Медленно вперед
Чонин зло крикнул, ударив кулаком стену. В кармане зазвонил телефон. Это был Хань, конечно же. Чонин не знал, что сказать мужу. Чонин в принципе не знал, что ему нужно делать. В голове до сих пор слышались отголоски дикого крика, а руки все так же нервно сжимались в кулаки. — Ответь, — подсказал Крис растерявшемуся другу, — чем дольше ты не берешь трубку, тем сильнее он переживает. — Но что я скажу? — выдохнул альфа. — Для начала просто ответь. Тяжело вздохнув и нервно закусив губу, Ким все-таки принял вызов. — Алло? — Чонин! — громко воскликнул Хань. — Я нашел его!~~~
— Я просто устал, Син-а, — омега, не сдерживаясь, надрывно плакал в объятиях друга. Слишком много проблем для одного Кёнсу, а рядом никого, кто бы смог понести вместе с ним непосильную ношу. Человек, которого омега считал своей настоящей опорой и защитой, к которому его так болезненно сильно тянуло, отдалился от него. И Кёнсу ломало на части от собственной беспомощности. Он постепенно сгорал в пламени противоречивых чувств, но не смел никому рассказать. Ведь разве о таком можно хоть кому-нибудь рассказать? В голове омеги пустила корни назойливая мысль о том, что он испорченный. — Послушай, Кёнсу, — заговорил Исин, когда Ким начал понемногу успокаиваться, — я не смогу как-то помочь тебе, если не буду знать, в чем заключается проблема, понимаешь? — Да, — всхлипнул омега, — и все же это так… так сложно, Исин. — А никто и не говорил, что будет легко, — омега с трепетом коснулся щеки друга, — но ты начни, а я постараюсь помочь упростить, хорошо? И Кёнсу, тяжело выдохнув, стал не спеша говорить. К сожалению, он не мог рассказать Исину о самом главном — о том, что так неистово терзало его душу, однако ссору с родителями омега постарался описать как можно более подробно. Исин не перебивал, внимательно слушая и изредка задавая вопросы. И по его сведенным бровям, Кёнсу понял, что со стороны не прав в этой ситуации именно он сам (но только ли со стороны?). — Знаешь, Кёнсу, — сразу же приступил к ответу Чжан, стоило Киму замолчать, — мне кажется, не только я сейчас понял, что неправ в большей степени именно ты, — Кёнсу прикусил губу и отвернулся. — Ведь согласись, твои родители не сделали ничего такого, чтобы ты настолько сильно разозлился, верно? — но омега не ответил, а лишь сильнее отвернулся к окну. — Эх! — вздохнул Син, а затем повернул голову Кёнсу за подбородок. — В какой-то степени я понимаю, как тебе обидно, что отец без видимой причины изменил свое отношение к тебе. Думаю, и я чувствовал бы себя так же на твоем месте, но, — Кёнсу все так же недовольно поджимал губы и морщил нос, чем вызвал у Исина легкую улыбку, — тебе не кажется, что ты поступаешь не так, как следовало бы поступить в этой ситуации? — А как надо? — раздраженно выдохнул омега. — Предложишь сейчас поговорить с ним? Так спешу тебя огорчить, я уже пытался с ним поговорить напрямую, однако он либо меняет тему, либо начинает нести какую-то несусветную чушь! — Быть может, тебе стоит слегка изменить тактику? Скажем, попробовать начать разговор в другой обстановке или под другим предлогом? Он ведь альфа, Кёнсу, — омега от этих слов невольно дернулся и изогнул бровь, Исин негромко рассмеялся. — Я имею в виду, что альфам нельзя говорить что-либо слишком резко, — но Кёнсу по-прежнему в недоумении косился на друга. — Эх, я вырос в семье альф, не забыл? Поэтому волей-неволей, но пришлось изучить их природу, чтобы уметь подстраиваться. — И что мне делать? — начал закипать Кёнсу. — Напрямую им говорить нельзя, а намеков, даже самых толстых, они никогда не понимают! Что мне теперь, ждать хренову тучу лет, пока до него самого начнет постепенно доходить, что он поступает как… как… — омега тяжело дышал и даже весь покраснел от злости. Хотелось покрывать отца всеми ругательствами, которые он только знал, однако делать такое при Исине было как-то неловко, поэтому Кёнсу лишь яростно взвизгнул и упал головой на колени друга. — Э-э-э-эй, Кён-а, — Исин аккуратно потрепал его по волосам, — не обязательно падать из крайности в крайность. Тебе всего лишь надо выбрать такую обстановку, в которой вы оба будете чувствовать себя комфортно и непринужденно. А разговор начать так, словно он самый что ни на есть дурацкий, понимаешь? Кёнсу минуты две-три не подавал никаких признаком жизни, а потом резко поднял голову, из-за чего чуть не врезался в подбородок наклонившегося к нему друга. — Непринужденная обстановка, самый дурацкий разговор, — пробормотал он, а затем вдруг радостно кинулся к другу на шею, отчего тот удивленно охнул и не сдержал ответной улыбки. — Исин, друг, ты гений! — однако боевой настрой исчез так же быстро, как и появился. И Кёнсу, отстранившись от Чжана, вдруг снова заплакал. — Н-но… но как быть сейчас? Я ведь… они теперь… а что если… — невнятно шептал он, начиная дрожать. — Боже, Исин, а как же я теперь домой-то вернусь после такого? — Так, а ну, перестань! — омега резко встряхнул уже в голос рыдавшего друга. — Сейчас ты берешь мой телефон, звонишь папе и говоришь, что жив-здоров и находишься у меня, все понял? — Угу, — всхлипнул Кёнсу. — Не слышу? — Да! — громко отозвался омега. — Давай телефон. Однако набрав нужный номер, Кёнсу никак не мог нажать кнопку вызова. И только после нескольких подзатыльников и проклятий на китайском омега все же решился, и в трубке раздались протяжные гудки. — Алло? — спустя несколько секунд послышался встревоженный голос Ханя. — Папа…~~~
— Постой, постой, дружище! — Крис схватил подорвавшегося Чонина за плечо, заставив того раздраженно обернуться. — Я еду с тобой. — Для чего? — После такого эмоционального всплеска я просто не могу позволить тебе сесть за руль, да и к тому же… — альфа замялся, не зная, как лучше преподнести свои опасения. — К тому же что? — Дружеская поддержка еще никогда не бывала лишней, так что пошли, Отелло! — и Крис поспешно вытолкнул вопящего Чонина из комнаты. — Ифань? Чонин? — едва увидев альф, тут же вскочил с дивана Тао. — Вы куда? Чонин, занервничав, сунул руки в карманы джинсов и пристыжено опустил голову. Благо Чунмёна и Бэкхёна здесь уже не было, иначе бы альфа просто не выдержал тройного позора и придушил бы себя собственными руками. Крис вовремя взял под контроль ситуацию, толкнув покрасневшего Кима в сторону коридора. — Мы нашли Кёнсу, — пояснил альфа, — и сейчас едем его забирать. — Слава Богу! — с облегчением выдохнул Тао. — И где же этот маленький паршивец, что устроил такой переполох? — У Исина, причем он сам позвонил Ханю. — Ну, думаю, свое он все равно получит, по крайней мере уж я-то ему точно устрою! — только сейчас Крис заметил, каким бледным и уставшим выглядел его муж. — Эй, малыш, — альфа аккуратно прижал к себе расстроенного омегу, уткнувшись носом в его макушку. — Все будет хорошо, слышишь? — Каким образом все будет хорошо, Ифань? — дрожащим голосом спросил он. — Что говорить детям? Бэкхён так сильно испугался за Кёнсу, что не мог ни сидеть, ни стоять — все метался по дому! Я сорок минут пытался его успокоить, а он все плакал и кричал, что должен найти Кёнсу! Чунмён дважды чуть ли не скручивал его, не давая убежать! — А сам Чунмён? — еле слышно спросил Крис. — А Чунмён… — но голос сорвался — Тао все-таки расплакался и сильнее прижался к своему альфе, ища в нем защиты. Крис сжал дрожащее тело в руках, целуя омегу в висок. — Мой бедный мальчик… Он ничего не понимает, но чувствует на уровне инстинктов. Ты бы его видел, Ифань… Его буквально разрывало на части, а он все не мог понять отчего, и я никак не мог ему помочь, Ифа-а-а-нь… — Тао, уже не сдерживаясь, рыдал в голос, отчаянно царапая руками спину мужа. Он не хотел, чтобы его сын страдал, но вместе с тем не хотел, чтобы страдали не менее дорогие ему Чонин и Кёнсу. Однако сам он был беспомощен, от него ничего не зависело. И хотелось кричать и проклинать природу за то, что та решила так зло подшутить над ними. — Ну же, мой мальчик, тише, — шептал Крис, качаясь вместе с омегой из стороны в сторону. — Мы с тобой скоро будем очень нужны нашему сыну, поэтому нам надо быть сильными, слышишь? Ты ведь у меня сильный, правда? — П-пр-правда, — сквозь слезы отвечал омега. — Вот и умница, — Крис аккуратно отстранился и, взяв обе щеки омеги в свои широкие ладони, приподнял его голову и нежно поцеловал в слегка покрасневший нос, — а сейчас иди спать, обещаю, что очень скоро вернусь к тебе, договорились? — Угу, — шмыгнул носом тот. — Я люблю тебя, Тао, слышишь? — альфа прижался своим лбом ко лбу омеги, закрыв глаза. — И я люблю тебя, — совсем тихо отозвался он. Уже на улице Крис застал сидевшего прямо на асфальте курящего Чонина. — Прости, что долго, — помог он подняться другу. — Нет, я понимаю и не в праве что-либо требовать, — Чонин обнял Криса и слегка похлопал его по спине, — спасибо, Ифань, правда, спасибо… — Еще рано благодарить, — ответил тот, но все-таки тоже слегка приобнял друга, затем отстранился и забрал у Чонина окурок, — поехали.~~~
— Исин, как думаешь, — вот уже на протяжении часа Кёнсу нервно наворачивал круги по комнате друга, — он убьет меня прямо здесь или же только после того, как ты закроешь за нами входную дверь? — Исин лишь в очередной раз закатил глаза, отвечая на СМС своего альфы. Тот спрашивал, как у него дела и почему он не спит, Исин ответил коротко, но ясно: «Снова подрабатываю семейным психологом». В ответ ему пришел смайлик, закатывающий глаза. Исин на это тихонько рассмеялся, а Кёнсу вдруг неожиданно замолчал, тем самым заставив омегу удивленно поднять голову. — Кёнсу? — позвал он зависшего друга. — Я просто… — Ким неловко заламывал руки, не решаясь сказать. — Ну, что такое? Не бойся. — Ты не мог бы не спускаться? — М? — не понял Чжан. — Ну… пока мы с отцом не уйдем, — пояснил Кёнсу, — мне просто неловко… будет перед тобой, если он… ну, будет кричать. — Ох, делов-то, — облегченно выдохнул омега, — я и не собирался вам мешать. Кёнсу хотел сказать что-то еще, но именно в этот момент раздался звонок в дверь. Омегу словно закопали в пол. Грудную клетку сжало в тиски, из-за чего кислород перестал поступать в легкие, а в ушах нещадно звенело. Исин кое-как вытолкнул его из своей комнаты и закрыл дверь. Кёнсу не помнил, как добрался до двери. Открывая ее, он ожидал чего угодно: крика, удара или просто прожигающего взгляда от отца, но явно не того, что как только разделявшая их преграда в виде двери исчезнет, то растрепанный, помятый Чонин набросится на него, заключая в крепкие объятия. — Отец… — жалобно выдохнул Кёнсу, тут же вцепившись в спину Чонина. — Прости меня, — шептал альфа, покрывая лицо омеги лихорадочными горячими поцелуями, — прости, прости, прости… Кёнсу снова плакал, не в силах поверить в происходящее. — Я люблю тебя, мой милый, — все продолжал шептать и целовать заплаканное лицо альфа, — ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю, Кёнсу! — И я… — омега дрожал от того, насколько близко был сейчас Чонин, какими горячими были его губы, — и я люблю! До безумства! Прости меня, пожалуйста, прости! Я не хотел… я… — Тш-ш-ш, — альфа приложил палец к его губам. Но Кёнсу не мог молчать. Ему так сильно не хватало Чонина, что хотелось кричать в голос, отчаянно хвататься за широкие плечи и отдать все что угодно, лишь бы продолжать чувствовать тепло поцелуев на своих щеках. Снова чувствовать себя нужным и защищенным, — поехали домой. Клянусь, ни за что больше не оставлю тебя одного, слышишь? Никогда! — и Чонин вновь поцеловал Кёнсу почти у самого уголка губ, отчего сердце омеги в страхе остановилось, а ноги вдруг перестали держать, и он бы почти упал, если бы не сильные руки альфы, прижавшие его еще ближе. Они бегающим от томительного волнения взглядом смотрели друг на друга, боясь проронить хоть слово. Наконец, Кёнсу подался вперед и так же аккуратно поцеловал Чонина в уголок губ. — Не оставляй, — на гране слышимости прошептал омега, — мне больно без тебя.