их первой ночи, после того, как они перестали быть просто друзьями – как отрезало. В каком бы виде Пада не приползал домой – очень редко, но бывало – чем бы не провинился, ничего грубее «Я понимаю, ты не со зла, но постарайся так больше не делать» он не слышал. «Однако, тёплая вода возвращению адеквата не способствует … - Падалеки задумчиво опустив голову лицезрел железный стояк. – Прямо как в студенчестве. Неприятно, но пока кровь не прильёт обратно к мозгу соображать я не начну.» Резко, чтобы не передумать, крутанул синий вентиль. - ААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!! - Так тебе и надо! – донеслось из-за двери. Падалеки выскочил из душа дрожа и задыхаясь, схватил полотенце и принялся нещадно себя растирать. Так ему и надо, всё верно. Теперь, когда наваждение ослабело, всё встало на свои места. «Омега в течке, всего лишь. Нэйт так решил, видя мою реакцию, это же очевидно. Дженс при таком наплыве клиентов, да и при таком папаше пересидеть гон дома не сможет. Поэтому он так же, как и любой омега на его месте, принял лекарство и отправился спокойно работать. Непонятно, правда, почему на меня так подействовало, ведь запах устранён «Омегапротегом». И вот ещё - Нэйти ошибся. Если я что-то смыслю в омегах, а я смыслю, не маленький, пик гона у него наступит завтра послезавтра. И тогда, по видимому мне придётся запираться в номере, от греха подальше. Но…» Какой он красивый. Совершенно, ничем не походивший ни на Нэйтана, ни на всех тех омег, что когда-то ему нравились, Дженс Эклз с автосервиса будто стоял у него перед глазами. Мускулистый и поджарый, с натруженными руками и потухшим взглядом. Щетиной и едва заметными под загаром веснушками. А глаза… светлые, почти прозрачные. Серые, голубые? Джареда так накрыло, что он не разглядел. «Нужно, необходимо обязательно перед ним извиниться завтра, – думал Джаред, по возможности тихо просачиваясь на кухню. Его омега мог быть сколько угодно зол на него, но ужин всегда стоял на столе, горячий и ароматный, прикрытый салфеткой. Нэйти не умел готовить. Но заказывал нужное исправно и вовремя. Иногда это заставляло альфу ненавидеть и себя и партнёра, но он не мог понять, за что. – Непременно. Спрошу, как дела с машиной и извинюсь. Может, помогу, если позволит. А то, ведь и правда – позор. Человек работать пытался, а я стоял, и слюни пускал, как малолетка…» Джаред торопливо проглотил ужин не почувствовав вкуса, прокрался мимо демонстративно глядящего телевизор в полутёмном номере омеги и юркнул под одеяло. Всё. Теперь он как будто спит. И ничто не помешает ему рисовать в мечтах, как он целует сильные, загорелые руки с обломанными ногтями, так не похожие на ухоженные кисти его партнёра.