Заблудшие во тьме

Кристиан С момента моей вендетты прошло две недели. Две недели ожидания и одиночества. Сначала я горел желанием поехать за ней следом, и звонить ей каждые пять минут, но потом понял — ей нужно время придти в себя. Обдумать все. Если она решит, что больше не хочет меня видеть, то так тому и быть. Я не хочу больше принуждать ее. Просто не имею права. Перед глазами вновь и вновь возникает лицо Аны, в момент когда я прикончил этого ублюдка. Ее боль отдается у меня в груди, в области сердца. Она так просила меня остановится, но я все равно сделал по-своему. Самое ужасное, я осознаю, что как бы я не пытался убедить Ану, да и самого себя, в душе я по-прежнему монстр. Я помню свои и эмоции и ощущения, когда это ничтожество попало ко мне. Я наслаждался властью над ним. Упивался его болью и ужасом, впитывая их в себя. Крепко зажмуриваю глаза, силясь прогнать воспоминания. Неужели это со мной до конца жизни? Может я родился таким? Что еще может родится от шлюхи-наркоманки, и типа который и знать не захотел нас? Две недели мучительного ожидания не оправдали себя. Ана не звонила и не писала. Она просто не хочет меня знать. От этой мысли невыносимо горько. Я ощущаю себя человеком, который схватил радугу, но обнаружил в руках лишь воду. Я трепетно ношу в сердце воспоминания об Ане. Каждый миг проведенный с ней. Я запру эти воспоминания подальше от всех, они только мои. Я сам все разрушил. От понимания этого я ненавижу себя. Такая желаемая месть, принесла мне больше страданий, нежели удовлетворения. Почему я тогда не остановился? Есть уйма способов, превратить жизнь человека в ад. Надо было всего лишь отбросить пушку, но я выстрелил. Этот выстрел оборвал жизнь убожества, по имени Томас Уиллас, и наши отношения с Анастейшей. А были ли они? Интересно, как она сейчас? Что чувствует? Осталась ли с эти слизняком-Андрэ? Все, хватит надо выкинуть мысли об Ане из головы. Пора возвращаться в жизнь. Мир встречай-Кристиан Грей вернулся. С этими мыслями с головой ухожу в работу. Дни медленно текут, и я чувствую как раздражение внутри становится все сильнее, а слишком короткие юбочки сотрудниц компании вызывают бешенство. Мой диагноз — нужен секс. Я морщусь от самого себя. Слабак. Вскоре должна придти девушка из агентства. Я не хочу сейчас заводить новую сабу. Я не готов к этому, пусть даже это отношения доминант-сабмиссив. Вскоре в гостиную входит симпатичная брюнетка среднего роста. Вполне в моем вкусе. Удостоверившись, что она в курсе зачем находится здесь, обсуждаю незначительные детали и веду в игровую. Следующие три часа проносятся перед глазами, как кадры жесткого БДСМ-порно. Я чувствую себя выжатым, но удовлетворенным. К тому же я доволен, что в этот раз обошлось без крови и увечий. Отвожу девушку в комнату со словами, что утром еще раунд, а потом уже гонорар. Синди, так зовут мою новую знакомую, на какой-то момент поднимает глаза и смотрит на меня с немым обожанием. Еле сдерживаю растущее раздражение и напоминаю правила игры. Наказывать ее не хочется, она на славу постаралась. После душа плетусь в гостиную и плескаю в стакан порцию виски. Медленно попивая огненный напиток, любуюсь ночным Сиэтлом. Этот вид всегда меня завораживал. — Кристиан, — я чуть ли не подпрыгиваю на месте, и таращусь на вошедшую девушку, силясь понять не мерещится ли мне она. — Анастейша? Я безумно рад ее видеть. Но что она здесь делает? Да какая к черту разница! Важно, что она здесь. Она пришла. — Можно мне пройти? -говорит она неуверенно. Она сконфужена. Что с ней?  — Конечно. Чувствуй себя как дома, — бормочу я. Она проходит вглубь гостиной и оглядывается.  — Ты играешь? — ее взгляд остановился на рояле.  — Раньше играл.  — Раньше? — она поднимает бровь.  — Да. Последний раз восемь лет тому назад, — после гибели своих родных, моя душа опустела, и я не подходил к инструменту. — Понятно. Извини, — она похоже все поняла. Конечно она поняла, она не так уж и давно собирала на меня информацию, мечтая прикончить. — Ничего, — улыбаюсь я. — Это было давно. А почему ты спрашиваешь?  — Просто. Мне хотелось послушать как ты играешь, — говорит она тихо.  — Я не уверен, что смогу, — произношу я подходя к роялю. — Но я попробую. Сажусь за инструмент, и вскоре помещение заполняет прекрасная и печальная музыка Шопена. Анастейша зачарованно слушает. Каждый из нас погружен в свои мысли, и я отлично понимаю, что она просто оттягивает время. У нас впереди сложный разговор. Когда музыка стихает, я слышу голос Аны:  — Это было чудесно. Кристиан, ты же понимаешь, что нам не избежать разговора?  — Понимаю, — мне страшно смотреть ей в глаза. Я чувствую себя сильно напакостившим ребенком.  — Расскажи мне.-требует она. — Что рассказать? — я по прежнему предпочитаю смотреть в окно. — Что тебя связывает с Томом Уилласом? Откуда такая ненависть? Что за парней он упоминал? — о Боже, это последнее, что я хочу рассказывать Ане. Мне совсем не хочется рассказывать историю своего унижения, и зверской мести. Решаюсь поднять взгляд на Ану, и с ужасом понимаю-она знает. Не знаю откуда, но знает. И ждет лишь, что я заполню пробелы. С трудом сглатываю, собираюсь с мыслями, готовясь начать свой рассказ. Рассказать то, что не рассказывал ни одной живой душе, даже Элене. Агастейша Я смотрю на безумно красивого мужчину-Кристиана Грея. Когда я потребовала рассказать все, о том что связывает его, с его жертвой, он немного запаниковал. Сейчас же он сидит задумавшись, его глаза туманят болезненные воспоминания. Он похоже старается собраться с мыслями. Больше двух недель мне потребовалось чтобы придти в себя. Чтобы осознать, как мне важен этот человек. Каждый день я вела беспощадную войну с собой. Одна часть меня требовала забыть его, другая рвалась к нему. С Андрэ я рассталась. Он не заслуживал той лжи и подлости, что я делала по отношению к нему. Он был добрым и светлым человеком, и мне было тяжело видеть боль в его глазах. Он не стал меня обвинять и устраивать сцен когда я все рассказала. И это добило меня. Я обидела хорошего человека, и ненавидела себя за это. Но моя душа рвалась к Кристиану. Все мои мысли были лишь о нем. В конечном итоге я поняла-он мне нужен. И неважно, что он сделал. Я и сама не святая. Разница лишь в том, что я не марала кровью руки. Я почему-то уверена, что смогу усмирить его жестокое начало. Во всяком случае очень на это надеюсь. После того, что я узнала о нем, я начала его лучше понимать. И это дало мне силы решиться на отчаянный шаг, поехать к нему. Мне почему-то очень важно, чтобы он сам все рассказал, чтобы доверился мне. И сейчас я жду его рассказа. — В подростковом возраст я был довольно угрюмым парнем со сложным характером. Я всю жизнь, ненавидел чужие прикосновения, и когда достиг возраста в котором просыпается интерес к противоположному полу, это стало большой проблемой. Я как и все парни моего возраста ужасно хотел секса, я был просто ходячей эрекцией. И по причине моей нетерпимости прикосновений, я переносил все в себе. Я замкнулся от людей. Никого не подпускал к себе близко. А когда кто-то посягал на мое личное пространство, я объяснял ему кулаками и нецензурной бранью, чтобы он убирался. По этой причине меня за год исключили из двух приличных школ. Отчаявшись отец отдал меня в самую заурядную школу, куда ходили дети из бедных семей и трудные подростки. Он надеялся. что там никто особо не обратит внимания на мои драки. С первого же дня я стал там белой вороной. Одноклассники меня открыто недолюбливали из-за социального статуса. Я по прежнему не подпускал к себе никого. И в школе это расценили как высокое самомнение, что я тем самым показываю им, что они мне не ровня. Им невдомек было, что мне просто никто не нужен, — Кристиан делает глубокий вздох, и закрывает глаза. Я же вообще боюсь дышать и что-либо говорить. чтобы не спугнуть его. — Я помню этот день как сейчас, я был в туалете, когда они туда зашли. Четверо парней. Элита школы. Их все боялись и спустя час, я на собственной шкуре понял почему. Когда они начали меня бить, я в ответ тоже старался дать сдачи. Я думал, что они лишь разукрасить меня хотят, и не особо боялся. Страшно мне лишь стало когда, крепко удерживая мои руки и ноги они стали стаскивать с меня брюки. Я понял что они задумали, и ужаснулся. Я не мог и не хотел верить, что это происходит со мной. Когда этот ублюдок наконец кончил меня насиловать, они бросили меня там же, на грязном полу туалета. Я зажмурила глаза чувствуя как из них рекой текут слезы. По глазам Кристиана я видела, что он сейчас не здесь. В них было столько боли! Я сейчас видела перед собой не сильного мужчину, владельца целой империи, а подростка. Униженного и напуганного. Мое сердце переполняла жалость, я чувствовала его боль как свою. — Я не помню как добрался в тот день домой. Тело болело невыносимо. Я заявил родителям, что не вернусь в эту школу и под страхом смерти. Я просто не мог. Я боялся позора, и этих людей. В то время я ненавидел себя, окружающих и мир в целом. Я стал медленно и верно превращаться в вечно пьяного психопата. Помню как злился отец и плакала мама, — в его серых глазах такая тоска. — Все это продолжалось, пока я не встретил Элену. Точнее, пока она не взяла меня под свою опеку. Элена — подруга моей матери. Именно она научила меня всему, что я знаю о сексе. У нее были необычные пристрастия которые я перенял. Она и ее сексуальные уроки, помогли мне сконцентрироваться. Она помогала мне выпускать боль и гнев. Вернула мне самоуважение и веру в себя. Она меня спасла. Без нее я бы скатился на самое дно. Боже мой, Кристиан, неудивительно, что ты такой. — Наша связь длилась шесть лет. Шесть лет я был ее сабмиссивом. Но однажды ее муж нас застукал, и с тех пор мы прекратили близкие отношения, стали лишь друзьями. Я решил, что сам хочу быть доминантом. Я только начал практиковать в новой роли, как случилась трагедия-моих родных не стало. И я как с катушек слетел. Я встретил одного из той четверки, совершенно случайно, в какой-то подворотне. Я бил его пока внезапно не понял, что он не дышит. Не знаю как они это узнали, но вскоре со мной связался агент охотников. Я на тот момент уже владел приличным состоянием, и был невменяемо обозленным и жестоким. Они видимо решили, что я им просто подхожу. Вначале было дико, но я быстро втянулся. И тогда понял, вот он мой шанс. Я просто заказал оставшихся троих как дичь. Найти смогли лишь двоих. Я избавлю тебя от жутких подробностей, но подыхали они долго и мучительно. А дальше, дальше это уже не имеет отношения к теме, — закончил Грей. Я сидела и мучительно переваривала его рассказ. Я была шокирована и подавлена.  — Скажи что-нибудь, Ана, не молчи, — вижу в серых глазах страх.  — Кристиан, такое не каждый день услышишь, нужно время все осмыслить, — шепчу я.  — Я понимаю, — отвечает он отстранено. Я в шоке от его исповеди. Моя душа ужасно болит за подростка Кристиана, не может осмыслить связь ребенка и взрослой женщины и ужасается его связи с охотой. — Знаешь, а правду говорят, когда выскажешься, становится легче, — он смотрит в окно, над городом начинает заниматься заря. Я встаю, подхожу к нему ближе и сажусь на колени. Кристиан крепко обнимает меня, и утыкается лицом в мои волосы. — Кристиан, мне действительно нужно время все обдумать. Дай мне время. Но я не хочу уходить, только если ты сам не прогонишь, — говорю я тихо. — Ана, ты не представляешь как нужна мне, — шепчет он в мои волосы. — Эти дни без тебя были кошмаром. Мы сидим в объятиях друг друга. Нам не нужны слова. Нам просто хорошо, от того что мы рядом. — Кристиан, милый, кто это? — разрушает тишину нежный женский голос. Я поднимаю голову и вижу красивую девушку, на ее шее засос и вообще весь ее внешний вид говорит о том, что не так давно она была в его красной комнате. Боль пронзает как кинжал. Все это время, что я боролась с собой и сходила с ума от тоски по нему, он не больно то по мне и скучал. Его слова оказались ложью. Я вырываюсь из его объятий и яростно гляжу на него. Чувствую в горле ком. Нет, я не расплачусь, я не покажу ему своих слез. — Ана, это не то что ты думаешь… — начинает он.  — Хватит! С меня хватит тебя, твоих тараканов, твоей лжи! — я отвешиваю ему звонкую пощечину. От его предательства, сердце обливается кровью.  — Послушай меня… — вновь пытается начать Грей. — Заткнись! Не желаю ни чего слушать! — я забегаю в лифт, и последнее что вижу, серые глаза, в которых мне чудится страдание.