Долгий путь в Миртану

Город остался позади. Перед Избранным расстилалась каменистая дорога, скрывающаяся в пихтовом леске. Слева, пробиваясь сквозь предутреннюю полутьму, виделся свет далёкого маяка. Под сумрачными лапами деревьев происходила обычная жизнь — оттуда раздавались шорохи, писк и возня разных мелких существ. Какая-то ранняя птаха нарушила предрассветный покой звонким пением, дробно отразившимся от скалистых уступов, и сразу же замолкла, напуганная произведённым эффектом. Бесшумно пробежав сотню шагов по дороге, Избранный свернул влево, нырнул под покрытые каплями росы душистые ветви пихты и начал подниматься по пологому склону. Судя по почти не потревоженной траве, в пещеру, к которой он направлялся, давно никто не заходил, если не считать Мильтена, которого он сам направил сюда накануне. И не мудрено. Большинство жителей Хориниса как огня боялись всяких магических устройств, особенно таких старинных и таинственных, как созданный древними зодчими портал. В отличие от гигантских крыс, не боявшихся, похоже, никого и ничего. Больше полудюжины этих зверушек облюбовали пещеру в качестве логова. Заметив человека, крысы с противным писком стали бросаться на его ноги. Выругавшись сквозь зубы, он отбросил одну из тварей окованным носком ботинка и вытащил подаренный Ли меч. Попасть по юрким грызунам в неверном синеватом свете портала было непросто, однако через минуту всё было кончено. Хотя в бездонной магической сумке Избранного имелся дорожный запас провизии, он не поленился вырезать и тщательно упаковать окорока убитых животных, затратив на это около получаса. Весь его предыдущий опыт говорил, что мясом разбрасываться нельзя ни при каких обстоятельствах. Даже таким малосъедобным, как крысятина. В городе он мог насмехаться над блюдами из этого продукта, которыми Кардиф потчевал посетителей. Здесь же было начало дороги, уводившей в неизвестность, к опасностям и лишениям. Запрыгнув на светящийся каменный круг, покрытый причудливыми знаками, человек ощутил привычное покалывание во всём теле. В следующий миг он обнаружил себя стоящим перед прочной, окованной железными полосами дверью. Она закрывала вход в узкую пещеру с очередным стационарным порталом. Ключ от этой двери он потерял там же, где и все остальные свои вещи. А ковыряться отмычкой в замке было бесполезно — маги Воды наложили на него защитное заклятье. Впрочем, этот портал Избранному был сейчас не нужен, так как путь его лежал к Миннентальскому проходу, а не в подземелье у древней пирамиды. Но прежде следовало посетить таверну "У мёртвой гарпии" и передать Орлану письмо для настоятеля монастыря Инноса. * * * У стоящих возле стены таверны деревянных козел расположился Рукхар и усердно пилил дрова. Безымянный аж остановился от столь неожиданного зрелища. — Рукхар, да ты, никак, работаешь?! Что это с тобой? Уж не отравился ли чем? — довольно натурально изобразил он озабоченность здоровьем старого пьяницы. — А что делать, жрать-то охота, — в своей обычной брюзгливой манере ответил тот. Похоже, он был рад, что появился повод перевести дух. — Деньги я все спустил. Сначала вы с этим батраком меня развели. Потом демон дёрнул связаться с каким-то проходимцем с чёрной повязкой на глазу, который ошивался здесь несколько дней! — Что, опять проиграл? — Я заранее убедился, что мне снова не подменили самогон на воду. И подливал ему эту гадость в пиво, как только он отворачивался. Но всё равно я упал первым. А одноглазый негодяй, как мне потом рассказали, вышел наружу, поупражнялся там полчаса со своей кривой саблей, вернулся к стойке и потребовал у Орлана вина. У него, видишь ли, в глотке пересохло! — Да-а, приятель, не повезло тебе. Чтобы перепить Грега, нужно иметь пасть как у огненного голема. Знал бы ты, каким пойлом угощает их с парнями тип по имени Сэмуэль! В этой отраве даже железо растворяется! — Ух ты! А кто такой этот Сэмуэль? — Лучше тебе этого не знать... Значит, после того случая ты решил завязать и заделаться честным тружеником? — Не сразу. Меня ещё угораздило поспорить с одним королевским стрелком. Они здесь стояли после той драки с орками. Слыхал? Воина я, конечно, перепил. Он скис на второй дюжине кружек. Но когда утром пришёл требовать с него долг, они с дружками мне чуть кости не переломали. Отняли всё золото, что я успел накопить. А потом взяли мой сундук и выбросили в озеро. Орлан меня кормил из жалости, пока заживали синяки. А потом велел работать или убираться. Так что выбора у меня не было. — Тогда трудись дальше. Отрабатывай харчи! Свернув за угол, Безымянный наткнулся на двух животных и схватился за меч. Но тут же выпустил рукоять и перевёл дух. Не привык он ещё к лошадям. А они стояли себе возле повозок, похрустывали зерном и отгоняли мух хвостами. Обойдя, на всякий случай, малознакомых зверей сторонкой, он вошёл в таверну. — Привет, Орлан! — поздоровался Безымянный с хозяином. — Твои коняги? — Нет, моя за таверной пасётся, стреноженная. А эти — вон тех купцов. Из Троллина едут. Ночевали у меня, — кивнул он головой в сторону сидящих за дальним столиком двух торговцев и крепкого, вооружённого большим луком парня. По всей видимости, охранника. Кроме них, в зале, несмотря на ранний час, находились несколько крестьян, один из которых задумчиво тренькал на лютне. — А тебе лошадь зачем? — Как же, в город съездить за припасами, дров из леса привезти. Да мало ли что ещё! — замахал руками Орлан. — Давненько тебя не было, брат по Кольцу. По делу или просто решил навестить старого друга? — И то, и другое. — Значит, по делу, — вздохнул хозяин таверны. — Выкладывай, что там у тебя? — Да вот, письмецо Пирокару нужно передать. — Хорошо. Дальше. — Что дальше? — Не из-за этой же малости ты приволокся в такую даль. А тебя самого в монастырь больше не пускают? Стянул чего-нибудь? — подмигнул Орлан. — Много чего стянул. Но если появлюсь там, маги всё равно меня на руках таскать будут. Только времени сейчас нет почести принимать. В Минненталь иду. — Всё неймётся? Свернёшь ты себе шею. — Тебе и здесь, говорят, недавно чуть башку не открутили. — Было дело. Орки совсем рядом стояли. Я уже и добришко в лесу припрятал. А тут Хаген со своими вояками припылил. Ну и умеют же паладины мечами махать! Загляденье просто! Ты ведь тоже теперь паладин... Я сам одного орка завалил, между прочим. Он, гад, из общей свалки выскочил и сюда! Зенки выпучил, язык из пасти вывалился! Клыки — во! Должно быть, в глотке пересохло. Промочить решил. Ха-ха! Я, не будь дурак, арбалет хватаю. Вот этот самый, который ты мне тогда продал. И бац между глаз вражине! Меня потом паладин Альбрехт похвалил, по плечу похлопал. Лучше бы монет отсыпал. Обязан я что ли за них работу делать!.. Ты, кстати, есть не хочешь? — Уж и не думал, что вспомнишь. И то верно, разве это дело для такого героя — разным бродягам еду подавать! — Ну да, ты же, говорят, этих орков целую орду перебил. А я тут расхвастался... Садись! Я мигом. Безымянный уже заканчивал завтрак, когда его внимание привлёк разговор сидевших за соседним столом крестьян. — ...А он ей прямо так и заявляет: "Чтоб послезавтра духа твоего не было на моей земле!" — Это, стало быть, сегодня срок истекает? — Ну так, а я о чём! — Куда ж теперь вдове податься? — Да у неё сынок, сказывают, в городе стражником. И мужика себе нашла — железный прут в узел вяжет! — Так он, говорят беглый, с рудников. Его, поди, стража ищет... — Эй, парни! — обратился Безымянный к собеседникам. — О ком это вы? Мужики умолкли и угрюмо насупились, не зная, чего ожидать от человека в рыцарском облачении. Хорошего от королевских воинов они видели мало, хоть и были готовы простить многое за избавление от орков. — Чего замолчали? Я же просто спросил. — Да этот паладин ваш, лорд Андрэ, вдову Секоба с земли сгоняет, — набрался смелости один из крестьян. — А Секоб когда ещё договорился с Онаром поле то выкупить! Как раз сегодня после полудня Рози велено убираться, куда глаза глядят, если Онарову расписку не представит. — Понятно, — проговорил Безымянный, допил молоко и, кивнув Орлану, направился к двери. — Чего это он? — донёсся сзади голос одного из крестьян. — Осерчал, видать, что об Андрэ непочтительно... * * * Подходя к усадьбе Секоба, Безымянный услышал стук молотка. Приблизившись, рассмотрел крепкую спину и выбритый смуглый затылок человека, поправлявшего притолоку сарая, стоящего напротив дома. Хотя Безымянный двигался бесшумно, человек почувствовал его приближение и стремительно развернулся всем корпусом, опустив молоток. — Ого! Вот это встреча! — Кор Ангар! Чем это ты здесь занимаешься? — Сколько раз тебе повторять: просто Ангар! Живу я теперь здесь. Жениться вот решил. — На Рози? — Вы знакомы? — подозрительно прищурился Ангар. — Лучше спроси, с кем я не знаком. А чего это ты ремонтом занялся? Беспокоишься, что Андрэ будет недоволен, когда придёт вступать во владение усадьбой? — Да чтоб его глорхи сожрали! Только обзавёлся каким-никаким домом, жизнь начала налаживаться, и опять — проклятые паладины! Прости, ты ведь тоже теперь в их числе. — Делать что думаешь? — Да вышвырну этого недоноска, когда он заявится, и вся недолга! — А потом что? В бега? Или снова на каторгу? Ангар помрачнел. В этот момент из дома вышла встревоженная Рози, а откуда-то из-за дома появились трое крестьян с серпами и дубинками. Посмотрев на Ангара, они нерешительно затоптались на месте. Рози быстро приблизилась к Безымянному и потупила глаза. — Здравствуй, — сказала она. — А мы вот с Ангаром... — Ну что ж, — пряча улыбку, прокашлялся победитель драконов, — Благословляю. Он парень надёжный. И по возрасту тебе ровня. Ангар недоумённо переводил взгляд с Рози на Безымянного. — Вы вот мне лучше скажите, — сменил тему тот, — что с Андрэ делать будем? Возможно, все ваши неприятности — из-за меня. Я, ещё когда хотел поступить в наёмники, собирал арендную плату для Онара. Однажды Торлоф велел стрясти пятьдесят золотых с Секоба. В подробности он не вдавался. Сказал, что за Секобом должок, и всё. А я, дурень, так расстарался, что твоему покойному муженьку, Рози, стало в тот момент не до расписок. — Ты зря себя винишь. Если бы Секоб не был таким скрягой, он отнёс бы золото сам, когда наступил оговоренный срок. Но, наверное, в его душу уже тогда вселился демон жадности. Он трясся над каждой монетой и держал нас с Тиллем в чёрном теле, хотя денег у него было полно. — Может быть, ты и права. Но всё же я чувствую себя виноватым. Пожалуй, пойду, поговорю с Андрэ... Лорд Хаген подождёт лишнюю пару часов. Ждал же он три месяца. — Мне пойти с тобой? — спросил Ангар. — Нет. Мы с Андрэ потолкуем, как рыцарь с рыцарем. Вспомним, как вместе изводили воров и контрабандистов в Хоринисе. Глядишь, до чего и договоримся. Он сейчас в Онаровой усадьбе живёт? — Нет, в замке на горе. В усадьбе только охрана, крестьяне и управляющий. — Хорошо. Тогда я пошёл. Если не успею ещё раз заглянуть, передам с кем-нибудь весть, — сказал Безымянный. Потом кивнул на прощание Рози: — Не вешай нос! — Береги себя, — ответила она своим низким тёплым голосом. * * * Солнце поднялось над вершинами гор и отразилось в бесчисленном множестве росинок, венчавших каждую травинку и листок. Дорога, разделявшая самые большие на Хоринисе поля, была плотно утоптана конскими копытами и ногами людей. Бежать по ней было легко. То поле, что лежало слева, зеленело густой щетиной всходов. Людей на нём не было. А вот справа от дороги кипела бурная деятельность. Там беспрестанно сновали человеческие фигурки, раздавались голоса, время от времени посверкивали неяркие голубоватые вспышки. Само поле выглядело непривычно. Безымянный сначала не понял, что же изменилось. Но, присмотревшись внимательнее, заметил, что отсутствует большая часть деревьев, некогда окружавших кусок земли с продолговатой низкой скалой посередине. В этом каменном горбе, как отлично знал Безымянный, имелась неглубокая пещера, в которой раньше было логовище крупных полевых хищников. Когда-то наш герой помогал одному из наёмников по имени Фестер избавить крестьян от этой напасти. Половина поля была тщательно взрыхлена. А другая часть уже покрылась ровными рядами высоких побегов с широкими листьями. Несколько человек рыли мотыгами округлые ямки, в которые тут же высаживали новую строчку саженцев, вытаскивая их из наполненных землёй корзин. Ещё двое подтаскивали деревянными вёдрами воду из стоявших на повозке бочек и выливали её под корни посаженных растений. Вслед за крестьянами неспешно двигался молодой маг в одеждах круга Воды. Он останавливался перед каждым кустиком и, чуть разведя поднятые вверх руки, изливал на побег поток бледно-голубого света. Безымянный так увлёкся мирным зрелищем и расслабился, что обратил внимание на человека, стоящего напротив входа в бывшее логово полевых хищников, только когда тот его окликнул. — Что? — переспросил он. — Привет, говорю. Не узнаёшь старых друзей? Зазнался, герой! Улыбающееся лицо крепкого парня, одетого в доспехи, похожие на форму городских ополченцев, но синего цвета, показалось Безымянному очень знакомым. — Альрик! — наконец сообразил он. — Ты что здесь делаешь? — Службу справляю. Зимой жить за складом в порту, знаешь ли, очень холодно. К тому же, горожанам стало не до схваток на спор — они собрались схлестнуться с паладинами всерьёз. Но до этого, к счастью, не дошло. А я подался снова проситься на службу. Хотя ещё прошлым летом клялся, что больше ноги моей в королевском войске не будет. Однако голод — не тётка... — С кем же это ты здесь воюешь? — Ты знаешь, не люблю я воевать. Поэтому, как только наместник отдал эту землю лорду Андрэ, я напросился к нему в охранники. И совсем не жалею. Безымянный только сейчас заметил, что вход в пещеру, видневшийся за спиной Альрика, закрыт прочной кладкой из крупных, грубо обтёсанных камней. А посередине стены белеет свежеструганными досками крепкая дверь. — А здесь что? — спросил Безымянный, кивнув в сторону входа. — О! Это теперь одно из самых приятных мест на Хоринисе. Управляющий имением приспособил пещеру под винный погреб. А вина у Андрэ знаешь какие? Некоторые бутылки, говорят, помнят ещё прадедушку нынешнего короля! Жаль, ключи есть только у самого лорда Андрэ и Акселя. — Акселя? — Управляющего. Теперь и на острове будут делать хорошее вино. Куда там монастырскому! Виноградник вот закладывают. Кусты привезли из родового имения Андрэ. Погреб потом перенесут в замок. Там есть старые шахты. Но пока в них полно ползунов, да ещё нежить попадается. — А это кто? — Ты о маге спрашиваешь? Его зовут Акватис. Он недавно приехал с материка. Аксель нанял его, чтобы заклясть виноградник именем Аданоса. Лоза от магии вроде бы растёт намного лучше. — Пойду, познакомлюсь, — с этими словами Безымянный направился к магу. Служитель Аданоса оказался ещё моложе, чем виделось издали. Он обернул к подошедшему веснушчатое лицо и вопросительно приподнял белёсые брови. — Да правит в твоей душе Равновесие! — приветствовал парня Безымянный, сверкнув аквамариновым перстнем. — Рад видеть тебя, брат. Я Акватис. Не ожидал встретить в здешней глуши члена Кольца Воды. Как твоё имя? — проговорил молодой маг, стараясь сохранять на полудетском лице и в осанке приличествующую своему сану степенность. — Имя столь ничтожного слуги Аданоса, как я, вряд ли достойно твоих ушей, отец мой, — тщательно скрывая иронию, ответствовал Безымянный. — Не соблаговолишь ли сообщить ничтожному, куда ты собираешься направить свои благословенные стопы по окончании сего богоугодного дела? — Вообще-то, я надеялся найти мудрого Сатураса. Но, как только сошёл с корабля, мой попутчик, почтенный Аксель, любезно пригласил меня в это поместье. Вместе со своим достойным хозяином они окружили меня таким гостеприимством, что отказать им в скромной просьбе я, право, не мог, — лицо парня залил румянец. — Вот только о местонахождении Сатураса и других магов Воды так и не смог ничего выяснить. — Но ты же был в Хоринисе. Разве не встретил там Миксира, проповедующего на Храмовой площади? — Признаться, мне не довелось осмотреть город. Мы сразу же направились в поместье. К тому же, я не очень хорошо себя чувствовал, — ещё больше смутился маг. — Неужели человека, посвятившего себя водной стихии, могло укачать во время морского путешествия? Впрочем, я слышал, что испарения от находящихся в трюме корабля винных бочек могут привести к самым неожиданным последствиям, — уже откровенно потешался Безымянный. Парень опустил голову и густо покраснел. — Ладно, не бери в голову! Как закончишь свои упражнения в виноградарстве, иди по этой дороге до таверны "У мёртвой гарпии". Её хозяина зовут Орлан. Он из нашего братства. Спроси ключ от пещеры с порталом. Надеюсь, у него есть запасной. Если начнёт строить из себя важную птицу, скажешь, что тебя послал человек, не назвавший своего имени. Хотя вряд ли он посмеет дерзить магу Воды... Первый портал ведет в подземелье. А следующий, расположенный в стене, доставит тебя прямо в отеческие объятья Сатураса. И будь уверен, что, оказавшись в них, ты начисто забудешь о разных глупостях. Ну, бывай. Молодой маг смущённо улыбнулся, глядя вслед стремительно удаляющемуся победителю драконов. * * * Ещё недавно замка, как такового, не было. Плоская площадка на склоне горы, на которую вёл узкий каменный мост, была украшена двумя мощными, но начинающими разрушаться от времени башнями. Теперь по краю площадки возводилась стена. На её строительстве трудилось несколько десятков каменщиков и носильщиков. Отовсюду слышался деловитый перестук молотков. В узкой расщелине под мостом, куда ещё не проникли солнечные лучи, клубился туман. Охрана не посмела задержать одетого в рыцарские доспехи человека. Но один из облачённых в синее воинов быстро скрылся среди нагромождений серого тёсаного камня, чтобы доложить о госте. Безымянный миновал недостроенную надвратную арку и огляделся. Посередине замкового двора, пока не замощённого булыжником, возвышался большой каменный дом. Он был уже полностью достроен. Рядом виднелись основания стен ещё нескольких сооружений. Деревянной хижины, некогда стоявшей неподалёку от обрыва, больше не было. "Жаль, — подумал Безымянный, — более уютного жилища мне видеть не доводилось." Хозяин замка не заставил себя долго ждать, появившись на высоких ступенях. Вокруг его мощной фигуры вился слуга, торопливо поправляя застёжки брони, наскоро надетой на мощный торс господина. — Доброе утро, лорд Андрэ! — приветствовал паладина Безымянный. — Здравствуй, друг мой! Какими судьбами? После твоего поспешного отплытия я уж и не чаял свидеться вновь, — нахмурил брови ближайший помощник королевского наместника. — Что значит, "какими судьбами"? — состроил постную мину пришедший. — Как старшему по званию в этой долине, я обязан засвидетельствовать тебе своё почтение и доложить об исходе моей миссии, совершённой во имя Инноса. Рад сообщить, что возглавляемый мною отряд благополучно прибыл на остров Ирдорат, проник в древний подземный храм, ставший гнездилищем злых сил, и нанёс врагу сокрушительное поражение. Уничтожен Дракон-Нежить, обычный живой дракон, а также бесчисленное количество разнообразной нежити, орков, людей-ящеров и тёмных магов. Потерь среди моих бойцов нет. — Красиво звучит! А галеон, надеюсь, возвращён в порт? Хаген о нём очень беспокоился. — К сожалению, судно мы потеряли. Но после настолько крупного успеха подобная мелочь не должна приниматься во внимание... Слушай, Андрэ, кончай кривляться. Лучше скажи, как тебе удалось так набить карманы золотом за столь короткое время? Твой замок растёт как гриб после доброго летнего дождя! Я тут по пути заглянул в Хоринис, так преступный мир Портового квартала просто воет от отчаяния. Ты же всех воров разорил, заодно с контрабандистами и честными негоциантами! — Нет, таких наглецов я ещё не встречал! — широко ухмыльнулся Андрэ. — Как будто не ты помогал мне в этом. К тому же, как только один парнишка с сомнительным прошлым — говорят даже, что он беглый каторжник — появился в городе, у многих уважаемых горожан по ночам стали пропадать ценные вещи прямо из-под подушек. Кровавые чаши, например. — Сами виноваты! Зачем же ценности держать в столь неподобающем месте? — в тон паладину ответил Безымянный. — Хорошо. Кроме шуток. Ты действительно совершил всё, о чём рассказываешь? — Конечно. Маги Ватрас и Мильтен подтвердят. В качестве дополнительного доказательства своих слов могу предъявить вот это, — Избранный извлёк из сумки несколько чешуек Дракона-Нежити. Андрэ осторожно взял в руки полупрозрачные роговые пластинки и поднёс к глазам. Затем быстро вернул их владельцу. — Да-а, подобное не подберёшь на свалке за мясной лавкой, — поражённо проговорил паладин. — Магический фон такой, что волосы встают дыбом. Похоже, ты говоришь правду. То-то орки через месяц после вашего ухода будто с цепи сорвались. Должно быть, жест отчаяния. Отличная работа! — Я слышал, Хаген повёл своих людей в Минненталь... — Да. Три дня назад. Мне приказал обеспечивать тыл. Вчера вечером прибежал гонец и потребовал доставить за перевал побольше продовольствия. — Зачем? Они что, уже выбили орков из замка? — Как же, жди! Ты что, Хагена не знаешь? Он будет тянуть до последнего. А когда станет безнадёжно поздно, снова будет тянуть. Мы с Ингмаром и Альбрехтом говорили ему, что нужно торопиться. Но этот... лорд Хаген, дождался, пока Онар сколотил целое войско, а орки вырвались из Минненталя. Сейчас наш доблестный полководец стоит с войском на какой-то горной дороге за перевалом и ждёт известий от своих разведчиков. И пусть меня порвут гарпии, если он двинется с места в ближайшую неделю. Так что, можешь особенно не торопиться. Если совсем неймётся, уйдёшь завтра с обозом. А сейчас пошли в дом. — Ну, если так... — заколебался Избранный. — Именно так! Кстати, как тебе нравится мой замок? Он, конечно, ещё не достроен. Нужно закончить стены, помещения для воинов и прислуги, устроить хранилище для воды. Но такими темпами к середине лета он станет самой надёжной твердыней Миртаны. Я решил назвать замок Утёсом Туманов. Звучит? — Мой замок стоит на утёсе крутом В далёких, туманных горах. Его я воздвигнул во мраке ночном С проклятьем на бледных губах. В том замке высоком никто не живёт, Лишь я его гордый король, Да ночью спускается с диких высот Жестокий, насмешливый тролль[4], — ответил Избранный. — Ты чего это?! — побледнев, отшатнулся Андрэ. — Так, навеяло... Любопытно, что это за баллада? Вроде и не слышал никогда. А тут вдруг всплыло... Да ты не пугайся, ясновидением я не страдаю. А замок действительно должен получиться отменный! Они миновали просторный холл, пару каких-то переходов и оказались в помещении с узкими высокими окнами и длинным столом посередине. — Сейчас прикажу подать завтрак. Будь моим гостем. А пока пойдём, снимем с себя это железо. — Вообще-то я уже перекусил, но отказаться от приглашения старого друга было бы свинством... А помнишь, как стражники впервые приволокли меня к тебе на допрос? — Это когда ты набил морду бездельнику Валентино? Или когда залез в башню, где хранилось оружие?.. О, Инегильда! — воскликнул Андрэ, поворачиваясь к тихо вошедшей в столовую высокой, богато одетой женщине. — Познакомься, дорогая. Это, э-э... Мой старый товарищ. С этим рыцарем мы вместе служили в Хоринисе. Он оказал несколько неоценимых услуг Ордену. Это моя супруга, Инегильда. — Рад, знакомству, сударыня, — глядя в лукавые карие глаза, с неожиданным для самого себя изяществом расшаркался Безымянный. — Взаимно, сударь, — склонилась в книксене жена паладина. * * * Через полчаса они впятером чинно восседали за столом, отведывая тонкие кушанья, и вели неторопливую беседу. Кроме Андрэ с супругой и Безымянного, присутствовали маг Акватис и управляющий имением Аксель. Управляющий был склонным к полноте мужчиной средних лет с небольшими бледно-серыми глазами. Происходил он из не слишком знатного рода, имевшего скромные владения в Северной Миртане, близ границы с Нордмаром. Несколько лет назад те места подверглись нашествию орков. Имение было разорено дотла. Семья землевладельцев едва сумела спастись. Но старый отец Акселя не перенёс этого удара судьбы. Перед отпрыском разорённого рода встал выбор — вступить в королевскую армию или пойти в услужение к кому-нибудь из богатых и знатных дворян. Большинство молодых людей его круга в сходном положении выбирали первый вариант. Однако Аксель больше любил заниматься хозяйством, а не размахивать мечом. Он нанялся к лорду Андрэ и вскоре завоевал его безграничное доверие. Безымянный вяло жевал сильно наперченный на варрантский манер хвост шныга, тушёный с грибами и огненной травой. Запивал мясо отменным вином и думал, как бы перейти к делу, ради которого он, собственно, сюда и пришёл. Ему в этом неожиданно помог Аксель. Проследив взглядом направление падающего из окна солнечного луча, управляющий встрепенулся, и, деликатно прокашлявшись, произнёс: — Смею заметить, лорд Андрэ, что скоро полдень... — Ну и что? — удивился слегка осоловевший паладин. — В полдень истекает срок, который вы изволили дать вдове этого ренегата Секоба. — Демон с ней, — отмахнулся Андрэ, — подождёт до завтра! Куда она денется? — Могу я узнать, о чём речь? — вмешался Безымянный, изображая непонимание. — Пустяки, — ответил новоявленный землевладелец. — Вдова местного арендатора, переметнувшегося к оркам, уверяет, что одно из конфискованных у мятежника Онара полей принадлежит ей. Договор о покупке она мне действительно предъявила, а также расписки об уплате взносов. Всех, кроме последнего. Но, даже если бы её права на землю не вызывали сомнений, имущество изменников подлежит конфискации... — Слушай, Андрэ! Давно тебя хотел спросить — ты Лемару не родственник? — Какому Лемару? — Всякий, кто бывал в Портовом квартале, знает Лемара. — Что-о?! Ты сравниваешь меня, королевского паладина, с презренным ростовщиком?!! — вскочил, опрокинув стул, Андрэ. Инегильда успокаивающе положила ладонь на его сжатую в кулак руку. Акватис поперхнулся водой, которую попросил налить себе вместо вина, узрев за столом Безымянного. — Неужели, обиделся? — состроил недоумённую мину победитель драконов. — А я хотел тебе польстить. Всегда восхищался твоей деловой хваткой. — Ты вправду считаешь, что я веду себя, как ростовщик? — уже спокойнее спросил Андрэ. — Надеюсь, ты не хотел задеть мою честь? — Что ты! И в мыслях не было! К тому же, ты ведь знаешь, что я незнатного рода. А по сему и дворянской чести особого урона нанести не могу, — смиренно ответствовал бывший каторжник. — Да, но ты был посвящён в рыцари самим наместником. Более того, фактически являешься членом Ордена паладинов, хоть и не прошёл всех необходимых обрядов... — В конце концов, чего ты хочешь?! Вызвать меня на поединок? Ты же знаешь, я не смогу поднять руку на своего друга! — слегка покривил душой Безымянный. Он бессовестно использовал давно подмеченное им противоречие в нраве паладина — сочетание акульей хватки завзятого барышника с искренними представлениями о чести и долге. Нехорошо, конечно. Но Ангар и Рози были ему гораздо дороже, чем весь Орден паладинов вместе с королём Робаром. — Зачем же так?.. — смешался Андрэ. — Нет! Я не смогу делать вид, будто ничего не случилось. Между нами не должно быть недомолвок и затаённой обиды! Предлагаю решить наш спор более разумным способом, нежели взаимное убийство на бессмысленной дуэли. Достопочтенный Аксель, — обратился Безымянный к управляющему, — я слышал, у вас какие-то трудности с шахтами, прорытыми в этой горе? — Да, сударь, это так. Собственно, раньше шахт было две. Но после случившегося здесь недавно землетрясения они соединились за счёт естественной полости, стенки которой обрушились. Теперь в подземелье полно ползунов. А недавно каменотёсы видели пару ходячих скелетов! Мы закрыли оба выхода решётками, но долго так продолжаться не может... — Отлично! Андрэ, я предлагаю уладить наши разногласия, и при этом уничтожить опасность, исходящую из шахты. — Что ты задумал, мракорис тебя разорви? — Всё просто. Мы возьмём оружие и войдём в подземелье с двух сторон. Если ты первым доберёшься до середины шахты, я извинюсь перед тобой, а потом лично схожу на ферму Секоба и пинками выгоню его вдову в лес. А если мне удастся пройти свою часть пути быстрее, то ты откажешься от своих притязаний на спорное поле и отдашь его женщине и её наследникам. Согласен? Нет, конечно, если ты опасаешься, что будешь ранен, и не сможешь исполнять приказы лорда Хагена... — Ты намекаешь, что я могу испугаться?! Я, один из лучших мечей Миртаны? — снова взревел Андрэ. Безымянный и не думал, что паладин может так бесноваться. В Хоринисе он всегда был весьма сдержан. — Дорогой, это же безумие! — вскричала Инегильда. — Ничего подобного! Я давно собирался очистить проклятую шахту. Да всё как-то руки не доходили. Что ж, не будем откладывать дело в долгий ящик. К счастью, много выпить мы не успели и вполне способны помахать клинками, — заявил хозяин замка. * * * Акватис расположился на краю обрыва на равном расстоянии от обоих входов в шахту. Выждав условленное время, чтобы Безымянный и Андрэ успели занять позиции у решёток, запустил вверх сгусток яркого зелёного пламени. По этому сигналу рабочие взялись за рукояти лебёдок, поднимавших решётки, а стоявшие за их спинами воины из гарнизона замка подобрались и приготовили оружие. Лорду Андрэ по жребию досталась штольня, выходившая в замковый двор. Когда заграждение бесшумно пошло вверх, паладин шёпотом призвал милость Инноса и, повесив над головой огонёк Святого света, вошёл под своды шахты. Пройдя всего лишь несколько шагов, он услышал справа, из короткого штрека, зловещее шипение. Воин стремительно развернулся, выхватывая двуручник. Ползун, потрясая поднятыми клешнями, прошипел в последний раз и устремился в атаку. Два бронированных бойца столкнулись в узком проходе. Каменные своды шахты отразили лязг и скрежет ударов хитина о сталь. * * * Избранный был не в лучшем состоянии после неудачного возвращения с Ирдората. Но, в отличие от Андрэ, он прекрасно разбирался в повадках ползунов и знал их слабые места. К тому же, он помнил расположение всех штреков обеих заброшенных шахт по своим прежним похождениям. Единственное, что вызывало беспокойство, — это природная каверна, соединившая шахты. Там он, естественно, никогда не был, так как во время обнажившего полость землетрясения находился на борту галеона далеко в море. Однако двигался Избранный уверенно, забивая воинов-ползунов, называемых также краулерами, несколькими быстрыми ударами в сочленения панцирей. Простых шестиногих сборщиков пищи он пристреливал из лука. Их защита была не слишком надёжной, и двух-трёх стрел обычно хватало — ползуны падали, не успев добежать до врага. Правда, иногда твари нападали группами. Тогда приходилось туго. Он уже получил несколько ощутимых ран — ползуны тоже умели находить уязвимые места. Пройдя до конца основного ствола шахты, и свалив очередного краулера, Избранный увидел в красноватом мерцании светящейся грибницы, растущей во многих подземельях острова, зияющий чернотой неровный зев провала, уводящего вправо. Содрав с туши ползуна пару самых прочных хитиновых пластинок, из которых местные умельцы изготовляли неплохие доспехи, он присел за грудой камней, некогда составлявших перемычку между шахтой и пещерой. Прислушался. Кроме отдалённого скрежета щупалец ползуна, никаких настораживающих звуков до ушей не донеслось. Достал из сумки пару бутылочек с лечебным зельем. Выпил. Боль в ранах, ссадинах и помятых ударом клешни рёбрах утихла. Перестала сочиться кровь. Приготовив, на всякий случай, заклинания Огненного шара и Смерти нежити, двинулся вперёд. * * * Скрежет и шипение впереди предупредили Андрэ о большом скоплении ползунов там, где кончалась шахта и начиналась пещера. До середины пути ему оставалось пройти не очень много. Паладин давно уже был бы там, но он по ошибке свернул на развилке в левое ответвление, вместо того, чтобы идти прямо. Зарубив пять или шесть ползунов, он упёрся в тупик и был вынужден повернуть обратно. Ему несколько раз пришлось активировать руну Исцеления, но опасных ранений он пока не получил. Сделав несколько шагов, Андрэ заметил в густом полумраке шевелящийся клубок. Лезть в эту кучу с мечом было бы безумием. Поэтому паладин достал руну Святой стрелы. Каменная плитка нагрелась, принимая ману, и с вытянутой ладони один за другим начали срываться сгустки голубого огня. Мрак вокруг как будто стал плотнее — это среагировали привыкшие к темноте зрачки (магический огонёк над головой давно погас, а засветить новый — не было времени). Мгновением позже голубое пламя растеклось по покрытым уродливыми наростами панцирям краулеров, освещая стены каверны. Два монстра забились на каменном полу с противным визгом, когда остальные сообразили, откуда исходит опасность. Дробно постукивая когтями многочисленных конечностей, пять ползунов-воинов устремились к человеку. Добежать смогли лишь четверо. Отпрыгнув назад, Андрэ быстро спрятал руну и выхватил верный меч. * * * Избранный пытался ступать бесшумно, осторожно ощупывая дно пещеры носком бронированного ботинка. Несмотря на немалый охотничий и воровской опыт, совсем беззвучно двигаться не получалось — металл оковки обуви время от времени звякал о камни. Тогда Избранный замирал, сжимая в руке черен меча. Но до сих пор топот ползунов раздавался где-то в стороне. Правда, человек понимал, что ему придётся столкнуться с ними на выходе из погружённой во мрак пещеры во вторую шахту — большинство членистоногих воинов двигались в том направлении. Недавно ему послышался оттуда приглушенный шум, однако быстро стих. Свиток с заклинанием магического огонька у Избранного был только один, а зажигать факел он не стал. Огонь непременно привлечёт внимание краулеров. А если во время схватки факел погаснет, то драться придётся в полной темноте. Избранный продолжал двигаться, прижимаясь к правой стене пещеры. На каком расстоянии находилась левая, он не знал, и выяснять не стремился. Вдруг совсем рядом раздалось характерное пощёлкивание высохших суставов. Скелеты! Он накрепко запомнил этот звук, не раз слышанный в Миннентале, пещерах близ Хориниса, в Яркендаре и на Ирдорате. Несмотря на полную темноту, нежить двигалась уверенно. Её привлекало тепло живой плоти, которое она чуяла на расстоянии в полтора десятка саженей. Сражаться в полной темноте с таким опасным противником было безумием, и Избранный побежал, на каждом шагу рискуя споткнуться и упасть. Скелеты, а их было два, судя по звуку шагов, неслись следом. Несколько раз за спиной раздавалось шипение ржавого клинка, рассекавшего воздух в слепой жажде крови. Наконец, впереди забрезжил свет. Избранный перепрыгнул камень, слегка задев покрывавшей голову кольчужной сеткой потолок пещеры, и оказался в шахте. Первое, что он увидел — несколько мёртвых краулеров и полдюжины живых, собравшихся в бесформенную подвижную кучу на дне шахты. Останавливаться было нельзя: если бы скелеты имели лёгкие, он бы ощущал затылком их дыхание. Оттолкнувшись ногами от стены, Избранный миновал ползунов и побежал дальше. Лишь через несколько шагов понял, что могло заставить тварей собраться в этом месте, и резко остановился. Ползуны, сбившие Андрэ с ног и пытавшиеся выковырнуть его из панциря, пришли в ярость, когда их потревожили. Метнувшийся через их спины человек был уже далеко. Зато два оживших костяка лезли напролом. Когда Избранный вернулся назад, он стал свидетелем схватки пары скелетов с шестью ползунами. Нежить рубилась, как всегда, слаженно и бесстрастно, не испытывая ни страха, ни ярости. Ползунов было больше, но ряды их быстро редели. Тем не менее, прежде чем погибнуть, они свалили одного из противников. Скелет рассыпался с сухим треском костей. Звякнул о камень старый двуручный меч. Лапы последнего ползуна ещё дёргались в агонии, когда оставшийся "в живых" костяк повернулся к человеку. Но не успел ступить и шага, натолкнувшись на сгусток мутно-зелёного марева. Заклинание Смерть нежити укладывает на месте и более опасных исчадий Тьмы. Андрэ был жив, и, как выяснилось при торопливом осмотре, даже не получил серьёзных ран. Но неглубоких кровоточащих порезов на лице, шее и других частях тела оказалось множество, а кости были, похоже, малость помяты. Сделав глоток из заботливо поднесённой к губам бутылки, паладин пришёл в себя и недовольно сморщился. — Больно? — спросил Безымянный. — Где ты только взял такую кислятину? От этой гадости даже скулы сводит! — ответил Андрэ. — У Корагона, где же ещё. Местное яблочное. Не нравится? — Завтра напомни дать тебе в дорогу несколько бутылок из моего подвала, — с трудом вставая на ноги, проворчал паладин. Запив так возмутивший его напиток зельем, восстанавливающим ману, он кастанул на себя пару раз заклинание Исцеления. — Ты появился очень вовремя. Теперь жить буду, раз не успели сожрать. Спасибо. — Но наш спор ты проиграл. Признаёшь это? — Я человек слова. Сейчас вылезем из этой дыры, и сяду писать отступную грамоту. — Отлично! А то, грешным делом, узнав о том, как Онар закончил свою жизнь, я стал сомневаться в существовании чести паладина. Даже в скудном свете было видно, как помрачнел Андрэ. — Хаген и сам был не в восторге от такого решения, — помолчав, сказал он. — Но особого выбора не было. У него имелся приказ короля выжигать мятеж калёным железом. Да и оставить у себя в тылу бунтовщика с отрядом прекрасно вышколенных наёмников — значило погубить собственных людей. Его тоже мучит совесть, что пришлось поступить столь вероломно. Хоть он и не подаёт вида, но я хорошо его знаю... — Ты в самом деле думаешь, что наёмники могли ударить вам в спину? — Если бы Ли был с ними, то нам было бы нечего опасаться. Но он отправился с тобой. И, как нам удалось выяснить, не все из наёмников — люди Ли. А верить всякому сброду и мятежному помещику мы не могли. Он даже не принадлежал к дворянскому сословию! Его предки были торговцами и ростовщиками. Землю они не получили от короля в награду за службу, а приобрели путём разных махинаций. — А генералу Ли вы с Хагеном, стало быть, верите? — Ли — человек чести. И великий полководец. Возглавляй он нашу экспедицию, мы бы уже загрузили корабль рудой по самые люки. А Хаген, при всех его достоинствах, способен только выжидать, делая вид, что вынашивает великие стратегические планы. — Ты называешь человеком чести того, кто осуждён за преступление против короны? — Все, у кого есть голова на плечах, уверены в его невиновности. Не сомневаюсь, что его оклеветали мерзавцы, толпящиеся сейчас у трона. Ли всегда вызывал у них зависть и злобу. Они готовы погубить Миртану, лишь бы насытить собственную жадность и властолюбие! Но и примириться с Ли мы не можем: он приговорён к пожизненной каторге королевским судом. А так как он сбежал, то наш долг — схватить его и казнить на месте. — Тебе будет спокойнее, если я скажу, что Ли действительно ни в чём не виновен? — Ты точно знаешь? — Я был с ним на каторге. Этот человек вообще не способен на подлость. Остаётся верен себе в любых обстоятельствах. Он глотки готов порвать подонкам, которые его подставили. А к королю испытывает только жалость. — Монархи любят, чтобы ими восхищались, а не жалели. Но это так, к слову. Что же касается Ли, то ни Хаген, ни я не будем пытаться его схватить. Но и отменить приговор королевского трибунала мы не в праве. Поэтому пусть пока всё остаётся, как есть... Эй, что это ты делаешь?! — Сдираю панцирные пластины. Они денег стоят. А содержимое желёз в жвалах можно использовать вместо эликсира чистой маны. Только от него живот потом пучит. — В самом деле? Не знал. Заканчивай скорее, мне не терпится вновь увидеть солнце — сказал Андрэ, тяжело опираясь о стену. — Соскучился по Оку Инноса? Тогда постараюсь шевелиться быстрее, а то оно, наверное, скоро уйдёт с неба... Ну и порубил ты его! Весь панцирь испортил, — проворчал Безымянный, с трудом переворачивая очередного ползуна. * * * На перевале ещё лежал снег. Лишь когда они спустились ниже, к подъёмнику, который раньше служил для доставки из-за Барьера руды, а обратно в Минненталь — еды и других товаров, снег исчез. Между камнями показались первые пучки зелени. Но деревья вдоль дороги выглядели черными скелетами, прижавшимися к скалистым склонам. Лошадь тянулась к траве губами, натягивая поводья и дёргая повозку. Крестьянин-возница понукал животное, стараясь быстрее довезти груз до лагеря Хагена и покинуть эти негостеприимные места. Всё продовольствие, корм для боевых коней и другие припасы на повозку не поместились. Поэтому часть груза пришлось нести пятерым носильщикам. Кроме них, возницы и Безымянного в караване было ещё два воина из личной гвардии лорда Андрэ. Из Утёса Туманов они вышли накануне утром, надеясь добраться до Рудной долины к ночи. Но повозка тащилась медленно, постоянно застревая среди камней. Идти пришлось через перевал, так как в прорубленный сквозь гору туннель с телегой можно было не соваться. На перевал с темнотой опустился туман, который к рассвету начал оседать колючим серебристым инеем. Крестьяне всю ночь жались к маленькому костерку, разведённому из принесённых с собой дров. Мужики постоянно вздрагивали от воя ветра в утёсах и отдалённых криков неведомых животных, далеко разносимых горным эхом. Охранники по очереди стояли на посту. Лишь Безымянный, бросив на снег прихваченное в замке одеяло из волчьих шкур, безмятежно проспал до утра. На его усах и многодневной щетине оседали кристаллики льда. Снилось ему что-то приятное. Лицо победителя драконов улыбалось звёздам. Бумагу, в которой Андрэ отказывался от поля с каменным кругом в пользу Рози и объявлял, что не будет преследовать её за грехи покойного мужа, Безымянный поручил отнести Альрику. У того как раз было свободное время после дежурства на виноградниках. Парень он был надёжный. А к Безымянному питал искреннее уважение после их упражнений за портовым складом и истории с мечом, выкупленным бывшим каторжником у торговца по имени Йора. Поэтому в путь наш герой тронулся с лёгким сердцем. * * * Лагеря паладинов они достигли после полудня. Разместилось воинство наместника на площадке, где Безымянный прошлым летом нашёл труп гонца, посланного Гарондом в Хоринис за подмогой. Сейчас на небольшом каменистом пятачке и прилегающем участке дороги было многолюдно и шумно. Горели костры, стояли палатки, сновали воины. Отряд Хагена состоял из девятерых паладинов, четверти сотни простых рыцарей, шести десятков мечников, стрелков и оруженосцев. При отряде состояли также семь рослых боевых коней, запряжённая простой мохнатой лошадкой повозка с установленной на ней корабельной пушкой, да два мага Огня в сопровождении трёх послушников, державшиеся особняком. За орудие отвечал старый канонир, которого все называли Скатом. Маги Мардук и Горакс были хорошо знакомы Безымянному по монастырю, который он неоднократно посещал по разным делам. Пирокар послал их в помощь воинам для огневой поддержки, исцеления ран и укрепления боевого духа. Наскоро разгрузившись, присланный Андрэ караван отправился в обратный путь. А Безымянный предстал перед Хагеном. — Не думал, что ты наберёшься наглости заявиться сюда после того, как угнал королевское судно, — набычившись, проговорил наместник. — Почему Гирион не с тобой? — Он не вполне оправился от ран. К тому же опасается, что ты накажешь его за потерю корабля... — Что?!! Вы... потеряли... судно?! — задохнулся лорд Хаген. — Да я!.. — Спокойно, паладин! — резко сказал возникший как из-под земли Горакс. — Этот человек — Избранный Инноса. Он и его спутники совершили нечто, стоящее всех кораблей короля. Нам стало известно, что они истребили посланника Белиара, скрывавшегося на Ирдорате. Именно благодаря их самоотверженности мы здесь имеем дело с обыкновенными орками и кучкой ищущих, а не с толпой матёрых некромантов, стаей драконов или чем-нибудь пострашнее. — Это действительно так? — спросил багровый от гнева Хаген. Избранный молча извлёк из сумки чешую Дракона-Нежити. Наместник с сомнением взял роговые пластинки в руки, но тут же глаза его расширились, а лицо побледнело. — От них веет дыханием Хаоса, — проговорил он. — Я верю тебе. Но зачем, поглоти вас Тьма, вы украдкой угнали галеон?! И куда вы его дели? — А ты бы доверил судно команде каторжников и капитану, который был правой рукой мятежника Ли? И самому Ли, кстати? Ты упрям, как баран, дорогой Хаген! Можешь меня повесить на этом вот дереве за такие слова, но это правда! И ты знаешь, что это правда! Из-за твоего тупого упрямства и самодовольства многие твои люди мертвы, а другие боятся показаться тебе на глаза! Минненталь до сих пор в руках орков, король не получил ни куска руды! Может, скажешь, что я не прав? — Избранный применил свою излюбленную тактику защиты. Но, на сей раз, это не было обдуманным действием. Он выплёскивал горькие слова в лицо наместнику под влиянием искреннего возмущения. — Вы, паладины, возложили на себя обязанность быть на переднем крае борьбы с Тьмой. Но вместо того, чтобы жертвовать своими жизнями ради Порядка и Света, отсиживаетесь в Хоринисе, оставив на погибель собственных товарищей, озлобляя горожан и разоряя земледельцев! А свои обязанности переложили на беглых каторжников, магов Воды и некроманта Ксардаса! Теперь я понимаю, почему Белиар берёт верх! Уж если лучшие из детей Инноса таковы, то чего ждать от прочих?! Хаген то бледнел, то покрывался пунцовыми пятнами. Он беззвучно открывал и закрывал рот, как большая, закованная в стальную чешую рыба неведомой породы. Но когда Избранный замолчал, снова заговорил Горакс, не дав наместнику издать ни звука: — Трижды подумай, Хаген, прежде чем произнести хоть слово. Устами этого человека говорят гнев и горечь потерь. Но во многом он прав. Наша нерешительность и самоупоение уже привели к катастрофе. И сейчас нужно объединиться, чтобы исправить положение, насколько это возможно, а не сводить мелочные счёты! Хаген наконец овладел собой. — Хорошо. Я принимаю ваши упрёки. Спасибо за честные слова, братья, — произнес он. — Забудем прошлое, и подумаем о будущем. Но прошу помнить, что королевскую волю вершу здесь я! А вы обязаны подчиняться. Поэтому я приказываю вам вернуться к своим обязанностям. Вечером соберёмся на совет. Мне нужно время, чтобы обдумать то, что вы сказали, и наши дальнейшие действия. — А каковы мои обязанности, лорд Хаген? — спросил Избранный, поняв, что снова выиграл. — Пока отдыхай. Позже нам понадобится твой опыт и знание Долины. * * * Время, отведённое на отдых, Избранный употребил на занятия с учителями. Некоторые люди имеют способность передавать часть своих знаний напрямую, за короткое время, а не путём долгого обучения, основанного на подражании и повторении. Поэтому когда Хаген приказал собираться на совет, победитель драконов снова стал гораздо увереннее обращаться с мечом и успел вдвое увеличить запас магической силы. Самым же ценным из приобретённых навыков стало умение бесшумно ползать в низкой траве. Избранный хорошо умел подкрадываться к врагу на цыпочках или перебегая от укрытия к укрытию. Но ползать так, чтобы не шуршали стебли, не поднимались над уровнем травы затылок и лопатки, он никогда не умел. Этому его сегодня научил за сотню золотых стрелок Уртар — бывший следопыт и охотник с запада Миртаны. Объясняя, как надо правильно распластываться по земле и тихо раздвигать траву, он влил свои навыки в голову и мышцы Избранного, так как был весьма талантливым учителем. Но после этого прилежному ученику пришлось практиковаться до самого вечера, ползая по каменистой обочине дороги и склонам скал под одобрительный смех и шутки воинов. Некоторые даже принялись ему подражать с большим или меньшим успехом. * * * Перед тем, как Избранный занялся своим образованием, произошло ещё одно событие, которое его несколько озадачило. Отойдя от палатки Хагена, он столкнулся возле поставленных пирамидкой длинных кавалерийских копий с группой из трёх рыцарей, один из которых показался ему знакомым. Собственно, узнал он его сразу, но долго не мог поверить, что это не обман зрения. Наконец Избранный решился приветствовать знакомца: — Привет, Бильгот! Тебя посвятили в рыцари? Наверное, ты совершил какой-нибудь великий подвиг! — Обращайтесь ко мне, пожалуйста, как подобает, сударь! — вдруг надул губы дезертир, когда-то выбравшийся из Рудной долины только благодаря помощи Избранного. — Граф Бильгот-Бергмар фон Миннеталь, к вашим услугам! — Граф чего? — не понял победитель драконов. — Бильгот, ты какой дряни нажрался, а? — Следи за своим языком, любезный! — задрал нос новоявленный граф. — Нет, крысиный корм, так просто ты от меня не отделаешься! А ну, выкладывай всё как есть! Два бывших с Бильготом рыцаря, которые немного знали Избранного по Хоринису, отошли чуть в сторону и приготовились наслаждаться зрелищем. — Сударь, я в последний раз... — Вот и хорошо, что в последний! Мог бы вообще не начинать. Ты, Бильгот, когда молчишь или говоришь только то, что велят, нравишься мне гораздо больше. Я же отлично знаю, что никакой ты не граф, а обычный простолюдин и орком драный пехотинец, сбежавший от своего отряда, когда запахло жареным! — Не забывайся!.. — А то что? Вызовешь меня на дуэль? А ну, смирно!!! Ты как стоишь перед королевским паладином, гоблинское отродье?! Р-распустились тут! Руки по швам! В глаза смотреть! Отвечать быстро и чётко, с какого ещё перепоя ты вдруг — граф? Бильгот действительно вытянулся, как на параде, и не отрывал внезапно заслезившихся глаз от лица Избранного. Рефлексы, вдолбленные в него десятниками за годы муштры, быстро пересилили остатки храбрости. — Когда мы уходили из Рудной долины... ну, ты помнишь... Я нашёл неподалёку от моста через Шныжью свиток. Думал, заклинание. Положил за пазуху. А когда пришёл на ферму Бенгара, прочитал. Оказалось, что это завещание графа Бергмара. На предъявителя, — зачастил Бильгот. — Потом показал наместнику. Он посвятил меня в рыцари и... — А он знает, что ты дезертир? — Это не так! Я был послан с известием к лорду Хагену. — Да ну? А почему я этого не знал? — Сообщение было секретным. Я не имел права о нём рассказывать. — Я не верю ни одному твоему слову. Но раз тебе повезло, так и быть — живи пока. Однако если Лестер, который является настоящим наследником старого графа, так как вынес его завещание из развалин, кишевших нечистью, захочет восстановить свои права, то я охотно помогу ему. Сказав всё это холодным, как лёд, голосом в лицо съёжившемуся Бильготу, Избранный развернулся на пятках и отправился по своим делам. — Господа, уверяю вас, это какое-то чудовищное недоразумение! Я совершенно не знаком с этим сумасшедшим... — донёсся до него дрожащий голос Бильгота. Избранный нехорошо ухмыльнулся. * * * На совет собрались все бывшие в отряде паладины и маги. Они долго спорили, перебирая варианты предстоящих действий по освобождению Минненталя. Большинство склонялись к мысли, что сначала нужно дождаться двух стрелков, посланных на разведку рано утром, и до сей поры не вернувшихся. Фанатичный паладин Сергио предлагал перестать топтаться на месте, а, построившись и распевая гимны Инносу, атаковать орков. По его мнению, Свет просто обязан даровать им победу. Его поддержал Мардук. Остальные сочли подобную тактику самым тупым из известных способов самоубийства. Избранный молчал на протяжении всего совета и заговорил только после того, как спорщики исчерпали свои аргументы. — С каким заданием были отправлены разведчики? — спросил он Хагена. — Они должны найти удобную переправу через реку Шныгов. — Насколько я смог понять из вашего словоблудия, ушли они на рассвете. Это так? Некоторые из паладинов недовольно заворчали, возмущённые наглостью выскочки. Но Хаген спокойно ответил: — Перед самым восходом Ока Инноса. — Если они до сих пор не вернулись, то не возвратятся уже никогда. До брода на реке можно добраться за полчаса, даже соблюдая крайнюю осторожность. Так что ждать их нет никакого смысла. Поэтому, как только окончательно стемнеет, я сам отправлюсь в Долину. Постараюсь отыскать заставы орков, определить местонахождение их главных сил и наиболее безопасные пути к замку. После охоты на драконов мне известен здесь каждый камень. Думаю, что смогу вернуться к утру. После его речи некоторое время стояла тишина. Потом Хаген прокашлялся и сказал: — Хорошо. Раз ты сам так решил, то иди. Мы будем ждать тебя до послезавтрашнего утра, а потом двинемся на врага. И да поможет нам Иннос! Возражений со стороны других паладинов и магов не последовало. Избранный пополнил запас стрел и лечебных снадобий, разжился у Горакса несколькими магическими свитками и, миновав передовой дозор паладинов, канул во тьму безлунной ночи. * * * Тёмная вода Шныжьей реки лишь слегка расступилась перед закованным в броню человеком. За спиной Избранного остались два убитых им орка, сидевших в засаде у самого начала горной дороги. Там же нашёлся и один из разведчиков Хагена — его тело, которое орки оттащили к нависающему над дорогой обрыву, Избранный обнаружил, только ненароком об него споткнувшись. Отряд врагов, состоящий из восьми обычных и элитных бойцов волосатого народа и пары шаманов, укрывался в скалах чуть выше по течению реки. Дальше начинался лес. Подобравшись поближе, Избранный пересчитал врагов в тусклом свете угасающего костерка и вернулся к реке. Когда ему впервые пришлось войти в воду в боевом облачении паладина, а случилось это в конце прошлого лета, Избранный был уверен, что камнем пойдёт ко дну. Но оказалось, что в тяжёлых стальных доспехах можно плавать! Магия Огня, щедро используемая при изготовлении брони для королевских воинов, чужеродна водной стихии, хотя и не враждебна ей. Вода выталкивает на поверхность человека в таком облачении, не принимая его в своё лоно. Даже не двигая руками и ногами, в доспехах можно держаться на поверхности. А чтобы нырнуть поглубже, требуется затратить немалые усилия. Он выбрался на противоположный берег. Подождал, присев, пока вода стечёт между стальными кольцами и пластинками доспеха. Потом осторожно двинулся в сторону шатров, чёрные силуэты которых угадывались на фоне едва просвечивающих сквозь облачный покров звёзд. Костров возле орочьих палаток не было. Обойдя одну за другой три из них, Избранный не уловил ни звука. Шатры были пусты. Услышав сбоку рычание, он было подумал, что это варги. Но то была лишь троица волков в линяющих по весне шкурах. Они быстро убежали, почуяв человека. Огонь он заметил, подобравшись к самому рву старого замка. Орки разожгли костёр напротив главных ворот, за остовом одной из сожжённых построек бывшего Старого лагеря. Врагов было около полудюжины. Они сбились в кучу и тихо бормотали что-то низкими хрипловатыми голосами. Стараясь не потревожить даже самый крохотный камешек, Избранный стелющейся по земле тенью скользнул к воротам. Прижался спиной к шершавым камням старой замковой стены. Потихоньку заглянул сквозь открытые ворота во двор. Заметил отсветы огня и справа, и слева от проёма. Услышал негромкое орочье взрыкивание неподалёку. Затаился. Выждал, когда орк уйдёт обратно в глубь двора и, пантерой перетекая с места на место, пробрался в замок. Костёр слева был разведён около кузни, помещавшейся за бывшей казармой стражи. Был он довольно ярок, и в его свете вырисовывались резкими оранжево-чёрными мазками фигуры не менее полутора дюжин орков. В тёмном проёме входа в здание слышалась какая-то возня. Должно быть, шумно чесался стоявший в дверях часовой. У проделанного орочьим тараном пролома в стене раздавалась во мраке приглушённая грызня варгов. Ветер, к счастью, дул со стороны реки и не мог донести до волкопсов человеческий запах. Справа горели два костра. Они были дальше, в самом конце просторного двора. Сколько там было врагов, толком видно не было. Судя по всему, — порядка двух-трёх десятков. Дом, где некогда жили рудные бароны, а потом размещалась штаб-квартира Гаронда был тих и тёмен. Прежде, чем пробовать подобраться к нему, Избранный решил сосчитать орков, коротавших ночь в правом углу двора. Он тихо крался вперёд, напряжённо вглядываясь в смутные силуэты, временами выхватываемые из тьмы неровным светом костров. Где-то на краю сознания мелькала смутная мысль, которую он никак не мог поймать. Что-то во всём этом было не так... Но додумать до конца Избранный не успел. Справа от него, там, где королевские воины в своё время устроили небольшой загон для овец, раздалось шумное сопение, и темнота сгустилась в плотную фигуру. Меч человек уже давно держал наготове. Едва не вскрикнув от неожиданности, он нанёс два страшных горизонтальных удара, наиболее эффективных против атакующего орка. Враг не успел понять, что, собственно, произошло. Он опоздал выхватить топор или зареветь, зовя подмогу. Только тихо застонал и тяжёлым мешком рухнул на покрытую засохшим овечьим помётом землю загона. Звук его падения был заглушён резким коротким треском где-то за пределами замка, странным свистом и чудовищным ударом. Большой камень, прилетевший с противоположной от ворот стороны, врезался в угол второго этажа дома баронов и разлетелся градом осколков. Несколько гранитных обломков ударились в землю и рикошетом зацепили броню Избранного со звонким металлическим лязгом. Однако звук этот потонул в общем шуме, грохоте и радостном рёве орков. Повернув меч клинком вдоль предплечья, Избранный ласточкой перелетел низкий заборчик и приземлился между стеной и телом убитого им врага. Вжался в землю и притих, ожидая топота бегущих ног и звона оружия. Но всё осталось по-прежнему. Орки погомонили и снова затихли вокруг костров. Никто не бросался на него с мечом, не метал огненных шаров. Лишь издалека, в том направлении, откуда прилетел камень, раздавалось негромкое поскрипывание. — Что здесь, мракорис вас всех сожри, такое творится? — проговорил про себя Избранный. И вдруг ухватил таки неуловимую мысль, которая преследовала его от самых ворот. Замок выглядел так, будто не был полностью захвачен орками. Враги вели себя как осаждающие, а не как гарнизон, готовящийся оборонять занятую твердыню. Неужели в баронском доме были оставшиеся в живых люди? Избранный начал было подниматься, но тут же вновь распластался на унавоженной земле. В ворота вошли несколько орков и, постояв немного, двинулись мимо затаившего дыхание человека к кострам. Переждав опасность, Избранный короткими перебежками переместился к груде ящиков, лежавшей в центре двора, а затем к входу в жилище рудных баронов. Дверной проём оказался забаррикадированным крупными обломками камня и обугленными досками. Этот факт его уже не удивил. Он стал пробираться вдоль стены влево, в направлении бывшего обиталища магов Огня. Далеко в эту сторону забираться было опасно — варги могли почуять чужака. Нащупав рукой угол, свернул за него, сторожко прислушиваясь. Сделав ещё несколько шагов, нащупал наклонно стоящую у стены деревянную жердь. Некоторое время шарил по ней ладонью, стараясь понять, что это такое. Ощутив под пальцами поперечную перекладину, понял: лестница! Избранный начал осторожно подниматься по шаткому сооружению. Теперь у него не осталось сомнений, что в доме находятся люди. Орки в силу большого веса и особенностей строения конечностей неспособны пользоваться столь хрупкими лестницами. Наконец, наш герой нащупал рукой неровный край пролома в стене. Дыра располагалась под самой крышей и, кажется, была достаточно широкой, чтобы в неё мог пролезть крупный человек в тяжёлых доспехах. Не поднимая головы над краем пролома, он тихонько свистнул. Тотчас в камень ударил тяжёлый арбалетный болт. — Эй, вы там, так ведь и убить можно! — громким шёпотом сказал Избранный. — Кто это ещё? — хриплым голосом спросили изнутри. — Меня послал наместник Хаген, — отвечал победитель драконов, — узнать, как вы тут. Не нужно ли чего... — Тролль тебя дери! Ещё издевается. А ну, полезай сюда! И без глупостей! — Да понял уже, не стреляй. Перевалившись через край пролома, Избранный рухнул внутрь комнаты и встал на ноги, ловко извернувшись в падении. Он оказался в одной из просторных спален на втором этаже баронского дома. Было темно, почти как снаружи, лишь в небольшом камине у стены тлели угли. Но привыкшим к темноте глазам и этого света было достаточно. Один из находившихся в помещении людей, одетый в толстую шипастую броню и такой же шлем, целился в Избранного из мощного арбалета. Второй, на котором была простая кожаная куртка, стоял с топором в руках немного сбоку. — Ну, и кто у нас здесь? — спросил арбалетчик. Избранный наконец понял, кого он видит перед собой. — Курган, дружище, — спокойно сказал он, — я тут тебе выпить принёс. В горле, небось, пересохло? Шнапса, правда, нет. Но могу угостить вином пятнадцатилетней выдержки. Думаю, сойдёт на худой конец... — Ты?!! — изумился несостоявшийся охотник на драконов. — Не может быть! Где же ты пропадал так долго? — Длинная история, а времени у нас мало. Кто это с тобой? — Тикуш, рудокоп. Он отказался идти с паладинами в шахту, и его упрятали в замковую тюрьму. Спасся чудом. — Я тебя помню, — сказал Тикуш, — ты сидел за Барьером, а потом приходил в камеру за этим мордоворотом Горном. — Ага. У вас там ещё чокнутый один сидел, который бился в судорогах при слове "дракон". Где он теперь? — Где и все. Орки убили. Я один спасся. — А кто здесь ещё остался, кроме вас? — Гаронд, Орик, Маркус — начал перечислять Курган, отхлебнув из поданной ему Избранным бутылки, — ещё двое рыцарей и оруженосец. Нас было больше, но дня три назад Удар пошёл на разведку, и с тех пор мы его не видели. А вчера одного оруженосца убило ядром, которыми орки стреляют из своего проклятого камнемёта. Повар Гаронда тоже жив. Из наших, охотников на драконов, только Род и Сейфер. А мои ребята все погибли, пока пробивались сюда. Вместе со мной получается одиннадцать человек. — Ясно. Где Гаронд? — Внизу, где ж ему быть. Тикуш, проводи. * * * На месте одного из окон в зале для приёмов зияла большая неровная дыра, кое-как забитая досками и старыми скамьями. Несколько факелов на стене отбрасывали пляшущие, причудливо искажённые тени от находившихся в пустом помещении людей. Гаронд сидел в кресле Гомеза. Он о чём-то тихо переговаривался с Ориком. Когда оба воина повернули лица в сторону вошедших, Избранный отметил, что они измождены и покрыты свежими рубцами. Некогда блестящие доспехи были покорёжены во многих местах, потускнели от каменной пыли, копоти и потёков крови. Узнав Избранного, паладины замерли с радостным недоверием в глазах. — Вот, — сказал Тикуш, — пришёл снаружи. — Слава Инносу! — воскликнул Орик. — Где это демоново отродье — Хаген? — одновременно с ним спросил Гаронд. — Хаген со своим отрядом стоит на дороге за Шныжьей рекой, — ответил Избранный, вновь испытывая мучительные угрызения совести. — Он был убеждён, что вы давно мертвы, поэтому не пришёл раньше. В Хоринисе вспыхнул бунт, и ему пришлось задержаться. — Вы устраиваете междоусобицы, пока мы здесь несколько месяцев кряду дерёмся с орками?! — вскричал Гаронд. — Так значит, Хоринис залит кровью и вернуться назад мы не сможем? — Не всё так плохо. Кровопролития не было. Хаген подавил мятеж Онара, просто повесив предводителя. А хоринисцев успокоил, вернув им их вольности. К тому же, перед этим наместник со своими парнями разгромил большую орочью орду на подступах к городу... — А ты, выходит, был не с ними? — Нет. Меня не было на острове. Я должен был окончательно разобраться с драконами. Но речь сейчас не об этом... Избранный от неожиданности едва не прикусил язык, так как постройку сотряс мощный удар. С потолка посыпалась каменная крошка. Гаронд вскочил, а стоявший поодаль Тикуш обхватил голову руками. — ...А об этом, — закончил за Избранного Орик. — Они вторые сутки обстреливают нас из камнемёта. В стенах уже полно пробоин. Есть убитые. — Как вам вообще удалось продержаться столько времени? Как понял победитель драконов со слов паладинов, после того, как он помог защитникам замка отбить ночную атаку орков, которую сам же и спровоцировал, в живых оставалось около двух десятков человек. Избранный тогда не мог задерживаться и телепортировался к горному проходу, а потом, прихватив с собой Торлофа, Ли и Горна, помчался в порт. Вначале люди Гаронда намеревались опустить решётку. Когда это не удалось, попытались завалить ворота ящиками и камнями. Но, едва они начали работу, как появился паладин Маркус в сопровождении посланных ему на помощь двух рыцарей, охотников на драконов Сейфера и Рода, а также четверых рудокопов, сбежавших из шахт в страхе перед орками. Маркус сумел доставить в замок два ящика магической руды, погрузив их на самодельные волокуши. Едва успели порадоваться встрече, из предрассветной мглы появился новый отряд орков. Врагов было не очень много, и атаку удалось отбить. Хотя и не без потерь среди защитников. Оглядев своё поредевшее воинство, Гаронд понял, что такими силами замок не удержать. Он послал трёх человек, чтобы разведать пути к перевалу. Назад вернулся один Удар, возглавлявший лазутчиков. Он доложил, что весь левый берег Шныжьей запружен орками. Среди врагов были замечены маги в чёрных балахонах. Разведчики попытались подойти ближе, укрываясь за деревьями, но их почуяли варги. Удар спасся только благодаря умению быстро и без промаха стрелять из арбалета, но его воинам не повезло — их разорвали чёрные орочьи волкопсы. Тогда Гаронд приказал укреплять самое прочное здание в замке — жилище рудных баронов. Туда перетаскали всю еду и оружие, которое удалось найти. Ящики с рудой поставили в оружейной комнате. Вход закрыли сколоченной из толстых брусьев дверью. Несколько дней орки не нападали, хотя их небольшие отряды постоянно крутились возле замка. В окружённую твердыню за это время смогли пробиться ещё несколько охотников на драконов и беглых рудокопов. Пришёл, хромая, даже один рыцарь из отряда Сильвестро. После нападения ползунов он пришёл в себя в какой-то щели между камнями и старой вагонеткой, весь израненный. С трудом выбравшись из шахты, долго прятался в горах, питаясь мясом убитого из последних сил варана. А когда смог идти, побрёл к замку. После нескольких дней затишья орки вновь напали на людей Гаронда. Погибая от стрел и заклинаний паладинов, они разметали хлипкую баррикаду в воротах. Защитники отступили в дом рудных баронов. Эту позицию орки с наскока взять не смогли. Понеся новые потери, приступили к осаде. Несколько раз шли на штурм, выбили тараном дверь, но опять были отброшены. Гаронд велел завалить дверной проём камнями и мебелью. Орки начали бить завал тараном, но это оказалось бесполезно. Пытались разбирать его руками, и гибли под стрелами и огненными шарами, которыми их осыпали из окон второго этажа. Поняв, что штурмом взять дом не получится, орки решили выморить людей голодом и жаждой. Они расположились во дворе замка и снаружи, за стенами, спокойно ожидая, когда можно будет пойти и взять умирающих врагов голыми руками. Однако защитников осталось немного, запасы пищи были рассчитаны на большее количество людей. Конечно, пайки пришлось сильно урезать. Но бойцы не тратили силы на длинные переходы и рукопашные схватки, поэтому голод их не мучил. Хуже было с водой. На вторую неделю её запасы оказались исчерпаны. Тогда Курган предложил пробить выход на крышу и собирать дождевую влагу. Наступала зима, снег и дождь шли не переставая. Идею поддержали и сделали тот самый пролом, которым воспользовался Избранный, чтобы попасть в дом. В качестве топлива для приготовления пищи использовали куски мебели, ящиков и прочие деревянные предметы. Их было мало, и потому огонь зажигали редко. К тому же, нужно было иметь запас дерева для закрытия возможных проломов. Так они продержались три месяца, надеясь, и уже не веря, что помощь придёт. За это время многие погибли от огненных шаров шаманов и тяжёлых болтов, которыми орки иногда стреляли из неуклюжих, но мощных арбалетов. К счастью, стрелков у врага было очень мало. На них охотились, подолгу выжидая у оконных проёмов, чтобы выстрелить наверняка. Ведь болтов и стрел у защитников оставалось всё меньше, а ману истощённые паладины восстанавливали с трудом. А несколько дней назад напротив наружной стены, стой стороны, где возвышался утёс с шатром убитого Избранным Хош-Пака, орки начали возводить странное сооружение из брусьев и брёвен. Древесные стволы приносили из леса, обтёсывали и под руководством шаманов собирали в конструкцию, напоминавшую непомерно высокий портовый кран с длинной стрелой, установленный на деревянной платформе. Один из рыцарей — пожилой, помнивший времена, когда пушки использовались реже, чем теперь, понял, что делают орки. Его предположение подтвердилось, когда на короткое плечо рычага подвесили на толстых ремнях из кожи остера громадный камень, а на длинное — большую кожаную сумку. Орки строили требюше — осадный камнемёт с противовесом. Стрелять они начали не сразу. Вначале приделали к своей конструкции два больших деревянных колеса. Широкими орочьими лапами их не так легко было изготовить. Колёса были насажены на толстую ось и предназначались для подъёма груза. Вращая их, орки наматывали прочнейший канат толщиной с человеческую руку, сплетённый из кожаных ремней. Короткое плечо рычага с грузом медленно поднималось вверх, а сумка, закреплённая на длинном плече, опускалась на землю. В неё закатывали грубо обтёсанное каменное ядро размером с голову. Потом старый шаман дёргал за ремень, привязанный к массивному крюку на верхнем конце каната, освобождая камень-противовес. Базальтовая глыба падала на землю, увлекая за собой короткое плечо рычага, а длинное плечо взмывало к небу. В верхней точке траектории ядро освобождалось из сумки и летело в цель. Впрочем, в цель снаряды стали попадать не сразу. Первое ядро свечой взлетело вверх и упало в нескольких шагах от камнемёта. Орки долго суетились, передвигая закреплявшую противовес петлю вдоль рычага. Потом снова зарядили и выпустили камень. На этот раз он улетел во двор, вызвав переполох среди расположившихся там элитных орочьих бойцов. Наконец, с шестой или седьмой попытки ядро ударило в стену дома, вызвав у осаждающих восторженное рычание. Но после четвёртого попадания, увеличившего один из оконных проёмов втрое, ядра у орков закончились. Они стали заряжать свою машину обломками камня разного размера и большими пнями. Камни имели неодинаковый вес и летели куда угодно, только не в цель. А один из пней упал на крышу, не причинив зданию никакого вреда. Зато Курган выбрался наружу и, откалывая от пня поленья, запасся дровами. При этом он орал своим хриплым голосом на весь Минненталь, осыпая бранью шаманов, пытавшихся достать его заклинаниями. — Вчера вечером, — закончил рассказ Гаронд, — они натаскали из-за своей стены новых ядер и опять начали стрелять. И больше не промахиваются. Каменным осколком убило одного из наших людей. Если Хаген не поторопится, стены вскоре не выдержат и с нами всё будет кончено. — А если вывести эту штуку из строя? — У нас была такая мысль. Позапрошлой ночью Удар выбрался наружу, чтобы убить старого шамана. Похоже, только он умеет наводить камнемёт. Но рыцарь не вернулся, а обстрел продолжается. — Тогда, может быть, я попробую? — предложил Избранный. — Думаешь, у тебя выйдет лучше? — Уверен. — Но если ты погибнешь, кто подаст весть лорду Хагену? — Он и без меня завтра будет здесь. А так у вас окажется больше шансов продержаться. Пожалуй, я пойду, пока не начало светать. — Хорошо. Удачи тебе. На, возьми это. Последняя. Было две, но одну я отдал Удару, — Гаронд протянул Избранному глиняную бутылочку, выкрашенную в серо-голубой цвет. — Напиток скорости! — обрадовался наш герой. — Да я теперь всю эту орду на рога поставлю! Похлопав по плечам подошедшего Сейфера и сдержанно приветствовав Рода, Избранный направился к пролому под крышей и, выбравшись наружу, начал спускаться по шаткой лестнице. * * * Орки закончили крутить своё скрипучее колесо, и глыба-противовес повисла на фоне предрассветного неба. Канат, настолько толстый, что Избранный отчётливо видел его за несколько десятков саженей в едва начавшей рассеиваться тьме, был натянут, как тетива лука. Это навело лазутчика на новую мысль. Он ухмыльнулся и достал бутылку с напитком скорости... ...Из замка он выбрался благополучно, не потревожив врагов. Миновав шатры и отойдя на безопасное расстояние, побежал к лесу, тянувшемуся по правому берегу Шныжьей. В лесу царила полнейшая темнота. Избранный стал пробираться на ощупь вдоль опушки. Позиции требюше он достиг лишь перед самым рассветом. Лес здесь был реже, да притом часть деревьев орки вырубили для строительства камнемёта. Только благодаря этому он первым заметил дозор из трёх врагов. К счастью, это были обычные бойцы с тяжёлыми топорами, а не элитные головорезы. Подобравшись как можно ближе, Избранный натянул лук. Стрела, коротко прошипев оперением в пахнущем старой гарью воздухе, с глухим звуком попала в цель. Но враг не упал. Все три орка выхватили топоры и побежали к дереву, за которым укрылся человек. Вместо того чтобы хвататься за меч, победитель драконов снова поднял лук. И ещё раз, выстрелив в раненного орка почти в упор. Лишь когда тот рухнул в папоротники, поднырнул под занесённый топор и бросился бежать. Рискуя на каждом шагу споткнуться о поваленный ствол или угодить ногой в яму, Избранный опередил врагов на несколько саженей. Остановился и, сменив лук на меч, приготовился защищаться. Через миг орки, мешая друг другу в темноте, вдвоём насели на человека. Каждый из их ударов обладал сокрушительной силой, но ни один в полной мере не достиг цели. Избранный получил несколько серьёзных ушибов и незначительных ран. Рука с мечом, которым он блокировал атаки, онемела. Но он продолжал уклоняться, парируя удары практически наугад и контратакуя. Вскоре из двух врагов остался один. А затем и последний уткнулся клыкастой мордой в древесные корни. Однако перед тем как меч человека вонзился ему между рёбер, орк успел достать его топором. Доспехи смягчили удар и спасли воину жизнь, но левое предплечье и пара рёбер были перебиты. Избранный, едва не теряя сознание от боли, на ощупь совместил концы сломанной кости, уложив руку на колено. Затем достал приготовленный ещё перед выходом флакончик с лечебным эликсиром и, вырвав зубами пробку, проглотил содержимое. Боль быстро утихла, рукой вскоре можно было двигать. Достав свиток Исцеления, он прочёл заклинание по памяти, вливая в него ману. Вспыхнул и погас бледный голубоватый свет, а листок с магическими рунами рассыпался в прах. Человек почувствовал, как внутри шевельнулись, вставая на место, перебитые рёбра. Сразу стало легче дышать. Он посидел немного, откинувшись спиной на толстый древесный ствол, опалённый во время падения Барьера или налёта драконов. Потом встал, поправил застёжки доспеха и двинулся на скрип заряжаемого камнемёта. Похоже, на слабый магический всплеск от лечебного заклинания никто из шаманов внимания не обратил. Два здоровенных орка поднесли каменное ядро к требюше и стали его укладывать в подвешенную к рычагу сумку. Избранный закончил читать заклинание Большого огненного шара и метнул сгусток пламени в сторону вражеской машины. Ослепительный клубок огня, шипя, врезался в натянутый канат, который тут же лопнул с громким треском. От падения тяжёлого противовеса вздрогнула земля. Длинный конец рычага рванулся вверх, увлекая за собой сумку с не уложенным толком ядром и зацепившегося рукой орка. Оба снаряда свечой взлетели в небо и быстро вернулись обратно. При этом орк, свалившись на голову напарнику, свернул ему шею. Хотя сам, как ни странно, остался жив. Каменное ядро упало на колесо подъёмного механизма камнемета, и часть его разбило в щепки. Как только канат порвался, Избранный рванулся вперёд, выхватывая меч. Подскочив к старому шаману, руководившему стрельбой, он свалил его парой точных ударов и кинулся обратно в лес. Орки, а их поблизости было десятка полтора, с диким воем и рёвом бросились в погоню. Над головой прошелестели два огненных шара. Обгоняя воинов, за беглецом пустилась стая варгов. Но человек нёсся как стрела. Магическое зелье позволяло обогнать снеппера, а не только орков с их гончими волкопсами. И вскоре голоса преследователей остались далеко позади. В лесу стало чуть светлее. Избранный мчался, легко перепрыгивая коряги и камни. Вылезший из ямы в корнях огромного дерева молодой мракорис, проснувшийся от топота ног и треска веток, отстал, не успев начать погоню. Спустившись с поросшего деревьями склона, человек оказался на берегу реки и побежал вверх по течению. Не останавливаясь, бросился в воду и, быстро преодолев Шныжью, выскочил на левый берег около обломков моста. Тут он нос к носу столкнулся с отрядом из десяти орков, виденным им ночью. Походя резанув мечом одного из стоявших на пути врагов, рванул сквозь толпу вверх по дороге. Орки, придя в себя от неожиданности, стали его преследовать. Большая часть, впрочем, быстро отстала. И лишь три противника добежали вслед за Избранным до передового дозора королевских воинов. Дотянув до двух рыцарей и трёх стрелков, охранявших дорогу, на последних мгновениях действия ускоряющего зелья, разведчик остановился и повернулся лицом к преследователям. Один из орков рухнул сразу, пронзённый болтами. Второго Избранный и незнакомый рыцарь одновременно ударили с двух сторон, сбили с ног и прикончили. Третий успел ранить кого-то из стрелков, но тоже долго не продержался. — Видите, парни, не такие уж они и страшные, — тяжело дыша, проговорил Избранный. — Да знаем мы, — отозвался один из арбалетчиков, — бивали их уже при таверне "У мёртвой гарпии". * * * Выслушав доклад Избранного, Хаген, вопреки обыкновению, начал действовать очень быстро. Затрубил рог, зазвучали команды, лагерь пришёл в движение. Оруженосцы седлали коней паладинов и надевали на боевых скакунов кожаные, усеянные стальными бляхами доспехи. Пехотинцы укладывали в мешки походный скарб, проверяли оружие и становились в строй. Пушкари торопливо загоняли в оглобли упиравшуюся лошадёнку, которой не улыбалось тащить под гору тяжёлую телегу с орудием, норовящую переломать задние ноги. Палатки снимать не стали, чтобы не терять времени и не стеснять себя лишним грузом. Наконец, паладины, разобрав тяжёлые копья, поднялись в сёдла. За ними пристроились пешие маги и рыцари, среди которых встал и наш герой, потом стрелки, и — позади всех — повозка пушкарей. Хаген пролаял очередной приказ, и войско двинулось вниз по дороге. Миновав поворот, паладины заметили заставу орков и поскакали вниз, разгоняя коней для таранного удара. Огненные шары, выпущенные шаманами (других заклинаний они не знают, что ли?) бессильно расплескались о броню. А потом всадники врезались в нестройную толпу орков и проскакали мимо, осаживая коней перед покатыми скалами на краю леса. Один из орков, отброшенный в сторону, кое-как встал и, прихрамывая, побежал прочь от реки, в сторону ущелья. Преследовать его никто не стал. Воины начали форсировать реку. Вышколенные кони паладинов, не артачась, вошли в воду. Трудности создала только повозка с пушкой. Малорослый конёк не хотел лезть в реку и упирался всеми четырьмя копытами. Когда его, наконец, затолкали в воду, воинам пришлось поддерживать тележку, буквально стоя на дне. Иначе порох мог промокнуть. Переведя дух на отмели, протянувшейся вдоль реки на несколько сотен саженей, тем же порядком преодолели второй рукав Шныжьей. Когда выбрались на правый берег и двинулись вперёд, на холме у шатров замелькали фигурки орков, среди которых выделялись три человека в чёрных мантиях. Хаген быстро и чётко отдавал приказы, строя войско для сражения. В переднюю линию он поставил стрелков, а сразу за ними — мечников и пеших рыцарей. Позади строя разместили пушку. Снимать её с повозки времени не было, поэтому просто выпрягли лошадь, а тележку развернули задним бортом к врагу. Маги встали на флангах. Немногочисленную конницу Хаген отвёл чуть назад, ближе к реке. Едва успели построиться, как орки, стянутые из замка и ближайших окрестностей, пошли в атаку. Находясь на холме, они имели некоторое преимущество. Но, не располагая ни конницей, ни достаточным количеством стрелков, использовать его в полной мере не могли. Поэтому, понадеявшись на свой численный перевес — против сотни людей было почти двести волосатых, трое ищущих и десятка полтора варгов — и превосходство в физической силе, орки нестройной толпой бросились на королевских воинов. Впереди бежал огромный элитный орк с длинным мечом в руках. Навстречу мохнатой, дико ревущей лавине полетели стрелы и болты. Мардук и рыцари забрасывали врагов огненными шарами. Горакс стоял на правом фланге и преспокойно писал что-то на листке пергамента, шевеля губами. Бледный послушник за его плечом испуганно переминался с ноги на ногу и пытался заглянуть в лицо учителя. Окинув взглядом это зрелище, Избранный, находившийся неподалёку от Горакса, поднял лук и выпустил одну за другой несколько стрел. Зазвучал рог, жидкая шеренга пехоты дрогнула и раздалась в стороны. Арбалетчики отступили за спины мечников. Через образовавшийся в строю промежуток оглушительно рявкнула пушка, заряженная обрубками стальных прутьев. Первые ряды в центре атакующей толпы просто смело. Куски стали, крутясь в полёте, пробивали доспехи, рвали плоть и дробили кости. Бежавшего первым орка разнесло в клочья. Воинственный рёв смешался с воем раненых врагов. Вслед за картечью из-за спин пехотинцев вылетели всадники. Опустив копья, они столкнулись с ордой и нанесли ущерб не меньший, чем выстрел орудия. Но в следующее мгновение их натиск захлебнулся в рычащей волосатой массе. Паладины выпустили из рук копья и взялись за мечи. В этот момент фланги орды столкнулись с пехотой. Началась всеобщая свалка. Избранный, свалив элитного бойца, вдруг заметил, как неподалёку под ударами двух орков на землю рухнул стрелок Уртар. Победитель драконов устремился на помощь своему недавнему учителю. Первого орка, уже едва стоявшего на ногах, он смахнул одним ударом. Со вторым обменялся серией выпадов, а потом, опустив меч, немного отступил назад. — Иди сюда, гоблин-переросток! — прорычал Избранный. Орк, взревев, высоко замахнулся топором, чтобы разом покончить с наглым противником. Но человек, пригнувшись и ловко обойдя волосатого сбоку, с разворота рубанул его по загривку. Потом, подхватив чуть дышащего Уртара, стал оттаскивать назад. Волоча раненого стрелка, Избранный пятился спиной вперёд и зорко следил за тем, что происходит на поле боя. А происходило там вот что: передние ряды орков и почти все варги, столкнувшись с людьми, были истреблены, хотя и успели унести жизни более чем двух десятков королевских воинов и ранить половину оставшихся. Основная часть мохнатых немного отступила назад, подчиняясь гулкому рокоту боевых барабанов, и теперь собиралась в плотную массу для нового натиска. Учитывая численное превосходство врагов, дела людей становились плохи. В этот момент Горакс, так и не сдвинувшийся с места во время первой атаки, закончил изрисовывать закорючками свой пергамент. Подняв руки, он прочёл короткое заклинание и исчез в голубом облачке телепорта, параметры которого так старательно рассчитывал. Не успел Избранный сообразить, куда это отправился маг в такое время, как тот возник рядом с густой толпой орков и снова раскинул руки. Небо над вражеской ордой внезапно потемнело, на волосатых и ищущих обрушился огненный дождь. А Горакс уже снова читал то же самое заклинание. Новые огненные струи пролились на визжащую от боли толпу орков. Но это было всё, что успел сделать в своей жизни отважный маг. Из корчащейся в огне массы врагов вырвались несколько элитных воинов и обрушили мечи на человека в красной мантии. Горакс сорвал из-за спины боевой посох, но закрыться от ударов не успел и рухнул на землю, обливаясь кровью. Люди при виде такого зрелища на миг замерли, но тут же, взревев не хуже орков, бросились вперёд. Все пехотинцы, послушники, четверо ещё оставшихся в сёдлах паладинов помчались туда, где принял свой последний бой служитель Инноса. Выжившие орки попытались обороняться, но были смяты и рассеяны. Это была победа. "Нечасто такое увидишь, — догоняя удирающего в сторону замка палёного орка, подумал Избранный, — обычно мы убегаем, а они преследуют". Настичь врага он не успел. Орк, почти добежавший до ворот, вдруг замер, содрогнулся всем телом и рухнул навзничь, захлебнувшись утробным рыком. Из его груди торчали три арбалетных болта. А в проёме ворот стояли несколько человек в рыцарской броне и шипастых доспехах охотников на драконов. Это Гаронд со своими людьми вышел навстречу Хагену. * * * Наместник расхаживал из угла в угол по главному залу дома рудных баронов. В помещении находились также Избранный, несколько паладинов и Мардук. — Мы не должны медлить, — говорил Гаронд, — нужно как можно быстрее штурмовать стену орков. Их там осталось не более полусотни. И ещё несколько десятков бродят по долине. Если они проберутся к своим, мы не сможем одолеть их. — А сейчас сможем?! — взвился Хаген. — Мы потеряли почти тридцать воинов. У нас осталось всего пять коней. И ты предлагаешь такими силами брать укрепление в три человеческих роста высотой, обороняемое полусотней орков? Да нас всех положат под этой стеной, а потом превратят в неупокоенных! Нужно послать за подмогой в монастырь. И в порт, к Ингмару. А тем временем укрепить замок. — Пока подойдёт подкрепление, орки соберутся вместе. И к ним тоже могут прислать на помощь свежие силы. А на демонову стену вовсе не обязательно карабкаться по лестницам. Её можно пробить из пушки или поджечь. — Мардук уже пытался её поджечь! И что вышло? — Огонь не берёт стену. Шаманы или тёмные маги закляли дерево, из которого она построена, именем Белиара, — сказал Мардук. — А вы что думаете? — спросил Хаген у паладинов. — Мы согласны с Гарондом, — ответил за всех Альбрехт. — Твоя медлительность уже привела к большим бедам. Нужно сбросить орков в море как можно скорее. А стену разобьём из пушки — против чугунных ядер заклинания пока не выдумали. — Раз вы все так думаете, мы будем штурмовать Забор. Но сначала починим ворота и заделаем пробоины в стенах замка. Нужно подготовить убежище на случай отступления... * * * На то, чтобы отремонтировать подъёмный механизм ворот и заложить самые крупные пробоины, ушло три дня. Работали все, даже королевские паладины. Только Избранный во главе отряда из пяти стрелков рыскал по окрестностям, выслеживая и истребляя мелкие группы орков, не давая им собраться вместе и вновь стать значительной силой. Наконец, замок худо-бедно был подготовлен к обороне. Оставив за стенами три десятка человек, половина которых ещё не оправились от ран, Хаген вывел остальных в поле. Идти было недалеко. Обогнув руины Старого лагеря, миновав орочий камнемёт, грозивший небу задранным вверх рычагом, и лесную опушку, отряд в полсотни бойцов вышел к мосту через узкую реку, на противоположном берегу которой высилась неуклюжая, но прочная деревянная стена — Забор орков. Отсюда было отчётливо видно, как засуетились наблюдатели на вышках. Какой-то шаман даже метнул с высокого деревянного настила огненный шар, но сгусток пламени, не достигнув цели, бессильно рассеялся во влажном утреннем воздухе. Пушкари быстро выпрягли лошадь из повозки с орудием. Орудие на землю снимать не стали. Как показал опыт прошлого сражения, с прочной телеги стрелять было удобнее. Отмерили заряд пороха, забили пыж, закатили ядро. Мастер-канонир по кличке Скат, два десятка лет прослуживший на королевском флоте, направил ствол на цель и ткнул факелом в запальное отверстие. У тех, кто стоял поблизости, заложило уши от грохота. Повозка подпрыгнула и окуталась облаком белого дыма. Ядро, просвистев над верхней кромкой стены у самой вышки, скрылось позади Забора. — Слишком высоко взяли! — жизнерадостно прокричал Скат. Он был туговат на ухо, и говорил всегда громче, чем требовалось. — Ты что, в такую огромную стену попасть не можешь? — напрягая горло, спросил у него Сергио. — Я же в вышку метился! — ответил канонир. — Ты стену для нас продырявь, а с вышками мы сами разберёмся! Пушка рявкнула во второй раз, и один из грубо отёсанных брусьев, составлявших стену, лопнул с громким треском. Третье ядро угодило в полутора саженях от первого, не причинив заметного вреда укреплению. Четвёртый же выстрел сделать так и не удалось. В тот момент, когда пушкари засыпали очередной заряд пороха, рядом с ними из облачка портала материализовался орочий шаман и метнул файербол. Огненный шар угодил в стоявший рядом с повозкой бочонок с порохом. Яркая вспышка, нестерпимый грохот — и повозка вместе с орудием и расчётом взлетела на воздух. Люди вокруг попадали на землю. Шамана отбросило в воду. Он был сильно искалечен, но попытался перебраться на другой берег. Быстро пришедшие в себя воины воткнули в него не меньше дюжины стрел, и волны сомкнулись над головой волосатого храбреца, почти повторившего последний подвиг Горакса. Несколько человек бросились к тому месту, где стояла пушка. От повозки остались только воронка и разбросанные вокруг щепки. Треснувший ствол валялся чуть поодаль, рядом с обломком лафета и исковерканным телом Ската. Два его помощника и один из стрелков тоже погибли. Несколько человек были ранены и контужены. Орки радостно прыгали на площадке вышки. Попытка штурма орочьей стены бесславно провалилась. * * * Зал для приёмов в бывшем жилище рудных баронов выглядел теперь лучше, чем во время прошлого совета. Стена вокруг оконного проёма была восстановлена. Место ремонта выделялось более светлым камнем и менее ровной кладкой. За окном бушевала такая буря, что гнулись деревья, в день падения Барьера лишившиеся большей части крон. Небо закрывали густые тучи, поэтому было темно, как поздним вечером, хотя время было послеполуденное. Чтобы развеять сумрак, в зале зажгли факелы, вставленные в укреплённые на стенах железные держаки. Пламя беспрестанно трепетало от вездесущих сквозняков. Пол и стены зала были отмыты дочиста. На одной из стен висело большое полотнище штандарта с красным миртанским гербом. Посередине помещения стоял длинный, грубо сколоченный стол, желтевший свежим деревом. Вокруг стола были расставлены деревянные же скамьи, на которых расположились оставшиеся в живых паладины и маг Мардук. Хаген, восседавший во главе стола, был хмур, но держался намного увереннее, чем в прошлый раз. — Итак, господа, — произнёс наместник, — мы потерпели поражение. Я мог бы сказать, что предвидел такой исход с самого начала, так как наше выступление было совершенно неподготовленным. Даже если бы мы разрушили стену, победить такими силами было невозможно. Но теперь бессмысленно говорить о том, чего не вернёшь. Я прислушался к вашему мнению, как велит устав нашего Ордена. Итог известен. Отныне мы будем действовать в соответствии с моим планом. — Похоже, ничего другого нам не остаётся, — проворчал Альбрехт. Он сильно пострадал при взрыве пушки, хотя находился от неё дальше, чем отделавшийся лёгкой контузией Сергио, и теперь сидел, тяжело опершись о крышку стола. — Что ты предлагаешь? — спросил Гаронд. За последние дни он посвежел, отъелся, привёл в порядок одежду, оружие и доспехи. Словом, выглядел так же браво, как и прежде. — Я уже посылал гонца к Ингмару с приказом собрать всех, кого только сможет, посадить на галеры и быть наготове. Нужно сообщить ему, чтобы через неделю отправлялся в Рудный залив и ударил оркам в тыл, когда мы окажемся за стеной. Также необходимо доставить новые пушки. Хотя бы две или три. Кажется, Андрэ поставил в своём замке несколько штук... Кроме того, я собираюсь объявить амнистию всем беглым каторжникам, готовым встать под королевское знамя. — Но Хаген, — взвился Сергио, — это же безумие! Проклятые мерзавцы при первом удобном случае ударят нам в спину или просто разбегутся! — С чего ты взял? Уверен, многие захотят воспользоваться такой возможностью, чтобы начать новую жизнь. В том, что эти люди способны проявить стойкость и мужество, вы можете убедиться на примере Сейфера, который был осуждён за торговлю болотником и тому подобной отравой. Он сейчас упражняется во дворе вместе с нашими рыцарями. Я уже издал указ о его прощении. — Но пример одного человека ничего не доказывает... — снова начал Сергио. — А если я приведу ещё несколько примеров, это убедит сомневающихся? Отлично! Тогда посмотрите на нашего соратника, которого Иннос избрал для осуществления своей воли. Все взгляды тотчас обратились на Безымянного. Лишь немногие из паладинов знали или догадывались о его прошлом. Было это откровением и для Мардука. — Что?! — вскипел он. — Мы передали священный амулет — Глаз Инноса — каторжнику? Да если бы я знал, кто он... Безымянный, сидевший напротив мага, вскочил и, уперев сжатые кулаки в столешницу, навис над Мардуком. — Тогда что? — вкрадчиво произнёс он тихим и спокойным голосом, от которого у многих закалённых годами войны бойцов побежали мурашки по спинам. — Испепелил бы меня на месте? Или вздёрнул на сук? А потом повесил бы Глаз Инноса на свою жирную шейку и пошёл убивать драконов? Ты их хоть видел когда-нибудь? Нет, вы только взгляните: настоятель монастыря Инноса, высший маг Огня Пирокар и королевский наместник лорд Хаген доверяют бывшему каторжнику, а маг четвёртого круга Мардук готов поставить под сомнение его надёжность! Он также собирается оспорить волю самого Инноса, которому поклялся служить до смерти и после неё! — Но Пирокар не мог знать... — пролепетал внезапно растерявший всю свою уверенность маг. — Конечно! Откуда же ему было знать? Ведь это не он передал со мной письмо для Корристо, когда вашего покорного слугу швырнули за Барьер! Наверное, это был достопочтенный Мардук! И, должно быть, именно сей храбрый маг отправился со мной на Ирдорат истреблять Посланца Белиара, а не беглые каторжники Ли, Горн, Торлоф, Лестер, Диего и Ларс! На Мардука было жалко смотреть. Похоже, все его прежние представления об устройстве Мироздания рухнули в одночасье. Он опустил голову и растерянно шарил взглядом по неровно обструганной крышке стола. — Но как же так... — пролепетал он. Однако мага уже никто не слушал. — Значит, уважаемый Хаген, — обратился Безымянный к наместнику, — ты готов объявить прощение Ли и его людям? — Только не Ли, — опустил глаза Хаген. Но тут же снова вскинул подбородок. — Думаю, каждый, кто здесь находится, убеждён в невиновности генерала. Тем не менее, покушение на честь или жизнь члена августейшей семьи приравнивается к государственной измене. Даже если суд не был справедливым, мы не вправе оспаривать его решение. Поэтому Ли лучше не попадаться мне на глаза. Но его люди и другие заключённые могут записаться в войско, а после очищения Хориниса от орков считать себя свободными гражданами. — Помнится, не далее как прошлым летом ты предлагал нечто прямо противоположное. Ты, кажется, собирался простить Ли, если он бросит своих людей. Может, ты хотел его выманить и повесить, как Онара? — уставился в лицо наместника Безымянный. В воздухе повисло напряжение. Неподвижно сидевшие паладины затаили дыхание. — Если бы это было единственным способом подавить бунт, то — да! — отрезал Хаген. — Но с тех пор многое изменилось. Ирдорат очищен от нечисти, а мы отбили замок в Миннентале... — Но можно ли верить твоему слову после предательского захвата Онара? — Онару я обещал безопасность и прощение только в том случае, если он сдастся. Но он упёрся и стал готовиться к походу на город. А потом ко мне явился наёмник по имени Сентенза и предложил привести мятежника в мои руки под видом переговоров. Промедление грозило гибелью всему Хоринису, и я согласился. А моему слову ты и другие каторжники можете доверять. Я даже отпустил этого негодяя Сентензу и заплатил ему обещанные три тысячи золотых. Хотя у меня руки чесались вздёрнуть грязную крысу рядом с Онаром! — Вот оно как... — задумчиво проговорил Безымянный. — Ну что ж, тогда я готов передать ребятам твоё предложение. — Хорошо, — облегчённо вздохнул Хаген, — заодно занесёшь Андрэ приказ доставить пушки, а Ингмару — гнать галеры в Рудный залив. Я сегодня же напишу им послания. — У меня тут возникла мысль... — сказал Гаронд. — Говори! — Тот камнемёт, при помощи которого орки нас чуть было не поубивали... Может быть, его удастся починить? Такие раньше, ещё до Робара I, применялись в королевской армии и на флоте. Их ставили на большие барки и использовали для обстрела прибрежных крепостей. Пушек тогда было мало. Неплохо бы найти кого-нибудь, кто разбирается в подобных машинах. Это быстрее, чем тащить сюда пушки. Да и бьёт проклятая штуковина очень метко, если её пристрелять и использовать одинаковые ядра. — Разумная мысль. Кто-нибудь знает, где найти знатока камнемётов? — Знавал я одного деда в Фаринге... — начал было Сергио. — Сам его сюда привезёшь? — любезно поинтересовался Безымянный. — Я, конечно, поспрашиваю по дороге и в городе. Но обещать что-то определённое не берусь. Попробую узнать у магов. Ватрас и Пирокар, наверное, нянчили прабабушку старика Брахима. Может, они чего вспомнят? Многие из сидевших за столом невольно улыбнулись. Хаген сохранил на лице невозмутимое выражение. — Поспрашивай, — сказал он. — Но вначале передай приказы. А потом разыщи как можно больше беглых каторжников и объяви им об амнистии... Что за демон?! Замок в этот миг ощутимо дрогнул. С потолка посыпалась каменная крошка, как от попадания орочьего ядра. Один из факелов выпал из держака и зашипел на полу, угасая. — Землетрясение! — Все во двор!!! Паладины вскочили и организованно выбежали наружу. Во дворе уже столпились воины, послушники и охотники на драконов. Но толчки больше не повторились. Никто не пострадал, и особых разрушений в замке не было. Только рухнул один из украшавших самую высокую башню зубцов, похожих на длинные каменные бивни. * * * Над морем тихо угасал закат. Небо на западе отбрасывало лиловые блики на мелкие ленивые волны. Брахим знал, что этот закат — к шторму. Такое же небо было накануне бури, после которой в порту снова появился тот человек, так и не назвавший своего имени. Раньше они виделись с ним довольно часто — парень несколько раз покупал у Брахима карты. А иногда забегал просто поболтать со стариком. Поясница тоже начинала ныть. Точно, завтра разразится шторм. А может быть и нынешней ночью. Брахим посидел ещё немного на лавочке, проводив взглядом плотников, завершивших дневную работу на верфи и отправившихся в таверну "У одноногого разбойника" наливаться дешёвым пойлом Кардифа и бить морды дрягилям. Сегодня они закончили настилать палубу и конопатить борта. Собираются с утра вытащить корпус наружу, чтобы приступить к осмолке. Хорошая посудина будет. Жаль, что таким проходимцам досталась... А осмолку, похоже, ребятам придётся отложить, пока не пройдёт непогода. Пробежал парнишка в форме городского стражника. Он нёс в руках факел и зажигал масляные светильники, расставленные вдоль пирса на кованых столбах. Да, в порту теперь стало больше порядка. Притихла Воровская гильдия, не бесчинствовали бандитские шайки. Лариус навёл, наконец, порядок. Как будто раньше нельзя было... В этот момент старику померещилась тёмная фигура, мелькнувшая справа в свете одного из фонарей. Он близоруко прищурил глаза, но напротив верфи по-прежнему было пусто. Зрение сдавать стало. Скоро уже и карты рисовать будет нельзя. Благо, что к старости поднакопил золотишка. И служанку вон нанял. Хорошая служанка, старательная и готовит неплохо. И сама ладная. Эх, где она, молодость? Сейчас разве что за бедро когда ущипнёшь... Ого, запахло чем-то вкусным! Видать, ужин готов. Старик, кряхтя, поднялся и вошёл в дом. * * * Рабочие уже разошлись, но Кантар, Фернандо и Гербрандт всё ещё оставались в длинном и высоком сарае, где размещалась верфь. Склонившись над конторкой, на которой горела свеча, разложены были счета и свитки с чертежами, негоцианты высчитывали предстоящие расходы на оснастку. — Паруса лучше купить кожаные, они дешевле, — уговаривал компаньонов Гербрандт. — Балда! — пытался переубедить его Фернандо, — они же тяжёлые! Чтобы не снижать остойчивость, придётся мачту делать короче. А значит, скорость будет меньше. Ну, сэкономишь ты сейчас тысячу-другую золотых. А потом догонят тебя пираты и отберут их... — Вместе с головой! — закончил его мысль Кантар. — Не помешаю? — раздался вдруг сзади чей-то голос. Тихий, он, тем не менее, производил такое впечатление, что волосы вставали дыбом, а ноги отказывались подчиняться, как иногда случается в страшном сне. Трое негоциантов медленно повернулись и упёрлись взглядами в бледное гладкое лицо, которое как будто плавало в темноте на уровне их макушек. В тусклом свете свечей туловище, прикрытое чёрным балахоном, они разглядели не сразу. — Что же вы остолбенели и примолкли? Как некстати! А я как раз собирался поучаствовать в совещании... — Ч-что вам угодно? — запинаясь, спросил Кантар — самый храбрый из троицы. — Ничего особенного. Просто хотел вложиться в ваше предприятие. Десять тысяч вам не помешают, надеюсь? Вполне хватит на самые лучшие паруса, не находите? — А что взамен? — обрёл дар речи Гербрандт. — Сущие пустяки. Души мне ваши продадите? — ощерился незваный гость и тут же, глядя на вытянувшиеся физиономии негоциантов, зашёлся неприятным шипящим смехом. — Шутка! Парнишку одного надо угробить. А самому мне недосуг с ним возиться... Вы куда плыть-то на вашем буревестнике собираетесь? — Н-на Ю-южные острова, — ответил Кантар. — Вот и славненько! Что-то мне подсказывает, что когда вы соберётесь в плавание, нужному мне человечку захочется составить вам компанию. Да не переживайте так! Уверен, вы и сами не прочь свести с ним счёты. — О ком речь-то? — перестал заикаться Кантар. — Он высокого роста, примерно как я. У него светлые волосы, обычно собранные в хвост, и наглые глаза. Никто не знает его имени. Ещё, я слышал, он здесь кое-кого упрятал за решётку. — Знаю этого подлеца! — воскликнул Фернандо. — Очень, очень хорошо, достопочтенный! Значит, договорились. Теперь слушайте внимательно! Когда он снова появится, будьте с ним поласковей. Но не перестарайтесь! Это хитрая бестия. Сообщите ему, куда собираетесь плыть. Упомяните, между прочим, остров Лесмор. Запомните? Или выжечь кому-нибудь на лбу? Хе-хе! Так вот, когда отправитесь в плавание, возьмите его с собой. Поломайтесь для начала, денег побольше запросите, потом соглашайтесь. Когда будете недалеко от места назначения, предложите обмыть это дело... Ну, или за дружбу там... В его бокал вылейте содержимое вот этого пузырька. Тогда он ничего не сможет вам сделать, и вы сотворите с ним что угодно. Но он обязательно должен умереть! Понятно? Иначе своими жалкими душонками вы не отделаетесь! На, возьми флакон! Похоже, ты тут самый решительный, — передал он бутылочку Кантару. А потом выложил на верстак один за другим десять тяжеленных мешочков с монетами, извлекая их будто из воздуха. — Да, напоследок — один маленький совет. Совершенно бесплатный. Когда будете вооружать судно, пушки не покупайте. Порох на Хоринисе нынче негодный пошёл — не желает взрываться, и всё тут! Тлеет только. Лучше закажите станковые арбалеты[5] или спрингалды[6]. Они надёжнее. На худой конец, магией какой обзаведитесь... С этими словами незнакомец растворился во тьме так внезапно, что почтенные купцы решили было, что он им привиделся. Но горка кожаных мешочков на верстаке и маленькая бутылочка чёрного стекла в руке Кантара свидетельствовали об обратном. _______________________________ ПРИМЕЧАНИЯ 4) "Песня о певце и короле" Николая Гумилёва. Пожалуй, самого "готического" из русских поэтов. 5) Имеются в виду так называемые "большие арбалеты" — мощные самострелы, установленные на деревянную станину. Взводились при помощи ворота или длинного винта. Применялись в нашем мире до конца XV века для защиты замков и на флоте. 6) Спрингалды — компактные метательные машины, в которых натяжение тетивы достигалось не за счёт упругости лука, а благодаря использованию торсионов — туго скрученных волосяных канатов. Применялись так же, как и большие арбалеты.