Альфа Кассиопеи и другие хлопоты

И дичь в лесу, и сосны гор, Богатых золотом и медью, И нив желтеющий простор, И рыба в глубине озер Принадлежат вам по наследью. Н.Гумилев «Исполнитель» поднял руку с парализатором. Урри заслонил собой Люси, хотя теперь в этом не было никакого смысла: если парализуют его, девушка и так станет добычей робота. Хотя нет – смысл все-таки был. Потому что Урри спросил вдруг совершенно спокойным тоном (честное слово, Люси поверила бы, что это и в самом деле праздное любопытство, если бы не слышала, как колотится его сердце): - Послушай, друг, а как правильно с точки зрения русской грамматики: «У рыбей нет зубей», «У рыбов нет зубов» или «У рыб нет зуб»? Робот так и застыл с парализатором в поднятой руке. Люси видела, как часто замигали его глаза за стеклами очков. Потом из невидимых под костюмом щелей-стыков потянулись струйки прозрачного дыма, и «исполнитель» рухнул навзничь. Мгновение беглецы сидели неподвижно, не в силах отвести глаз от остова в черном костюме, который с каждой секундой все меньше напоминал человека. Потому что истаивал, словно бумажная кукла, подвешенная над пламенем. - Что с ним? – прошептала Люси. - Перегрелся, - тихо ответил Урри. – Не вынес интеллектуального напряжения. - Смотри… - ахнула девушка. Робот, вернее, то, что от него осталось, растаял на глазах. Секунду или две из пустых рукавов еще сочился дым, потом исчез и он. - Как в страшном сне, - проговорила Люси. - Да уж, приятного мало. Но было бы хуже, если б он успел нас приласкать этой штуковиной, - Урри наклонился и поднял с земли парализатор. – Пойдем. Забудь. Быстро поморгай и забудь. Незачем носить это в себе. Дальше они продвигались очень осторожно. Урри надолго замирал в тени вековых деревьев, насторожено прислушиваясь и обводя чащу недобрым взглядом внимательных кошачьих глаз. Лес хранил молчание – только временами, когда налетал несильный ветер, шумели вверху гигантские кроны деревьев, похожих на земные сосны. Крошечные поляны молодые люди преодолевали бегом (Урри крепче сжимал руку Люси, и они, быстро проскочив несколько метров открытого пространства, вновь укрывались под защитой могучих ветвей). И вот, озирая очередную поляну из тенистого укрытия, Урри вдруг крепко сжал локоть подруги: - Тихо. Но Люси и так не шумела. А вот поблизости раздавались странные звуки, похожие то ли на мяуканье, то ли на детский плач. Урри поманил ее за собой и принялся осторожно обходить толстый ствол, пристально вглядываясь в чащу. И вот… Выглянув из-за его плеча, Люси увидела виновников непонятного гама. Из чащи показалась высокая фигура «исполнителя» - он явно намеревался пересечь поляну, но ему мешал кто-то или что-то, чего нельзя было разглядеть в высокой желтоватой траве. Робот с заметным усилием сделал несколько шагов вперед, и Люси рассмотрела в его руке сеть, набитую, как показалось ей издали, мехом. Правда, мех этот шевелился, издавая те самые странные звуки. Робот снова поднял ногу, неуклюже дернул ею в воздухе, словно отгоняя кого-то, двинулся дальше… Вот он на средине поляны… Ближе… Еще ближе… И только теперь стали видны странные существа, ковылявшие вслед за «исполнителем» и время от времени хватавшие его за ноги, в отчаянии бросавшиеся на него. Издали они напоминали плюшевых медвежат, а вот вблизи… Люси могла бы поручиться, что никогда, ни в одном старинном бестиарии, не видела ничего подобного. Это были карлики ростом с трехлетнего ребенка, до самых глаз заросшие густой буроватой шерстью. На голове и шее эта шерсть образовывала подобие львиной гривы. Мордочки казалась чуть светлее туловищ, и на них светились совершенно человеческой болью и тревогой желтые, похожие на кошачьи, глаза. Носы-пуговки и рты уголками вниз тоже могли бы принадлежать котам, если бы не абсолютно человеческая мимика – сморщенные переносицы и полуоткрытые губы – как у плачущих детей. Малыши (так Люси сразу же окрестила их) ковыляли за роботом, цеплялись за ноги, подпрыгивали, пытаясь ухватиться за колени, падали, отброшенные его негнущимися ступнями, и снова ковыляли, не прекращая лопотать и всхлипывать. Им вторило такое же всхлипывание, доносившееся из битком набитой сети, которую волочил за собой робот. Наконец «исполнителю» надоел этот ноющий эскорт, и он, резко повернувшись вокруг, одним движением руки отшвырнул бедняг на несколько метров – малыши повалились друг на друга, как выброшенные на свалку плюшевые медвежата, и с минуту лежали неподвижно, потом некоторые из них поднялись и с опаской, все так же всхлипывая, продолжали тащиться за роботом. Другие так и остались на месте, печально глядя вслед «исполнителю» большими желтыми глазами. - Похоже, сеть предназначалась для нас, - прошептала Люси. - Значит, не вмешаться просто неучтиво, - так же шепотом ответил Урри, уже вытаскивая из потайных карманов какие-то предметы. - Да, но… - начала было Люси, однако Урри уже ринулся в бой. Он подпустил робота совсем близко, и когда тот поравнялся с деревом, внезапно бросился наперерез и с размаху ударил врага сумкой под колени. Ничего не успев предпринять от неожиданности, робот упал ничком, и Урри во мгновение ока вонзил ему под лопатку и в локтевой сгиб металлические предметы, извлеченные из недр куртки. Он проделал всем это молниеносно и упоенно, как кот, вонзающий когти в добычу. Робот забился на земле, странно прогибаясь в пояснице и подрагивая всем телом, потом замер и вытянулся. Урри перевернул его на спину – остекленевшие, но все еще живые глаза «исполнителя» уставились в лицо молодого гангстера. Робот шевельнул рукой, пытаясь послать в сторону противника ударную волну, и тут же уронил раненную конечность – из пробитого сустава и откуда-то снизу, обволакивая его, сочился синеватый дым. - Слушай, дружище… - сказал Урри, и дальше последовал вопрос из области русской грамматики. Через минуту в траве дымился только черный костюм, пригвожденный к земле металлическими инструментами. Урри аккуратно подобрал свое оружие и снова рассовал его по внутренним карманам. - Чем это ты его? – вновь обретя дар речи, прошептала Люси. - Отмычки, мон ами, только и всего. - Но откуда? - Долго ли умеючи. Некоторые инструменты в гараже просто созданы для кражи со взломом. Я решил прихватить их с собой. Ну, как вы, ребята? – поинтересовался он, оборачиваясь к «малышам», которые теперь сбились в кучу поодаль, робко переводя глаза со своего избавителя на пленных собратьев, так же замерших в сетке и поблескивающих оттуда грустными желтыми глазами. Урри вытащил выкидной нож и быстро вспорол сетку – трое мохнатых пленников, чуть помедлив, осторожно выбрались на свободу. - Ну что, ребята, этот фраер думал научить нас коммерции? – Урри насмешливо кивнул в сторону того, что осталось от робота. «Малыши» переглянулись, залопотали, и (Люси совершенно ясно услышала это) в их странном бормотании отчетливо звучали «дискретные единицы», как сказали бы в Теймерском университете, а попросту – отдельные слова. Мало того – поговорив между собой, они начали смеяться. Один из освобожденных пленников опасливо приблизился к Урри и благодарно ткнулся лбом в его колени. Гангстер осторожно потрепал бурую гриву «малыша», и тот, запрокинув голову, как ребенок, уцепившийся за взрослого, издал радостный вопль – точь-в-точь расшалившийся карапуз. Другие замахали на него и зашикали. Еще один смельчак так же осторожно подковылял к Люси и тронул ее мохнатой лапкой… нет, рукой – мягкой, пятипалой, совсем человеческой. Люси присела на корточки, заглянула в янтарно-желтые глаза, наклонилась вперед и коснулась лбом мохнатого лба «малыша» - так же, как касалась она круглой головы кота там, в Теймере. От «малыша» пахло на удивление приятно – чистой шерсткой и душистыми травами. - Послушай, - сказал Урри (вокруг него толпилась теперь по меньшей мере половина «малышей», - тебе не кажется, что это те, кем нас так старались напугать наши добрейшие хозяева? - Похоже, - сказала Люси. И в этот самый миг издали донеслись знакомые двойные свистки. - Легки на помине, - прошипел Урри. «Малыши» мгновенно сгрудились вокруг пришельцев. Но на сей раз это был не страх – они явно знали, что делать. Самый крупный и крепкий из этой стаи, по-видимому вожак, выбежал вперед и резко крикнул, махнув рукой куда-то в чащу. Мохнатая толпа тут же бросилась тормошить гостей, явно давая им понять, что двигаться нужно в том направлении. Двое самых деятельных взяли за руку один Урри, другой – Люси, и молодые люди в сопровождении новых знакомых поспешили прочь, подальше от страшной поляны. Идти пришлось недолго, хотя, судя по тому, как изменилась местность, теперь они оказались в самом сердце леса – мхи самых разных оттенков – от синевато-зеленого до ярко-салатного – расползлись по бурелому; деревья стояли хмурые, могучие, украшенные то ли странными растениями-паразитами, то ли собственными причудливо разросшимися кронами. Почти непролазная чащоба подступала вплотную к невысокому холму, поросшему низкорослыми соснами. У подножия холма обнаружился большой плоский камень – казалось, он напрочь врос в землю, и молодые люди не поверили своим глазам, когда вожак, пошарив в траве, деловито сдвинул с места спрятанный в ней камень поменьше, и валун отъехал в сторону, открыв вход в пещеру. - Вот чертова техника, - рассмеялся Урри. Им пришлось наклониться, чтобы проникнуть внутрь, а вот дальше потолок становился все выше, достигая в середине тоннеля около двух метров в высоту. «Малыши» быстро вбежали вслед за гостями внутрь, и камень со скрежетом и кряхтением встал на место. Впереди брезжил слабый свет – туда и двинулись Урри и Люси, сопровождаемые мохнатыми аборигенами. Коридор вывел их в довольно большой зал, освещенный красным светом очага, сложенного из грубого камня. Здесь на подстилках из сухой травы расположилось около десятка таких же существ – взрослые и несколько детей. Взрослые были заняты работой – тщательно перебирали и сортировали ягоды и коренья, дремали или разговаривали, время от времени прерывая беседу тихим смехом; дети играли, боролись, чертили прутиками на земляном полу какие-то рисунки. При виде гостей все они моментально оставили свои занятия и сбились в кучу у очага: в широко раскрытых желтых глазах – страх и недоверие, рты – уголками вниз или чуть приоткрыты, готовые закричать. Вожак пролопотал что-то успокоительное и мягко вспрыгнул на большой плоский камень посреди пещеры. Его спутники тем временем повели гостей к небольшому возвышению, похожему на низкий восточный диван, грубо вытесанный из камня, но покрытый мягкой подстилкой из искусно переплетенных травяных стеблей. Вожак произнес пламенную речь: по его интонациям и жестам можно было определить, что он в деталях рассказывает сородичам о подвиге пришельцев, вырвавших несчастных из лап палача. Десять круглых мохнатых голов поворачивались попеременно то в сторону вожака, то в сторону гостей; десять пар желтых глаз медленно наполнялись теплом и доверием. - Похоже, контакт установлен, - тихо сказал Урри. Люси улыбнулась и кивнула. Рассказ вожака вызвал всеобщее ликование. Аборигены от мала до велика подняли такой восторженный визг, что эхо долго еще носилось по невидимым в темноте коридорам. «Малыши» прыгали, кувыркались, обнимались друг с другом. Потом та часть веселой компании, которая состояла из более миниатюрных существ (по-видимому, дам), быстро накрыла перед гостями «стол» - мелкие кисло-сладкие плоды и ягоды в глубоких чашках из больших ореховых скорлупок. Тем временем мохнатые джентльмены притащили откуда-то огромную тыкву, в которой булькала какая-то жидкость. Оказалось, что внутри – необыкновенно вкусный напиток – по-видимому, травяная настойка. Участие в пиршестве приняли все члены этой маленькой колонии. - Определенно, они мне нравятся, - сказал Урри. – Пока Кассиопея пьет, она непобедима. Не то что наши хозяева – всякой чертовщины понапридумывали, а в доме – ни капли вискаря. Люси засмеялась, уронив голову ему на плечо, и вдруг заметила, что две ближайшие пары аборигенов (по всей видимости, супружеские) смотрят на них чуть исподлобья, робко улыбаясь. - Сомнений нет, это люди, - шепнула спутнику Люси. – Посмотри, как много в них человеческого. Они смеются, играют, пьют. - Ну а глаза? А шерсть? - Они мутировали. Наверное, после того, как роботы захватили планету, кое-кто сумел спастись на кораблях, а кому-то пришлось спрятаться в чаще. Они вели ночной образ жизни, чтобы не попасть в лапы «исполнителей», и постепенно их зрачки приспособились к темноте. Ну а шерсть… Думаю, природа позаботилась и об этом. Здесь, наверное, не всегда тепло. - Умница! Значит, это они – законные хозяева планеты? - Да. Только, как видишь, закон роботам не писан. - Посмотри, - сказал вдруг Урри, указывая в дальний конец пещеры. Там, в полутьме, возвышался странный агрегат – ржавая металлическая повозка с высокой выдвижной трубой. - Это же печка! У них тут целая инфраструктура. Вот что за дым я видел тогда со скалы. Когда трапеза подошла к концу, сильная половина маленького народца быстро вытащила печку из угла и отогнала ее по коридору в соседнюю пещеру. Дамы пригласили гостей туда же. Соседнее помещение оказалось маленькой комнатой (назвать ее пещерой просто не поворачивался язык) с широким возвышением в сводчатой нише, где вполне хватило бы места для двух взрослых людей. Импровизированное ложе было покрыто толстыми одеялами из травы. «Малыши» установили печку у стены. Один из них ловко вскарабкался по каменистым выступам под самый потолок и открыл небольшое отверстие, куда вывели трубу. Потом внутри «агрегата» развели огонь (молодые люди уже без особого удивления обнаружили, что аборигены умеют обращаться с кремнем). - Комната для гостей, - рассмеялась Люси. – Да еще и с камином. - Никого не хочу обидеть, но, по-моему, они умнее некоторых твоих доцентов, - заметил Урри. - Это точно. Закрыв ржавую дверцу, малыши залопотали, пожимая над головой вытянутые ручки и, по-видимому, желая таким образом гостям приятного отдыха, и укатились к себе. Рядом с пришельцами осталось только двое детей – они любопытно и робко рассматривали эту странную пару, которая, хоть и была внешне похожа на роботов, многолетних обидчиков их народца, почему-то проявила к ним доброту и сострадание. Потом за ними прибежала мама – слегка взвинченная, хотя и милая «малышка», раздав им по мягкому шлепку, пролопотала какие-то свои извинения и утащила чад за собой. - Как тетя Сима из Одессы, - сказал Урри. - Что еще за тетя Сима? - Тетушка контрабандиста, который помогал мне выбраться из Союза, - сказал Урри. – Добрейшая женщина, была уверена, что племянник живет исключительно на зарплату в филармонии. И очень им гордилась. Вот теперь Люси расхохоталась по-настоящему – безудержно и до слез. Все нервное напряжение, в котором она прожила последние недели, вылилось в этот хохот. - Слушай, - вытирая слезы, сказала она, когда немного пришла в себя, – а все-таки как правильно: «У рыбей нет зубей», «У рыбов нет зубов» или «У рыб нет зуб»? - А черт его знает, - улыбнулся Урри. – Я сам проходил ускоренные курсы русского.