***
Весь день Лу слонялся по территории школы, как отверженный. В голову лезли бесконечно однообразные мысли и все они сводились лишь к одному - мир не имеет значения в отсутствии каких-либо знаков внимания от О Сехуна. Хань ждал, отчаянно веря в то, что Ангел, после ночного жеста доброты, всё же снизойдёт до него и прибежит с дружественными объятиями. Но тот даровал лишь легкий приветственный кивок при встрече в трапезном зале. - Даже не поблагодарил! Тоже мне, ангел нашелся. - Хань выглянул в коридор, проверяя, не подошла ли их очередь в душевую комнату. Он предусмотрительно занял место за Филиппом еще пол часа назад, и с минуты на минуту нужно было успеть втиснуться в дружные ряды мальчишек. - Уймись наконец, а то мне уже начинает казаться, что имя О Сехуна я слышу чаще, чем ты открываешь рот. - Бэкхен спрыгнул с кровати и подбежал к двери. - Чур я первый! - Иди уже. Только за буйки не заплывай. - Лу ухмыльнулся, пропуская соседа в коридор, а сам облокотился о дубовую дверь, решив дожидаться очереди, не отходя от комнаты . Перед Филиппом оставалось всего пару человек, где-то там безэмоциональным столбом стоял и Ким Кай. Армина рядом не было, равно как и Сехуна. "Где же он?" - мелькнуло в голове. Лу устало потер глаза и, почувствовав легкий холодок со спины, обернулся. - Ангел? - Хань шарахнулся в сторону, спасаясь от внезапной близости. Се стоял в полуметре от него и удивленно хлопал ресницами. Он был в обычной повседневной одежде, а не в школьной форме. Его чуть влажные после душа волосы торчали в разные стороны. Вроде бы и земной, но в тоже время по-кукольному правильный, нереальный. - Ты это мне? - Нет, я... чёрт. - Лу запнулся, представляя, как по-идиотски, наверное, сейчас прозвучало это "Ангел". - Я хотел сказать "спасибо". - тактично перевел тему Се, - Ты очень помог мне ночью. Хань глупо улыбнулся и уставился на свои плюшевые носки, пытаясь избежать зрительного контакта с собеседником. - Да ладно, ты меня тоже выручал... на литературе. Так что мы, считай, квиты. Ангел приподнял краешки губ, изображая чуть заметную улыбку и глянул куда-то позади Лу. Хань обернулся и увидел, что подошла его очередь в душевую комнату. Но О Сехун стоял так близко и диалог можно было бы продлить, плавно переходя на дружеский тон, а там глядишь и ... - Твоя очередь. - мягко сказал Се и махнул в сторону душевой. - Да, точно. Как ты догадался? Ангел сделал шаг вперед и чуть наклонившись, прошептал: - Просто я вижу тебя насквозь, Хань. И этого было достаточно, чтобы Лу упивался воспоминаниями, снимая напряжение в душевой комнате, в то время как все послушные ученики католической школы благодарили Бога за прожитый день.***
- Ты веришь в силу молитвы? - Бэкхен, ты иногда такой бред несёшь. Я понимаю, что десять вечера и спать совсем не хочется, но не до такой же степени! - Хань потянулся к прикроватной тумбочке и зажег свечку. - А я верю... - вздохнул Бэк, складывая руки под щеку. - Зря ты на "Вечерню" не пошел. Мог бы загадать что-то, о чем мечтаешь. Бога можно ведь не только благодарить, но и просить обо всем на свете. И если ты веришь в то, что он слышит тебя, если молишься искренне, то он дарует тебе все желаемое. - Думаю, Вайрон тоже хорошо умеет молиться... искренне. - ухмыльнулся Лу. - С чего ты взял? - Видел у него сегодня часы за тридцать тысяч евро. А если учитывать тот факт, что он работает учителем, то по-ходу хорошо пожелал, вернее намолил. - Ты цену на глаз определяешь? - Нет, просто фирма, на которую работает мой отец, выпускает эти часы. Начальник даже подарил ему одни по итогу пятилетки, как лучшему сотруднику. - Лу Хан встал с постели и прошелся до кровати Бэкхена, усаживаясь рядышком, на дощатый пол. - Знаешь, я ненавижу, когда люди вкладывают деньги в дорогие побрякушки, а после прикрываются Божьей помощью. - Знаю... - Бэк приподнялся и, нащупав под кроватью пачку с печеньем, протянул ее Ханю. - Хочешь? - Ты еще спрашиваешь? Самое время обожраться вусмерть. - Лу хихикнул и сунул в рот арахисовую сладость. - По-моему это любимое печенье Чанеля , да? - Ага. - смутился Бэк. - Вот бы круто было, если бы он тоже с нами жил, правда? - Ну-ну. Нормально было бы. - ухмыльнулся Хань и мечтательно глянул в окно. - А что насчет Сехуна? Если бы его к нам подселили, как думаешь, он бы дружил со мной? - Опять ты за своё. Вообще-то твой О Сехун в соседней комнате живет. При желании можно пару раз бомбануть ногой по стенке и он тут же прискачет сюда возмущаться. - Бэкхен выпрямился по струнке, капризно поджал губки и нахмурил брови, изображая то, как бы мог выглядеть недовольный Се. Лу рассмеялся и хитро уставился на приятеля. - А давай попробуем? - Постучим в стену? Тут слишком сильная акустика, слышно будет на весь этаж. Да и Вайрон дежурит сегодня до двенадцати. Хочешь приключений на ночь глядя? - Ну а что? Давай на спор? - Ты уже спорил, когда мы в "правду или желание" играли. Но что-то я не припоминаю твоих поцелуев с МУчителем, хотя ты зарекся, что выполнишь условия игры. - отмахнулся Бэк. - Намекаешь, что я бросаю слова на ветер, да? Треплом меня считаешь? - Нет. Было бы рискованно выполнять такое желание, это же не по по-христиански, а ты у нас по библейским заповедям живешь. - саркастично заявил Бэк. Хань вскочил и, варьируя между смехом и возмущением, побежал к своей койке, запрыгивая на нее с ногами. Он хитро улыбнулся Бэкхену, который в ожидании неминуемого шоу уже зажимал уши рукам, и трижды сильно ударил по стенке подушкой. Никакой реакции не последовало. Тогда Лу собрался с духом и со всей дури зарядил по панельному покрытию ногой, оставляя небольшие вмятины. - Ты больной? - Бэк вжался в скомканные простыни, смеясь до слез. - Остановись, беру свои слова обратно, только не делай так больше. На весь этаж грохот же! - Да? Но что-то как-то О Сехун до сих пор не пришел возмущаться. Может, еще разок ударить? - хихикнул Хань, однако тут же притих. - Ближе к этой стене ведь кровать Ким Кая, да? - Ага. - прошептал Бэкхен. - Значит на мои сигналы Морзе скорее он прибежит, чем Се. - Возможно. Хотя, не удивлюсь, если в комнате вообще никого нет. Сегодня же воскресенье. Скорее всего им разрешили провести ночь в старой общей гостиной на шестом этаже. Там кинопроектор, подушки, пледы, я же говорил, помнишь? - Это одна из привилегий ангельской свиты? Но что они там вообще делают, кино смотрят про Иисуса? - Не знаю. Возможно, еще молятся. - нахмурился Бэк. - Если в обычных учебных заведениях все стремятся к мятежному образу жизни, то тут мы стремимся очиститься, отказываясь от дурных деяний и помыслов. Ведь как бы это дико не звучало, свита в нашей школе - это что-то сродни элитарному обществу, имеющему привилегии и влияние. Многие хотят заслужить внимание О Сехуна, дружить с ним и... - Бесит. - перебил Хань и уставился в потолок, сжимая пальцами подушку. - Этот О Сехун... Совершенный до противного. Такой красивый. У меня от него мурашки по коже. По-правде говоря, я дико хочу, чтобы он лоханулся хоть в чем-нибудь, чтобы сорвался и сделал что-то греховное, развратное, что-то... - По-моему ты просто влюбился в него. - проницательно заметил Бэк. - Конечно же НЕТ! - ответил Лу и несколько раз сильно зарядил ногой по стенке. Гулкие удары на этот раз возымели должный эффект и в коридоре послышались стремительные шаги. До Ханя дошло, что нужно бы притвориться спящим. Но слишком медленно дошло, потому что он успел разве что потушить пылающую свечку. Дверь распахнулась с протяжным скрипом и в помещение ворвался свет от переносного фонаря. - Вы что, совсем тут с ума посходили? - вскрикнул Вайрон и ринулся к Ханю. В попытках вытащить мальчишку из постели, Джеймс схватил его за запястье, но тот лишь ахнул и вцепился свободной рукой в спинку кровати. Лу отчетливо понимал, что бесить Вайрона опасно и надо бы варежку свою держать закрытой. Но прекрасно помнил и свое наказание в игре "Правда или действие", поэтому в попытках доказать, что не слабо, сквозь набегающие от смеха слезы затараторил: - Прошу, не наказывайте меня, сэр. Я не мог уснуть вовсе не из-за дурного характера, а из-за нахлынувших чувств. Кажется, я люблю Вас, Джеймс... тебя. Давайте пообнимаемся немножко, пожалуйста, уверен, так сладкие сны придут ко мне куда быстрее. Учитель опешил, моментально отпуская руку Ханя. Он сел на край кровати и в изумлении уставился на мальчика. - Ты не в себе? Или что-то курил, мелкий? - О чем вы вообще? Это всего лишь признание в чувствах, - заулыбался Лу и, подмигнув недоумевающему Бэкхену, обхватил Вайрона ногами за талию, прижимая к себе. - Ну же, обнимемся? Или лучше поцелуемся разочек? Не дав Джеймсу опомниться и забыв про собственный страх, Хань потянулся за поцелуем. Всё произошло достаточно быстро: обалдевший взгляд Вайрона напротив, его руки, упирающиеся в подушку по обе стороны от головы Ханя, стойкий запах дорогих духов префекта, щекотка от касания его длинных ресниц и два слюнявых причмока в губы обескураженного учителя. Занавес. Комната для буйных, розги, избиение до полусмерти: ничего подобного Ханю испытать в этот вечер не посчастливилось. Не пришлось даже козырять угрозами, вспоминая неправомерные оккультные посиделки Вайрона в комнате 512. Лу в предвкушении апокалипсиса виновато глядел на учителя, а Джеймс лишь встал с постели, отряхнул одежду и молча вышел из комнаты, вытирая губы тыльной стороной ладони.***
После бесконечных ночных обсуждений произошедшего, проснуться было неимоверно сложно. Хань и Бэкхен не только умудрились опоздать на утреннюю молитву, но и имели наглость впасть в спячку на уроке химии. Зато на паре по английскому языку взбодриться удалось без особых усилий. Джеймс Вайрон явно был не в духе. Он то и дело, кидал косые взгляды на Лу и раздражался по любому поводу, угрожая розгами каждому зазевавшемуся ученику. В целях самосохранения Бэкхен изображал активность, вырисовывая сердечки на пурпурном листке блокнота. Хань внимательно наблюдал за этой попыткой деятельности, а после предложил "гениальную" идею: - Знаешь что? Давай напишем записку нашим соседям из 512. - Любовную? - ухмыльнулся Бэк. - Нет. Просто пригласим в гости, поиграть в "правду или желание". Это ведь не грех, да? И отличный повод вывести их всех на чистую воду. - Лу Хан оторвал блокнотный лист, изрисованный сердечками, и ровными завитками вывел текст письма. - Подожди, - спохватился Бэкхен, - Ты забыл подписать "для Сехуна с любовью от Ханя"! - Думаешь, стоит? - наигранно, по-девчачьи пропищал Хань и легонько пнул приятеля локтем. - Ты прав, не утруждайся. У тебя эта фраза и так на лбу написана. Хань проигнорировал язвительные подколы, сложил записку "самолетиком" и запустил адресату. - Чем Вы там занимаетесь, О Сехун? Играете в самолетики? - выпалил Вайрон, выхватывая злополучное письмо из рук Ангела, прежде чем тот успел хоть что-либо прочесть. Учитель насупился, смял разукрашенный сердечками самолетик и кинул в мусорную корзину. - Руки на стол, живо! - рявкнул он и Се послушно положил бледные ладошки на деревянную поверхность парты. - Но это ведь я кинул! - вскрикнул Хань. Джеймс на секунду замешкался, глядя то на побледневшего до полуобморочного состояния Лу, то на безэмоционально покорного Се, а затем со всей дури залепил розгами по тоненьким, длинным пальчикам Ангела. Сехун всхлипнул, губы задрожали и на белой, бархатной коже четко порисовались багровые, кровавые полосы от сильного удара. По всей аудитории раздались взволнованные охи. - Теперь мне? - спросил Хань. - Тебя я накажу после занятий. - тихо ответил Вайрон. Но когда урок подошел к концу, учитель, проигнорировав собственные угрозы, просто покинул аудиторию. - Ему понравилось как ты целовал его ночью. - подшутил Бэк, - вот и не наказал. Лу виновато осмотрелся по сторонам. Ученики таращились на него, как на врага народа. Сам же О Сехун, игнорируя своих воркующих, прыгающих с бинтами и пластырями мальчиков из свиты, просто молча вышел из класса. Следующим уроком должна была быть латынь и от этого предмета он был освобожден, так как знал неимоверно сложный язык лучше преподавателя. Хань всю перемену обдумывал произошедшее, а после звонка все же решил нагнать Ангела и извиниться. - Ты не останешься на латынь? - удивился Бэкхен. - Знаешь, на данный момент мне как-то пофиг на латынь. - буркнул Хань. - Хватит того, что я знаю английский. - Но латынь - это обязательный предмет! - послышался уверенный голос Филиппа. Староста всегда раздражался, когда Лу смел порочить репутацию класса своими выходками. - И что? - А то, что после того, как по твоей вине Сехуну влепили розгами по пальцам, тебе, как никому другому, нужно латынь зубрить. - съязвил Филипп и шепотом добавил: - Ведь в аду с тобой никто по-английски разговаривать не будет. Бессмысленно было угрожать или ругаться. Лу и сам чувствовал себя виноватым. Он проигнорировал недовольные нападки и молча вышел из класса. Но где-то на середине коридора Армин догнал его. - Хань, подожди, не вини себя, это просто случайность. Мы знаем, что ты милый и добрый. Сехун не сердится. Он очень хорошо к тебе относится и не держит зла. - Ты думаешь? - Лу глянул на запыхавшегося светловолосого мальчишку. Такой наивный, без капли корысти и негатива. Не удивительно, что Ангел с ним дружит. - Уверен. - мальчик подошел ближе и негромко произнес: - Когда у нас уроки латыни, Сехун-и обычно идет на задний двор школы, на цветочную лужайку близ озера. Знаешь где это? Хань ухмыльнулся и прокрутил в голове свои недавние ночные похождения. - О-да, я прекрасно знаю где это... Оставалось только набраться смелости.***
Днем ощущения от цветочной поляны были совсем иными. И озеро выглядело иначе. Не было той пугающей таинственности, масштабности. Все казалось убаюкивающе уютным, компактным. Холодные, свежие запахи ночи сменились на сладкие, карамельные. Жаркое солнце нещадно палило, но ближе к воде воздух был освежающе приятным. Хань заметил светлую макушку Сехуна еще издали. Он сидел недалеко от озера с книжкой в руках. Вместо школьной формы - узкие черные джинсы с прорезями на коленках и футболка с безумно сексуальным V вырезом. На ногах не было обуви, только носочки. На шее знакомый кулон, а на пальчиках чудом почти зажившие полосы от розг. Ангел сосредоточенно скользил взглядом по страницам и даже не замечал, как легкий и теплый ветерок играл с его волосами. - Привет, - прошептал Хань. Се кивнул, не отрываясь от чтения. - Почему прогуливаешь латынь? - спросил он. - Потому, что мне нужно поговорить с тобой, - Лу сел рядом и сердце предательски ускорило темп. О Сехун молча отложил книгу в сторону и развернулся к Ханю. Совершенные черты лица и внимательный взгляд, прожигающий насквозь. Все это мешало сосредоточиться. Лу чувствовал себя идиотом, не способным четко сформулировать мысли. Его мучили два противоречивых чувства: вожделение и стыд. Он безумно желал Се и столь же безумно боялся его. - Хочу извиниться... - За розги, - продолжил Ангел. - Да, - Хань кивнул. - Чувствую себя паршиво. Даже не знаю как загладить свою вину. Се устало вздохнул и поднялся на ноги, легонько ступая на шаг ближе к Лу. - А я думаю, что ты прекрасно знаешь. Хань привстал на колени и проскользил взглядом по стройным ногам, обтянутым мягкой джинсовой тканью. От осознания того, что его нос сейчас находится на уровне ширинки О Сехуна, по коже побежали мурашки и жар ударил в лицо. Лу стыдливо поежился и решил было подняться, но Ангел тут же аккуратно усадил его обратно. - Куда собрался? Ты же хотел заглаживать свою вину. Это предпочтительно делать стоя на коленях. - Что? Ты хочешь, чтобы я... - Лу Хана затрясло и бросило в озноб. Уши заложило, мозг категорически отказывался воспринимать происходящее. - Просто сделай это, - нежно подбодрил Се. - Прямо сейчас? - дрожащим голосом спросил Хань. - Да, - Сехун чуть заметно ухмыльнулся и провел тонкими пальцами мальчику по волосам. - Чего ты ждешь? Ну же, начинай. - Я никогда такого не делал, если честно. И не уверен, что умею. Но если ты настаиваешь... - Лу покорно подался вперед, слегка задирая хлопковую майку Се. На бархатной коже Ангела не было ни единого изъяна. Узкая талия сводила с ума. Хань задрожал, от прикосновений сносило крышу, накатывало возбуждение. Он ринулся целовать подтянутый живот, а трясущимися пальцами попутно кое-как нащупал ширинку на джинсах Се. Мальчишка хотел было уже расстегнуть ее, но случайно подняв глаза вверх, наткнулся на ошарашенный взгляд О Сехуна. - Хань, что ты делаешь? Лу смущенно отстранился, продолжая настойчиво поглаживать по-девчачьи хрупкую талию. - Что-то не так? Тебе неприятно? - Мне при... - Се запнулся и тут же нахмурился. - Неужели так сложно было подумать прежде чем вести себя подобным образом? Не знаю, как ты там привык извиняться, но я хотел, чтобы ты просто покаялся о содеянном в молитве, стоя на коленях, а не... - Черт... - Хань опешил, но отодрать пальцы от безупречного тела было не в его силах. - Молитва? Издеваешься? В ответ Сехун лишь вопросительно вскинул бровь и выжидающе уставился на Лу, видимо, предполагая, что тот опомнится и прекратит наконец-то лапать его. - Думаешь, что я озабоченный или что-то вроде того? Сам виноват, нечего было меня на колени усаживать. - смущенно протараторил Хань. - А у тебя что, рефлекс такой: как только на коленки становишься, то сразу ротик открывается? - Да пошел ты, - буркнул Лу и вскочил на ноги. В глазах защипало, губы задрожали. Но распускать нюни из-за задетого самолюбия он не собирался. - Знаешь, меня воротит от всей этой вашей напускной идеальности: от чертовой школы... от тебя. - Ну чего ты, Хань? - Сехун быстро нагнал Лу и аккуратно схватил его за запястье, не позволяя сбежать. От осторожных прикосновений бархатных пальчиков к коже хотелось взвыть. И этот нежный голос, как кровь с сахарным сиропом. Больно и сладко одновременно. - Ничего, - Хань одернул руку и пошел прочь, напоследок глупо споткнувшись о белые кеды Се, лежащие в траве чуть поодаль.***
- Расскажи, что там было? - не унимался Бэк. - Ничего такого... - Лу Хан сконфузился и рассеянно осмотрел общее помещение для отдыха. Ученики коротали время за книгами, настольными играми и разговорами. Горел большой камин, хотя в комнате было и без того тепло. Непозволительно тучный пастор следил за порядком, сидя в прогнувшемся кресле. Вернее он всеми силами делал вид, что следит, но храп выдавал его с потрохами. - За весь вечер ты о случившимся и словом не обмолвился. Что там у вас с Сехуном произошло, ты поговорил с ним? - спросил Бэкхен, удобнее устраиваясь на широком диване. - На нем снова был тот кулон. - деликатно ушел от подробностей Лу. - Все циклично. Увечья - кулон. Даже если он и не помогает, то Сехун явно верит в обратное, потому что носит побрякушку каждый раз после того, как получает физический урон. Жаль вот, что доктор секретами делиться не стал. Это бы многое прояснило. - От жара, исходящего из камина, клонило в сон. Хань закинул ноги на мягкий подлокотник дивана и положил голову Бэкхену на колени, от чего тот немного стушевался. - Ты не против, если я... - Нет, все нормально. - спохватился Бэк. - Слушай, тут есть библиотека? - вдруг спросил Лу. - Я знаю к чему ты клонишь. - вздохнул Бэкхен. - Но в нашей библиотеке нет книг подобного содержания. Всё строго в рамках учебной программы. Плюс художественная литература. Единственный оберег на который мы тут сможем накопать информацию - это крест, не более того. Всё из ряда вон выходящее считается оккультным и неприемлемым. - Хитро всё продумали однако. - Хань ухмыльнулся . - Загнали стадо малолеток в информационный вакуум и наблюдают, как мы будем выкручиваться. Хоть бы интернет подключили. - Директор считает, что интернет нужно запретить во всем мире, как источник разврата. Так что забудь... - Ну тогда и литературу нужно запретить. Ведь навалом книг порнографического характера. Но в тоже время есть и Библия. Все зависит от выбора, который делает человек, а не от способа предоставления информации. - Хань закрыл глаза и полусонно промурлыкал: - Почтовый ящик хоть найти реально или, черт побери, я не знаю, может, сову? Бэкхен рассмеялся. - Совы точно нет. Но Мистер Роу забирает письма раз в неделю, по вторникам. - мальчик аккуратно убрал челку с глаз Лу и провел пальцами по волосам. - Если хочешь, я сегодня напишу моему старшему брату, он быстро отыщет в интернете нужную информацию. - Пусть найдет что-нибудь о серебряном кулоне, изображающем змею, кусающую себя за хвост. - Лухан улыбнулся, ощущая аккуратные поглаживания и окончательно улетел в сон.***
Проснулся он совсем один, причем уже в своей комнате. Бэкхена поблизости не оказалось. На полке горела свеча, а за окном давно стемнело. Хань кое-как уселся в кровати и нащупал под подушкой карманные часы. Без пятнадцати одиннадцать. По идее все должны спать. Где же тогда гуляет пунктуальный сосед по комнате? Лу потянулся, чтобы погасить источник света, но неожиданно раздался стук в дверь, напрочь развеявший сонное состояние. - Да. Кто там? - Это Сехун. Паническое чувство ударной дозой стрельнуло в мозг. Сердце на мгновение остановилось, а затем, словно опомнившись, нагнало темп с двойным усилением. Хань наспех поправил взлохмаченные волосы, натянул повыше одеяло и замер в ожидании. Гробовое молчание. Может, показалось? - Я могу войти? - выждав паузу, спросил Се. Лу Хан испуганно дернулся. Значит не показалось. Он похлопал себя по щекам, пытаясь активизировать остатки мужества, и неестественным от волнения голосом пропищал: - Входи! Ангел шагнул в комнату, осторожно осматриваясь. Убедившись, что никого лишнего в спальне нет, он закрыл дверь и аккуратно, на носочках прошелся до кровати Ханя. - Привет. - тихо пролепетал Лу. Сехун чуть заметно улыбнулся и деловито сложил руки на груди, словно собирался проводить воспитательную беседу. Хань, не отводя глаз от Се, похлопал ладошкой по покрывалу, разрешая пристроиться рядом. Ангел послушно принял приглашение и сел на край кровати, манерно закидывая ногу на ногу. Его аристократичные, даже слегка нарцисстичные повадки завораживали. А безупречная внешность только усиливала общий фентезийный антураж. Лу по обыкновению волновался, но всеми силами пытался делать вид, что Сехун его вовсе не привлекает до помутнения рассудка. Но масло в огонь добавлял недавний инцидент на цветочной лужайке. Вот стыдоба-то. - Сейчас в холле проходит общее собрание. Почему ты здесь? - Се очаровательно нахмурился и закусил нижнюю губу, пытаясь не улыбаться. - Не знаю... А ты почему? - Хань удивленно уставился на Ангела, который вдруг бесцеремонно скинул свои белые кеды и залез на кровать с ногами. Лу выпрямился по струнке, а Сехун, игнорируя все рамки личного пространства при общении с малознакомыми людьми, перекинул ногу через Ханя и уселся на него верхом. - Ты распсиховался тогда на лужайке и сбежал раньше положенного. Мы кое-что не уяснили. - Се нахмурился и строго посмотрел на своего собеседника. - Да неужели? - Лу Хан путался между восхищением, возбуждением и шоком. Может, он просто не в курсе и у набожных праведников школы Святого Франциска поза наездника давно включена в список уместных способов поговорить по-мужски? Мальчик вопросительно глянул на Ангела и неестественно хихикнул. О Сехун, видимо, счел насмешку личным оскорблением и сильнее сжал коленками бедра Ханя сквозь одеяло, от чего тот ойкнул и тут же выпалил: - Хорошо! Говори, что ты там хотел? - Ты влюбился в меня? - с невозмутимой серьезностью спросил Се. Ханя бросило в жар. Кончики ушей запылали маковым цветом, а глаза заслезились. Почему так унизительно слышать правду из его уст? - Нет, О Сехун! Ты о себе слишком много возомнил. - съязвил Лу. Самообладание катилось к черту, но чувство собственного достоинства спасало ситуацию. Ангел проигнорировал колкое высказывание и слегка наклонился вперед, кротко целуя Ханя. Дурманящий запах свежести и цветов. Это было настолько легкое касание, практически невесомое. Аккуратные губки даже не разомкнулись, но эмоции зашкаливали. - А теперь? - спросил Се, чуть отстраняясь. - Все еще нет. - прошептал Лу. Голос плавал, голова кружилась и сердце стучало в висках, словно с минуты на минуту Хань готовился отойти в мир иной от переизбытка адреналина в крови. Сехун ухмыльнулся и вновь наклонился ближе. Пару аккуратных причмоков сквозь улыбку, медленные касания, ласки. Услышав взволнованный всхлип, Се сорвался на более настойчивые, жадные поцелуи. Лу хныкал и стыдливо вырывался. Но Ангел не давал пошевелиться, придерживая пальчиками за лицо. Он целовал все жестче, нахальнее, кусая до боли и вжимая в простыни. - Скажи, что любишь меня. - шептал он. - Сехун, прошу тебя... мне больно. - Просто скажи это! - Перестань, Сехун... а-ах, остановись... - Хань задыхался и мучился от возбуждения, но признаться - значит добровольно сдаться, заявляя о своем поражении перед ангельскими чарами. Только вот Се тоже не собирался сдаваться. Не отрываясь от поцелуев, он юркнул бархатными, но расцарапанными от розг пальчиками под резинку боксеров Лу и сильно сжал его член, проводя от головки до основания. - Ну же... - Я люблю тебя, чертов О Сехун! Я тебя люблю! - взахлеб протянул Лу и тут же ощутил удар по щеке. Еще раз, еще, сильнее. - Хань, проснись, пожалуйста, проснись. Что с тобой? Боже... Лу открыл глаза. Картинка происходящего стремительно приобретала четкие очертания. Общее помещение для отдыха, свечи, камин. Хань всё так же лежал на коленях у Бэкхена, закинув ноги на диванный подлокотник. Ученики, побросавшие все свои цацки, взволнованно толпились чуть поодаль, с неподдельным интересом рассматривая происходящее. - Ты в порядке? - ошарашено спросил Бэк. - Да, - чуть отдышавшись, ответил Хань и кое-как сел. - Черт побери, я уснул? - Ага... Как ты себя чувствуешь? - Нормально, почему ты спрашиваешь? - Ты так стонал... - Что я делал? - Лу опешил. Бэкхен наклонился к нему как можно ближе и прошептал: - Хань, ты стонал на всю комнату и звал... О Сехуна. Лу Хан взволнованно глянул на присутствующих в помещении школьников и вскочил на ноги. Ученики тут же сделали шаг в сторону и зашушукались, словно перед ними выплясывало дьявольское отродье. - Придурки, мне просто снился кошмар. - в отчаянии вскрикнул Хань. Но реплика не возымела должного эффекта. Мальчишки испуганно попятились назад, а тучный пастор-надзиратель, лениво вросший в старое кресло, хмуро пробурчал: - В свое время из таких бесов гнали в подземном зале. - Может, я и стонал во сне, но это вовсе не означает, что я жгу церкви и поклоняюсь Сатане! - наспех оправдался Лу. - Да что с вами такое? А в ответ лишь тишина... После такого красноречивого концерта обычно по экрану бегут титры и зрители молча расходятся по домам. Официальный сезон всеобщего презрения можно считать открытым!