Диссонанс и попытки принятия
Пол комнаты был усыпан карандашами, ручками и другими мелкими предметами, что ранее покоились на письменном столе. Также по всей комнате были разбросаны смятые листы бумаги, которые лениво и почти бесшумно перекатывал ночной ветер, пробравшийся в комнату через открытое окно. Компьютерный стул был перевернут, а колесики на ножках до сих пор крутились. Книги, что еще днем стояли на полках, также валялись на полу. Некоторые из них были раскрыты, и слышалось тихое шуршание тонких страниц, перелистываемых ветром. Чонин застыл на пороге комнаты не в силах сдвинуться с места и что-либо сказать. Кёнсу здесь не было. Среди всего беспорядка нетронутой была только его постель. — Хань! Сюда! Скорее! — наконец-то вышел из оцепенения Чонин. На негнущихся ногах альфа подошел к окну. В его голове была догадка, однако он ужасно боялся ошибиться. Отодвинув колыхающуюся занавеску и медленно выглянув в окно, Чонин все же облегченно выдохнул. Как раз в этот момент в комнату зашел Хань. — Что слу… О Господи! — испуганно вскрикнул он, увидев погром. — Чонин! — позвал Хань стоявшего возле окна мужа. — Чонин! Где Кёнсу? — он подбежал к альфе и, развернув того к себе лицом, стал трясти за руку. — Где наш сын, Чонин? — Хань, подожди, послушай! — попытался успокоить напуганного и вмиг побледневшего омегу Чонин. — Кёнсу! Кёнсу! — закричал Хань. Он оттолкнул мужа и хотел уже рвануться к окну, однако Чонин вовремя схватил его поперек живота и оттащил подальше. — Кёнсу! — продолжал вопить он, пытаясь вырваться из крепкой хватки. — Хань, успокойся! — альфа схватил рыдавшего омегу за плечи и с силой встряхнул. — С Кёнсу все в порядке, слышишь? — Тогда где он? Что здесь вообще произошло? — Он сбежал! — Что? — Хань недоверчиво покосился на мужа. Его губы дрожали, а тонкие пальцы до побеления костяшек сжались в кулаки на груди Чонина. — То есть как это сбежал? — воспользовавшись минутным замешательством омеги, альфа как можно более спокойно стал объяснять ему, как именно Кёнсу удалось сбежать, стараясь при этом подавлять дрожь в собственном голосе. — А теперь тебе нужно окончательно успокоиться и взять себя в руки, — продолжал говорить Чонин, аккуратно стирая дорожки слез с лица постепенно успокаивающегося Ханя. — Я отправлюсь к Ву, скорее всего, Кёнсу сейчас у них. — Ты уверен? — спросил омега, своим видом давая понять, что рассчитывает он только на положительный ответ. — Бэкхён его лучший друг, — Чонин сам сомневался в своих словах, однако для Ханя старался звучать убедительно. — Не думаю, что вместо его поддержки он предпочтет бессмысленное шатание по улице посреди ночи. Хань сперва кивнул, но уже через секунду вновь нервно нахмурил брови. — Тогда почему бы тебе сперва не позвонить Крису и узнать: у них ли Кёнсу? — Потому что и Крис, и Тао ставят телефон на беззвучный режим на ночь, — Чонину всегда не нравилась эта дурацкая привычка Ву, — а Бэкхён явно не станет выдавать своего друга. Альфа поцеловал заплаканного омегу в лоб и поспешно покинул комнату сына. Хань еще раз обвел ее взглядом, и в груди что-то больно кольнуло. Омега почувствовал вину перед сыном. Он должен был с ним поговорить, спокойно показать Кёнсу, что тот не прав и должен стыдиться своих слов, а не поднимать руку, ведь, будучи еще ребенком, Кёнсу крайне остро реагировал, если его били по попе или давали подзатыльник. Поэтому Хань зарекся решать все проблемы лишь посредством воспитательных бесед и заслуженных наказаний. И все же сегодня даже его терпению пришел конец. Слова Кёнсу сильно задели Ханя. Омега не понимал, что творилось с его сыном, который в последнее время стал излишне раздражительным и, как казалось Ханю, замкнулся в себе и стал отдаляться от них с Чонином. Быть может, всему виной приближающаяся первая течка? — В любом случае, — прошептал он, — я должен помочь ему разобраться… — Хань! — отвлек омегу громкий голос мужа. — Иду! Спустившись вниз, Хань застал уже собранного альфу возле входной двери. Омега чуть слышно всхлипнул, а затем упал в раскрытые объятия. Чонин крепко прижал его к себе, уткнувшись носом в светло-рыжую макушку. — Все будет хорошо, — прошептал он. — Обещаю, я найду его. — Я верю, Чонин-а… — Ладно, — отстранившись от омеги, альфа аккуратно коснулся губами его заплаканных глаз. — Держи телефон поблизости, я сразу же наберу тебя, как только что-нибудь узнаю. Ты тоже можешь пока попробовать дозвониться до других друзей и знакомых Кёнсу, хорошо? — Хань кивнул. — Тогда я пошел, а ты звони, если что.~~~
Машина Чонина осталась на стоянке кафе, в которое они с Ханем решили заглянуть после пикника. Хоть альфа и не пил слишком много, но все же решил не испытывать удачу, и домой они с омегой вернулись пешком. Сейчас же злость и паника, казалось, выветрили весь алкоголь из организма, поэтому Чонин, не медля ни секунды, запрыгнул в автомобиль. Мысль о том, что его могут лишить прав за вождение в нетрезвом виде, просто не смогла пробиться в его голову через огромный ком из других всевозможных беспокойных мыслей. Да и к тому же вряд ли кто-то встретится ему на пути во втором часу ночи. Уже в машине Чонин дал волю эмоциям. Он громко матерился, вжимая педаль газа в пол. До дома Ву ехать около двадцати минут, однако для Чонина это сейчас как вечность. — Черт, Кёнсу! — зло крикнул альфа. — Зачем ты все так усложняешь? Оказавшись на месте, Чонин пулей выскочил из машины. Он подошел к двери и нажал на кнопку звонка, долго не опуская палец, буквально вдавливая несчастную кнопку в стену. Уже через несколько минут дверь открылась, являя миру полуголого злого китайца, но Ким продолжал упорно давить на кнопку. — Shénme tā mā de nǐ zài zuò shénme?* — спросонья прошипел Крис. Оба альф уставились друг на друга. Ву, сощурившись, сонным взглядом смотрел на Чонина (словно на последнего кретина этой планеты), Чонин, тяжело дыша, с широко открытыми глазами смотрел на растрепанного друга, а его палец по-прежнему вдавливал проклятую кнопку звонка. — Да какого хрена, Чонин? — очнувшись, завопил Крис и тут же дернул Кима за руку, затаскивая того в дом. Со второго этажа к ним уже спускался испуганный Тао. — Какие черти притащили тебя в два часа ночи? — Кёнсу у тебя? — Что? — нахмурился Крис. — Почему он должен быть у меня? — Потому что он сбежал из дома, — Чонин взглянул из-за плеча друга на замершего Тао. — Сбежал? — удивленно выдохнул тот. — Но почему? — Мы… — начал было Ким, но прикусил губу и нервно тряхнул головой, — неважно! Сейчас это не имеет значения. Мне нужен Бэкхён. — Н-но… Чонин! Оттолкнув друга, Чонин устремился к лестнице, ведущей на второй этаж. Все еще слабо соображавшие Тао и Крис поспешили вслед за ним. Как только Ким оказался возле нужной двери, он сразу же с силой распахнул ее, отчего та громко ударилась о стену. Разбуженный шумом Бэкхён подскочил на кровати и включил стоявшую на прикроватной тумбочке лампу. — Хён? — хриплым ото сна голосом спросил испугавшийся омега. — Что случилось? — Кёнсу… — выдохнул альфа, бегая лихорадочным взглядом по комнате. Однако было видно, что его сын здесь явно не появлялся. — Где… — но не успел Чонин до конца озвучить свой вопрос, как ответ сам пришел к нему в голову, заставив ладони сжаться в кулаки. С рыком Чонин оттолкнул стоявших в дверном проеме Тао и Криса и поспешил к соседней комнате. Если Кёнсу окажется там, то в этот раз Чонин просто не сможет сдержать злость. Но только он хотел буквально выломать злосчастную дверь, как та сама распахнулась, и из комнаты вышел лохматый и растерянный Чунмён. — А что здесь происходит? Он настороженно смотрел на тяжело дышащего Чонина, который, казалось, пытался сжечь парня взглядом. Ядовитый плющ ревности так не вовремя начал распускать свои стебли, заставляя альфу медленно задыхаться. «Только без глупостей, Чонин, — говорил он самому себе. — Только без глупостей!», — однако следовать данному указанию он, кажется, не собирался. — Мён-а, ты не знаешь… — Где Кёнсу?! — слишком громко закончил за Тао Чонин, отчего омега испуганно вздрогнул и умоляюще взглянул на мужа. — Чонин, послушай… — попытался наконец-то взять контроль над ситуацией Крис, однако Ким не дал ему этого сделать, слишком резко толкнув ничего не понимающего Чунмёна к стене. — Где, черт возьми, Кёнсу? Отвечай! — Какого хрена ты творишь? — Крис тут же оттащил разъяренного альфу от сына. Чонин хрипло дышал сквозь сжатые зубы, смотря на друга невменяемым взглядом. Ву с силой встряхнул его за плечи, пытаясь привести в чувства, но тот лишь злобно рычал и пытался вырваться из крепкой хватки друга. Чонину казалось, что все его тело окутало пламя. Он вновь ощущал удушливые стебли на своей шее, что приводило его в бешенство. Крис понял, в чем дело, поэтому приказал Тао и Чунмёну немедленно уйти. — Чонин! Посмотри на меня, Чонин! Посмотри на меня! — но Ким лишь с остервенением пытался вырваться из захвата, шипя о том, что никому не позволит прикоснуться к своему омеге. Ударив Криса кулаком по лицу, отчего тот отшатнулся, хватаясь за нос, Чонин поспешил к лестнице, ведущей на первый этаж, где должны были находиться остальные члены семьи Ву. Однако Крис успел перехватить невменяемого альфу, и они вместе ввалились в одну из комнат. — Никто не тронет Кёнсу, слышишь? — Крис изо всех сил прижимал брыкавшегося Чонина к стене, не позволяя тому сорваться вновь. — Это твой омега! — Мой омега! — не своим голосом отозвался Чонин. — Да, именно! — продолжал говорить Ву, игнорируя льющуюся из носа кровь. — И в данный момент он нуждается в тебе, слышишь? Ты нужен ему, Чонин! Поэтому должен прийти в себя! — Крис несколько раз особенно сильно встряхнул альфу, отчего тот ударился затылком о стену и недовольно зашипел. — Давай же, Чонин! Ты гораздо сильнее, я знаю! Не позволяй своим инстинктам управлять тобой! — Ву с силой бил его по щекам и заламывал руки. Через некоторое время Чонин прекратил вырываться, но все еще тяжело дышал, до скрежета стискивая зубы. — Вот так, вот так, — ровным голосом говорил Крис, все так же удерживая друга, — дыши, дружище, дыши! Это скоро пройдет, слышишь? Пройдет… Спустя еще какое-то время Чонин наконец-то успокоился. Взгляд его стал более осознанным, а дыхание постепенно пришло в норму. Крис ослабил хватку, и альфа скатился вниз по стене. Ву устало опустился рядом, краем футболки вытирая кровь. Он ничего не говорил, дав Чонину возможность окончательно прийти в себя. — Что это было? — все-таки решился спросить Ким после затянувшегося молчания. — Диссонанс, — устало выдохнул Крис. — Иными словами, произошло столкновение между твоими природными инстинктами и убеждениями. Ты ведь до этого не встречался с Чунмёном лично, верно? Чонин кивнул. — Ну вот, — Крис посмотрел на него. — Ты знал о том, что Кёнсу нравится Чунмёну, и на подсознательном уровне понимал, что тот является твоим, по сути, соперником, однако старательно блокировал любые мысли об этом. И так как ты не сталкивался с ним лично, то не было причин для открытой агрессии. Ты мог видеть их вместе и, я уверен, крайне остро реагировал на это, но… — Крис шмыгнул носом и запрокинул голову наверх. Чонин же продолжал неподвижно сидеть, смотря в одну точку, — но все же мог себя контролировать. А сейчас, когда ты столкнулся со своим соперником лицом к лицу, заложенные в нас инстинкты дали о себе знать, и произошел диссонанс. Они вновь замолчали на какое-то время. Чонин пытался проанализировать полученную информацию. Хотелось поспорить с другом, но только что он мог сказать? Отрицать очевидное? Крис был прав во всем, а Чонину стало ужасно стыдно и страшно. Как теперь появляться в этом доме и смотреть в глаза друзьям? И если Тао и Крис еще могли его понять, то вот Чунмён и Бэкхён… — Так, — прервал поток его мыслей решительный голос Криса, — у тебя еще будет время подумать над моими словами, а заодно извиниться, — он со стоном поднялся с пола (голова ужасно кружилась от сильного удара) и пнул все еще сидящего бледного Чонина, — мы так и не разобрались, где Кёнсу. Альфа вздрогнул от упоминания имени сына. Он хорошо помнил те ощущения, когда был готов рвать на части всех, кто посмеет взглянуть в сторону омеги. «Моего омеги!» — раздался разъяренный голос в голове, безусловно принадлежащий именно ему. Чонин зло рыкнул, ударив кулаком в стену. В кармане зазвонил телефон.~~~
— И все-таки, — негромко произнес Исин, поставив на стол две кружки. В одной был зеленый чай, а в другой — кофе с молоком, — почему ты ушел? Кёнсу долго молчал, грея холодные руки о горячую чашку, и смотрел на умиротворенно спящую улицу. Исин, сев напротив друга, уже не надеялся услышать ответ, однако Кёнсу повернул к нему голову, и Чжан увидел, что в глазах омеги блестели невыплаканные слезы, отчего сердце болезненно сжалось. — Я просто устал, Син-а, — шепотом ответил он и наконец-то заплакал, падая в раскрытые объятия.