Альфа Кассиопеи и другие хлопоты

Смотрю на тающую глыбу, На отблеск розовых зарниц, А умный кот мой ловит рыбу И в сеть заманивает птиц. Он знает след хорька и зайца, Лазейки сквозь камыш к реке, И так вкусны сорочьи яйца, Им испеченные в песке. Н.Гумилев - Никакой ночи, - сказал Урри. Люси умолкла, выжидательно глядя на спутника. Во всем, что касалось активных действий, следовало положиться на него – она это знала, а потому даже не подумала обижаться, когда он категорически отверг ее предложение. - Какая может быть ночь, если они запеленгуют малейшее шевеление в доме, примчатся сюда и уж тогда запрут нас так, как Стампу и не снилось. - Ты прав, - Люси закусила губу. - Только днем. Кстати, мы были совершенно правы, когда выезжали пару раз на пикники. Теперь они не удивятся, даже если засекут нас с термосом и сосисками. - «С сосисками», - рассмеялась Люси, качая головой, и тут же снова вскинула глаза на Урри: - Но ты уверен, что мы не разобьемся? Этот обрыв – ты ведь не видел его с моря. Может, там пропасть? - Там есть площадка. Пусть небольшая, но есть. Для нас двоих места хватит. - Откуда ты знаешь? - Ну ты даешь, мон ами. Я неделю слушал, как катятся и падают монеты – спустил там целое состояние. Я разбираюсь в таких вещах, ты же знаешь. - Знаю. Можно еще спросить? - Валяй. - Ты вообще человек? По-моему, ты произошел от кота. - Безусловно. И выцарапаю им глаза, если они хоть пальцем тебя тронут. - Не сомневаюсь! Ну, а дальше? - А дальше придется импровизировать. И действовать быстро. В лесу наверняка можно спрятаться. Но это еще не все… - Урри оглянулся – так, словно их могли слышать, и перешел на шепот: - Помнишь, дня два назад здесь было прохладнее, чем обычно? Наша профессорня несла что-то про циклоны и антициклоны. Но это по боку. Я выехал под вечер и забрался на небольшую скалу, ну, ту, знаешь, под которой мы гудели. Так вот. С нее видно большие деревья почти у самого горизонта, то есть далеко за силовым полем. И вот рядом с ними, чуть пониже, я увидел… держись за стул… дымки! Люси ахнула. - Вот-вот, у меня была такая же реакция. И трубы. Совсем как у нас в старых кварталах. Вид такой, как бывает зимой, когда топят камины. Потом я бывал на этом месте, но ничего подобного не замечал. Но это уже, как говорится, вопрос третий. Я знаю одно: показаться мне не могло. - Ты хочешь сказать, что… - Что те чудовища, которыми нас пугали эти чурбаны, - вовсе не такие уж чудовища, раз у них есть печи. В любом случае, даже если они нас повяжут, все лучше, чем сидеть и ждать, когда из тебя выжмут все соки. Мы – люди, существа их вида, а для этих – так, продукты длительного хранения. Но и это еще не все. - Ну, и что же еще? - прошептала Люси. - Нам понадобится твоя авторская воля. Там, в лесу, ты наберешься сил и воплотишь что-то такое, что было бы заметно с кораблей, на которых носятся по орбите законные хозяева планеты. Кстати, твои способности наверняка убедят туземцев в том, что мы – важные персоны и убивать нас, по меньшей мере, неразумно. - Я все сделаю. Только бы нас не прикончили, прежде чем я начну творить. - Кто не рискует, тот не пьет шампанское. А мы с тобой будем пить шампанское! И желательно не здесь, а в злачных местах родного Теймера. Хорошо, что они переключились на метра Урри и не выжали тебя, как лимон. Тебе-то с этим потруднее, чем мне. Теперь ты им покажешь! - Хорошо, - согласилась Люси. – Я и без того торможу и зависаю. - Ничего подобного, ты расслабляешь и умиротворяешь. - «Мерси за комплиман». Но, послушай, не хочу каркать, и все-таки… Так просто они нас из рук не выпустят. Наверняка пошлют погоню. И вот если они нас найдут… Знаешь, мне кажется, я знаю способ, как улизнуть… - Да ну? И что же это за способ? - Помнишь, когда они явились сюда, чтобы тащить нас на базу, я как раз была наверху и от нечего делать записывала метрические схемы стихов. Один из них пришел прямо в библиотеку и встал у меня за спиной – я чуть не умерла со страху и от неожиданности, когда обернулась и увидела это чучело. И знаешь… Он, по-видимому, пытался понять, что я такое делаю. Может, думал, что составляю шифровку. В любом случае, мне показалось, что он завис, что его в такой момент можно вообще раздолбать чем-то – он и не заметит. Но тут явился второй, и его попустило. А потом нас запихнули в «капсулу» и отвезли на станцию. - То есть… - То есть, чтобы выиграть время, надо поставить их в тупик. Знаешь, то, что мы, люди, иногда несем сущий бред, может пойти в данном случае нам на пользу. Я всегда говорила, что версификация – сфера интеллектуальная, но бесполезная, а тут… - А я всегда говорил, что ты умница, - Урри поцеловал ей пальцы. - Значит, здесь? - Здесь, - Урри снял шлем и повесил его на руль. - Как ты узнал? - Ну, я обнюхал здесь каждый камень. А потом мне повезло: какой-то зверек выскочил оттуда на дорогу. Здесь, как я понял, поле в определенный момент ослабевает, почти исчезает. И сквозь него можно прорваться. - Но почему? - Ой, девочка, объяснение то же, что и всегда: «Чертова техника». Пойдем. Мы собираемся устроить пикник. Люси с готовностью кивнула. Они спешились, и Урри взял у нее сумку – совсем легкую (только термос с кофе и крекеры), чтобы не мешала бежать. - Ну почему мне всегда так тяжко расставаться с мотоциклами? – спросил он, похлопав по тугому седлу. - Потому что они тебя любят. - В точку. Помнишь того красавца-чеха, которого я оставил в советском аэропорту? - Еще бы! Они присели на каменистом выступе. Если за ними сейчас наблюдали, то все выглядело так, будто они просто отдыхают, наслаждаясь свежим морским ветром. - Давай-ка подстрахуем тебя на случай, если закружится голова. – Урри вытащил из сумки два плотных длинных шарфа, связал их вместе, соорудил две петли и затянул их на талии у себя и подруги. – Вот так. Теперь можешь не беспокоиться: я держу тебя. Со стороны выглядит, наверное, как многообещающая прелюдия. - Ты думаешь, они смотрят? - Надеюсь, что нет. Хотя… Пора, - прошептал он, коснувшись руки Люси. Девушка закусила губу… В воздухе над каменистым выступом обозначилась тонкая полупрозрачная дуга – стало видно границу невесомой сферы, потом она задрожала, размылась, и… Урри крепко схватил ее за руку и потащил вперед, прямо в синюю пропасть… Люси зажмурилась. Все бесконечно длинное мгновение, пока они падали, Урри крепко прижимал ее к себе. Потом она почувствовала резкую боль в ногах, которые с размаху припечатались к камню, и открыла глаза. Прямо перед ними расстилалась синяя морская гладь. Они стояли на довольно широком каменистом выступе – все, как говорил Урри. А спуск – видно даже отсюда – был удобным и пологим – и в этом им повезло. Дальше дорога шла по узкой прибрежной полосе. Урри быстро развязал узел шарфа. - Цела? Бежим! Кажется, ей никогда в жизни не приходилось так бегать. Они неслись по песчаному берегу, потом – вверх по склону, через редкий подлесок и, наконец, нырнули в настоящий лес, в спасительную чащу. Только позднее Люси сообразила, что Урри вел ее кратчайшим путем, да к тому же так, чтобы обогнуть силовое поле. И в лесу они продолжали бежать – все глубже и глубже в чащу, среди странных мхов, среди рогатых пней и коряг, среди вековых деревьев. Местами приходилось пробираться почти ползком, местами – продираться сквозь непроходимые заросли (Урри шел первым, прокладывая ей путь). Наконец он остановился. - Все, можем передохнУть. - А-га… - еле выговорила Люси. – Скажи лучше «передОхнуть». - Ну нет, не дождутся. Господи, мон ами, да на тебе лица нет. – Он быстро огляделся и потащил ее под могучее дерево, похожее на разлапистую ель. Здесь они и устроились, надежно укрытые косматыми, опущенными книзу, ветвями. Люси обессилено опустила голову на плечо Урри и закрыла глаза, с трудом переводя дыхание. - Надеюсь, они нас не хватились, - сказал Урри. – Или, по крайней мере, не успели напасть на след. - У тебя со мной одни неприятности, - простонала Люси. - По-моему, наоборот. - Один ты давно ушел бы далеко. - Один я подох бы в железной «упаковке» много лет назад. - Да перестань. Сейчас совсем другая история. - Да уж. Как ты, отдышалась? - Кажется. - Надо двигаться дальше. И тут прямо над их головами раздался знакомый до отвращения двойной свист. Ветки раздвинулись, и в укрытие заглянуло неподвижное мучнисто-белое лицо робота-«исполнителя».